Пожарский-1

09. У КОГО ПЛАНЫ СБЫВАЮТСЯ, А У КОГО И НЕТ...

РОДИТЕЛЬСКИЙ ГНЕВ

Анастасия Салтыкова

Несмотря на вечер, в кабинете у главы рода было многолюдно – завтра ожидалось прибытие большой торговой делегации из Европейской Коалиции, только что закончилось последнее организационное заседание перед встречей. Старший Салтыков рассчитывал на целый ряд выгодных сделок, и род готовился организовать приём (и, конечно же, обработку) европейских представителей по высшему разряду. Возможно, поэтому, Михаил Глебович не сразу переключился на новость, которую, каясь и рыдая, донесла до него дочь. Но постепенно сквозь деловую скорлупу пробилось, что единственная среди детей лапочка-дочка потеряла не браслет, не сумочку с кошельком и даже не магический коммуникатор, а пусть и дефективный, но древний артефакт!!!

Папенька свирепо уставился на дочь:

– А как ты его из хранилища вынесла?

Настя заревела ещё пуще, размазывая по лицу макияж.

– Да не трясись, говорю! Сказывай!

– Я... Он... Он маленький стал, и я его вынесла, как предмет несущественных размеров...

– То есть как – «маленький стал»?.. – Михаил Глебович приблизил лицо к лицу дочери и неожиданно заорал: – КАКИМ ОБРАЗОМ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?!!

Вот тут Настя испугалась по-настоящему, даже реветь перестала:

– Папенька, прости-прости-прости, я сама не поняла, как это получилось! Мне слово заветное сказали... Я сначала записки читала и сама с собой в хранилище разговаривала! А потом кладовщик слово мне сказал! Правда! Правда! И меч вдруг – раз! – и стал меняться...

– И ты смолчала?! – страшно прохрипел старший Салтыков. – Читала записки, знала, что ни один наш артефактер с Пожарским мечом не совладал – и никому не сказала?.. Играться потащилась, хвостом перед малолетками безмозглыми вертеть?!

Михаил Глебович в ярости несколько раз пробежал из угла в угол кабинета, словно дикий тигр, запертый в клетке. И тут он словно споткнулся:

– Кладовщик? Какой такой кладовщик? Сказывай заново: как именно меч пропал?!

Историю о пропаже Насте пришлось пересказать за вечер ещё трижды: сперва главе службы безопасности рода, потом, в особых подробностях – начальнику отдела взаимоотношений с общественностью, и, наконец, юристам, спешно вызванным в отцовский кабинет. После чего она была отправлена под домашний арест до прояснения обстоятельств.

Спасибо, хотя бы перед ближайшими родственниками батюшка не заставил ответ держать – достаточно того, каким взглядом Настю проводили разминувшиеся с ней в кабинете секретаря старшие братья! Всё, прощай надежда войти в семейный совет, от такого позора вовек не отмоешься. Теперь что ни скажи, возражение одно будет: «Да что с девки взять! Вспомните, как она древний артефакт потеряла!» Стыдоба... Если только... Настя добежала до своих покоев, выставила горничную и заперлась на ключ.

Если только самостоятельно меч вернуть? Тогда отец поверит, что и она чего-то стоит. Да и братцы будут вынуждены с сестрой считаться.

Магофон папенька отобрал, но есть же стационарные... Так, где моя книжечка?.. Сначала нужно найти кладовщика. Успеть первой.

На звонок в отдел кадров ласковый голос ответил, что кладовщиков в московском арсенале Салтыковых числится аж пятнадцать человек. И что моложе сорока лет никого не значится. Остальная информация только с разрешения вышестоящего начальства. А в управлении персоналом её вообще слушать не стали, и не важно, что дочка главы. У нас, дескать, есть инструкции, а остальное нас не касается. Обращайтесь к папеньке.

К папеньке обращаться было категорически нельзя. И тут у Насти мелькнула гениальная мысль. Костя Суворов, утопив в Волге артефактную удочку, позвонил в специальную фирму по поиску... как они назывались? Торопливо найдя и набив помер Суворова, Настя оказалась обладательницей двух вещей: номера желанной конторки и обещания поужинать с Костей. Ну, последнее можно пока проигнорировать. А вот первое!

– Здравствуйте, фирма «Последний шанс», решим любую вашу проблему по поиску.

