Полуварвар

Глава 8

Я неподвижно сидел на обледенелом камне, укрывшись в шкуру, изрядно припорошенную снегом, что делало меня самого похожим на неприметную деталь пейзажа. Так и должно быть в засаде. Но справедливости ради к этому я пришёл не сразу, человека всё таки нужно натурально дрессировать, чтобы он мог часами не шевелиться, при этом сохраняя бдительность и будучи готовым к немедленной атаке. В общем Гринольв постарался, вбив в меня эту науку наравне с прочими, в педагогической жилке старикану не откажешь. Хотя было бы странно, будь это как-то иначе, уж очень многих он выучил, чем может смело гордится, попивая свой любимый чай.

Я же сейчас, за не имением возможности делать что-либо другое, думал и вспоминал последние события. Тормода я успешно выходил, а потом мы вдвоём дошли до Ландсби посуху. Не без мата, не без трудностей, питаясь практически подножным кормом, но дошли. Правда кто б знал насколько задолбала меня его медвежья шкура! Бросить трофей брат естественно отказался наотрез, но весил он до одури, как следствия большую часть остальной поклажи тащил я, так как иных вариантов не было. Ну нельзя на до конца не восстановившегося после травм человека слишком много повесить, переломится! Хотя очень хотелось. И повесить и люлей отвесить, Хель его возьми.

Правда когда мы доковыляли до пункта назначения, я был отомщён, а моё чёрное и злокозненное сердце полуэльфа возрадовалось так сильно, что можно было заподозрить у себя в предках дроу. Во-первых мой статус тингмана был подтверждён, я считался теперь взрослым мужиком со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Уже от этого седалище Тормода полыхало жарче всех вулканов Мусьпельхейма, как сказали бы скальды. А во-вторых отец, выслушав рассказ моего брата о том, как он полез на медведя, провозгласил, что мало порол сына. Что тут же исправил, выдав розг и без того полыхающей заднице, раз уж Тормод и поныне считался ребёнком. Всё таки на берег он не вышел, так что скатается ещё разок поиграть в сурового скандинавского выживальщика. Более старшие в группе хоть и редко, но бывают, к примеру Эрик, что сейчас дренг дружины и недавно гонял Хоука, тоже своё испытание прошёл в пятнадцать, так как годом ранее сломал ноги, вроде те у него под обвал какой-то угодили… Не знаю подробностей, но и не суть. Главное что такая петрушка не приговор, тем более вон народ как подобные вещи компенсирует. Надеюсь и Тормод во всём преуспеет, не зря же с тройным усердием сейчас пот на тренировочной площадке льёт с тех пор, как мы вернулись домой. Да и шрамы от медвежьих когтей придают ему суровой, северной брутальности.

Меня же после возвращения ждало посвещение в капище. Я до сих пор в мельчайших подробностях помню, как в одних портках встал в центре круга идолов по слову Гринольва с четырьмя кровавыми полосами на лице. Наставник тогда провозгласил:

— Прежде тебе покровительствовали Один-всеотец и Фригг-проматерь. Но сегодня в круге ты избираешь себе покровителя во взрослой жизни. Назови же его!

Суть ритуала заранее была мне известна и я долго думал, кого же следует выбрать. Можно было остаться под дланью Всеотца, считалось, что он дарует во взрослой жизни мудрость, красноречие и даже порой дар пророка. Можно было избрать своим духовным покровителем Тора, он не только бог грома и бурь, кого почитают все ходящие под парусами, но и является «шефом» кузнецов с ремесленниками, молоток-то не только орудие войны, но и инструмент созидательного труда. Был вариант с Улем, пасынком громовержца, который является покровителем всех стрелков. Неплохим выбором для меня был бы Бальдр, прекрасноликий, как эльф, бог весны и вечного обновления природы. Подошла бы мне и прекрасная Фрейа, которая помимо прочего обучила ассов колдовству. Много вариантов было. Но я повернулся к неказистому идолу Локи, сделал несколько шагов, надрезал ладонь и дал дереву немного своей крови. Многое можно о моём покровителе сказать, но чего у него не отнять, так это умения смеяться последним, которым он делится со своими подопечными, ничего не требуя в замен. Ну по крайней мере так считается.

