Полное собрание стихотворений

Я голубой на звероферме серой,

но, цветом обреченный на убой,

за непрогрызной проволочной сеткой

не утешаюсь тем, что голубой.

И я бросаюсь в линьку. Я лютую,

себя сдирая яростно с себя,

но голубое, брызжа и ликуя,

сквозь шкуру прет, предательски слепя.

И вою я, ознобно, тонко вою

трубой косматой Страшного суда,

прося у звезд или навеки волю,

или хотя бы линьку навсегда.

Заезжий мистер на магнитофоне

запечатлел мой вой. Какой простак!

Он просто сам не выл, а мог бы тоже

завыть, сюда попав, — еще не так.

И падаю я на пол, подыхаю,

а все никак подохнуть не могу.

Гляжу с тоской на мой родной Дахау

и знаю — никогда не убегу.

Однажды, тухлой рыбой пообедав,

увидел я, что дверь не на крючке,

и прыгнул в бездну звездную побега

с бездумностью, обычной в новичке.

В глаза летели лунные караты.

Я понял, взяв луну в поводыри,

что небо не разбито на квадраты,

как мне казалось в клетке изнутри.

Я кувыркался. Я точил балясы

с деревьями. Я был самим собой.

И снег, переливаясь, не боялся

того, что он такой же голубой.

Но я устал. Меня шатали вьюги.

Я вытащить не мог увязших лап,

и не было ни друга, ни подруги.

Дитя неволи — для свободы слаб.

Кто в клетке зачат — тот по клетке плачет,

и с ужасом я понял, что люблю

ту клетку, где меня за сетку прячут,

и звероферму — родину мою.

И я вернулся, жалкий и побитый,

но только оказался в клетке вновь,

как виноватость сделалась обидой

и превратилась в ненависть любовь.

На звероферме, правда, перемены.

Душили раньше попросту в мешках.

Теперь нас убивают современно —

электротоком. Чисто как-никак.

Гляжу на эскимоску-звероводку.

По мне скользит ласкательно рука,

и чешут пальцы мой загривок кротко,

но в ангельских глазах ее — тоска.

Она меня спасет от всех болезней

и помереть мне с голоду не даст,

но знаю, что меня в мой срок железный,

как это ей положено, — предаст.

Она воткнет, пролив из глаз водицу,

мне провод в рот, обманчиво шепча…

Гуманны будьте к служащим! Введите

на звероферме должность палача!

Хотел бы я наивным быть, как предок,

но я рожден в неволе. Я не тот.

Кто меня кормит — тем я буду предан.

Кто меня гладит — тот меня убьет.