Пожарский-1

03. БРЕЗЖИТ ПРОСВЕТ

ПРОБЛЕМЫ РОСТА

Сон начал редеть, сворачиваться в трубочку.

А цифры на замерной плашке, между прочим, в тот раз ещё меньше показывали, даже не ученические значения, а едва посвящённого! Семь, девять, ну и ноль в накопителе, конечно. Меньше нуля куда уж. Хотя теперь, имея перед глазами опыт правнука, я думаю, что приведи я его сюда ранее, весьма бы удивился нетипичным отрицательным величинам. Если мой архимагический уровень давно уж ниже тысячи двухсот не демонстрировал (просто потому, что система больше отображать не умела), то минуса у внука примерно в тех же пределах и должны были колебаться. Злая, видать, штука эта магостатическая граната.

Около года после изготовления меча я из своего схрона выйти не мог – все уж решили: сгинул. А причина банальна: сперва после падения в силе опасался, что нестабильный портал меня на выходе размажет, начал остервенело заниматься. Потом из упрямства решил, что должен раскачаться хотя бы до уровня простого мага – а это значит, минимум сотня по всем трём параметрам. Явлюсь на белый свет учеником или подмастерьем – от насмешек вовек не отмоешься. Репутация дурного чудака – вещь прилипчивая и неприятная. Вот и тренировался до изнеможения. Заодно и меч тренировал. Назвал его, кстати, Кузьма.

Тогда же я, между прочим, подумал, что неплохо бы пойти немного другим путём – новым, поинтереснее, освоить что-нибудь, никем ранее не освоенное. Не выпендривался бы, так, поди, не через год, а через пару месяцев бы магом с уровнем в сотку выскочил. Но мы ж не ищем лёгких путей!

Зато через год у меня была собственная, лично мной придуманная и с нуля созданная система кастования заклинаний, которая не требовала поддержки произнесёнными словами, жестами, рунами или иным другим. Всё в голове. Казалось бы – мечта, а не школа. Однако же вскоре обнаружились и минусы. Первый, он же главный: подобный способ производства магии требовал предельной ясности мысли и чёткого удержания образа. Иначе могли происходить всяческие неприятные штуки. Спасибо, лекарство у меня всегда получалось с лёгкостью. И второе спасибо за то, что файербол ни разу не взорвался внутри моей бедовой головушки.

В эту сторону я дальше и двигался – и, к сожалению, то стало второй причиной того, что именно меня отправили закрывать вселенский разрыв.

Хотя... не ударь мне тогда в голову блажь стать единственным в своём роде магом новой школы, кто знает – удалось бы вообще ту дыру залатать, или наш мир так и расползся бы на лоскуты...

Мысли всё больше активизировались.

Так или иначе, в этот раз я год под землёй сидеть не собирался – незачем. Я себе давно и всё доказал. Да и мало ли, вдруг все решат, что последний Пожарский окончательно с глузду съехал, да в речку с моста кинулся. Вернёшься – а на домик дальняя родня лапу наложила, разгребайся с ними потом. Так что пару-тройку дней позаниматься, чтобы хранилище хоть до стабильной двадцатки расширить, маны на обратный переход набрать – и домой.

Жаль, в особняке Пожарских никакого накопителя я не обнаружил. Я, конечно, дом не весь осмотрел, но почуять я его всяко должен был, как голодный – запах из кухни.

А без накопителя печаль-беда. Управляющего, что ли, найти, да самому в схрон вернуться?

Нет, как-то не нравилась мне эта мысль. А шестому чувству я привык доверять.

Я сел, окончательно просыпаясь. На заднем фоне сознания звенела мыслишка, что ответ на мои раздумья может быть где-то совсем рядом. Так-так. А ну, посмотрим, что за бумаги в той папке, которую я с самой больнички тащу, да так в кучу одежды и бросил?

Первая же бумага, лежащая сверху, одновременно меня опечалила и дала ответ на вопрос, почему мой последний правнук погиб столь внезапно.

А вторая – что толкнуло его на этот поступок.

