Пока ты со мной

Глава 32

— Мама!

Отчаянный крик, донесшийся сверху, напуга л Карен до полусмерти. Она дернулась и порезала палец фруктовым ножом — как раз собиралась очистить яблоко. Наскоро зажав ранку салфеткой, которая моментально пропиталась кровью, Карен крикнула:

— Что случилось? — и бросилась вверх по лестнице.

Ей навстречу выкатилась Дженни с побелевшим лицом. В руках она держала листок почтовой бумаги и какую-то пожелтевшую газетную вырезку. Увидев окровавленный палец, девочка замерла на месте:

— Что с тобой, мама?

— Со мной все в порядке, — нетерпеливо ответила Карен. — Что случилось? Почему ты так закричала?

Дженни посмотрела на мать широко раскрытыми глазами и протянула ей заметку.

— Смотри, что я нашла в копилке Линды.

Карен, нахмурившись, взяла вырезку.

— Только не запачкай кровью, — сказала Дженни. — Сейчас я тебе бинт принесу.

— Спасибо.

Карен спустилась в гостиную, села на диван. Дженни вернулась с бинтом в руках, дрожащими пальцами сняла окровавленную салфетку и быстро перевязала рану. Карен сидела неподвижно, чувствуя себя маленькой девочкой, а Дженни вела себя как взрослая.

— Ну вот и все, — сказала Дженни, сидя на корточках.

— Спасибо, милая.

Дженни заглянула матери в глаза, положила ей руку на колено.

— Мама, по-моему, я нашла нечто очень важное.

Карен поправила бинт, с любопытством взглянула на бумаги.

— Что это?

— А ты прочитай. Они лежали в копилке. Сначала — газетную вырезку. Только осторожнее, она того и гляди рассыпется. — Дженни отодвинула окровавленную салфетку. — А это я выкину. Ты пока читай.

Карен осторожно придвинула к себе заметку, а Дженни вышла из комнаты.

Статью Карен прочитала несколько раз. Итак, какой-то Рэндольф Саммерс сорок лет назад сбежал из тюрьмы где-то на Среднем Западе. Ничего особенно примечательного. Правда, странно, с чего бы вдруг школьница стала хранить в тайнике такую заметку.

Карен отложила вырезку и развернула выцветший листок почтовой бумаги. Почерк был полудетский, неоформившийся. Никакого вступления, никаких абзацев — сплошной текст.

«Не знаю, что делать. Ни единой души на всем белом свете, с кем можно было бы поделиться. Я все думаю, думаю, а ответа нет. Если я расскажу, что он со мной делает, то он расскажет про папу, и папу посадят в тюрьму и никогда не выпустят. Сначала я думала, что он все врет, но он принес эту заметку, и я увидела: на снимке действительно папа. Значит, он не врет. Нужно молчать, пускай делает со мной, что хочет. Но долго я не выдержу. Он делает со мной ужасные вещи, и еще это очень больно. Никому нельзя сказать. Я просыпаюсь каждое утро и думаю: лучше бы я умерла. Я прошу Господа, чтобы Он помог мне, но Господь не слышит меня. Я никогда не смогу выйти замуж, никогда не смогу жить нормальной жизнью, потому что он испортил меня, и теперь все мужчины будут думать, что я плохая. Я знаю, что самоубийство — смертный грех, но иногда мне кажется, что такой выход был бы лучше всего».

Карен прочитала текст еще раз, потом еще и еще. В комнату вернулась Дженни, села рядом, глядя матери в лицо. Карен покачала головой, словно признавая, что смысл записи до нее не доходит.

— Господи, — прошептала она. — Бедная девочка, бедная Линда.

Внезапно Дженни разразилась слезами, беспомощно глядя на мать. А Карен все качала головой, пытаясь осмыслить прочитанное. Она крепко сжала руку дочери и повторила:

— Бедная девочка. — На глазах у нее тоже выступили слезы.

— Мама, что все это значит? То есть я, в общем, догадываюсь, но все-таки…

Карен взглянула на дочь, совсем еще ребенка, который — большое спасибо кино и телевидению — уже имел достаточное представление о мерзкой стороне жизни.

— Твоя мама стала жертвой страшного преступления. Кто-то шантажировал ее, используя прошлое ее отца.

— Значит, ее отец был беглым преступником? Как ты думаешь, моя… ну, мать Линды об этом знала?

Карен медленно покачала головой:

— Нет, вряд ли. Скорее всего он хранил это в тайне. Как и Линда. Ее мучителя такое положение дел вполне устраивало.

— Этот человек шантажировал ее… не ради денег, да? — спросила Дженни, заранее зная ответ.

— Нет, не ради денег, — мрачно подтвердила Карен. — Бедная девочка.