Вообще, процедура оказалась примитивной, только до ужаса медленной. Или Насте так казалось? Глянув на часы она поняла, что казалось, точно – пяти минут не прошло, а горничная уже побежала встречать подъехавшего от «Последнего шанса» специалиста-сканера. Видать, контора у них неподалёку совсем.

Прибывший маг оказался невысокой улыбчивой девушкой. Охрана заявилась следом в виде двух дюжих воев. Дескать, папенька велел: полный контроль. Хорошо хоть, в комнату за магиней не полезли, за дверями остались стены подпирать.

Сканерша мило улыбнулась:

– Присаживайтесь на стульчик, боярышня, снимем ментальный отпечаток вашего потерянного артефакта...

– Это как? – засуетилась Настя. – Это не больно?

– О, не извольте беспокоиться, просто посидите, я сама всё сделаю. Процедура несложная, безболезненная, – успокоила её сканерша, – для лучшего эффекта постарайтесь сосредоточиться и думайте о потерянном артефакте.

Магиня походила вокруг сидящей на стуле посредь комнаты, дура-дурой, «пострадавшей», поводила руками и неожиданно хихикнула.

– Что прям вот так? – и посмотрела на Настю.

– Что – «вот так»?

– Такую плату взял? Похабник, – она посерьёзнела. – Не беспокойтесь, барышня, «Последний шанс» тайны клиентов не выдаёт. Знали бы вы, как иногда артефакты теряют, ой-ё!

По всей видимости, дело своё девушка-сканер, знала крепко. И уже через десять минут она, расстелив на столике у зеркала затёртую карту, задумчиво водила по ней пальчиком.

– Ну, смотрите, госпожа, это примерно вот здесь, – пальчик ткнул в точку на карте, – тут ваша потеря.

– Но это же...

– Гарантия девяностопятипроцентная! Вы не сомневайтесь! Тут он, – она начала деловито складывать карту, с любопытством поглядывая на Салтыкову: – Что-то не так?

– Да это же... Это же особняк Пожарских, он... он в ста метрах от нас...

– Ну не в ста, но вы правы, рядом совсем.

– Так! – Настя заметалась: – Погодите! Не уходите! Я сейчас! Папеньке скажу и...

– Не волнуйтесь, не стоит утруждаться, – девушка-сканер нажала аккуратно наманикюренным пальчиком на сережку: – Да! Нашла! Не извольте беспокоиться, Михаил Глебович. Нашла. Особняк Пожарских. Да!

И, не обращая внимания на остолбеневшую Настю, с поклоном вышла из комнаты. Впрочем, оторопь Салтыковой длилась недолго. Выскочив из комнаты вслед за сканершей, Настя во весь голос завопила:

– Стоять! Куда пошла?! Взять её! – и ткнула в спину напрягшейся магине. Охранники среагировали мгновенно, и через несколько секунд та уже лежала, свернутая в крендель и надёжно удерживаемая воями дома Салтыковых. – Значит Михаил Глебович, да?! – прошипела Настя.

Спустя несколько минут.

– Молодец, доченька! – Салтыков покровительственно похлопал свёрток из верёвок, в который слуги превратили магиню-сканершу. – Почти, с этой фирмочкой нашей, меня самого опередила.

– Нашей?

– А ты что думала, у папы нет магов-сканеров своих? Зря, зря...

Свёрток усилено задёргался.

– Чего тебе? – боярин выдернул кляп.

– Он пропал! – сканерша вытаращила глаза и торопливо продолжила: – Метка пропала! Артефакта в особняке Пожарских нет!

– В смысле – нет?

– Только что был! Если бы не вот это вот всё, – девушка задёргалась верёвочной гусеницей, – может и успели бы. Тут идти-то всего ничего!

– Так, – боярин рассеянно засунул кляп на место, – мы знаем, что меч у Пожарских... Был... Хм! А куда ему ещё деться? Их же меч, да? Но вот – как? И главное – зачем? Петруша, что там у соседей, у Пожарских?

– Стройка, ремонт и найм большого количества людей.

– Кратко, но по существу. Молодца! Значит, устроишь к нему человечков правильных. Чтоб на хорошем счету были, понял? – сын поклонился. – И раньше времени не дёргай. Пусть работают, и работают хорошо, чтоб потом на длительный срок наняли! Понял?

– Будет исполнено, отец.

– Молодца-а!

