Подпоручик из Варшавы

Глава 4. На пути в пустыню

Разговор с полковником Мачеком сразу же пошел в конструктивное русло, когда я назвал истинную причину своего нахождения здесь – мне было без разницы, как долго полки бригады будут собираться для ночного марша, меня не волновало, что командование десятой кавалерийской будет делать, чтобы добиться максимально положительных результатов по исходу маневров, в ходе которых будет решаться вопрос о необходимости танковых и механизированных войск в Войске Польском.

Командир бригады оказался "достаточно продвинутым" военным, чтобы оценить все открывающиеся перспективы. Он активно следил за всеми военными новинками, поэтому мимо этого деятельного и технически грамотного офицера, поэтому как только я озвучил информацию о том, что в германском панцерваффе есть танковые дивизии, полностью оснащенные и готовые к бою, Мачек ненадолго задумался, после чего выдал вердикт относительно текущего состояния своей бригады:

– Моя бригада является пожарной командой, которую в случае необходимости будут использовать в качестве заслона против крупных танковых частей противника. Если все так, как вы мне сообщили о численности танковых дивизий Германского Рейха, то мы в сравнении с ними слабо оснащены бронетехникой и артиллерией. Наша сильная сторона, это двадцать четыре противотанковых бофорса и пулеметы, в том числе станковые, которых у нас в два раза больше, чем по штату в других кавалерийских бригадах.

– Я это прекрасно осознаю, пан полковник. – Кивнул я, соглашаясь с оценкой текущего состояния бригады. – Мой рапорт о состоянии дел в бригаде будет всецело отображать главную мысль, которую я и пытаюсь уже не первый день донести до нашего командования.

– И что же это за мысль? – Вопросительно уставился на меня Мачек.

– Вначале, усиление вашей бригады дополнительными бронетанковыми ротами, в идеальном варианте – батальоном. И обязательно на новой технике. Буду просить использовать новые танки 7ТР и британские Виккерсы только в составе бригад, аналогичных вашим. Также попрошу подкинуть артиллерии, хотя бы старых трехдюймовок. Говорят, на складах у нас есть некоторый запас перестволенных русских орудий образца 1902-го года. В случае необходимости их можно использовать и как противотанковые средства.

– Интересные вещи вы говорите. Если на базе имеющейся у меня танковой роты развернуть хотя бы батальон в составе трех танковых рот, вооруженных 7ТР или Виккерсами, может получиться очень интересно. Конечно, стратегические задачи несмотря на это усиление решить не сможет, но вот, если, создать еще пару таких бригад и в случае войны объединить их под одним командованием, собрать в кулак… Может получиться серьезная проблема для противника!

– Именно это я и пытаюсь донести до нашего командования. Собственно, эти маневры и должны показать, что танковые и механизированные войска крайне необходимы Войску Польскому в сколько-нибудь большом количестве!

Полковник грустно улыбнулся:

– Среди обилия генштабовских кавалеристов, вам будет достаточно сложно доказать свое мнение, подпоручик.

– Я знаю, пан полковник. Но сделать это считаю своим долгом!

– Похвально, что молодое поколение офицеров не забывает про значение этого слова. Впрочем, нам, пан подпоручик, пора. Вам определят место в штабной колонне!..

Ехать в составе колонны моторизованной бригады было интересно – казалось, каждую минуту я узнавал что-то новое, тем более, что вместо "своего" продуваемого всеми ветрами Форда мне удалось перебраться в штабной автобус, где было достаточно тепло натопленно и оказались созданы все условия для работы даже в условиях движения: вдоль бортов были установлены мягкие сидения, а по центру красовался достаточно большой стол на котором лежала карта местности с отмеченным на ней маршрутом движения полков бригады. Места на этом столе хватило и для меня – все свои мысли и замечания, которые мне казались актуальными я записывал в обычную ученическую тетрадь в клеточку – позднее, из этих "путевых заметок" может получиться неплохой сборник информации для моего доклада… К сожалению, очень сильно не хватало смартфона с интернетом – музыку там включить послушать, фильм какой-нибудь поставить на фон, чтобы время быстрее пролетело. Но никаких современных гаджетов в наличии не оказалось – не придумали еще! – поэтому приходится заниматься тем, чего я никогда не любил еще со времён школы. Догадываетесь, о чем я? Правильно! О писанине от руки!

