Порочная игрушка

ГЛАВА 23

Она

Смотрю на корзину, и меня переполняет ужас. Конечно, я догадывалась, что он знает мое местонахождение, но присланная корзина подтверждает этот факт. Кристина восторгалась этим подарком, когда принесла ее мне. Конечно, она подумала, что это от Бракса. Но я-то знаю. Брэкстон не хотел даже говорить со мной, пока был в Лондоне, и уж тем более не стал бы посылать мне подарок. Я знала, что корзина от Джимми с той самой секунды, как увидела ее. Большая корзина была доверху наполнена знаменитыми персиками из Джорджии, джемами и желе. Также там была кулинарная книга и несколько конфет со вкусом персика.

Когда Кристина ушла, чтобы заняться стиркой, я прочла карточку.

Помни о нашем разговоре, маленький персик

Подписи не было, но она и не нужна, чтобы понимать, от кого корзина. Это была угроза. Простое напоминание о том, что, в конце концов, он вернется за мной. Я обмахиваюсь карточкой и вздыхаю. Будет несложно просто уйти. Кристина занята домашними делами, Картье заказывает всякую ерунду в онлайн-магазине. Они не следят за каждым моим шагом и мне дали код, чтобы выходить на улицу.

Но куда я пойду?

И как я туда доберусь?

Я хмурюсь, потому что у меня нет ни денег, ни документов, ни транспорта. Всю эту неделю, пока Бракс был в отъезде, я искала в интернете место, куда могла бы сбежать и начать новую жизнь. Точно не Великобритания — я покончила с той жизнью. И уж точно не восток страны. Джимми нашел бы меня в одно мгновение. Я подумывала о Небраске или Канзасе, или каком-то другом малоизвестном штате, где смогла бы затеряться. Но до этой корзины с персиками я не задумывалась над этим всерьез.

Теперь же это неизбежно.

Сгибаю карточку пополам и кладу ее на стол. Запах персиков — любимый запах Джимми — кажется, насыщает воздух вокруг меня. Желудок скручивает спазмом. И все же… Я все еще здесь. Смотрю на нее.

Я могу попросить Бракса освободить меня, даже если из-за этого лишусь оплаты. Но что-то подсказывает мне, что он не отпустит свою драгоценную игрушку так легко. Так что мне остается только сидеть в его огромном доме и ждать завершения контракта. Когда это произойдет, я возьму деньги и сбегу. Надеюсь, мне хватит времени скрыться, прежде чем Джимми доберется до меня.

— Ты знаешь, — щебечет Кристина, когда снова заходит в комнату, — пока мистер Кеннеди летит обратно, я могла бы сделать из них коблер. (Примеч.: традиционный американский и британский десерт, похожий на «шарлотку»).

Он возвращается? Сегодня?

Мысль о том, чтобы есть коблер с персиками, которые прислал Джимми, выводит меня из себя. Я встаю из-за стола и проношусь мимо нее.

— У меня аллергия на персики, — лгу я. — Меня сейчас стошнит.

Направляюсь в гостевую ванну и сразу подхожу к раковине. Я умываю лицо холодной водой, пытаясь удержаться от рвотных позывов. Поднимаю взгляд и смотрю на женщину в зеркале. Синяки, которые оставил Джимми на прошлой неделе, давно прошли. Глаза не тусклые, но теперь в них плещется нефритовая ярость. И без того светлая кожа бледнеет еще больше, пока я разглядываю свое отражение. Собираю волосы в небрежный пучок, который соответствует моему неряшливому виду в штанах для йоги и толстовке.

— О, Джессика, мне так жаль, — говорит мне Кристина, встав позади меня, — я понятия не имела, что у тебя аллергия. Выкину их, а мистеру Кеннеди скажем, что я их убрала. Пойду приготовлю куриный суп с лапшой, а то у тебя нездоровый вид.

