Полуварвар

Глава 13

Первая неделя нашего пути ознаменовалась тем, что к её концу снег перестал быть мокрым, а температура даже днём уже не поднималась выше нуля. В голове у меня крутилась песенка о том, что «неясно почему называют север крайним, ты увидишь он бескрайний». Фростхейм континентом был отнюдь немаленьким и топать нам с Гринольвом было очень прилично. Ну хоть лыжи теперь нормально скользили.

На вторую неделю нам попались первые руины, представляющие из себя останки сторожевой башни. Вероятно у снежных эльфов тут был дальний наблюдательный пост или что-то вроде того. Если верить книгам, то прибрежные земли постоянно страдали не только от мороза, но и от ураганов, которые тоже были своего рода защитой от внешнего вторжения. С этим у ушастиков вообще всё было круто поставлено, враг должен был пробиться через шторма, через которые армии ещё и фига с два организуешь нормальное снабжение, а потом ему по лютому морозу пришлось бы пилить вглубь континента, надеясь что войско не сдует к йотуновой матери ураганными ветрами на стыке двух климатических зон, огороженных магией. И лишь после долгого, изнурительного пути можно было встретить первых эльфов, которые угостят гостей сталью.

Мы правда были вдвоём и благодаря пране двигались быстрее армий, но тем не менее страдали от внешних неприятных условий. Магия магией, а Фростхейм место негостиприимное даже более, чем Ассонхейм. Так что развалины башни стали вполне себе приятным местом отдыха. Только вот прибарахлиться ничем не получилось, всё было растащено или уничтожено до нас. С помощью магии Гринольв заглянул на нижние этажи под снег и сообщил, что там не осталось даже мебели, но есть несколько сгрудившихся эльфийских скелетом. Вероятно когда бедолаг настиг рок их царства, они оказались заперты здесь. На имеющихся припасах, магии и вероятно сжигая мебель чтобы согреться, гарнизон какое-то время продержался, однако всё имеет свой конец. Печальная судьба. Лучше уж пасть в бою, в лихой атаке, чем вот так от голода и холода сдохнуть. У меня была мысль попробовать докопаться через снег и лёд до тел, чтобы устроить им огненное погребенье и возможно заодно разжиться чем-то полезным вроде эльфийских клинков, но Гринольв меня отговорил. Во-первых Суртур его знает какие у снежных ушастиков были похоронные ритуалы, ясности книги не дали, а во-вторых тут копать и копать, заодно разбирая в подвале каменные завалы и надеясь, что потолок не рухнет на голову. В общем игра не стоит свеч.

Возможно кто-нибудь бы удивился, что нормальное захоронение в наших размышлениях шло превыше, чем присвоение добра покойников, но таковы уж традиции и мировоззрение ассонов. Снять с трупа врага трофей — это доблесть, прибрать к рукам имущество покойника, которого на тот свет отправил не ты уже не так почётно. Но в обоих случаях труп следует захоронить, отдав ему последние почести и попросив богов позаботиться о душе усопшего, чтобы та не обозлилась и не начала тебе мстить. Призраки в этом мире вполне себе существуют и сладить с ними порой куда сложнее, чем с живыми. Ну и по понятным причинам разорение могил у народа северных варваров считается одним из самых страшных грехов, если, а точнее когда воров поймаю, то записанные на кровавого орла могут считать себя счастливчиками. Есть смерти и хуже.

После башни, мы продолжили наш путь. Через несколько дней нам попался первый оазис тепла, но наставник порешил обойти тот по широкой дуге там, где снег ещё не подтаивал. Объяснил он это так:

— Один из самых близких к берегу. Меньше шанса найти старые деревья. Больше вероятность встретить хищников, уже вкушавших человечину. Ну его в Хель.

Спорить я не стал и встал в свою очередь торить лыжню. Шли мы в тот день до глубокой ночи, насколько это понятие применимо к месту, где царит полярный день. Но как бы там ни было, а Гринольв предпочёл уйти от опасного места подальше, чтобы спокойно поспать. Ну а после завтрака и пробуждения наш путь продолжился, через несколько дней приведя нас к первым остаткам города снежных эльфов.

— Охренеть и не встать — вымолвил я, когда мы поднялись на холм, увидев его.