Дмитрий Пожарский своими руками подписался на смерть – согласившись передать в заклад дом некоему коммерческому обществу по совершению сделок с элитной недвижимостью. Согласие (полагаю, оформленное в полном соответствии с нынешними законами), подписанное и заверенное фамильной печатью, лежало верхним листом. Дата только не была проставлена, из чего я заключил, что отправить или передать копию этого согласия внучок никуда не успел.

А во втором листе значилось, что Императорская Магическая Академия, принимая во внимание титул, заслуги предков и бла-бла-бла, информирует Пожарского Дмитрия Михайловича о зачислении его на первый курс экономического факультета.

Также в небольшой приписке было указано, что ректорский состав Академии надеется, что Дмитрий Михайлович ознакомлен с порядками Академии и осведомлён о необходимости соответствовать высокому статусу студента заведения подобного уровня.

Вот и замкнулся аркан. Принять – приняли, ради титула и заслуг предков. Но хочешь учиться – изволь выглядеть дорого-богато, а денег нет. Где взять? Дом заложить – фактически, передать другому лицу с правом временного проживания и потенциального выкупа. Вот Дима и стал причиной окончательного оскудевания рода Пожарских. Возмездие не заставило себя ждать.

– Ядрёна-Матрёна!

В двери посунулась голова Горуша:

– Звал, хозяин?

– Нет, но ты вовремя. На-ка, съешь, – я протянул ему закладную. – Уничтожить следы писанины начисто! С бумагой можешь поступить по своему усмотрению.

– Понял. Камушки посмотришь?

– Давай.

Горуш водрузил передо мной ящик, полный прозрачных переливающихся камней.

– Вот!

Камешки сверкали и радовали разнообразием форм. Круглые, квадратные, капельки, лодочки и даже, вроде бы, сердечки какие-то. На каменную мелочь Горуш особо не разменивался. Самые невеликие образцы были примерно с половину фаланги моего большого пальца.

– Это ты молодец!

– Так, пока взрывы-то не начались, столько лет тихо было, скучно. Вот, я и собирал потихоньку. Это не всё, только гранёные. А там ещё необработанных мешка два.

– Те пока не трогай. Лучше, время будет, ещё сходи в нижние уровни, пособирай.

Кто его знает, сколько будет стоить особняк в порядок привести? А там ещё с имением непонятно что, у кого оно в закладе, и сколько за закладную попросят.

И это опять только внешнее. Необходимость приниматься за дела, будучи столь ничтожного уровня, приводила меня в нервозное состояние.

Продать, что ли, камней побольше, да заказать у приличного мастера домашний накопитель? Где мастера искать? И есть ли они теперь, мастера? Или все по родам разобраны? Фигу кто разбежится конкурентам копилки ставить. А если...

Пришедшая мысль заставила меня отрешённо задуматься, механически перебирая камешки.

Зачем мне строить свой накопитель, если я могу воспользоваться академическим? Дмитрия же приняли – то есть меня? Даже если к месту силы доступа нет, в Академии и в моё время накопители были весьма неплохи, а сейчас, может, и вовсе – ураган?

Если в прошлый раз на восстановление прежнего уровня (с учётом всех проб и ошибок) у меня ушло около четырёх с половиной лет, то на этот раз я рассчитывал справиться года за два-три. Звучит самонадеянно, но я-то себя знаю. Как раз общего академического курса хватит. Единственное, куда там меня приняли? – я заглянул в бумаги. – На экономический! Это казначеем, что ли? Нахрен мне нужны такие расклады! Перевестись на боевой, там и доступ к тренажёрам должен быть получше. Лишь бы начало учебного года не прошляпить. Надеюсь, Академия, как и раньше, до сентября на каникулах?

Эта идея так меня взбодрила, что я подскочил, даже не натянув портки, и немедленно помчался проверять, насколько мои показатели подросли. Точнее, один показатель – уровень собранной за время сна маны. Пропускная способность и ёмкость накопителя просто так, за здорово живёшь, не растут, иначе бы все хитрецы ходили в копилки поспать, а потом становились архимагами.

Результат меня несколько разочаровал. Двенадцать. Это значит, ещё часов шесть тут сидеть, как минимум. Эх, мне бы парочку моих амулетов! Но амулеты-то я как раз все выгреб и сыну оставил, как полезные и безопасные артефакты. Знал бы, как всё обернётся, заныкал хоть один.

