Пожиратели миров 4

Глава 92

Это была темнота. Не та, когда ты просто ударился, потерял сознание и очнулся будто через пару минут, хотя прошло несколько часов. Нет, темнота была сплошной и бесконечной. Время здесь текло совершенно иначе.

И самое главное, я был пуст. Ни мыслей, ни волнений, ни решений, которые надо принимать. Я не осознавал себя, не осознавал своего состояния. Даже время проведённое там не мучило. Час или год, меня это никак не волновало. И это было даже приятно, ни о чём не беспокоиться и просто существовать.

Но медикаментозный сон тоже не был вечным.

По итогу я пришёл в себя. Ощущения будто просто проснулся и никто не вгонял мне несколько кубиков успокоительного. Веки нехотя разлепились, они словно отекли. Голова немного болела, и во рту всё пересохло настолько, что было больно даже глотать. Сознания ещё немного путалось, мысли шли кувырком, и я не мог даже ухватиться на то, что происходит вокруг.

Я обнаружил себя опять на кровати с капельницей в руке всё в той же комнате. Но теперь был связан по рукам и ногам так, что не мог пошевелиться. Даже тело обмотали ремнями, чтобы я не мог раскачаться и свалиться с кровати.

Тени я не увидел, как и не услышал его ненавистного голоса. Ублюдок спрятался, видимо решив, что не стоит лишний раз играть с огнём, однако останавливаться я пока не собирался. Я знаю, кто я, знаю, чем грозит вышедшая из-под контроля ересь, и даже сейчас был готов поставить на этом точку, но…

В комнате я был не один.

Рядом с кроватью на стуле сидела Марианетта, которая сейчас с задумчивым видом читала книгу, не заметив, что я очнулся. Судя по всему, они решили нести караул, чтобы не дать мне убить себя. Только в этом случае надо было засунуть мне кляп в рот, так как даже связанным у меня ещё был выход.

Правда, к нему перейти я не успел.

— Грант? — она подняла взгляд, заметив, как я медленно кручу головой. — Ты очнулся!

Она положила книгу на стол, тут же ринувшись ко мне. С книгой Марианетта промахнулась, та упала на пол, но хозяйка даже этого не заметила. Она уже сидела на кровати, склонившись надо мной и приглаживая мои волосы на лбу.

— Грант, дорогой, как ты? — тихо и очень тепло спросила она.

Мне показалось оскорбительным по отношению к ней прямо сейчас повторить свою попытку, благо надёжный способ был. Просто это было бы слишком откусывать перед её лицом язык и захлёбываться кровью.

— Нормально, — хрипло ответил я. — Я могу попросить воды?

— Да-да, конечно… — засуетилась она и вскоре дала мне трубочку в рот.

Стало немного легче. Горло перестало гореть, и даже голос немного прорезался, и больше не сипел. Она вновь села на край кровати, склонившись надо мной.

— Грант, что произошло?

Я отвёл взгляд.

— Ничего.

— Но… я же вижу по твоему лицу, что что-то произошло. Это… из-за меня? Из-за того, что я затащила тебя в кровать, да? Я сделала что-то не так? Я же… не знала, я думала, ты тоже хочешь этого и…

На её глазах начали собираться слёзы. Даже губы слегка подрагивали, и мне стало ещё более тошно.

— Что? Нет. Нет, Марианетта, вы тут совсем ни при чём.

— И поэтому ты выскочил из моей спальни так быстро и с таким пустым выражением лица? — пролепетала она жалобно.

— Нет. Проблема не в вас, а во мне…

— Ага…

— Я честно вам говорю. Марианетта, я клянусь, дело не в вас. Дело во мне. В… том, что я сделал.Опорочил вашу честь и…

— Да о чём ты говоришь вообще, Грант? — кажется, я лишь ухудшил всё. — Какая честь? Мы… я, да? Я…

Она разрыдалась, уткнувшись мне в грудь лицом.