Впереди из снега торчали крыши домов с фигурными коньками и флюгерами, которые до сих пор поворачивались на ветру. Однако привлекли моё внимание не они, а башни. Множество башен. Какие-то были целыми, какие-то оказались разрушены и торчали из снега, как обломанные пеньки зубов, но зрелище было потрясающим. Снежные эльфы были великими зодчими, другие бы не построили эти изящные конструкции высотой в десятки метров, а те не простояли бы долгие века на континенте, где землю по несколько раз в год трясёт.

— Точно подмечено — вывел меня из размышлений голос старика — И это просто приграничный городок.

— Дважды охренеть и не встать — отозвался я, после чего получил от учителя подзатыльник.

— Не сквернословь без веского повода, чай ничего нового не увидел — строго сказал мне Гринольв. Моралист фигов.

Видом мы любовались не долго и вскоре отправились с холма вниз, через пару часов зайдя внутрь города. Его название нам было неизвестно, внутренняя география континента вообще была тайной за семью печатями ещё в эпоху владычества тут эльфов, а теперь с картами и подавно были проблемы. Мало кто рисковал сюда соваться, что получится взять не ясно, а вот околеть от холода можно без проблем. Однако Гринольв явно знал куда шёл, точнее обоснованно подозревал.

Сам же город встречал нас пустыми провалами окон, занесённых снегом. По времени мы были ограничены, однако не полазить по внутренним помещениям было бы полным идиотизмом. Обычные дома скрылись под снегом, но вот в башни вполне можно было забраться. Кинув кошку с верёвкой в окно недурно сохранившегося высотного здания, я влез наверх и оказался внутри. Первое, что бросилось мне в глаза — это проплавленный участок внутренней стены под потолком. Когда Гринольв ко мне присоединился, я кивнул на него со словами:

— Как и было сказано, следы боевых заклятий.

— Судя по всему били с улицы — согласился он.

— Причём башня отнюдь не сторожевая, как и все здесь. Окна не узкие бойницы, вдвоём без проблем можно было одновременно влезть — поделился я своими мыслями, пошурудив топором в снегу под оконным проёмом — И они были застеклены. Небедно ушастики жили.

— Осмотримся, может чего найдём — ответил на это старик.

Он двинулся вверх, я же предпочёл копнуть вниз по лестнице. С помощью топора, телекинеза и такой-то матери разгребать снег было не очень удобно, однако спустя этаж удача мне улыбнулась, сугробы там почти отсутствовали. Подсвечивая окружающее пространство простеньким заклинанием светляка, я убедился, что окна там были заложены, причём кладка явно была сделана на скорую руку. Чтобы не происходило в городе, но к драке эльфы вероятно готовились. Впрочем как знать, возможно тут какой-нибудь геомант поработал за пять минут до атаки.

Как бы там ни было, а на первом свободном от снега этаже ничего ценного обнаружить не удалось, там были только остатки мебели, сгнившие двери в дверных проёмах, несколько останков рам, в которых вероятно раньше были картины, почти истлевшие от времени тряпки и лёд на полу. Плюсовые температуры в разгар лета тут видимо бывают и подтаивающее сверху немного стекает вниз. Досадно, возможно в подвале вообще сплошной лёд.

Спустившись на один этаж, я встретил первый скелет, принадлежал он судя по всему мужчине-эльфу, одежда почти истлела, но на поясе присутствовал массивный кинжал с широким лезвием. Волшебства я от него не чувствовал, но решил, что лучше перебздеть, чем недобздеть, потому не снимая рукавиц и не касаясь предмета напрямую, уложил его в свой мешок. Пусть Гринольв посмотрит из-за чего он недурно сохранился. Скелету же я сказал следующее:

— Да примут боги твою душу и уберегут её от всякого зла. Мне неведомо, неизвестный, как ты жил и какого бы погребения желал, но надеюсь ты не будешь против, если уже ненужное тебе в смерти послужит другим в жизни. Я же в храме вновь помолюсь о твоём посмертии, да будет оно приятным.