Нет, в том, чтобы написать заметки нет ничего сложного – всего то нужно указать что и как сделали офицеры бригады для исправления опасных ситуаций, которые, конечно, возникали во время ночного зимнего марша бригады.

Вообще, полковник Мачек показался мне адекватным и знающим командиром – во всяком случае, с самого начала своего руководства бригадой он озаботился небольшими почками, которые устанавливались в кузове грузовика, перевозящего личный состав, и, отапливали пространство, находящееся под тентом грузового автомобиля. Конечно, несмотря на принятые меры, солдаты не оказались на курорте, но это было явно лучше, чем сидеть прижавшись шинелями друг к другу и клацать зубами от холода.

И офицеров к себе в бригаду он (или не он), полковник Мачек, подобрал под стать себе – таких же "заражённых идеей", знающих и понимающих. Оказалось, что снабженцы с наступлением холодов обеспечили личный состав на все сто процентов всем необходимым зимним имуществом. К сожалению, те же бойцы из комендантской роты, что были приданы мне во временное подчинение, были одеты лишь в лёгкие шинели и не имели ни зимних шапок, ни перчаток, ни, тем более, зимнего белья с начосом.

Вот только незнакомый мне капитан (снабженец из бригады) узнав о проблеме, тут же снабдил всем необходимым имуществом моих бойцов (правда, с условием возврата), чем сразу же подкупил меня. В голове даже сразу же появилась зарубка – переговорить с ним наедине и узнать о приобретении некоторых необходимых мне универсальных вещей, которые должны будут мне несколько облегчить жизнь в условиях надвигающейся мировой бойни.

Впрочем, до начала мировой бойни, или, если быть несколько точнее, ее европейской главы, время еще есть, и, если не сидеть сложа руки, у меня есть все шансы подготовиться к ее началу. Хотя… Кто знает как можно подготовиться к войне? А вот черт ее, эту войну знает – в своем времени, я, к сожалению (или, скорее, к счастью), с войнами был знаком только благодаря бесчисленным публикациям в интернете, просмотренным кадрам видеохроники и ряду прочитанных книг.

Но в данный момент – не об этом. Самое главное, что с каждым километром пройденного пути, рабочая тетрадь все пополнялась и пополнялась самой разнообразной информацией, начиная от порядка выдвижения колонны и заканчивая проблемами на разных этапах движения всей бригады…

К утру, когда бригада была собрана воедино в месте сосредоточения, меня нашел незнакомый мне молодой хорунжий (младший лейтенант в Войске Польском) и передал пакет от полковника Сосновского. Выполнив обязательный ритуал (проверив и показав свои документы, а также поставив подпись в бланке), начал вчитываться в доставленные документы. По всему выходило, что одним маршем наше путешествие не закончится.

Тяжело вздохнув, направляюсь к полковнику Мачеку.

– Пан полковник! – Вскидываю руку к головному убору, отдавая воинское приветствие. Дождавшись разрешения в виде кивка, подхожу ближе и докладываю:

– Прибыл курьер с предписанием!

Положив на стол второй запечатанный конверт (который адресовывался комбригу), делаю шаг назад и внимательно смотрю на командира десятой моторизированной бригады.