— Мама, постой-ка, ты ведь не думаешь, что это делал папа?! — вскричала Дженни.

Карен была шокирована:

— Папа? Разумеется, нет. — Она еще раз перечитала записку, жалея лишь о том, что девочка не назвала своего мучителя по имени. — Грег не мог иметь к этому никакого отношения, — повторила она.

Дженни несчастным голосом предположила:

— А вдруг он шантажировал ее, чтобы она от меня отказалась?

Карен знала, что сама Дженни в подобное не верит. Девочка просто пытается предугадать ход мысли полицейских. Сердце Карен сжалось от жалости — вот над чем приходится ломать голову ее дочурке. Карен смотрела на Дженни и вдруг, на какой-то краткий, непостижимый миг, ощутила глубокое родство с убитой женщиной — такое полное взаимопонимание, словно они делились друг с другом самыми сокровенными чувствами.

— Нет, такому человеку она тебя не отдала бы.

Карен вновь посмотрела на записку, пытаясь представить себе девушку, которая во что бы то ни стало хочет защитить любимого отца и свою семью. Расплачиваться пришлось всем, что она имела, — чистотой, чувством достоинства.

— Нет, — повторила Карен. — Твоя мать ни за что не отдала бы своего ребенка такому монстру. А насчет бумаг ты права — они очень важны. Вот кто убил Линду, это ясно. Твой отец прав: она приехала в город не только для того, чтобы повидаться с тобой. Она разыскивала своего обидчика.

— Когда это папа такое говорил?

Карен смутилась — она совсем забыла, что Дженни не знает о ее тайной встрече с Грегом.

— Ну… Он ведь говорил, что у всего этого должно быть какое-то объяснение. Вот что я имею в виду.

Дженни грустно улыбнулась:

— А я думала, что она приехала только из-за меня.

— Так оно и было, — рассеянно успокоила ее Карен, думая о найденных бумагах. — Но была и другая причина…

— Но почему? Почему именно сейчас, через столько лет? В этом же нет никакого смысла.

— Почему сейчас?

Карен наморщила лоб, вспоминая все, что говорила ей Линда. Она приехала в День матери. Приехала, чтобы повидаться с дочерью. И еще она говорила, что… Все очень просто. Карен окончательно поняла, как все произошло.

— Она приехала потому, что его больше нет в живых, — сказала она вслух.

— Кого? — не поняла Дженни.

— Ее отца. Помнишь, она сказала, что ей стало известно о смерти отца. Он умер несколько месяцев назад. Это означает, что шантажист больше не имеет над ней никакой власти. Как только отец умер, у Линды появилась возможность вернуться в город и разоблачить его. Теперь никто уже не отправил бы ее отца за решетку.

Дженни взвизгнула и вскочила на ноги:

— Ты права! Мама, ты просто гений!

Карен усадила ее на место.

— Не слишком радуйся. Мы ведь по-прежнему не знаем, кто это.

Карен посмотрела в окно, где царили мрак и дождь, и внезапно остро почувствовала полную свою беззащитность. Кто-то злой и опасный поставил ее семью под удар, сделал Грега козлом отпущения. Этот психопат знает об их семье очень многое. Как жаль, что рядом сейчас нет Грега. Карен стало страшно, что, кроме нее и Дженни, в доме никого нет. Но погоди, сказала она себе, ведь ни одна душа не знает о записке. Убийца по-прежнему уверен, что его тайна в безопасности.

— Ничего, полиция теперь сможет его разыскать, — сказала Дженни, словно подслушав ее мысли. — Мы отдадим ей эти бумаги. И тогда папа вернется домой.

— Не так-то это просто, — покачала головой Карен.

— Почему? Давай позвоним им и скажем.

— Нужно подумать. Тут главное не ошибиться.

— Да что ты, мама?! Чем скорее мы все расскажем, тем раньше папа вернется домой.

Карен встала и подошла к телефону, Дженни последовала за ней и встала рядом, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

— Куда ты звонишь? — спросила она.

— Нашему адвокату, мистеру Ричардсону.

— Не надо ему звонить. Он все равно ничего не сможет сделать.

Не обращая внимания на ворчание дочери, Карен набрала номер и с упавшим сердцем услышала голос автоответчика: «Мистер Ричардсон находится в деловой поездке. С ним можно будет связаться во вторник утром по служебному телефону».

Карен расстроенно повесила трубку.

— Он уехал на выходные, — сказала она.

— Пойдем в полицию! — Дженни обхватила себя за плечи и запела: — Я его спасла! Я спасла моего папу!

— Тише ты, — прикрикнула на нее Карен, разглядывая бумаги. — Тише, не мешай думать.