Ночь прошла тревожно. Настя таращилась в темноту и ворочалась на кровати, пока ночь не начала сереть ранним рассветом. Еле как подремав часа четыре, поднялась с больной головой, чувствуя себя разбитой и... наказанной, да. Как в детстве. Тягостно слонялась из угла в угол комнаты, не зная, что предпринять. Как узнать, продвинулось дело розыска или нет?

Звонить повторно в «Последний шанс» гордость не позволяла.

Братьев спросить? Не обойдётся без подколок и высокомерных поучений. Фу.

Вот и остаётся кулаки кусать да мыслями изводиться.

К завтраку в большой гостиной вышла, выряженная скромно и строго, как молодая прабабушка на предсвадебном портрете. Папенькин секретарь как раз докладывал о встрече гостей – как приняли, да как разместили. Михаил Глебович слушал благостно: пока план мероприятий реализовывался без сучка, без задоринки, и в предвкушении совершения выгодных сделок папаню Салтыкова переполняли радужные настроения...

Правда, надолго настроений не хватило. Вошедшая жена Ульяна протянула боярину свежие выпуски №Вечернего света» и «Столичного вестника»:

– Дорогой, у меня неприятные новости.

Михаил Глебович взял, увидел заголовки главного сплетника столицы и перестал слышать секретаря, уставившись на передовицу. Перевернул. Пролистал более серьёзную хронику – видимо, нашёл нечто для себя ещё более интересное и замер, темнея лицом.

Все присутствующие постарались сделать вид, что их тут вовсе и нет...

Старший Салтыков бегло дочитал материал, встряхнул газеты, возвращаясь к первой странице «Вечернего света», заново пробежал по крупным кричащим буквам, по фотографии – и отшвырнул листки в сторону. Тяжело встал, сдёрнул с крючка у своего парадного портрета семихвостую плётку:

– Настенька, дочь моя любимая, а поди-ка сюда! – обманчиво ласково обратился он к дочери. – Остальные, все – ВОН! – уже не сдерживаясь, проорал он.

ЗАКРЫВАЮ ЗАДАЧИ

Тридцать первого августа, по утренней прохладе, я возвращался домой, уставший, ещё немного подросший в уровнях и в целом вполне довольный подземной неделей. Со мной был мой родной меч и целый мешочек припасённых для меня Горушем «в дорогу» камешков (плюс отдельная скатка с отобранными на продажу изумрудами).

Тренировочный комплекс, составленный мной при живом участии Кузьмы и Горуша, оказался весьма удачен. Пропускная способность каналов за неделю подросла до двадцати четырёх, а ёмкость – аж до двадцати восьми. Я сам посмеивался над своими великими достижениями, но ускорить восстановление ауры со всеми вытекающими никак не мог.

Вышел я в собственной спальне, совершенно не подумав о том, что там идёт ремонт. Бригада отделочников немного растерялась, но была мною одобрена и подбодрена – не знаю уж, сам Фёдор догадался, нанятый художник или Пахом подсказал, но покои мои при всём следовании новой моде, неуловимо напоминали мне мои прежние палаты. Ай, славно!

В коридоре попался Фёдор.

– Ваша светлость, вас-то я и жду!

– Слушаю.

– Извольте каталоги посмотреть. Без вашего согласия не могу заказать мебель!

– Ну, пошли, сядем где-нибудь.

Сесть нигде кроме как на ступеньках лестницы не получилось. Хорошо, газеты чистые нашлись, подстелить.

Богато, смотрю, потомки стали жить, вычурно, мудрёно. Я полистал, оценил толщину и количество журналов...

– Значит, так. Я хочу, чтоб на прежние Пожарские палаты походило. Резно, узорчато, с изразцами и росписями. В окнах спальни чтоб витражи разноцветные. Тряпки над кроватью не вешать, это не люблю, душно мне. В остальном выбери сам или... – мне вдруг пришла в голову блажь, – Стешку вон возьми, пусть показывает, что покрасивее. Деньги-то ещё остались?

– Не извольте беспокоиться, ваша светлость, суммы покуда достаточные.

– Вот и славно.

– Третьего дня прислали нарочным документы из кредитного банка на выкуп имения. Изволите взглянуть?

– Изволю, а как же!

Из пухлой папки, с которой Фёдор не расставался, явились на свет бумаги:

– Прошу.

– Где тут конечная сумма?

– На второй странице, вот, обратите внимание.