— Какая я дура…

Хреновый из меня собеседник. Правильно говорят, оружие, которое создано убивать, не может ничего построить. Я умудряюсь нести разрушения даже там, где, казалось бы, уже всё схвачено и спокойно.

— Марианетта. Успокойтесь.

— Мне так жаль… я не хотела доводить тебя до такого… — рыдала она, а я не знал, что ответить. Потому что не знал, в чём конкретно она себя винит.

— Марианетта! — рявкнул я настолько, насколько мог громко, заставив её поднять ко мне заплаканные глаза. — Дело не в вас. Во мне. Я болен, понимаете?

— Болен?

— Психологическое расстройство. Я… сделал ошибку. Выпил слишком много и потерял контроль над собой. Я даже не контролировал себя. И утро для меня было как удар по голове. Всё внезапно, всё неожиданно. Вот я засыпал в кресле, а проснулся, уткнувшись лицом в грудь с вами в обнимку. И психика… дала небольшой сбой. Такое случалось прежде. Я вас не предупредил и сам перешёл черту. Я не собирался с вами спать.

— Потому что я вызываю отвращение у тебя? — тихо спросила Марианетта и тут же разрыдалась, опять уткнувшись мне в грудь. — Прости, что заставила тебя…

Да ё… блин.

— Марианетта, ещё раз. Вы красивая прекрасная женщина. Я бы с удовольствием занялся с вами сексом. Не буду отрицать, вы вызываете у меня возбуждение даже сейчас. Но ситуация, в которой я себя обнаружил ни с того, ни с сего выбила меня из колеи. Обострилось заболевание и… я себя плохо контролировал.

Она подняла голову.

— Честно?

— Я клянусь вам. И когда я клянусь, я говорю только правду, иначе просто не отвечаю или игнорирую вопрос. Вы красивая. Дело не в вас, просто…

Марианетта в свою очередь внезапно потянулась ко мне и поцеловала меня в губы. Не сказать, что я знаю, как правильно целоваться, но воспоминания, пусть и не мои, с той ночи и просто банальный инстинкт всё равно работали.

Она отстранилась от меня, вытерев с щёк слёзы.

— Прости меня, я…

Она хотела, видимо, выговориться, но в этот момент постучали, и Марианетта испуганно встала с кровати, когда в комнату вошёл Грог. Могу представить, как это выглядело с его стороны. Красная и заплаканная Марианетта, явно только вставшая с кровати, и я.

— Всё в порядке, госпожа Барбинери?

— Марианетта. Для вас я Марианетта, — негромко ответила она. — Да, всё в порядке. Ты что-то хотел, Грог?

— Поговорить с Грантом наедине.

— А? Да. Да, конечно… — она поспешно выскочила из комнаты, явно смущённая тем, что её застали врасплох за подобным.

Мы остались вдвоём.

Грог ещё несколько секунд смотрел ей вслед на закрытую дверь, после чего перевёл взгляд на меня. Пусть я и не мог понять по его лицу, о чём он думает, но прекрасно знал, зачем пришёл ко мне. Мы все знаем, что следует за подобным.

Подойдя к моей кровати, он молча достал пистолет и направил его на меня.

Я смотрел на темноту в дуле. Где-то там скрывается пуля как раз для меня.

Не знаю, как это описать, но я чувствовал волнение. Когда тебя не накрывает адреналином, и ты не в состоянии возбуждения, близость смерти воспринимается иначе. Более пугающе. Но я всё равно был готов к такому исходу.

Но Грог не спешил. Он просто смотрел мне в глаза, будто о чём-то усиленно думая. Это лишь растягивало неприятное ожидание скорого конца. И я не был уверен, что отправлюсь к Императору на поклон. После такого души чаще всего попадали к демонам, где их не ждало ничего хорошего. И тем не менее это было лучше, чем стать сосудом для демона.

— Ты знаешь, зачем я здесь? — спросил он механическим голосом, в котором не проскакивало ни единой живой интонации.

— Да, — спокойно ответил я, чувствуя волнение и одновременно какое-то спокойствие. Всегда спокойно, когда понимаешь, что всегда есть товарищ, который закончит начатое дело за тебя.