Я с благодарностью киваю и рассеянно машу ей. Когда она уходит, я вспоминаю про таблетки Гленн и открываю шкаф. Мои руки трясутся, и пузырек с таблетками гремит, пока я вытаскиваю его из полотенец.

Таблетки, безусловно, помогут стереть мучительные мысли о Джимми. Но все же они затуманят мой разум, а мне нужно быть трезвой. Если есть хоть какая-то надежда на спасение из этого хаоса.

Осторожно кладу их обратно и возвращаюсь к зеркалу. Цвет вернулся к моим щекам, и я пытаюсь улыбнуться. Получается плохо и улыбка выглядит неестественной. Было время, когда я могла притворяться без усилий — Джимми научил меня. Но теперь? Теперь мне не хочется притворяться.

Не хочу быть боксерской грушей Джимми.

Не хочу быть чертовой рабыней Корги.

Не желаю быть игрушкой Бракса.

Я просто хочу быть Джессикой, мамой Грейс. Женщиной с шансом начать все заново.

Слезы катятся по моим щекам от одной мысли о ней. Мое сердце сжимается в груди, и я в миллионный раз проклинаю Бога за то, что он забрал ее у меня.

— Ты ведь знаешь, мы не бедные, Персик. Я могу нанять кого-нибудь покрасить детскую. К тому же, разве доктор не сказал тебе не лазить по лестницам? — обманчиво сладким голосом спрашивает Джимми из дверного проема позади меня. Его слова нежные, но ледяной страх пробегает по моей спине.

Его присутствие пугает меня, и я спускаюсь с лестницы, прежде чем он решает мне помочь. Я никогда не нуждалась в его помощи. Его помощь, как правило, означает пощечину или толчок в спину. Так что на лестнице его помощь может быть опасной. Я хожу на цыпочках, делая все, чтобы угодить ему, и чтобы он отстал от меня. Я планировала оставить его, когда узнала, что беременна. Теперь мне нужно быть более осторожной: нас теперь двое, и мне нужно думать не только о себе.

— О, гм, да. Я просто хотела сделать это сама. Ты знаешь, что тут становится скучно, когда тебя нет, — говорю я ему. И хотя я люблю цвет и декор, которым украсила ее комнату, знаю, что это только для того, чтобы скоротать время. Когда я представляю себя, держащую моего ангела, то не вижу нас в этой адской дыре. Мы в безопасности, где-то далеко от Джимми и его больного разума.

Я роняю кисть, покрытую лиловой краской, которой красила потолок, и улыбаюсь ему.

Кажется, сегодня он в хорошем настроении. Надеюсь, таким оно и останется.

— Ты, действительно, позволяешь себе так ходить во время беременности, — говорит он и хмурит брови, пока я робко подхожу к нему. — Надеюсь, ты избавишься от жира со своей огромной задницы, когда вытолкнешь нашего ребенка.

Его слова не ранят. Я привыкла к ним. Физические удары — вот что я ненавижу.

— Я могу обновить свое членство в тренажерном зале, — говорю я, когда скольжу ладонями по его груди, — у них там есть детская комната.

Он напрягается, когда я целую его в губы.

— Чтобы все эти придурки трахали тебя глазами, пока твоя задница покачивается на беговой дорожке? К черту это, Персик. Я куплю домой все, что тебе нужно.

С трудом сглотнув, я киваю.

— Конечно, малыш. Я сделаю все, что ты захочешь.

Его глаза темнеют, и он посылает мне порочную улыбку — улыбку, в которую я когда-то влюбилась. В то время я не понимала, какое зло скрывалось за этой улыбкой.

— Что ж, я хочу, чтобы ты опустилась на колени и отсосала мне. У папочки был долгий день.

Я не сопротивляюсь и опускаюсь перед ним на колени. Пока его член находится у меня во рту, я поглаживаю свой живот.

Еще несколько месяцев этой игры, малышка, а потом мы выберемся отсюда.

