Когда убили Лорку

Когда убили Лорку, —

а ведь его убили! —

жандарм дразнил молодку,

красуясь на кобыле.

Когда убили Лорку, —

а ведь его убили! —

сограждане ни ложку,

ни миску не забыли.

Поубиваясь малость,

Кармен в наряде модном

с живыми обнималась —

ведь спать не ляжешь с мертвым.

Знакомая гадалка

слонялась по халупам.

Ей Лорку было жалко,

но не гадают трупам.

Жизнь оставалась жизнью —

и запивохи рожа,

и свиньи в желтой жиже,

и за корсажем роза.

Остались юность, старость,

и нищие, и лорды.

На свете все осталось —

лишь не осталось Лорки.

И только в пыльной лавке

стояли, словно роты,

не веря смерти Лорки

игрушки-донкихоты.

Пусть царят невежды

и лживые гадалки,

а ты живи надеждой,

игрушечный гидальго!

Средь сувенирной швали

они, вздымая горько

смешные крошки-шпаги,

кричали: «Где ты, Лорка?

Тебя ни вяз, ни ива

не скинули со счетов.

Ведь ты бессмертен, — ибо

из нас, из донкихотов!»

И пели травы ломко,

и журавли трубили,

что не убили Лорку,

когда его убили.


Евгений Евтушенко. Идут белые снеги.

Москва, «Художественная Литература», 1969.

Загрузка...