Мачек кивнул, после чего достав откуда-то из своей офицерской сумки уже знакомый мне канцелярский нож, вскрыл конверт и принялся изучать полученные документы. По изменяющемуся выражению лица, понимаю, что ему что-то не нравится. Минут через пять мои мысли получили подтверждение:

– Внимание! Получен приказ: совершить марш в район полигона в Блендовской пустыне! Прибыть к месту сосредоточения не позднее завтрашнего утра. До цели порядка двух сотен километров. Вопросы?

– Пан полковник, люди устали от ночного марша! – Подал голос полковник Казимеж Дворак, командир 24-го уланского (моторизированного) полка. – Машины необходимо дозаправить, а водителям отдохнуть!

– Еще кто хочет высказаться? – В голосе полковника Мачека появились нотки металла. – Нет? Тогда продолжу! Полковник Лодзя-Михальский, разработать маршрут движения!

– Слушаюсь! – Вытянулся начальник штаба.

– На отдых и подготовку транспорта к движению даю шесть часов! Передовой отряд в том же составе выдвинется через четыре часа. А сейчас, организовать горячую пищу личному составу! Проверить наличие солдат в подразделениях! В случае, если возникнут обморожения или иные казусы, связанные с зимой, пострадавшим оказать помощь! По пути сдадим таких в лечебные заведения. Разойдись!

Вытянувшись по стойке смирно, командиры подразделений откозыряли и покинули штабной автобус. Пропустив вышестоящих офицеров, я, было, тоже собрался выйти, но был остановлен полковником Мачеком:

– А вас, пан подпоручик, я попрошу остаться!

Четко повернувшись через левое плечо, делаю несколько шагов и вытягиваюсь перед полковником. Тот пару минут "сверлит" меня взглядом, после чего продолжает:

– Получена вводная, командир разведвзвода тяжело ранен и выведен из строя. Свободных офицеров у меня нет. Так что, на время маневров, именно вы и займете его должность!

У меня появился вопрос, могу ли я участвовать в маневрах не как наблюдатель от генштаба, а как командир подразделения, но задать его я так и не решился. Как выяснилось буквально через несколько секунд – не зря. Полковник Мачек сам все рассказал, вернее показал, отдав мне в руки небольшой листок:

– Вам, пан подпоручик!

Беглым взглядом изучив написанный рукой полковника Сосновского текст, я мысленно выругался, а потом ухмыльнулся – запомнил начальник отдела мой рапорт, вот и решил дать ему ход, хотя бы и временно. Текста в записке было немного:

"Хотел в войска, подпоручик Домбровский? Иди, командуй! Должность тебе обеспечат. Пока до конца маневров, а там посмотрим."

Вернув записку Мачеку, вытянулся:

– Слушаюсь, приступить к командованию разведывательным взводом бригады!..

С разведвзводом познакомиться удалось буквально через несколько минут – машины подразделения стояли метрах в ста от штабного автобуса, а бойцы, коих было на удивление много, занимались получением горячей пищи из полевой кухни стоящей неподалеку.

Командира взвода разведки – такого же как и я, молодого подпоручика – обнаружил у одного из грузовых автомобилей. Тот меня уже ждал – его предупредили о новой вводной (когда только успели?), поэтому передача дел не затянулась, тем более, что во взводе оказался достаточно подготовленный сержантский состав, что лично меня изрядно обрадовало – времени на ознакомление с личным составом практически не оставалось, поэтому мне пришлось лишь принять во внимание свое новое назначение и прислушиваться мнения опытного унтер-офицерского состава.

Несколько часов перерыва прошли достаточно быстро – я лишь успел удивиться развернутому составу отделений во взводе (22 человека во главе с сержантом), да немного пообщаться с командирами отделений.