Когда первая часть посвещения закончилась, началась вторая, проходящая в землянке Гринольва. Там я лег пузом вниз на массивный стол, а наставник нанёс мне первую татуировку. Та представляла из себя две повторяющиеся руны, вписанные в «псевдокельтский» крест, напоминающий лично мне четырёх-ходовой клапан. Собственно данное тату и позволяло переводить прану в ману или наоборот. А на спине делалось потому, что является одним из самых простых и потому обычно исполняется наставником там, куда ученик всё равно сам не дотянется. Магические метки татуировок всё таки вшиваются в энергетику и начиная с определённого уровня данную операцию можно безопасно сделать только самому себе, постоянно чувствуя собственную суть и её изменения. Хотя яйца на это конечно нужны стальные, так как процесс весьма болезненный, тут ведь не только кожа страдает, операция чуть ли не на душе проводится. Так что пока мне рисовали традиционный знак вирдманов, я слегка мычал, сжимая зубами деревяшку и крутил в башке всякий бред уровня:

Кольщик, наколи мне Асгард

Рядом кельтский крест с валькирией…

Правда отвлекало от боли это меня слабо. Даже позорные подвывания остановить не получалось, только и хватало силы воли не сбежать из «операционной», сверкая пятками.

Другой разговор, что после того, как мои тело и дух восстановились, наконец-то началась настоящая учёба! Возраст сказал своё слово, посвещение укрепило энергетику и Гринольв стал учить меня в серьёз. Первым магическим действием, которое я освоил, стал телекинез. Он дался мне не легко, прежде чем чёртово перо, которое наставник положил передо мной на стол, сдвинулось, я сложил все маты и потратил несколько часов не на что не отвлекаясь, чем сам себя удивил. Но однако в один прекрасный момент, я нащупал некое единственно верное действие, при котором внутренняя сила формируется в нечто внешнее, нечто, что воздействует на остальной мир. Пусть телекинез самое простое и неоформленное проявление работы с маной, но оно наконец у меня получилось и перо подлетело вверх, слегка колыхаясь в такт моему бешенному сердцебиению. Уж больно сильно по мозгам и нервам бил первый опыт применения магии, когда ты осознаёшь, что совершим маленькое чудо силой своего собственного разума. Нет, у местных-то оно может и не так, они всю жизнь живут в убеждении, что для вирдманов всякие магические штуки — это норма. Но я то не местный, для меня магия по прежнему невероятна!

Однако как бы то ни было, а дальше дело пошло. Зная и помня, что нужно, чтобы сила потекла вовне и что-то сделала, всё стало проще. Вопрос был уже только в тренировках резерва, за которые я рьяно взялся, закусив удила. Потому что нужно больше магии богу магии и больше маны трону маны! Сейчас, спустя пол года, мне было под силу пол часа держать в воздухе булыжник весом примерно в два десятка килограмм. Собственно это был самый крупный снаряд, который я мог бы куда-то кинуть, пусть и недалеко. Оторвать от земли можно было и что-то побольше, но именно что оторвать и не более того. Помнится магистр Йода утверждал, что разница лишь в голове тех, кто применяет Силу, но это вероятно работает только в мире светошашек и звёзд смерти. Здесь, в Свангарде, для любого магического действия во-первых нужна была энергия, запас которой у волшебников конечен, а во-вторых пропускная способность магических каналов. Если они тоненькие и хлипенькие, то резко ты ничего и никуда не кинешь. Впрочем зелёный коротышка в Звёздных Войнах вроде бы не менял планетам орбиты силой мысли, так что наверно и там не всё так просто.

Параллельно с работой с маной, Гринольв дал мне почувствовать прану. С ней мне было одновременно и проще и сложнее. Понадобился всего час чтобы я сумел заставить другой вид энергии проснуться в жилах, но в отличии от магии первые недели его использование приносило огромную боль. Со слов наставника дело было в адаптации тела к изменениям, обычно процесс правда занимал пару дней, но по всем признакам у эльфов с подобными экзерсисами некие проблемы, так что я, как полукровка, вынужден был пострадать. Впрочем no pain, no gain, без боли нет прогресса. А у меня он был и шёл весьма бодрыми шагами, особенно в плане резерва праны.