Сказав положенные слова и дав обет совершить молитву, я уважительно поклонился покойнику и двинулся дальше. Научный атеизм научным атеизмом, но если квалифицированный волшебник говорит, что в подобных ситуациях поступать следует строго вот так вот, то нефиг выпендриваться. Специалистов надо слушать, они обычно знают, что говорят.

Новый этаж открыл мне несколько тел, однако без железных предметов, лишь во льду на полу угадывались сгнившие останки посоха одного из мертвецов. Брать я ничего не стал, но однако все положенные ритуальные слова для жмуриков произнёс, сделав зарубку в памяти, что помолиться мне нужно будет уже о пятерых. А вот на новом этаже было настоящее кладбище с разбросанными там и сям фрагментами скелетов, до кучи пара внутренних стен были повреждены, вероятно взрывом.

— Мда, крепко тут видать защитники стояли — заметил я, гуляя по комнатам, когда наткнулся на мозаику.

Выполнена та была крайне искусно и почти не пострадала от времени. Судя по всему там изображалась эльфийская свадьба, по крайней мере богато одетые юноша и девушка с длинными ушами и серебристыми волосами там держались за руки перед то ли магом, то ли жрецом, а вокруг были гости, что с умилением смотрели на молодых. Прогулявшись ещё, я правда нашёл менее приятную картину, та же девушка поджигала огнём с ладони поленницу с телом давешнего юноши, лица неведомый мастер в обоих своих работах изобразил весьма детально. Но если на первой мозаике оба были радостны, то теперь даму переполняла скорбь, а парень изображал безмятежность.

— Грустная история в двух актах. Но хотя бы теперь понятно, что тут никто не будет против огненного погребения — заключил я и вернулся от просмотра предметов искусства к куда более приземлённым вещам.

Тут почти все металлические предметы во льду были покрыты толстым слоем ржавчины, а скорее всего проржавели насквозь. Но в одном месте мне улыбнулась удача, в лёд там вмёрз лишь слегка порыжевший клинок. Помахав топором, который сошёл за ледоруб, я поднял изящный изогнутый меч, взяв тот за место, где раньше была рукоять. Чтобы тут не творилось в своё время, однако жарко в башне было не только в переносном, но и в самом что ни на есть прямом смысле. Металл оружия явно повело от температуры. Но тем не менее сам клинок был скован не из абы чего. Отец в кузне учил меня неплохо и я мог с уверенностью сказать, что передо мной сталь с добавлением мифрила. Меч из самого лунного серебра был бы баснословно дорог, но и данный клинок стоит немало. Хотя вряд ли я его продам, уж лучше перекую и буду пользоваться сам. Такой материал ещё попробуй купи… Поход уже стал прибыльным. Правда маны на сжигание костяков придётся потратить изрядно, но да и Хель с ней, пусть бывшие владельцы, включая мечника и его убийцу покоятся с миром. Кто бы не был виноват в их вражде, спустя столько столетий её можно бы уже отринуть.

Ещё раз осмотрев фронт работ и прикинув сколько мне тут махать топором, чтобы освободить скелеты из плена замёрзшей воды, я обречённо вздохнул и двинулся дальше вниз. Следующий этаж был вероятно складским или что-то вроде того, по крайней мере тут были унитарные комнаты с остатками гнилых стеллажей, где всё давным-давно пришло в негодность. Но вот спустившись ещё на пару лестничных пролётов, я попал в подвал и обнаружил вышибленную металлическую дверь. На полу были новые костяки, причём на этот раз были не только взрослые, но и детские. Вероятно защитники башни приняли здесь свой последний бой, который кончился для всех погано. Хотя и выше всё было не фонтан, не удивлюсь если стены там поломало и поплавило каким-то самоубийственным заклинанием. По крайней мере всех остальных похоже разметало в сторону от одной конкретной точки, где в полу образовалась выбоина.

Внизу же защитников похоже прижали к стене в одном из погребов, где в итоге вырезали взрослых, чьи тела лежали как попало. А вот детей сложили в рядок у стены, не менее аккуратно положив рядом с ними своих мертвецов. Одежда сгнила, металл оружия и доспехов съела ржа, но и то и другое казалось весьма однотипным, как и позы покойников с руками, сложенными на груди. Ну по крайней мере на мой неискушённый взгляд начинающего Индианы Джонса. А может и не Индианы и не Джонса, всё таки этот парень вроде бы гробницы тоже лазил, что для правоверного ассона есть лютый зашквар, от которого век не отмоешься.

