Подпоручик из Варшавы

Глава 28. Нет ума – штурмуй дома. Ч.2

Новые действующие лица появились в провинциальном французском городке незаметно для обывателей – подумаешь, приехало две неброские легковушки и все восемь пассажиров, тут же бросились в самую дешёвую гостиницу в городе. Таких путешественников во Франции всегда было достаточно много. Странным мог показаться только один момент – все вновь заселившиеся гости оказались мужчинами в возрасте от двадцати до тридцати лет. И еще – при должном уровне внимательности, в каждом из них можно было заметить "офицерскую косточку", но благодаря тому, что заселились мужчины ночью, на эту странность никто не обратил внимания.

Также никто не обратил внимания и на то, что один из приехавших мужчин вместо того, чтобы сразу же завалиться спать после долгой дороги, направился в один из номеров, который снимал гость, поселившийся некоторым временем ранее.

Как вы понимаете, этим самым гостем оказался капитан Врубель, работавший во Франции уже не первый год. Прибывший же к нему тридцатилетний мужчина, который в картотеках польского генерального штаба имел звание поручика и имел отметку о службе в военной контрразведке, больше был похож на школьного учителя, чем на офицера.

Коротко пообщавшись со старшим по званию контрразведчиком, поручик принял решение провести рекогносцировку на местности и в сопровождении двоих своих спутников, весьма скоро уехал в неизвестном направлении.

О прибытии подкрепления я узнал за завтраком в недорогом кафе, располагавшемся буквально через дорогу от места нашего пристанища. Обо всем мне поведал сидящий напротив Врубель. Он же познакомил и с незнакомым поручиком-контрразведчиком.

– Знакомьтесь. Это Ян. – Показав в мою сторону рукой, представил меня капитан.

– Гжегош. – Коротко представился второй контрразведчик, перехватив инициативу у Врубеля, после чего доброжелательно улыбнулся и протянул мне руку. Когда я её пожал, поручик сразу же перешёл к делу, не желая тратить лишнее время:

– Мои люди осмотрели объект. И у меня появились некоторые вопросы. Во-первых, это само здание. Неплохой кирпичный домик в два этажа, немного на отшибе, что позволяет издали заметить любое наблюдение. Это, конечно, если знать, что нужно искать. Высокий забор закрывает обзор на то, что внутри двора. Когда мои люди попытались подойти поближе, их остановили двое крепких мужчин. Оба, судя по всему, вооружены. Систему охраны выявить не удалось. Ничего выявить не удалось.

Разговаривали мы по-польски, поэтому опасаться подслушивания нам не стоило. Вот только независимо от языка, на котором были произнесены последние фразы, настроения они не поднимали.

– Времени у нас практически нет. – Продолжил поручик. – Местные готовы оказать поддержку, но она будет больше моральной. Начальник полиции города согласился выделить два патруля, чтобы на время перекрыть обе близлежащие улицы. Сами же участвовать в нашем штурме они не будут. Опасаются новых жертв среди своего личного состава.

– Чего-то похожего я и ожидал. – Честно признался Врубель. – Французы не очень любят сами лезть вперёд.

– Было бы глупо предполагать, что французы полезут на штурм. – Вставил свои "пять копеек" я. – Разбираться придётся своими силами.

– Это хорошо, что вы и сами все осознаете. – Вновь улыбнулся поручик. – Со мной у нас в наличии восемь человек. Из оружия у нас пистолеты и автомат "Суоми"[2].

– Я тоже участвую! – Тоном, не терпящим возражений, произнёс ваш покорный слуга.

– Лавры героя не дают покоя? – Улыбнулся капитан. – Ну и дурак. Голову сложить, на это много ума не надо.

Услышав и осознав сказанное Врубелем, я поморщился – ожидать трусости после всего, что мы вместе с капитаном прошли… Слов у меня не было. Одни эмоции. И почему-то – исключительно на русском-матерном, который по совместительству является интернациональным языком похлеще пресловутого английского.