— Внутри тебя есть демон?

— Я не знаю, это демон или что-то другое, но он есть во мне.

— Прямо сейчас?

Я прислушался к себе.

— В данный момент он спрятался где-то внутри.

Грог задумчиво оглядел меня.

— Это он использовал силу тогда в базе сектантов?

— Нет, — медленно покачал я головой, не сводя глаз с Грога. — Я её воспользовался. Он предложил мне воспользоваться его силами, и я согласился.

— Из-за гримуара?

— Из-за всего. Из-за гримуара. Из-за нас. Погибни мы там, и уже никто бы их не остановил. Из-за базы. Нельзя, чтобы она продолжала функционировать.

— Ты пытался покончить жизнь самоубийством, потому что почувствовал, что теряешь контроль?

— Да. Сегодня вечером…

— Это было несколько дней назад, — поправил Грог меня.

Долго же я пролежал без сознания.

— В тот вечер, — поправил я себя, — я выпил и отключился. Он воспользовался моим телом, чтобы напиться и переспать с Марианеттой. Я узнал об этом и решил, что надо покончить с этим.

— Значит, ты можешь это контролировать?

Я сразу вспомнил моменты, когда Тень вмешивался, пытаясь отобрать у меня пистолет или остановить в коридоре.

— Лишь отчасти. Но я могу сопротивляться.

Я видел, как палец Грога то напрягается на курке, будто он готов на него нажать, то расслабляется, будто тот сомневался. Возможно, я понимал его сомнения. Если меня не захватили полностью, и я могу сопротивляться, значит могу ещё служить цели Империи и Императора. С другой стороны, я как бомба замедленного действия.

— Ты раньше терял над собой контроль?

Я задумался, пытаясь вспомнить, когда ещё были такие моменты, не смог вспомнить ни одного. Так как мы пользовались одним телом, мозг должен был запомнить это. Для меня такое было бы как чужие воспоминания, как фильм, который я просматриваю.

— Нет, раньше такого не было. Это в первый раз, когда я потерял контроль, и когда он взял контроль над телом.

— То есть из-за потери контроля?

— Всё верно.

— Ты общаешься с ним?

— Иногда. Он вставляет комментарии или пытается меня соблазнить чем-либо. Я его посылаю. Иногда он подсказывает дельные вещи. Но до этого вечера я держал всё под контролем, включая самого себя.

— Сейчас он здесь?

Я прислушался к себе.

— Спрятался. Испугался, что я убью себя, а вместе с собой и его. Он очень хочет, чтобы я выжил.

Грог внимательно думал над сказанным, хотя я знал, что он должен сделать. Будь я на его месте, вопрос был бы решён сразу. Я ценю Грога и знаю, чтобы он предпочёл. Умереть свободным, а не раствориться, став закуской для демона. Контроль или нет, но всё рано или поздно придёт к одному, и давать лишний шанс ереси никто не собирался.

— Ты знаешь, что я должен сделать, не так ли? — негромко спросил он.

— Да, знаю, — кивнул я. — Я бы сделал то же самое для тебя Грог. С этим можно было бы смириться, держи я всегда его под контролем, но раз один раз сорвался, нет гарантий, что не сорвусь в другой раз и последствия не будут хуже. Это надо заканчивать.

— Я знаю.

Он вновь поднял уже опущенный пистолет, направив мне его в лоб. В любом случае, это наилучший вариант. Рисковать было нельзя. Уверен, что он как-нибудь справится без меня.

Грог взвёл курок.

— Это было честью служить с тобой, старший лейтенант Элиадирас Каллепер.

— Мне тоже.

Но выстрелить он не успел.

За окном раздались выстрелы. Сначала одиночные, а потом целые очереди. Сразу за ними взывала сирена, и через несколько секунд раздались трели зенитных автопушек, которые вторили автоматным очередям.

Я и Грог сразу посмотрели в окно.