Осматривая тела и их имущество в надежде найти новый брильянт вроде металла с мифрилом в своём составе, я обратил внимание на самый дальний труп. В отличии от своих товарищей по несчастью, тот не превратился в скелет, а был до сих пор обтянул кожей. Да, выглядел жмурик паршиво аки мумия без бинтов, к тому же весь почернел, но это тем не менее был показатель. А его прямой клинок, зажатый на груди скрещенными пальцами так же выглядел отлично сохранившимся, особенно для местных условий. Льда тут на полу почти не было, но тем не менее здесь не музейный запасник с тщательно установленной атмосферой для экспонатов. Что же до мертвеца, Гринольв говорил, что тела могучих воинов и могущественных магов сохраняют в себе некоторые части мистических энергий, что наполняли их при жизни, а потому разлагаются крайне долго. Так что по всем признакам у нас тут был предводитель нападавших или ещё кто-то крутой из их числа.

Вероятную же предводительницу обороняющихся я определил среди скелетов у стены по количеству золотых украшений. В массе своей покойники почти не были ими обременены, хорошо если одно кольцо или какой-нибудь кулон на тонкой цепочке присутствовали, а тут прям обнаружились массивные браслеты, несколько перстней с камушками и приметное ожерелье на шее. Кажется именно его я видел у невесты и вдовы на мозаиках. Она? Или может быть дочь, а то и внучка, что носила фамильные украшения в дополнение к посоху? Впрочем вряд ли это важно. А вот сам посох был интересен, его деревянным частям пришёл пипец, но хрустальные и обсидиановые вполне сохранились, их тоже следовало собрать.

— Не знаю уж кто ты была, но пусть твой дух пребудет в покое, я не презренный гробокопатель, что жаден до злата, в своих украшениях ты взойдёшь на последний костёр, дабы в них же шагать в новой жизни. Пусть будут боги к тебе милостивы и ты обретёшь там всех, кого потеряла в этой — проговорил я перед скелетом, сняв мешок и намереваясь аккуратно сложить в него останки посоха. Говорить с жмурами конечно странно, но дискомфорта я от этого не испытывал, наоборот, старался собственным голосом нарушить могильную атмосферу вокруг.

Но вот после того, как я бросил взгляд к дальней стене, о душевном комфорте речи точно уже не шло. Пальцы на мече предводителя нападавших явно изменили своё расположение, раньше были сцеплены на рукояти в замок, а теперь правая рука сжимала оружие, левая ладонь лежала на яблоке. Это было плохо. Это, сцука, было очень плохо. У меня тут по всем признакам валялась нежить, которая уже проснулась, Гринольв был далеко, сходу не дозовёшься, а свалить мне дадут очень вряд ли. Но была в этом и приятная сторона. То, что мертвяк ещё не вскочил и не порубил меня в капусту значит, что он не очень-то силён. Иначе бы не запаривался с тихим перехватыванием меча. А вот то, что ему мозгов на скрытность хватило, опять же относилось к дерьмовым новостям.

Все эти мысли пронеслись в моей голове, как порыв холодного зимнего ветра, так оно обычно и бывает, когда ко мне уже подкрался писец. Я же разогнулся и как ни в чём не бывало продолжил говорить, тихонько извлекая топор из поясной петли:

— … мне неведомо из-за чего случился ваш последний бой, но надеюсь все вы обретёте мир и покой в божественных чертогах.

Сказав последние слова, я метнул в излишне активного мертвеца огненное заклинание. Эта магия удавалась мне куда хуже ледяной, особенно здесь, на континенте вечной зимы, но против нежити лучше всего действуют именно огонь и свет. Это если некромантию не считать, понятное дело труповоды весьма хорошо разбираются в том, как утихомиривать своих и чужих подопечных.

