Порочная игрушка

ГЛАВА 14

Он

Кристина приносит нам сэндвичи с беконом на обед. По-видимому, мой сеанс пыток, начатый с завтрака, продолжается. Не оставляю без внимания разочарованный взгляд моей домработницы, и он беспокоит меня. Она никогда не смотрела на меня так. Я творил подобное много лет, так что не совсем понимаю, почему она кажется обиженной.

— Спасибо, — говорю я ей, когда она уходит, — передай Картье, чтобы зашел сюда.

Банни тихо сидит у меня на коленях. Когда она перестала плакать и начала дрожать, я накрыл ее халатом. Теперь же она просто молчит. Я соскучился по ее голосу, и у меня болит в груди.

Именно поэтому мне нужно было увидеть Нат. Для того, чтобы привести мысли в порядок. Я слаб, когда дело касается Банни.

— Вы звали меня, сэр?

Обычная игривая улыбка Картье исчезла, и он ведет себя по-деловому. Я смотрю на него в замешательстве. Они что, блядь, все злятся на меня? Повторяю, это не первый раз, когда я занимался подобной хренью.

Видимо, Банни воспринимается по-иному не только мной.

Игнорирую этот факт и отдаю приказ Карту:

— Позаботься о Банни. Мне нужно заняться делами. Я хочу, чтобы за ужином она сыграла роль идеальной шлюхи, — пытаюсь сохранить свой голос ровным и скучающим. Когда она напрягается в моих руках от услышанных слов, чувство вины накрывает меня. Вместо того, чтобы позволить ему победить, я подталкиваю ее, чтобы она встала с моих колен.

— Давай, милая, — говорит Карт с раздраженным вздохом, — пойдем и сотворим немного волшебства. Потребуется много времени, чтобы сделать тебя такой, какой тебя хочет видеть мистер Кеннеди.

Его комментарий звучит как насмешка, и я поднимаю на него взгляд. Мы мгновение молча противостоим друг другу взглядами, пока Картье помогает ей встать на ноги, но, в конце концов, он сдается, и отводит глаза в сторону.

— Чистейший. Уличный. Мусор, — напоминаю я, и он фыркает.

— Понял, сэр, — говорит он через плечо, — но это займет весь день.

Снова насмешка.

Он хочет, чтобы я понял, что она далека от уличного мусора. К черту его и его бабское отношение. Позже я проведу с ним небольшую беседу об этом. Но сейчас мне нужно разобраться с кое-какими делами и сосредоточиться на чем угодно, кроме воспоминаний, какой теплой она была в моих руках.

— Просто сделай это, Карт, если все еще хочешь сохранить свою проклятую работу. Жду ее в пять к ужину.

В ответ получаю лишь кивок, а затем дверь за ними закрывается. Как только она уходит, воздух словно становится холоднее. Мой кабинет кажется пустым. Одиноким. Ненавижу это.

Я пытаюсь отвлечься от нее, погрузившись в работу. Несколько электронных писем от Гленн и Джамала ожидают меня в почтовом ящике. Видимо, Тревору уже лучше, и он «глубоко опечален своими действиями и их последствиями».

Хорошо.

Он и должен быть напуган до смерти. Я еще не закончил с ним.

Приходит электронное письмо от отправителя, чье имя я не узнаю.

Кому: BKennedyOwner@RKEnterprises.com

От: James@JamesDixon.senate.gov

RE: Членство.

Мистер Кеннеди, я очень заинтересован в обсуждении с вами эксклюзивных возможностей моего членства. Пожалуйста, позвоните мне в офис, чтобы мы могли лично поговорить по этому вопросу.

Дж.

Беру телефон и набираю номер, который он указал под своей фотографией. Он — политик с дружелюбной улыбкой. «Черное членство» невероятно дорогое — сто тысяч в год. Такие заказчики не приходят каждый день, поэтому, когда они появляются, я обязательно занимаюсь сделкой сам. Он отвечает после первого гудка:

— Джеймс Диксон.

Откинувшись на спинку кресла, я поворачиваюсь к окну, чтобы взглянуть на озеро.