План дальнейшего штурма разрабатывал поручик Гжегош – во всяком случае, его люди точно знали, что и как делать. Это не могло не радовать. А вот капитан Врубель неожиданно исчез. Честно говоря, его слова в кафе на тему того, что он не любит, когда ему мешают завершить дело, которое он начал, несколько разнились с тем, что он озвучил совсем недавно.

Ну и чёрт с ним – на его совести останется.

Наобум никто лезть не собирался – поэтому весь день за объектом, который вскоре придётся штурмовать, следили люди Гжегоша. К вечеру, когда мы уже собрались в неприметной подворотне, старший из группы наблюдения контрразведчик, сообщил:

– Сейчас в доме около десятка гостей.

Услышанное меня удивило. Какие гости в том месте, где держат Терезу? Впрочем, менять ничего не стали.

С наступлением темноты к главным воротам направился один из контрразведчиков – тот, что был поразвитее мускулатурой, и, судя по всему, занимался боксом. По обеим сторонам улицы, страхуя его, незаметными тенями следовали ещё четыре контрразведчика во главе с самим Гжегошем. Ещё трое составляли оцепление по периметру – чтобы никто сбежать не смог.

Как и в прошлый раз, когда контрразведчики проводили «разведку боем» и оценивали систему охраны объекта, который нам придётся штурмовать, из неприметной коморки выскочили двое со вкусом одетых молодых мужчин и быстрым шагом приблизились к здоровяку, который должен был отвлекать внимание.

Завязалась короткая словесная перепалка, благодаря которой двое контрразведчиков в штатском успели проскочить за спинами охранников в коморку, откуда они вышли. Через несколько секунд послышался крик совы, и, боксёр, получив, видно, обусловленный сигнал, двумя короткими ударами вырубил охранников, что-то споро доказывающих ему на французском языке.

Когда я, как и было ранее обговорено, подбежал к здоровяку и помог ему их спеленать, тот презрительно сплюнул в сторону лежавших на уличной брусчатке противников:

– Сопляки!

Я мысленно усмехнулся – и не поспоришь! После таких ударов, я вообще не гарантирую, что охранники могли целыми и здоровыми. Опять же, сотрясение мозга могло бы быть – от удара, да и при падении оба изрядно приложились.

Буквально через пять минут, когда мы уже убрали оба связанных тела в ту самую каморку-дежурку, откуда появились оба охранника, Гжегош уже знал точное количество народу в здании. Как и ожидалось при планировании, из дежурного помещения останавливать нежеланных прохожих выходили не все – ещё один охранник оставался за столом возле телефона. И только то, что свои обязанности дежурного он выполнял, как и любой гражданский человек – из рук вон плохо, позволило двоим контрразведчикам выполнить свою работу быстро и практически без шума.

– Он радиоволну переключал. – Коротко пояснил молодой контрразведчик, потирая ушибленное плечо. – Но быстрый, меня же им и приложить успел.

– Сам как, нормально? – Побеспокоился за подчинённого Гжегош.

– В норме. По плечу попал, ничего серьёзного. – Улыбнулся парень…

Ещё несколько минут потратили на доработку плана.

– Из-за высокого забора пробраться внутрь проблематично. Ворота же открываются только изнутри, об этом мне поведал охранник. На территории находится ещё минимум десять вооружённых короткоствольным оружием человек. – Рубленными фразами поведал мне поручик, после чего снял с головы шляпу и почесал затылок.

– Пан поручик, если меня подсадят, я могу попытаться перемахнуть через забор! – Как в школе поднял руку контрразведчик, которого совсем недавно огрели по плечу радиоприёмником.

– Думаешь, сможешь? Там забор больше двух метров высотой. – Усомнился Гжегош.

– Нам в любом случае туда нужно пробраться. – Улыбнулся парень. – А я самый лёгкий. Вы меня подбросите, а я как-нибудь уже и зацеплюсь!