Кто-то напал. Или что-то. Сказать было сложно, но…

Грог замешкался, переводя взгляд с меня на окно, будто не знал, с чего начать. В этом была его слабость. Он из тех, кто привык подчиняться приказам, а не отдавать их. Такова была его специфика — ему скажут уничтожить врага, он побежит его уничтожать в то время, как меня учили принимать решения и строит планы. В тылу врага в лоб не попрёшь.

Пришлось мне расставить приоритеты. Даже сейчас.

— Грог! На улицу! Нужно отбить атаку! Мной займёшься позже! — и чтобы придать ему ускорения, рявкнул. — Это приказ!

Услышав слово «приказ», Грог сорвался к выходу. Я только и успел, что крикнуть ему:

— Поставь рядом со мной охрану!

На всякий случай, если Тень попытается выкинуть какой-либо фокус.

Но Грог не услышал. Он умом уже был там, на поле боя, которое разгоралось рядом с нашим поместьем, и по итогу я остался один.

Я хотел быть там, в гуще событий, сражаться с новой угрозой, но был вынужден просто лежать и ждать, когда всё закончится, прислушиваясь к перестрелке. Причём, насколько я мог судить, пока стреляли исключительно наши — выстрелы были прямо под окнами.

Я молча лежал на кровати, глядя в потолок. Терпеть не могу просто лежать и ждать известий. Моё место всегда было там, на поле боя, не в тылу. А сейчас приходилось смириться, дожидаясь, когда Грог вернётся и выполнит свой долг.

И я лежал. Лежал и ждал. Отсюда бой казался чем-то далёким. Стены и окна неплохо шумоизолировали. Я будто оказался сторонним наблюдателем без тела, частью интерьера, который с безразличием наблюдает за развитием ситуации.

— Доволен? — раздался негромкий, но очень знакомый голос.

Я повернул голову к Тени, который сидел на стуле, скрестив руки на груди.

Даже отвечать не буду.

— И не надо. Устроил истерику из-за того, что я набухался и перепихнулся с ней. Но уж извини, такова моя природа, — развёл он руками. — Я ересь, как ты и сказал. Для меня это как дурь. Но тем не менее я спас тебя и твоего Грога, сыграв против своих же. Мог бы и отблагодарить.

— Катись нахер, — прошипел я и отвернулся.

— Да если бы мог… А ведь мы могли бы работать вместе, Грант. Я ещё ни разу тебя не подводил, так как твоё поражение — моё поражение.

Будто я поверю отродью хаоса.

— Ну… нет, вряд ли. Хотя ты мог заметить, что преследую другие цели.

— С чего вдруг? — прищурился я, бросив на него взгляд.

— Ну… ты слышал о демоне Фор-Угхе-Крайме?

— Сын хаоса? — попытался я вспомнить, где слышал это имя.

— Без разницы, как его называют. Он поклонялся хаосу, поклонялся грязным богам и так далее. Но что по итогу? Он лишь использовал их, чтобы стать сильнее, а потом между делом стал независимым. Не буду отрицать, он всё равно действует по воле хаоса, но напрямую он им не подчиняется. У него свои игры, свои цели, и нередко он идёт против их интересов.

— И что? Хочешь сказать, что ты такой же? — я даже не пытался скрыть презрение в своём голосе.

Тень посмотрел задумчиво в окно.

— Все мы, демоны и злые духи — часть хаоса. Часть его воли, которые беспрекословно подчиняются своему злому богу. Можно сказать, что мы часть его сознания и действуем всегда лишь в его интересах. Редко кто обладает собственным достаточно сильным самосознанием. Но как ты заметил… — он развёл руки в стороны, — этот мир отличается от других мест. Он отрезан от остального космоса.

— И ты тоже?

— По идее я должен нести волю хаоса. Вроде бы сам, но вроде часть хаоса. Но здесь связь теряется. Здесь не властны ни хаос с его щупальцами, ни инсекты с их сознанием, ни Империя с её продвинутой связью.

— Что это за место, Альта Семита?

— Его называют Коре-Ремунд. Или, по вашему, сердце реальности. Пространство, которое стоит в центре мироздания. Его центральная часть.