Горуш переступил с ноги на ногу, привлекая моё внимание:

– Хозяин, весь ящик возьмёшь?

– Да ты что! Куда мне. Парочку на первое время.

– А хватит тебе? – простодушно спросил элементаль. Моя рука замерла над россыпью драгоценностей. Откуда я знаю – может, за восемь столетий элементалей земли наплодили целую армию, и они натаскали столько этих камешков, что стоят они не дороже стекла? Разве что за огранку можно будет побольше попросить. Ну, действительно – а вдруг?

– Давай вот что. Ящички от малых амулетов остались?

– В кладовке на верхней полке стоят!

– Возьми один да насыпь его... – образ стекляшек вновь встал передо мной, – до верху насыпь. Да возьми в покоях чашу с плотной крышкой, сходи, воды мне чистой принеси.

– Пять минут!

Слово у элементаля с делом не расходится. Через пять минут я получил свою порцию свежей воды и снова растянулся на песке в центре накопителя. Спать уже не хотелось, и я принялся за мысленное составление тренировочной программы.

Следующий подход к тестовой плашке порадовал меня накопителем, наполненным под завязку. Звучит внушительно, а на деле – жалкие восемнадцать единиц. А двигаться надо! Оставалась одна надежда на то, что в предыдущий раз я входил в портал с частично вычерпанным резервом. Кста-а-ати...

– Горуш!

– Я здесь, хозяин!

– Принеси-ка измерительную плитку сюда. С собой возьму.

Чтоб не гадать в другой раз, хватит мне – не хватит маны, и дают ли мои упражнения толк. Можно было бы, наверное, где-то в Академии напроситься на проверку, наверняка у них подобные устройства есть, но публично унижаться мне не хотелось, особенно регулярно.

Горуш явился с гранитной плашкой, папкой, которую я чуть не забыл, и ящичком весьма кубообразной формы, с длиной стороны в добрую мужскую ладонь.

– Камушки, – душевно расплылся он, пахнув ромашкой и мятой. Принял, значит, бутылёк «холодной головы», и пошло ему неплохо – глаза вон заблестели.

– Давай. На счёт три. Боюсь, удерживать портал совсем не смогу, пара секунд – и всё.

КОМУ БЫ ПРЕДЛОЖИТЬ...

В этот раз обошлось без диких болей и распирающего чувства, как будто в двери для кроликов пытаются протиснуть слона. Хотя в глазах слегка потемнело. Я снова стоял в кухне, у того же стола, на который немедленно грохнул свою поклажу.

К чести стола, ножки его не подломились, и столешница не треснула.

Я приложил руку к измерителю.

Ну, ты глянь! Даже единица в накопителе осталась! Кому сказать – обхохочутся. Зато я теперь точно знаю энергозатрату на быстрый переход в схрон: семнадцать единиц.

Ладно. Займёмся насущными немагическими делами. Я не глядя выгреб из ящичка горсть камней и решительно направился к выходу.

Спрашивать кого-либо из прохожих о предмете моего интереса я не счёл нужным. По моему разумению, там, где толчётся богатая публика, должны быть и лучшие купеческие лавки. А это значит – центральная площадь у Кремля и Гостиный двор. Несмотря на изменения в городской планировке, Кремль естественным образом стоял на своём старом месте. А Красная площадь по краям была обстроена столь пафосными торговыми рядами, что им могли бы позавидовать и иные особняки. Главный вход с вывеской «Кремлёвские ряды» стоял, распахнутый настежь, а внутри помещение оказалось разбито на множество лавок, продающих самые разнообразные товары. Я пошёл, разглядывая остеклённые полки и прилавки, не торопясь, но и не задерживаясь нигде настолько, чтобы услужливые продавцы начали предлагать мне что-нибудь купить.

На втором этаже я наконец увидел витрины, выстеленные тёмным бархатом. Под стеклом, подсвеченные этим странным немагическим светом, переливались серьги, колье, ряды колец... Я подошёл ближе и испытал жесточайшее разочарование. Все вделанные в оправы камни – это я видел невооружённым взглядом – оказались искусственно изготовленными кристаллами. Вряд ли их варили элементали, скорее, это работа архимага, сведущего в алхимии. Неужели вместо камней из недр земли теперь используют это? Не развернуться ли да не пойти ли домой, не позорясь?