План, откровенно говоря, был паршивым. Но отступать уже было некуда. Так бы и поступили на самом деле, если бы не обратили внимание на огоньки, спешащие в нашу сторону по улице. Вскоре послышался и шум работы автомобильного двигателя. Все контрразведчики тут же разбежались по укрытиям, кто его знает, кто это мог оказаться? Да, жандармы обещали перекрыть две соседние улицы для движения автомобилей, но откуда-то же этот автомобиль взялся.

До нас грузовик не доехал. Но вот человек, выбравшийся из-за руля, оказался мне весьма неплохо знаком – капитан военной контрразведки Врубель.

– Здравствуйте, панове! – Твёрдо, но не очень громко поздоровался он с нами. – Я подумал, что у вас могут быть проблемы с тем, чтобы пробраться на территорию, и, кое-что смог придумать!

План капитана оказался до невозможности прост – в кузове грузовика оказалась обычная деревянная лестница, длиной метра в полтора.

– Её не хватит. – Оценил конструкцию один из контрразведчиков.

– А если бортом подогнать грузовик к забору?

Постояв пару минут, поручик приказал:

– Разворачивай грузовик!

Пока ждали, когда капитан Врубель пригонит грузовик и поставит его так, как нам требуется, Гжегош успел назначить порядок преодоления преграды. По его плану двое контрразведчиков должны были перебраться через забор, после чего, в открытые ими ворота, должна была войти оставшаяся группа.

Везти в мероприятии, когда всё с самого начала пошло наперекосяк, долго не может. Поэтому, несмотря на то, что отправленный вперёд контрразведчик своё дело сделал – открыл ворота – он был обнаружен в самый последний момент, и, во двор мы врывались уже под огнём. Пусть под редким пистолетным, но всё-таки под огнём. Из дома.

Так получилось, что одним из выстрелов задело бегущего впереди меня контрразведчика, который был вооружён автоматом «суоми». Склонившись над телом раненого офицера, я выхватил у него пистолет-пулемёт, перекинул его ремень через шею, а сам взял раненого подмышки и поволок к стенам дома – к единственному сколько-нибудь адекватному укрытию, где можно было бы оказать первую помощь потерявшему сознание от болевого шока союзнику.

Увидев мои затруднения – несмотря на невысокий рост и субтильное телосложение – контрразведчик был очень тяжёл, и быстро дотащить его до укрытия не получалось – остальные бойцы группы открыли беспокоящий огонь по окнам, заставляя противников ненадолго скрыться, а капитан Врубель бросился мне навстречу, чтобы подхватить раненого за ноги.

Вдвоём дело пошло быстрее.

Конечно, трогать раненого без осмотра квалифицированным специалистом не хотелось – мы могли ему сделать только хуже своими попытками вытащить из-под огня, вот только в тот момент об этом мы как-то даже и не подумали, а потом уже было поздно. Нет, контрразведчик не умер – он просто потерял сознание, но был жив – это я мог гарантировать, когда нашёл ту самую жилку на его шее.

– Он жив! – Коротко сообщил я капитану, который непонятно откуда извлечённым ножом разрезал одежду на раненом. Я же, быстро обхлопав карманы куртки, вытащил два коробчатых магазина. Судя по короткому внешнему виду, вряд ли они могли вместить больше двадцати патронов. Впрочем, это не особо и важно, ведь в условиях скоротечного боя в замкнутых пространствах, само наличие автоматического оружия играет свою особую, важную, и, порою, решающую роль.