— Здравствуйте, мистер Диксон. С вами говорит Брэкстон Кеннеди. Получил ваше письмо. Значит, вы принимаете условия и цены нашего «Черного членства»?

После продолжительного обсуждения обнаруживаю, что Джеймс такой же больной ублюдок, как и я. Он даже пару раз рассмешил меня. Единственное, что его заботит, чтобы его участие в клубе держалось в секрете из-за политической карьеры. Это разумное беспокойство, и ему не придется волноваться об этом. Даже я не могу получить доступ к его «заказам». Он может запросить все, даже парней, насколько я слышал. Многие клиенты любят хвастаться своими игрушками и тем, что они делают с ними, но Джеймс не сказал об этом ни слова. Все, что я знаю — он готов вложить кучу гребаных денег в мою компанию для удовлетворения своих нужд.

— У меня есть слабость к брюнеткам, — говорит он со смешком, давая мне украдкой заглянуть в его внутренний мир.

Как и у меня, очевидно.

— У меня будет небольшой отпуск в конце февраля. В это время я смогу встретиться с моей игрушкой. Я бы с радостью сыграл с вами партию в гольф, мистер Кеннеди.

— Пожалуйста, зовите меня Бракс. Конечно, без проблем. Кстати, после оплаты вам будет предоставлен доступ к «Черному» разделу сайта. Не стесняйтесь звонить мне, если у вас появятся какие-то вопросы. Хочу сделать все возможное, чтобы этот опыт стал приятным для вас.

— У меня нет сомнений, что я буду доволен. С нетерпением жду момента, чтобы повеселиться, прежде чем начну рвать задницу на работе. Я собираюсь баллотироваться в 2020 году, так что в ближайшем будущем нормального отпуска не предвидится.

— Куда?

— В президенты.

Я присвистываю.

— Впечатляет. Ваши отношения с нашей компанией будут осуществляться с максимальной осторожностью, могу вас заверить. До тех пор, пока вы будете следовать правилам, мы будем следовать нашим. Но для справки: я не буду за вас голосовать, — шучу я.

Мы оба смеемся.

— Вы мне нравитесь, Брэкстон Кеннеди. Не могу дождаться, когда встречусь с вами лично.

— Взаимно, приятель.

Мне непросто заводить друзей, но этот парень мне нравится. Может быть, я даже проголосую за него.

— Где Банни? — спрашиваю я, стоя в дверях салона.

Картье, не глядя на меня, складывает всю косметику обратно в ящик.

— Наверху.

Скрещиваю руки на груди и жду, когда он уточнит. Когда он не делает этого, я рычу:

— У тебя, блядь, проблемы, Карт?

Он поднимает голову и сжимает губы, чтобы удержать то, что на самом деле хочет сказать.

— Вовсе нет, сэр. Я все сделал — она грязная, маленькая шлюшка, как вы и просили.

Кивнув, я собираюсь уйти, но его слова останавливают меня.

— Сэр, — говорит он со вздохом, — я не хочу нарушать правила, но Банни другая. Это не для нее.

Моя кровь закипает. Если кто-нибудь еще скажет мне что-то подобное, я выбью из него это дерьмо.

— Это все, Картье?

Он кивает и возвращается к уборке.

Покинув салон, я прохожу мимо кухни, откуда доносится райский запах, и иду к лифту. Поездка наверх долгая, и я чертовски напряжен, когда выхожу на последнем этаже. Ее комната пуста, и мое сердце пропускает удар.

— Банни?

Она отвечает из комнаты с домашним кинотеатром. Я нахожу ее внутри, скрывающуюся в темноте.

— Не нашла, что посмотреть?

Банни горько усмехается.

— Я не смотрю фильмы про диснеевских принцесс. Надеялась на что-то в духе Риз Уизерспун.

Я пожимаю плечами.

— Другие фильмы нужно заслужить.

Включив свет, я удивляюсь, что она стоит. Платье, которое Картье выбрал для нее, неоново желтого цвета и едва прикрывает ее милую задницу. Длинные стройные ноги блестят на свету от какого-то лосьона или чего-то там еще. И на ней надеты черные туфли с шипами на каблуках, которые делают ее на несколько сантиметров выше. Он начесал ей волосы, и их объем стал больше обычного, раза в два. Она смотрит на меня из-под длинных накладных ресниц. На ее щеках слишком много румян, а губы накрашены кроваво красным.