— Я всё равно ничего не понял.

— Ну… представь себе шар. Поверхность, где копошатся люди — это космос. Он находится на его поверхности, в зримой части. Дальше идёт средний слой — это подпространство. Мир хаоса. Мир, через который осуществляются прыжки. То есть если по поверхности идти от одной точки к другой надо долго, то здесь можно срезать через него, через средний слой. Есть внутренний слой, Аен-Лингхон-Фарер.

— Яен-Что? — не понял я ни слова.

— Это с Курерского. Ваших подтянутых друзей. Означает что-то типа скрытого от глаз коридора или…

— Сеть, — понял я, о чём речь.

Это, по сути, что-то типа кротовых нор, которые были созданы, как их называют, Великими Предками. Сеть, которая опутывает космос и через которую можно путешествовать значительно быстрее, чем через тот же варп.

— Да, сеть. Это внутренний слой. Грубо говоря, ты минуешь средний слой, уходя сразу в глубокий слой, что получается ещё меньше, если двигаться через космос или подпространство. А есть ядро. Или сердце реальности. Пространство, что находится рядом с реальностью и в то же время незримо далеко от него. За очень тонкой гранью и вообще на немыслимых расстояниях. Оно совсем маленькое, меньше человека, и в то же время огромно, как… как галактика.

— Получается…

— Получается, это пространство, которое идёт рука об руку с вашей. Оно буквально пронизывает всё вокруг, но остаётся недоступным. Ядро шара, та часть, которая имеет выход ко всему остальном. Через неё можно оказаться где угодно и когда угодно. Ты будешь проходить в этом случае через ядро, минуя остальные слои.

— И хаосу нужно ядро?

— Сердце реальности. Центр шара, откуда можно вынырнуть в любом месте. Захвати он его, и сможет прорываться вообще везде и всегда. От него не будет спасения. Он будет способен выползти в любом месте в любое время.

— Но он отрезан от остального мира.

— Как отрезан, так и пришьют. Прорваться в него сложнее, чем найти выход обратно. А хаос найдёт выход, сил у него хватит и на них он не поскупится. Главное, что сердце реальности будет захвачено. А там уже и способы найдутся. Можно будет пробраться даже в Аен-Лингхон-Фарер, где путешествуют Куреры. Весь космос станет разом доступен. То же самое и с инсектами. Кто захватит его, тот и сможет устанавливать правила.

Разом всё стало на свои места. И столь стойкое желание прорваться сюда демонам, и появление здесь осколков планет, и наше прибытие.

Мы срезаем пространство через варп, своеобразные кротовые норы через подпространство, но в тот раз мы резанули слишком под большим углом, вынырнув здесь.

Планеты постигла та же участь. Возможно, когда-то на ней использовали оружие, которое разорвало грань. Теперь уже не скажешь, почему они здесь. Линкор Империи мог также неудачно войти в варп-режим, из-за чего его выбросило аж сюда.

Что касается хаоса, у него далеко не всегда получается прорваться. Он может выскочить у тебя перед носом, но подпространство неподконтрольно, и выскочить они могут вообще на отшибе. А здесь, буквально в шаговой доступности вообще весь космос.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я.

— Я как Фор-Угхе-Крайм. Я имею своё сознание, но служу хаосу. А потом попал сюда, чтобы помочь другим в прорыве хаосу, но огляделся и понял — а смысл? Зачем? Воля хозяев уже не давит на меня, не влияет на сознание и когда мир надёжно меня отрезает от хозяев, я могу творить что хочу. Зачем мне возвращаться туда, в подпространство, становясь вновь безвольной марионеткой, которую будут бросать на баррикады, когда я могу творить что хочу и здесь?

— Фор-Угхе-Крайм был человеком, если я не ошибаюсь. Поэтому у него своё сознание.

— Ну… многие когда-то были людьми, — пожал он плечами.

— Ты был человеком? — задал я прямой вопрос.