Чтобы разобраться с устройством финского пистолета-пулемёта, много времени мне не потребовалось. Не то, чтобы я когда-то был великим мастером-оружейником и мог сразу же понять устройство любого вооружения, попадавшего мне в руки, но… В общем – я… и так знал, что чтобы выстрелить нужно жать на спусковой крючок. «Суоми» же уже был взведён, патрон дослан в патронник, а мне оставалось лишь понять, как перезаряжать коробчатые магазины. Впрочем, после нескольких движений руками с соблюдением определённой техники безопасности мне удалось разобраться: ствол в небо, палец подальше от спуска – я же не знал, как поставить оружие на предохранитель. Впрочем, найдя выступающую защёлку магазина, проблема исчезла сама-собой…

Один из контрразведчиков, как и было разработано ранее планом, оставался на улице вместе с не по плану разлёгшимся нашим раненым. Мы же, с Врубелем, приведя оружие к бою, не сговариваясь бросились следом за остальными офицерами, которые уже ворвались в дом, но оказались зажаты на первом этаже за большими колоннами.

– Сверху бьют! В два ствола! – Прокричал мне по-польски один из контрразведчиков. Я что-то ответил, а сам, борясь с колотящимся сердцем и трясущимися руками, высунувшись из-за дверного косяка, и, взяв на прицел лестницу наверх, прокричал:

– Давлю!

Первая моя излишне длинная очередь никого не достала. Сразу патронов десять ушло «в молоко». Впрочем, ожидать от совершенно незнакомого оружия чего-то иного я и не собирался – всё-таки «Суоми» – это не знакомые мне по реконструкциям охолощённые ППШ, ППС или МР-38/40. Я вообще не помню, чтобы у кого-то из знакомых реконструкторов был хотя бы ММГ пистолета-пулемёта КР-31 «Суоми». А тут, взяв этот автомат в первый раз в руки, мне сразу же приходится из него стрелять.

Впрочем, уже следующая очередь вышла несколько короче – всего патронов пять я высадил в сторону противника, заставив отступить, отпрянуть, спрятаться за лестничным пролётом обоих стрелков. Этим и воспользовались мои товарищи – разделившись на две группы, они тут же нырнули в обе комнаты по левую и правую сторону от коридора.

Послышались пистолетные выстрелы.

Пока контрразведчики зачищали комнаты первого этажа, то и дело перестреливаясь с местными бандитами, я, держал под огнём лестницу с которой нас целых два раза пытались контратаковать. Впрочем, благодаря пистолету-пулемёту и узкому пространству, отражать такую атаку было весьма просто. Гранат же у противника не было и расчистить себе ими дорогу они не могли. Я же, за счёт превосходящей огневой мощи точно убил одного из бандитов, и, вроде как задел второго. Но это уже не точно.

В любом случае – для практически вчерашнего студента (а провёл я в этом времени около трёх месяцев), как по мне, далеко не худший результат. Тем более, что у меня уже был шанс сложить свою голову ещё там – в Варшаве.

Сколько я держал эту лестницу – не знаю. Времени следить за часами как-то не было – всё боялся, что стоит мне только отвлечься, как тут же на прорыв пойдут бандиты со второго этажа, и, тогда всё будет зря.

Конечно, на улице их перехватит контрразведчик, который остался с раненым, но для меня уже точно всё могло закончится.

Первой вернулась группа контрразведчиков, которая пошла налево. Поручик Гжегош с тем самым «шустрым» офицером, которого в дежурке попытались огреть радиоприёмником. Ещё через несколько минут вышел Врубель, который зачищал помещения справа.

– Ваш человек, поручик, ранен в руку. Ничего серьёзного, но я его оставил охранять задержанного. – Коротко сообщил капитан.

Поручик утвердил распоряжение Врубеля. Все стали ждать только меня – пока я набью магазины патронами. Использовав всю свою россыпь, я мог констатировать, что боеприпасов у меня не то чтобы очень много: всего два магазина на двадцать патронов, плюс два магазина на восемь патронов к пистолету. Сообщив об этом, после разрешающего кивка поручика Гжегоша, один из контрразведчиков набил мне ещё один магазин-двадцатку.

Первая насущная проблема была снята. Осталась вторая – как штурмовать второй этаж? Бронежилетов у нас нет, да и я не уверен, изобрели ли их уже?[3]

Наступила, как пишут в книгах, звенящая тишина, которую прервал поручик Гжегош:

– Кто пойдёт?