Погода завтра изменится

III Оптимизм. Упрямство. И старая телогрейка

— Второй участок — это ничего. Пустырь, голое место.

Так сказал маленький, энергичный человек в кожаном пальто и засмеялся заразительно, как только могут смеяться мальчишки. Он и похож был на большого мальчишку, этот маленький человек в кожаном пальто.

Кто-то возразил ему:

— Ну, Иван Борисович, какое же это голое место, когда кругом лес?

— Лес не в счет, — сказал маленький, решительный и властный человек.

Я спустился к реке. Мерзлая земля гулко ухала под сапогами. Лед на реке был неровный, потрескавшийся и кое-где уже отступил от берегов.

— Второй участок — это ничего! — повторил я чужую фразу. Она показалась мне полной глубокого смысла, и я отчетливо, с какой-то удивительной ясностью представил себе жизнь на этом «голом» участке: однообразную работу днем и беспросветную скуку по вечерам.

И откуда у людей столько этого... оптимизма?

Еще нет на берегах Турыша бетонных устоев.

Еще не вырыли ни одного котлована.

Еще не смонтированы копры.

Еще на месте будущего поселка шумит лес, а в глубоких оврагах среди густого кустарника пламенеют гроздья калины...

Еще не нарушена вековая тишина. Но пришли люди. Проторили первую тропинку. И сказали: «Будет».

И откуда у людей столько упрямства?

Я разжевал стылую, горьковатую ягодку калины и выплюнул на снег. Мне нестерпимо захотелось стать упрямым, решительным, властным и, может быть, носить кожаное пальто. Но последнее я тут же отверг, пожалев свою старую телогрейку.