Я немного постоял у витрины.

Нет, раз уж пришёл, следовало хотя бы попытаться.

Я поднял глаза и увидел, что напротив, через прилавок, стоит скупо улыбающийся мне продавец.

– Изволите что-то конкретное? Я могу помочь вам с выбором.

По голосу понятно – покупки он от меня не ждёт. Потёртость костюма оценил, ясное дело.

– Я хочу переговорить с управляющим этого торгового заведения.

Продавец слегка склонил голову:

– Что ему сообщить?

– Сообщи ему, что его желает видеть князь Пожарский.

Взгляд продавца изменился:

– Одну минуту, ваша светлость!

Он торопливым шагом прошёл вдоль прилавков и нырнул в маленькую дверь, из которой почти сразу появился служащий постарше, сухонький и мелковатый.

– Приветствую вас, ваша светлость, от имени торгового дома Повойских, чем мы можем быть вам полезны?

Я выложил на стекло прилавка несколько камешков:

– Я хотел бы продать это.

Управляющий вперился в камни и зашарил рукой в нагрудном кармане. Вытащил увеличительное стекло в круглой оправе. Склонился к самому прилавку...

– Но ваша светлость, это же настоящие природные драгоценные камни! – голос его сделался странно сдавленным.

– Естественно.

– Мы не располагаем такими суммами... Э-э-э... Если иметь в виду данные торговые ряды, то вы могли бы обратиться в ювелирный салон братьев Свечниковых, это на третьем этаже, они работают с камнями подобного ранга. Также рекомендую из серьёзных фирм «Уральский ювелирный дом» и «Золотые пески Магриба», представительства обоих имеются в Гостином дворе. Если желаете, наш служащий сопроводит вас...

– Благодарю за подсказку, я справлюсь сам.

Я сгрёб с прилавка камни, и, поигрывая ими, направился на третий этаж. Здесь было гораздо менее суетно, помещение делилось на более крупные торговые пространства, между прилавками стояли банкетки и диванчики для важных покупателей, а продавцы были раз в десять услужливее. Перед входом на третий этаж стоял важный дядька в мундире, украшенном золочёными пуговицами и шнурами. То ли охранник, то ли смотритель.

– Чего изволите? – спросил он, приценившись к моему невзрачному внешнему виду.

– Изволю желать лицезреть управляющего салоном ювелиров Свечниковых, – несколько раздражённо ответил я. – Князь Пожарский, потрудись представить.

– Прощенья просим, ваша светлость! – дядька закланялся, приглашая меня войти, поспешно обернулся и крикнул за плечо: – Степан! Эй, Степан! Живо его светлость проводи до Свечниковых! Прошу проследовать, ваша светлость!

Управляющий ювелиров Свечниковых был такой же маленький и сухонький, как и в первом магазине, словно их подбирали по особой мерке. Мой убогий вид встретил абсолютно бесстрастно. При виде камней сходно засуетился, сперва рассматривал в лупу, потом приволок некую бандурку с трубкой и лампочкой (вот тут, между прочим, магия пошла!), и смотрел уже в неё.

Потом уставился на меня – в одном глазу толстенный магический монокуляр, опомнился, вытащил его:

– Сколько вы хотите за них, ваша светлость?

– Я хочу справедливую закупочную цену. Не менее половины от того, что вы будете просить за эти камни с покупателей.

Да. Полагаю, дороже вряд ли продать.

Ювелир пожевал губами:

– Я должен позвонить директору. Соблаговолите обождать, ваша светлость?

Я не совсем понял, во что он собрался звонить, но подождать согласился.

– Я распоряжусь насчёт чая, – расшаркался служитель и умчался.

Тут же появился столик на колёсиках, уставленный чашками и прочими посудинами, печеньки, конфетки. Я усмехнулся, подумав, что восемьсот лет назад мне предложили бы выбор хороших вин, и согласился на чай с лимоном.