Тут тоже действовал принцип из старой, доброй физики, который говорил, что ничего не происходит из неоткуда и не исчезает в никуда. Если ты нашёл подкову, значит кто-то потерял её с копыта. Если ты использовал прану чтобы прыгнуть на два метра вверх в полной броне, то она тоже откуда-то взялась. И если вампиры, которые оказывается в этом мире тоже присутствуют, сосут её из крови своих жертв, продлевая своё богомерзкое существование, то мы, ассоны, запасаем её в духовном хранилище, чтобы использовать в нужный момент. Запасалась она у меня отлично, объём «кладовки» рос, но вот с использованием наличествовали некоторые проблемки. Энергоканалы, отвечающие у меня именно за энергию жизни, обладали весьма скромной пропускной способностью. То есть восстанавливать свою выносливость я ими мог без проблем почти бесконечно, но вот с тем чтобы совершить что-то за пределами человеческих возможностей был затык, единовременно не пролезало столько праны, сколько нужно на некий рывок. Хорошо хоть пропускная способность могла быть натренирована и проблема решалась со временем. Правда тут мы с наставником тоже подозревали привет от эльфийской крови, у ушастых-то долгожительство скорее всего как раз завязано на огромный объём праны, что очень долго поддерживает организм в оптимальном состоянии. Только в чудовищной физической силе и прочем пауэрлифтинге мои родственнички никогда замечены не были. Но как бы там ни было, а каналы я тренировал и в последнее время регулярно косил под варвара из второй Диаблы, делая длинные прыжки, от вида которых Тормод всякий раз бесился. Страшно подумать, что будет, когда я освою умение крутиться юлой с каким-нибудь тяжёлым двуручным дрыном, взламывая вражеский строй, наверно брательник позеленеет, как мастера клинка из третьего варика, практиковавшие похожую фишку.

Но до этого славного момента было ещё далеко, сейчас же я сидел в засаде, поджидая снежного скорпиона. Гринольв может и не был фанатом прям системного университетского образования, но всё же подход к обучению имел обстоятельный. Во-первых он весьма доходчиво разъяснял мне сами основы и принципы волшебства, некую общую концепцию для всей магии. Разобраться в ней, это как разобраться в принципах работы двигателя внутреннего сгорания. Там дальше могут быть разные клапана цилиндров, два или четыре такта, дизельные форсунки или бензин с карбюратором, рядная схема или звезда, мерседес или москвич, но это всё уже частности, основа одна. На неё тут по большому счёту и накручивается всё от волевой магии до ритуальных схем. Вторым же китом образования по ассонски было закрепление теории практикой. Вот я и закреплял.

Мной сейчас поддерживалось заклинание воздушного покрова, которое во-первых грело меня, а во-вторых не давало моему запаху распространяться вокруг, что может насторожить добычу. Получалось у вроде неплохо, но мне мягко говоря было куда расти, со слов наставника некоторые умельцы с его модификацией могут пыльцу снотворного занести прямо в лёгкие часовому на посту так, что тот ничего не почувствует. Вторым заклинанием был отвод глаз, маскировка под заснеженный камень это конечно хорошо, но неидеально, к тому же снежные скорпионы не жалуются на память. Добыча может тупо заметить, что раньше булыжник так высоко не торчал и решить, что это жу-жу-жу неспроста. Однако если первые два приёма были диетическими в плане расхода маны и не особо эффектными, то гвоздём программы сегодня было довольно энергоёмкое заклятие ледяного шипа. Настоящая атакующая магия! К тому же идеально подходящая для нынешних условий, всё таки зимой в метель огненные шары затратней, а в знойной пустыне не очень-то экономно применять ледяную магию, тут уж каждой грядке свой плод. Если конечно речь не идёт о драке с каким-нибудь пустынным ифритом, эти огненные джины как раз огонь всасывают почище, чем алкоты с бодуна пивас, а вот вода и лёд крайне вредны для здоровья этих гениев. В общем экономия не всегда на пользу и о многих исключениях я уже был осведомлён.