– М-гм... Многовато нулей, как считаешь?

– Согласен, изрядно-с.

– Ладно! Я эту бумагу у тебя, пожалуй, заберу да прогуляюсь до банка.

Но сперва возьму мой чемоданчик – и до Гостиного двора. Ближе это, чем «Кремлёвские ряды». Да и на сам двор глянуть хотелось.

Галерея Гостиного двора была увешана многочисленными заманивающими вывесками по поводу приближающегося учебного года. Я понадеялся, что уж в ювелирных-то будет затишье – ан нет. В «Уральском ювелирном доме», название которого меня почему-то больше привлекло, у витрин было тесно, правда, чем крупнее камешки под стеклом – тем свободнее.

Меня встретил улыбающийся служитель в тёмно-зелёном форменном костюме:

– Чем могу помочь?

– Сообщи управляющему, что его желает видеть князь Пожарский.

– Сию секунду, ваша светлость!

Управляющий, и впрямь, появился мгновенно, сияя улыбкой во всё лицо:

– Добрый день, ваша светлость! Чем мы можем быть вам полезны?

– Дело тайное, – никакого желания заниматься разговорами посреди толпы у меня не было.

– Удобно ли будет проследовать в мой кабинет? – получив мой кивок управляющий засуетился: – Прошу за мной! Семён, распорядитесь...

Понятливый Семён умчался, так что к моменту нашего прибытия в кабинет следом вкатился столик на колёсиках и был немедленно накрыт чай.

– Итак, Дмитрий Михайлович, что привело вас в наше скромное заведение?

Я взял чашку. Аромат шёл приятный, свежий – и когда, шельмы, заварить успели! Отпил. Отставил. Мысленно напомнил себе о новой дурацкой традиции всех во многом числе навеличивать:

– Дела у меня, на самом деле, два. Первое, как вы уже, наверное, догадались – у меня есть камни, которые я хочу обменять на деньги по приятной для меня и вас цене.

Я раскрыл чемодан и выложил на стол свёрнутую рулоном мягкую шкурку, скинул кожаные петельки, развернул. На свет поочерёдно явились четырнадцать идеально огранённых изумрудов, каждый размером с половину голубиного яйца.

Управляющий подобрался:

– Вы позволите?

Здесь тоже немедленно были извлечены увеличительные стёкла и приборы с магическими включениями.

– Конечно. Возможно, «Уральский ювелирный дом» наслышан о предыдущей сделке, – сто процентов, должны были слышать! Шила в мешке не утаишь. – В этот раз я не так тороплюсь и не столь стеснён в средствах. Мои условия таковы: вы заплатите мне три четверти от продажной цены. Эти камни уникальны, и даже при таких обстоятельствах сделки они принесут вам отличную прибыль. К тому же, никакой дополнительной обработки они не требуют. Впрочем, если вы считаете предложение неприемлемым, я обращусь в «Золотые пески Магриба».

Управляющий внимательнейшим образом осмотрел камни и отложил приборы:

– Я должен переговорить с владельцем. Вас устроит подождать, либо мы пришлём к вам курьера в удобное для вас время?

– Я подожду.

Около четверти часа продолжались внутренние переговоры, затем мы подписали договор о купле-продаже с подробной описью камней, после чего мне была предоставлена оплата: небольшая часть – пачками наличных денег, а основная – чеками банка (что удобно, того самого Земельного кредитного банка, в котором моё имение заложено). Может, матушка праправнука беспутная (или невесткой её для удобства называть, что ли?) не одна такая была, и у них тут повально принято имения в заклад оформлять? Оттого и чеки такое хождение имеют?

Шут его знает, да и неважно, в самом-то деле. Главное – на выкуп имения хватало! И даже изрядный излишек оставался.

– Теперь второе дело, – я достал из кармана пару каплевидных рубинчиков. – Это нужно вправить в серёжки. Не особо тяжёлые, потому что носить будет девочка. Но и не простой гладкой формы. Мне бы хотелось что-нибудь затейливое, со сканью, с зернью. И неповторяющееся, – заметил я, увидев, что управляющий взялся за каталог.

– Что ж. В таком случае, к завтрашнему вечеру будут изготовлены несколько эскизов и направлены курьером в ваш особняк, чтобы вы могли определиться с выбором.

– Вот и славно.

И тут началась какая-то подозрительная суета.