Она должна выглядеть, как шлюха.

Но вместо этого выглядит сексуально.

— Иди сюда.

Она слегка колеблется, но потом делает шаг ко мне. Свет в ее глазах не угас, но кажется тусклым. Банни не боится меня, как должна. А вот ненавидит точно. От этой мысли где-то в глубине души я ощущаю беспокойство.

Мне плевать, нравлюсь ли я своим игрушкам.

Мне похер, если они думают, что я чертов дьявол.

Так почему я, блядь, желаю, чтобы она смотрела на меня, как прошлой ночью?

— Мне стыдно, — тихо говорит она.

Изучая ее черты, я хмурюсь.

— Почему?

— Посмотри на меня. Я выгляжу, как шлюха.

Стоит напомнить ей, что она и есть шлюха, но я не могу. Я, блядь, не могу сделать это. Вместо этого выпаливаю то, что мне хочется сказать, и я злюсь на себя из-за этого.

— Ты не выглядишь, как шлюха. Ты прекрасна.

Длинные ресницы отбрасывают тень на ее щеки, и я вижу удивление на ее довольно милом лице.

— Господин?

Мой член твердеет от одного этого слова. Вся доброта исчезает, и я напрягаюсь. Мне нравится, как выглядит моя шлюха.

— Да, моя игрушка?

— Можем ли мы как-нибудь пройтись по магазинам?

Я удивленно приподнимаю бровь.

— Банни, у тебя есть гардеробная, заполненная одеждой из лучших магазинов Сиэтла.

Она хмурится и отводит взгляд.

— Ладно, проехали.

Я тянусь к ее руке, и она позволяет мне взять ее. Вывожу игрушку из комнаты с домашним кинотеатром и направляюсь к Дыре. Знаю, что мы должны идти на ужин, но я хочу трахнуть ее перед тем, как мы спустимся. Во время ужина из нее должна капать моя сперма. Так и выглядят хорошие шлюхи — из них сочится сперма их владельцев.

Банни не сопротивляется, когда я вталкиваю ее в комнату. Дверь не заперта, свет включен еще с прошлой ночи и воздух холодный, как и должно быть.

— На колени, шлюшка, — говорю я, слегка подталкивая ее к матрасу.

Она идет туда, будто бы владеет этим гребаным местом, и становится на четвереньки.

— Так, господин?

Я стону и начинаю расстегивать свои штаны.

— Хочу видеть твою задницу, когда буду трахать тебя. Стяни трусики вниз и подними платье.

Ее смешок не поддельный, и это делает мой член еще более твердым.

— Но господин, — мурлычет она, — на мне нет трусиков.

Вытаскивая жесткий, как сталь, член из штанов, я опускаюсь на колени позади нее. Синяки покрывают ее задницу, и я хочу поставить их по всему ее телу, но только ртом.

— Ты мокрая? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Нет, сэр.

— Хорошо. — Я направляю член в нее и вхожу одним движением.

Банни вскрикивает, но не от боли. С той легкостью, с которой скользнул в нее, я понимаю, что она лгала. Она настолько мокрая, что я в замешательстве. Моя игрушка ненавидит меня, но жаждет, чтобы я трахал ее. Это вонючая Дыра заводит ее.

Я был бы не прочь перетащить ее в Комнату Принцессы и оттрахать ее там. Но у меня нет веревки под рукой, и предполагаю, что она попытается сбежать. Оставлю эту фантазию на другой день.

— Попа болит? — спрашиваю я, в то время как вонзаюсь в нее.

Она стонет каждый раз, когда мои яйца ударяются о ее клитор.

— Да, сэр.

— Мой член может это улучшить?

— Да, сэр.

Добравшись до ее спутанных волос, я запускаю свои пальцы в них и дергаю на себя. Она вскрикивает, но ее киска сжимается вокруг моего члена. Моя игрушка любит грубость.

— Попроси меня отшлепать тебя снова, Банни.

Она скулит.

— Пожалуйста, не надо.