Искренняя улыбка появляется на моих губах, пока я удовлетворяю моего подонка-мужа. Осталось потерпеть пару месяцев…

Лиловая комната наверху — постоянное напоминание о той детской. Иногда мне хочется попросить Бракса перекрасить ее. Я вновь смотрю на свое отражение, и от этого плачу еще сильнее. Женщина в отражении напугана и уязвима. Таблетки в шкафу манят меня, и я вспоминаю похожую ситуацию, когда рядом со мной стоял Тревор.

Почему на моем пути встречаются только злые мужчины?

Умываюсь еще раз, и мой желудок вновь скручивает в тугой узел. Сегодня в голове хаос, и я с трудом справляюсь с этим, отсюда и расстройство желудка. Дрожащими руками тру глаза. Я устала от этой жизни. Всю жизнь я играла в чужие игры. Пора начать играть за себя.

И нужно что-то менять. Например, использование наркотиков, как поддержку. Открываю шкаф, беру таблетки и высыпаю их в унитаз. Как бы это меня ни пугало — жизнь без них — но это необходимо. Я бросаю пустую упаковку в мусор и спускаю воду, с улыбкой наблюдая, как часть моего прошлого смывается. На этот раз, когда я смотрю в зеркало, могу гордиться женщиной в отражении. Закрываю глаза и позволяю себе на мгновение окунуться в это ощущение.

Теплые руки обхватывают мою талию, и на мгновение я думаю, что это Картье. Но его запах обволакивает меня, и я дрожу. Сердце начинает биться чаще — это происходит каждый раз, когда он рядом.

Бракс.

— Тебе когда-нибудь говорили, какая ты потрясающая? Я ждал, что же ты сделаешь с этими таблетками. И ты прошла мой тест. — Я слышу гордость в его голосе.

Снова открываю глаза и в шоке застываю, увидев тот же измученный и грустный взгляд на его лице. На мгновение забываю свои беды и задаюсь вопросами о его проблемах.

— Ты вернулся. — Мой голос хриплый и тихий.

Он прижимается лицом к моим волосам и глубоко вдыхает.

— Да, вернулся. Боже, я так скучал по твоему запаху.

От его слов в моем животе порхают бабочки. Иногда этот сложный мужчина — единственное, чего жаждет моя душа. Я вздрагиваю и подавляю эти мысли.

— Как Лондон?

Бракс стонет и отстраняется.

— Ужасно. Как было тут?

— Ужасно, — повторяю я.

Развернувшись в его руках, замечаю, что он одет в один из своих классических костюмов, но высокомерие, которое, как правило, отражается на его лице, отсутствует. Мы оба смотрим друг на друга, изучая, что мы пропустили. Оба. Я пытаюсь не обращать внимания на то, что, благодаря Браксу, чувствую себя счастливой, но у меня ничего не получается. Потому что даже непредсказуемый и сложный, он все равно находит способ радовать меня. Он здесь несколько минут, а я уже пьяна им.

— Ты выглядишь напряженным. — Я вздыхаю, когда протягиваю руку и запускаю пальцы в его волосы. На мгновение Бракс прикрывает глаза, и это радует меня — видеть, насколько сильно он наслаждается моими прикосновениями. Когда я провожу пальцами по его недавно выбритой щеке, он открывает глаза.

— Ты тоже выглядишь напряженной. Скучала по мне, Банни?

Дурацкое имя на его губах согревает, и меня накрывает волной головокружения. Я киваю и поднимаюсь на носочки, чтобы поцеловать его.

— Никто не шлепает меня, когда тебя нет, — подразниваю его с улыбкой. — Даже Картье, хотя я и прошу его.

Он стонет и глубоко целует меня. По-хозяйски. Всепоглощающе. Я проваливаюсь в поцелуй, как в пропасть, и хныкаю ему в рот. Он прижимается ко мне уже твердым членом, и вскоре все мои заботы исчезают.

Я хочу его.

Всего его.

Сейчас.

— Я хочу тебя, Джесс, но я ужасно устал. Позволь мне принять душ, и встретимся с тобой в комнате с домашним кинотеатром, — говорит он и целует меня в лоб.