А ещё чертовски рад. Поразмышлять наедине с собой конечно тоже приятно, но добыча наконец-то показалась на горизонте, заставив меня мысленно подобраться, сохраняя прежнюю неподвижность. Выслеживал я эту падлу три дня, но с местом для засады не прогадал, скорпион обосновался в глубокой скальной расселине, куда сейчас и двигался, таща волоком молодого кабанчика. Всё таки у этих тварей крайне мощные клешни, да и сами они физической силой не обделены, могут тягать веса в разы превышающие их собственный. Этот правда уже оттаскался.

Дождавшись максимального сближения с целью, тщательно прицелился, высунув кончики пальцев из под плаща и выпустил ледяную сосульку, вонзившуюся в основание скорпионьего хвоста, в результате чего тот повис на лоскуте кожи. Насекомое издало противный, басовитый визг и бросив добычу, ринулось на меня. Двигалась тварь быстро так что десяток метров преодолела меньше, чем за секунду, а мне пришлось очень резко прыгать вверх и назад, чтобы не распрощаться с ногами. Однако клешни скорпиона щёлкнули впустую, а я угостил его ещё одной сосулькой.

Будь всё сделано безупречно, на этом бой бы и закончился. Я целил в главный нервный узел насекомого, расположенный за его глазами, но чуть затянул и животинка умудрилась переместить одну из клешней в защитную позицию. Хватательную конечность скорпиону повредило, но сам он помирать не собирался. Я досадливо цыкнув, приземлился на заранее присмотренный выступ скалы, что была у меня за спиной, только вот для многолапого насекомого вертикальные стены не препятствие. Так что через пару мгновений я снова вынужден был сигать дальше, но в этот раз хоть окончательно выведя одну из клешней из строя.

Правда настырную тварь это не остановило. Я приземлился рядом с дохлым кабанчиком, накаченным ядом, скорпион же спрыгнул с скальной стенки и опять побежал на меня. Маны осталось маловато, так что я достал с пояса топор имитировав им встречный удар, но вместо него таки вогнал в нужное место острый ледяной шип, размером с предплечье взрослого мужчины. Инерция пронесла скорпиона немного вперёд, где он и начал дёргаться в конвульсиях, наконец помирая. Я же сделал дюжину шагов в сторону и достал из под снега копьё со словами:

— Ну хоть до плана «Вэ» дело не дошло и то хлеб.

Впрочем Гринольв мне обязательно устроит головомойку. Надо было действовать чётче, первым ударом сделал бесполезным самое опасное оружие противника, напав со слепой зоны. Вторым ударом убил, когда скорпион повернулся ко мне не только глазами, но и своей уязвимой точкой, а потом подбежал на расстояние, где ему уже не удастся увернуться. Но я тупанул и шип полетел слишком поздно, в результате времени врагу на защиту хватило. Со скорпионом справиться можно и так, что собственно было успешно проделано, но настоящий враг имеет в схожей ситуации все шансы летально наказать меня за ошибку. А жить хочется, на новое же перерождение пока лететь совершенно нет желания.

Пока я предавался самобичеванию, насекомое наконец перестало дёргаться, отправившись в гости к своему насекомьему богу. Потыков в тушу копьём и убедившись, что тварь не притворяется, я вновь взялся за топор и отрубил сначала жало с мешочком яда, а затем обе клешни. В них есть мясо, не без причин считающееся деликатесным, а сам хитин сгодится для работы отца. Может ножи сделает, а может пустит на богатую рукоять какого-нибудь меча. Затем мой топор вскрыл брюхо перевёрнутого насекомого и я извлёк несколько внутренних органов. Хорошо, что сейчас зима и лютый мороз, удалось почти не заляпаться кровью.

Закончив с делами здесь, я вернулся к своим лыжам и котомке, после чего начал спуск с гор вниз, который затянулся до позднего вечера. Впрочем грех жаловаться, вверх я пёр гораздо дольше. Гринольв встретил меня своей обычной улыбкой, прячущейся в усах, внимательным прищуром глаз, своей кружкой чая и словами:

— С возвращением. Ну, рассказывай как всё прошло.