Короткая команда, и, вскоре бойцы взвода заняли свое место в машинах. Наш путь продолжился…

К назначенному сроку мы так и не успели – казалось, весь мир ополчился против десятой кавалерийской бригады: несколько раз ломались машины, трое шоферов не справились с управлением на гололеде, и, организовали достаточно большую аварию. К сожалению, не без потерь – семеро солдат получили различные травмы и были доставлены нами в ближайшее медицинское учреждение. Плохо было и с техникой – двигатель одного легкого танка Виккерс перегрелся и заклинил из-за неправильных действий механика-водителя. Как итог, чтобы не оставлять один танк на дороге, пришлось буксировать его двумя другими машинами, которые пришлось пустить отдельной колонной. Начальник по технической части бригады оказался бессилен – только пожал плечами и что-то сказал о том, что необходимо проводить ремонт в заводских условиях. Еще у одной танкетки ТК-3 полетела коробка переключения передач – ее зампотех обещал починить, но на это потребовалось несколько долгих часов и специалисты из немногочисленного ремонтного подразделения бригады. Но хуже всего стало во время одной из технических остановок бригады – по ошибке (или из-за вредительства?) в баки машин залили летнее горючее, которое через некоторое время (пока заправляли обычные машины) просто замерзло. Пришлось разводить костры, использовать немногочисленные горелки и отогревать это самое топливо. Часа полтора времени – и бригада вновь на марше. Вот только люди опять устали и замерзли… Хуже всего приходилось водителям – в один прекрасный момент за руль даже сели офицеры бригады, впрочем, утерянного времени нам это уже не вернуло, и, к назначенному времени мы просто не успели.

Не успели. За это и огребли – нарвавшись на внушительную комиссию по нашей встрече. Если бы во главе этой комиссии был полковник Сосновский, то я бы вполне мог замять некоторые моменты, но доступа к Маршалу Польши Эдварду Рыдз-Смиглы у меня не было, поэтому объяснить ему что-нибудь у меня не вышло, хотя я и попытался, за что нарвался на тяжелый взгляд своего начальника отдела. Нет, слово-то мне дали, но вот вместо своего желания заявить о необходимости "усиления" ремонтных подразделений бригады, я выслушал в свой адрес "очень много хорошего". Впрочем, благодаря взгляду начальника отдела, мне хватило ума не ввязываться в спор, поэтому я лишь стоял по стойке смирно и потупив взор, смотрел в снег под ногами…

Вскоре генеральский монолог угас, и, в сторону командования кавалерийской бригады начали сыпаться вопросы от ряда штабных работников, коих на военном полигоне присутствовало немало – одних капитанов собралось больше десятка, столько же майоров от различных родов войск, немногим меньше подполковников и полковников, было даже несколько генералов, чьих фамилий я не знал.

Вскоре, когда полковник Мачек перешел к конкретному докладу по состоянию дел в бригаде, мне удалось повинуясь знакам Сосновского уйти в сторону. Начальник отдела ждал меня не один, а в компании с таким же незнакомым мне полковником. Представляться мне не пришлось – как оказалось, начальник отдела своему спутнику уже сообщил обо мне, так что разговор сразу же перешел в конструктивное русло сразу же после того, как мне представили второго полковника:

– Полковник Андерс, Владислав, командир Новогрудской бригады кавалерии.

После того, как я увидел настоящего маршала, меня, что называется – "не зацепило", но вот когда я увидел перед собой легенду Войска Польского, командира той самой "Армии Андерса" в СССР, полковника, который еще не стал генералом, того самого, который не пожелал сражаться вместе с Красной Армией против общего врага, и, кажется, даже вступал в переговоры с гитлеровцами (если верить различным неподтвержденным статьям в интернете), но так и не стал с ними сотрудничать (или все-таки стал?), выведя части своей армии из Советского Союза куда-то в Иран, после чего эта самая армия стала вторым польским корпусом в составе армии Великобритании… У них, в этом самом корпусе, вроде как даже медведь свой был по кличке Войтек, который таскал на огневые позиции снаряды.

Мысленно выругавшись – мне отчего-то это знакомство было неприятно, я притворно улыбнулся и сказал:

– Рад знакомству, пан полковник!

– Это взаимно, подпоручик! У меня есть к вам несколько вопросов…