Дышать стало легче. Я больше не задыхаюсь от персиков. Я очарована темной луной, вращающейся в моем мире.

Он уходит, оставляя меня одну, и без него воздух становится холоднее. Подавив дрожь, выхожу из ванной и морщусь от запаха персиков, который, похоже, отравил воздух.

По пути наверх теряюсь в своих мыслях. Несколько мгновений назад я планировала побег, а теперь просто хочу провести время с Браксом. Хочу, чтобы меня окутывало его теплое утешительное присутствие, и решаю отодвинуть подальше свой план действий на будущее. Даже если все это ненадолго.

Если он переключится и перейдет в одно из этих настроений, то вытрахает из меня все мои переживания. Потому что я всегда могу быть шлюхой. Но я — его шлюха, которая любит все, что он делает со мной.

Захожу в комнату с домашним кинотеатром и сворачиваюсь калачиком в одном из самых удобных кресел. Внезапно я чувствую его присутствие. Оно густое, как воздух. Всегда. Бракс никогда не действует осторожно. Он окунается во все с головой, и это возбуждает.

— Слышал, что ты вела себя хорошо. — Его голос будто укрывает меня бархатным теплом.

— Мне было скучно. Без тебя здесь все не так, — честно говорю я ему.

Я оглядываюсь, и у меня пересыхает во рту, когда вижу, что он стоит, прислонившись к дверному косяку, не надев ничего, кроме пары темных пижамных штанов, низко висящих на бедрах. Взглядом путешествую по его великолепной, скульптурной груди вниз, вплоть до V-образных мышц, указывающих прямо на совершенство, с которым я чрезвычайно близко знакома.

Он ухмыляется, но благоразумно не прерывает мой осмотр. Меня влечет к этому мужчине, но ни разу еще мне не хотелось поцеловать каждый сантиметр его тела так, как сейчас.

— Знаешь, эти штаны будут лучше смотреться на полу, — флиртую я.

Его смешок звучит по-мальчишески непринужденно, и это вызывает дрожь восторга, что проходит через меня. Мое настроение подскакивает до небес. Однако появляется беспокойство о том, что придет тот день, и я больше никогда не увижу его снова. И от этой мысли мне снова становится плохо.

Игнорируя размышления о будущем, я наблюдаю, как он проходит в комнату прямо к DVD-плееру. Бракс нажимает несколько кнопок, пока я пожираю взглядом его спину и упругую задницу.

Закончив свои манипуляции, он берет плед из шкафа и садится в кресло рядом со мной, а из колонок начинает играть известная мелодия. Он ищет в кармане пульт, и вскоре в комнате темнеет.

— Забавно, — говорю я со смешком, — в гетто такого нет.

— Ты никогда не вернешься туда.

Я хмурюсь, потому что, если неправильно разыграю свои карты, то, в конечном итоге, окажусь именно там.

— Мы серьезно будем смотреть диснеевский фильм о принцессах? Я бы предпочла просто отсосать тебе.

— Господи, Банни. Почему ты вечно говоришь какую-то хрень, лишь бы запудрить мне мозги? — жалуется он. — Просто дай мне хоть раз провести с тобой время так, как я хочу.

Он поднимает подлокотник между нами и притягивает меня к себе на колени, попутно укрывая нас пледом.

— Ты правда не собираешься трахнуть меня, Бракс? А я-то думала, что ты пошутил насчет фильма, — усмехаюсь я и пробегаю пальцами по его голой груди. — Я скучала по тебе.

Захватив мой подбородок в почти жесткой хватке, он поворачивает меня лицом к себе. Темные зловещие глаза мерцают от рекламы фильмов на экране, когда он переводит на меня взгляд

— Ты забыла, что мне нравится? Потребовалась лишь неделя, чтобы забыть о наших особых отношениях?

Он сердито облизывает губы, и мне хочется сию секунду снять с него штаны.