— В целом неплохо, только в одном месте слегка замешкался — ответил я, беря ёмкость в руки и начав поглощать горячий напиток, который мне предложили хлебнуть с мороза, заодно повествуя о своих недавних приключениях.

— Слегка — хмыкнул наставник и резким движением наградил меня подзатыльником — В бою такие слегка заканчиваются трупами славных парней. Завтра пойдёшь в горы опять и на этот раз уж постарайся сделать всё нормально!

— Да, учитель — скромно потупился я. Любая иная реакция на пропесочивание только увеличивала количество подзатыльников. По сравнению с тяганием за уши это конечно всё равно прогресс, но однако неприятно. Мою голову надо беречь, я в неё не только ем!

— Хлоп! — прилетело мне снова — И не смей прятать свои бесстыжие зенки, когда я с тобой разговариваю! Вырезал-то из твари всё как положено?

— Да, тут без неожиданностей — отозвался я.

— Ну добро — кивнул на это Гринольв — Ладно, отнеси в погреб и иди тогда домой, там небось заждались за четыре дня.

— Да уж я думаю — хмыкнул я, вставая.

Путь до Ландсби был давно мной исхожен вдоль и поперёк, так что неожиданностей не было, удалось даже успеть до закрытия ворот внешнего частокола, опоясавшего всё поселение. А вот в наш двор калитку мне открыл уже триэль. Ночью его должен был сменить часовой из свободных людей, но вечерами ему вменялось в обязанности встречать гостей так же, как днём заготавливать дрова. Его жена кстати как раз подавала их Старой Фритте, чтобы та подкладывала их в печи и жаровни. Всё таки тут титул хранительницы очага не какая-то там формальность, а самая что ни на есть реальная обязанность и за косяк если что спросят не с рабыни.

Семейный ужин правда фактически закончился, зимой ассоны чаще всего ложились рано, правда и вставали ни свет, ни зоря. Но как бы там ни было, а на мужском углу стола сидели только дед Калле, отец и дядя Эгиль, который и спросил вперёд всех:

— С прибытком?

— Ага — отозвался я, садясь за стол и придвигая к себе миску с гуляшом — Завтра у вас снова мясо скорпиона.

— Не останешься? — поинтересовался дед.

— За новым пойду, Гринольв не совсем доволен этим — хмыкнул я.

— Прям сильно? — поднял Калле бровь.

— На два подзатыльника — поднял я пальцы и изобразил ими букву V.

— Хо, ты прям наша гордость — рассмеялся старик — Струве бывало десятками их считал.

— И Гринольв его не выгнал? — удивился я.

— Не, начал бить палкой и всё как-то наладилось — подал голос отец — Правда закончив обучение, он сбежал куда глаза глядят. Ты мне лучше скажи, что у вас с Ринд?

— А что у нас с Ринд? — недоумённо спросил я — Ничего ж не было.

Данная девушка была высокой сероглазой блондинкой, в меру умной, в меру смешливой, хотя порой и язвительной. Уходя на охоту последний раз я её встретил на улице и мы обменялись несколькими дежурными вежливыми фразами, после чего разошлись каждый в свою сторону.

— В том-то и дело, что не было, а уже пора бы. Ты уже взрослый муж, самое время жениться — наставительно заметил Йоран.

— Пока что я женат на магии — в ответ на такой заход мной была предпринята попытка уйти в несознанку.

— Он мне тоже самое про кузню говорил, а потом в вик сбежал — хмыкнул дед.

— И тебе не стоит повторять ошибок собственного отца — вклинился дядька Эгиль в разговор.

— Вот не надо этих песен — поднял я руки в защитном жесте — Мне ещё пятнадцати нет, а отец до двадцати трёх держался. И ничего, огорчённым не выглядит. Кстати, дед, а во сколько ты в первый раз женился?

— Это к делу не относится — стукнул Калле по столу кулаком.

— Погоди, деда… Так ты ж вдвое старше меня был! — перешёл в наступление я.

А через мгновение словил подзатыльник. Да что за день-то сегодня такой⁈