— Банни, — предупреждаю я с рычанием.

Я удивлен, когда она падает на локти и придвигает свою задницу ко мне. Я беру ее глубже и стону. Боже, внутри нее так хорошо.

— Попроси, детка.

— Пожалуйста, отшлепайте меня, господин.

Мой взгляд темнеет от удовольствия. Банни сжимает ягодицы, когда готовится к порке, отчего плотнее сжимает мой член. Ощущение потрясающее. Я жажду остановить этот момент. Хочу жить внутри нее вечно. Эти мысли не покидают мою голову, пока я погружаюсь в абсолютное удовольствие, которым она вознаграждает меня. Она напрягается, ожидая боли — боли, которую я даже не уверен, что смогу доставить ей, потому что слишком увлечен этим моментом с ней. Я не шлепаю ее, но вместо этого кончаю без предупреждения.

— Черт!

Она задыхается от того, как я пульсирую внутри нее, ее тело начинает дрожать, сжимая мой член, будто хочет, чтобы я дал ей еще больше спермы. Ее тело все еще дрожит, когда я выхожу из нее.

Блядь!

Это должно было длиться дольше, чем три проклятые секунды. Мне хотелось отхлестать ее и причинить ей боль. Хотелось владеть ее разумом и телом в течение нескольких часов, удерживая ее подальше от блаженства.

Но вместо этого она спутала все мои мысли. Я снова потерялся в ней. Эта женщина путает меня и портит мои планы.

Я резко поднимаюсь и засовываю мокрый член обратно в штаны. Весь ужин я хочу чувствовать ее липкую киску, смешанную с моим семенем.

— Опусти платье вниз, шлюха. Мы идем на ужин.

С довольной улыбкой, играющей на ее губах, как будто в моих приказах нет ничего необычного, Банни встает и натягивает свое короткое платье на задницу. Мы оба ненормальные. Я должен злиться на нее за то, что она выносит мне мозг, но огонь гнева утихает. Против воли улыбка появляется на моих губах.

— Что у нас на ужин? — Этот вопрос окончательно гасит мой гнев, и я невольно думаю, что она милая. Особенно зная, что моя горячая сперма стекает вниз по ее бедрам.

Усмехнувшись, я хватаю ее за руку.

— Мое любимое блюдо. Сегодня был хороший день, Банни. Я доволен твоим прогрессом. Ты делаешь меня очень счастливым.

Она застенчиво улыбается мне, и мой член тут же реагирует. Но я чертовски голоден. Позже прикажу ей слизать наши соки на десерт. Она берет меня за руку, и ее холодная кожа буквально отрезвляет меня. Я вытаскиваю ее из комнаты и поспешно отвожу к лифту.

Мы заходим в лифт, и она начинает дрожать. Несмотря на то, что Банни выглядит, как проститутка, которой она и является, ее широко распахнутые зеленые глаза горят желанием. Желанием поесть. Прямо как я. Когда живешь на улице, еда становится таким же наркотиком, как героин или кокаин.

— Кристина — фантастический повар. Ты никогда раньше не ела такой домашней еды, — говорю я с волнением в голосе.

Банни с вызовом приподнимает бровь.

— Тогда вы, сэр, не пробовали Известную Жареную Курочку Джессики. Один кусочек, и вы будете моим навеки, — дразнит она.

Я представляю, как она скачет по кухне с мукой на носу, и мне не нравится та боль, которую я ощущаю в груди.

— Можем ли мы завтра сходить за покупками?

Ее вопрос снова сбивает меня с толку.

— Почему ты так одержима этим?

Банни с трудом сглатывает, и ее ледяная рука в моей ладони становится липкой.

— Я хочу купить несколько спортивных штанов и пару футболок.

Я уже собираюсь произнести слова протеста, но останавливаюсь, когда слышу, как она шепотом продолжает:

— И я надеялась, что смогу купить несколько пар носков, — говорит она, поднимая свои грустные глаза на меня, — ноги ужасно мерзнут.

Не знаю, что буду делать с этой игрушкой.

Но скажу вот что: завтра мы купим ей какие-нибудь носки. Каждую чертову пару носков, в каждом гребаном магазине.