— Мне очень жаль, сэр. Похоже, придется повторить пройденный материал, — говорю я, изображая невинность.

Бракс резко выдыхает, и до меня доносится его дыхание с запахом кофе. Я жажду высосать вкус кофеина прямо с его языка. Брэкстон тянет меня к себе и дарит мягкий поцелуй в губы, который резко контрастирует с тем, как его пальцы впиваются в мой подбородок и бедра.

— Боже мой, женщина, что с тобой не так? Большинство женщин просто хотели бы посмотреть чертов фильм.

— Я не большинство женщин, — выдыхаю в его губы. — Мне нравится злить и провоцировать тебя. Я люблю смотреть, как вена пульсируют на твоем лбу, когда ты злишься. Мне нравится, когда ты связываешь меня, шлепаешь и относишься ко мне, будто владеешь мной.

Он будет владеть мной, но недолго.

Бракс резко сдергивает с меня толстовку, и я хныкаю от удовольствия. Вместе с лифчиком она летит на пол позади меня.

— Я владею тобой, Банни. Каждым охрененным миллиметром твоего тела внутри и снаружи.

Поднимаюсь на колени и седлаю его. Твердый член является неопровержимым доказательством его страсти к игре. Бракс втягивает губами мой сосок, и я стону от восторга:

— О да, мне нужно именно это.

Он стонет, и его горячее дыхание щекочет мою грудь. Это настолько опьяняет, что мне становится интересно, смогу ли я достичь оргазма таким образом. Бракс прикусывает мою нежную грудь, и я вскрикиваю от удовольствия. Откидываю голову назад в тот момент, когда большим пальцем он прикасается между моих ног. Его так долго не было рядом, что я легко могу поддаться блаженству только от его прикосновений.

Дрожь проходит сквозь меня, и я громко стону. С каждым давлением его пальца на мой клитор, я потираюсь об его толстый член в попытке получить столько удовольствия, сколько возможно.

— Не могу дышать, — шепчу я и припадаю к его груди, наши потные тела трутся друг о друга.

Он вдыхает и бормочет настолько тихо, что я почти не слышу из-за начала фильма:

— Я не могу дышать без тебя.

Мое сердце пропускает несколько ударов, и я не пытаюсь осознать то, что он имеет в виду, потому что на экране вижу очень знакомый фильм, один из моих любимых. И это вовсе не «Дисней».

— Бракс! Да ладно! — визжу я, разворачиваясь.

Замечаю на экране «Стильную штучку» с Риз Уизерспун, и мне хочется плакать. Этот фильм очарователен и романтичен, и напоминает мне о моей жизни в Джорджии, до Джимми, когда все было легко и весело. Брэкстон обнимает меня, поглаживая спину легкими прикосновениями своих пальцев.

— Я думал, что мы собирались потрахаться, — говорит он с усмешкой.

Мне нравится, когда он такой, как сейчас — именно таким должен быть настоящий мужчина со своей женщиной. Обдумывая эту мысль, я кусаю губу, прежде чем ответить. Считаю ли я себя его женщиной? Определенно, я чувствую, что принадлежу ему больше, чем принадлежала Джимми. Я хочу принадлежать Браксу. И, несмотря на его склонности, он никогда не относился ко мне так, как мой муж. Конечно, он необычен в своих пристрастиях, но делает это таким образом, что меня это заводит и заставляет тянуться к нему еще больше. Я даже не уверена, что он понимает, что делает со мной.

— Надо было включить диснеевский фильм. Держу пари, ты бы уже снял с меня штаны, — дразню я Бракса и оставляю поцелуй на его щеке. — Но ты сам себе вырыл могилу, и теперь должен лежать в ней смирно.

— В конце концов, я сниму сегодня с тебя эти штаны, Банни.

Я прижимаюсь к нему, когда он укрывает нас пледом. К этому я могу привыкнуть. Мое сердце болит, и в голове возникает вопрос, на который мой разум не хочет отвечать.

А что, если?