Пламенный сгусток тем временем попал в череп мертвеца, поджигая его. Неживое тело в тот же миг вскочило на ноги с леденящим душу скрипом из пасти, а я даже через пламя разглядел светящиеся тусклым синим светом глазницы. Жмурик же размахнувшись мечом ринулся на меня. Первый удар я пропустил перед собой, сделав полушаг назад и попытался в быстрой контратаке отрубить врагу руку. И мне это почти удалось! То ли от долгого «сна», то ли ещё от чего, двигался дохляк не слишком быстро. Лезвие моего оружия рассекло ссохшуюся плоть и кость, правая рука противника повисла на нескольких лоскутах кожи, но он перехватил оружие левой, вновь пойдя в атаку. И вот теперь мне пришлось туго! Проблем с сбивающимся дыханием или усталостью трупы в принципе не испытывают, двигался жмурик медленней меня, но в искусстве владением оружия явно превосходил, не давая мне времени на контратаку и не подпуская на удобную дистанцию, пользуясь тем, что его полуторник длиннее моего одноручного топора.

Но к счастью у меня было ещё одно преимущество, которого враг был лишён. Сплетя новое огненное заклинание, я метнул его с левой ладони в левое же плечо нежити. Мой первый выстрел сжёг ему голову до состояния черепушки. Глаз там не было, только светящиеся глазницы, но дохляки видят не так, как живые. Однако главное, что башка мертвеца активно болталась туда-сюда, видимо без мышц он паршиво её контролировал и я надеялся провернуть тот же трюк с его пока что функционирующей рукой.

Увернуться мертвяк на столь малой дистанции не успел и его левая рука действительно вскоре потеряла свою прыть, чем я воспользовался, обрубив на ней кисть, от чего меч врага полетел на землю. Правда я полетел в тот же момент в противоположную стену, получив мощный пинок под дых! Сцуко, про ноги я как-то забыл. Правда едва я вскочил, как мне предстало весьма комичное зрелище. «Инвалид» пытался снова вооружиться с помощью недоотрубленной правой руки, получалось у него хреново, пальцы всё никак не хотели сжиматься на рукояти меча, но упорства дохляку было не занимать. Правда идея понаблюдать за этим цирком ещё минутку-другую мне разумной не показалась, так что я шарнул ещё парой огненных заклятий в таз нежити и дождался, пока она не потеряет свою функциональность. А потом разрубил труп на части и сжёг целиком, в процессе приговаривая для успокоения нервов:

— Обрети мир и покой в божественных чертогах, млять! Веди себя как нормальный трупешник. А не скачи тут, с#ка, будто тебя в жопу ужалили.

Не прошло и двух минут, когда я закончил утилизацию излишне активного мертвеца, как сверху раздались торопливые шаги и в дверном проёме нарисовался Гринольв с вопросом:

— Что тут у тебя, Хель побери, твориться⁈

— На нежить напоролся — признался я ему.

— Рассказывай как дело было — гаркнул он, стягивая раздувшимися в гневе ноздрями воздух с непередаваемым запахом горелых костей.

— Да нечего особо говорить — развёл я руками — Вон там труп лежал ещё обтянутой кожей. Я пока остальных осматривал, заметил, что у него положение пальцев поменялось ну и шарнул огненной стрелой. Он на меня, я его топором. Короче пожёг и порубил да дело с концом.

— Повезло тебе — хмыкнул старик — Мог и не на одного наткнуться. Погребальными обрядами никто не озадачился, тут много кто мог встать, живых в паре шагов почуяв. Даже скелеты тех же магов.

— Кстати о обрядах, я там мозаики видел, жгли эльфы мертвецов. Вон та и жгла — кивнул я на скелет магини в украшениях — Ну или её родственница. Ожерелье там тоже было изображено.

— Значит сожжем от греха подальше — заключил вирдман — Зато переночуем спокойно, как забаррикадируемся. Чего полезного отыскал?

— Кинжал не до конца ржавый, изогнутый меч и вон полуторник, которым нежить орудовала — кивнул я — С посоха тут ещё магическое стекло осталось.

— Добро — кивнул Гринольв — Складывай всё и начинай таскать костяки наверх. Погребенье сделаем на свежем воздухе.

— Там-то ничего не нашлось? — поинтересовался я.

— Да не особо — мотнул он головой — В ритуальном чертоге только на полу куча линий, надо будет очистить и внимательно всё осмотреть. Может вместе разберёмся что твои остроухие родственники напридумывали.