— Хрен его знает, если честно. Возможно, я действительно часть хаоса. Просто наделённая чуть больше сознанием, чем другие, чтобы правильно выполнять его приказы.

— Почему тогда другие демоны не отбиваются от хаоса и выполняют его волю в этом мире?

— Любой демон, любая тварь, созданная хаосом, имеет своё сознание и волю. Но, как и инсект, они могут обладать самосознанием, но неразрывно связан с королевой, которая влияет на их решения, почему их воля совпадает. Очень редко, когда демонам хватает самосознания, чтобы понять, что они могут быть сами по себе. А даже когда и хватает, многие решают, что им и так хорошо. Фор-Угхе-Крайму хватило самосознания, чтобы желать чего-то иного и обмануть богов хаоса. Мне его хватило, едва пропал контроль, чтобы расставить приоритеты и выбрать, что хочется именно мне. Всё как с космодесантом.

— Космодесантом? — удивился я.

— А разве нет? Они служат Империи и Императору безропотно, хотя у них были свои взгляды, своя воля. Но вот они отрезаны и… что? Воля вашего Императора уже не является основой, взгляды становятся шире. Появляется вопрос — а нахрен мне это надо?

— Это всё ложь.

— Да? Тот-то у вас предателей собираются целые армии, — хмыкнул он. — Я рассказываю тебе это, потому что наши планы совпадают. Я не хочу возвращаться, а ты не хочешь впускать демонов сюда.

Лживые слова. Сколько правды в них? Я не могу сказать. Ересь на то и ересь, что пытается тебя всяческими способами подчинить. Сначала завоевать доверие, а потом сделать так, что уже её цели становятся твоими. Поэтому верить Тени — быть идиотом.

Но про мир информация всё равно была интересной, я не буду отрицать. Грогу стоит о ней знать.

И всё же вопрос с тем, что он управляет мной, оставался нерешённым.

— Да не так уж и управляю. Немного согрешил, подумаешь, большое дело, — хмыкнул Тень. — Я часто влезал в ваши планы?

— Уже влез.

Хотя я, наверное, понимаю, как это происходило. Скорее всего, я проходил определённые триггеры, которые давали каждый раз ему всё больше и больше доступа ко мне.

Я не знаю, что послужило первым триггером, когда он смог со мной общаться напрямую, но вторым, скорее всего, стал секс с Катэрией. Возможно, именно тогда я обрёл возможности использовать его силы. В конце концов, он не просто так хотел склонить меня к нему. Четвёртым, когда он получил доступ к телу — использование сил, когда я пропустил их через собственное тело.

Что будет пятым?

— Ты слишком глубоко капаешь, Грант.

— Просто заткнись, — прошипел я.

— Ты сдохнешь. И что, думаешь, Грог справится? Он даже сейчас не мог определиться, стрелять в тебя или бежать защищать поместье. Без тебя он всё загубит.

— Я до сих пор могу откусить себе язык.

— Да, но… зачем? Назло мне? Я имел столько возможностей поднасрать, но по итогу просто не сдержался перед женщиной. Как ты заметил, я всё равно часть хаоса, воплощение ваших пороков. И мне нужен этот мир. Нужен без хаоса или инсектов.

Тем временем стрельба снаружи прекратилась. Сирена смолкла, и округа погрузилась в тишину. Я смотрел на дверь в ожидании, когда войдёт Грог, так как надо было его немного проинформировать по поводу того, что я узнал. Чтобы ему было проще действовать дальше.

И через пять минут он вошёл в комнату. Весь помятый после боя и возбуждённый. Его взгляд хищно бегал по сторонам, как это часто бывает после боя, будто тот продолжал выискивать цели.

Мой первый вопрос был:

— Кто напал?

Он бросил взгляд на меня, бросил взгляд в окно, после чего негромко произнёс:

— Инсекты. Они научились летать…

Хорошая новость прямо перед моей смертью. Ничего не скажешь. Это лишь значило, что они уже прорвали периметр и теперь исследуют территории, определяя, куда двигаться дальше. И куда они двинутся, даже гадать не надо.