Порочная игрушка

ГЛАВА 19

Она

Я расхаживаю по ванной комнате в попытке убить время. Встреча с Джимми стала кошмаром, вырвавшимся из глубин ада. Все, что он когда-либо делал со мной, свежо в моей памяти и вызывает такую боль, будто это случилось вчера.

Бракс.

Наркотики.

Ничто не будет отвлекать меня от боли, которая разрывает мое сердце на части. Мысли о Джимми тянут за собой воспоминания о ней. Мысли о ней вызывают желание засунуть дуло пистолета в рот и не оглядываться назад.

Господи, как я по ней скучаю.

Я протягиваю руку к животу, как это и происходит обычно, когда вспоминаю о ней. Прошло уже больше шести лет, но иногда я представляю себе, как она пинается внутри. Ее звали Грейс, и она была моей. Только ради нее я терпела все то, что делал со мной Джимми. Как только бы она родилась, я бы сбежала с ней. Мы с моей девочкой оставили бы эту жизнь позади.

Но этого так и не произошло.

Я очередной раз пряталась в своей гардеробной — моем убежище для утешения, — когда он пришел пьяным. Джимми избил меня, что было неудивительно. Но когда он потащил меня к лестнице и столкнул, я не могла поверить, что он сделал это. Скатываясь по каждой ступеньке, я пыталась защитить своего семимесячного, еще не рожденного ребенка. В тот момент я загадала: если сможем пережить это падение, то переживем что угодно.

Тем не менее, одна из нас не выжила.

Я отчаянно держалась за живот и, несмотря на жгучую боль и кровь, хлещущую из меня, просто верила, что все будет хорошо. Но она не пиналась и не двигалась. И хотя я все еще цеплялась за надежду, в глубине души понимала, что случилось.

Связь пропала.

Оборвана.

Потеряна.

Все из-за этого монстра.

Когда приехала скорая помощь, мой дорогой муж уже подготовил мою речь. Это был несчастный случай. Я споткнулась и упала. Кто бы не поверил любимому политику и его прекрасной жене?

Единственной причиной, почему я не пошла в полицию — угроза с его стороны о том, что он убьет мою маму и брата. Я решила уйти от него после выздоровления. Так он не смог бы причинить вред мне или моей семье. Перед тем, как сбежать, я встречалась с братом — Джудом. Он все знал. Джуд знал, что Джимми бил меня, и хотел разобраться с сукиным сыном. Но Джуд — безработная белая ворона в нашей семье, и не смог бы ничего сделать. Джимми бы уничтожил его.

Поэтому в одно теплое летнее утро, через несколько месяцев после того, как потеряла Грейс, я взяла паспорт, небольшой чемодан и всю свою ненависть к Джимми, и уехала в Великобританию. В течение шести лет я пряталась от этого мужчины и делала все, чтобы стереть боль, что он причинил мне.

И после всех этих лет, я до сих пор его боюсь. Я знаю, каким злым он может быть. Что он сделал. Что он забрал у меня.

И скорее умру, чем позволю забрать меня обратно в Джорджию.

Я больше не та женщина, которая сбежала.

Теперь эта женщина слегка безумна. Неуравновешенна. И способна на убийство, если до этого дойдет.

Мое сердце болит, потому что в глубине души я знаю, что Бракс может стать новой жертвой. Он будет таким же, как моя мать и брат. Единственный способ спасти Брэкстона — это оставить его. У него есть деньги и средства, чтобы защитить меня, но то же самое есть и у Джимми, который не остановится ни перед чем, чтобы вернуть меня обратно. Уверена, у него есть власть и помощники, чтобы убрать Брэкстона Кеннеди, как он и угрожал. Нисколько в этом не сомневаюсь.

Но не в этот раз.

Я больше не позволю причинить мне боль. Буду делать все, чтобы Бракс остался невредимым, насколько это возможно, и найду способ вновь выжить в одиночку. Подальше от преследующих воспоминаний.

Тихий щелчок двери в ванную комнату говорит о том, что кто-то присоединился ко мне. Ужас застывает в моих венах от мысли, что Джимми как-то пробрался сюда. Но к моей радости, это лишь Черри.

Она сильно напоминает прежнюю меня, и мне больно даже просто смотреть на нее.

— Ты в порядке? — спрашивает она.

Ее темные волосы уложены так, как я раньше носила свои. И я понимаю, что Джимми выбрал ее за то, что она похожа на меня. Сердце болезненно сжимается от осознания того, что он, вероятно, причиняет ей такую же боль, как и мне когда-то. Может быть, даже хуже, если наказывает ее за мой уход от него.

— Я должна задать тебе тот же вопрос. Ты с этим монстром? — Мой голос спокойный, но грустный.

Она хмурится, и слезы появляются в ее зеленых глазах, как ни странно, похожих на мои.

— Я сама согласилась на это.

Я вспоминаю о своей свадьбе. Великолепное белое платье. Одиннадцать подружек невесты. Тысячи долларов, потраченные на свадьбу под открытым небом. Я тоже согласилась. Поклялась любить этого человека всей душой.

Но нарушила свое согласие в ту же секунду, когда он не сдержал свою часть сделки.

— Даже если ты согласилась на что-то, это не означает, что нельзя отказаться, — говорю ей мягко.

Она подходит ко мне и флуоресцентный свет в ванной показывает во всей красе синяки на ее теле. Он использовал ее как боксерскую грушу.

— В любом случае, на что именно ты согласилась? Предполагаю, что ты подписалась быть игрушкой, ведь так?

Черри кивает и кусает свою нижнюю губу. Она, кажется, моложе меня. Слишком молода, чтобы быть с почти сорокалетним мужчиной.

— Я согласилась, чтобы он называл меня Джессика. Э-э, согласилась, чтобы он стал моим доминатом на выходные, хотя не совсем уверена, что в это входит. По его дополнительному запросу, я согласилась на высокий уровень боли. — Она дрожит всем телом. Ее голос тихий и слабый, почти детский. — Сейчас еще вспомню… м-м-м… я покрасила волосы, чтобы соответствовать образцу цвета, который мне прислали. Я сделала это только потому, что мне нужны деньги. Он был в списке особых клиентов, которые очень хорошо платят.

Я хмурюсь, но позволяю ей продолжить.

— Во всяком случае, я знаю, что это странно — очевидно, ты понимаешь это, так как ты тоже игрушка, но он заплатит достаточно, чтобы оплатить первый год обучения в колледже. Мама растит меня одна, и ей приходится работать на двух работах. Она не может позволить себе оплатить колледж, в который я хочу поступить. Поэтому я решила, что один уикенд сможет решить мою проблему.

Взяв Черри за руку, я глажу ее. Она холодная и липкая. Хотела бы я, чтобы в то время у меня был кто-то, кто мог помочь мне. Кто-нибудь, кто знал бы, что делать. Джуд всегда хотел помочь, но он бы быстро оказался в тюрьме по статье «покушение на убийство». А с Джимми нужно быть умным и хитрым.

— Ты что-то принимаешь? — Я узнаю этот остекленевший взгляд.

Ее щеки пылают от смущения.

— Да, но я не знаю, что это. Он сказал, что это поможет от боли.

— Черри, какое твое настоящее имя?

— Шерил Мартин.

— А сколько тебе лет?

Я вижу вспышку страха в ее глазах, но любезно улыбаюсь. Мы одинаковые. И она понимает это.

— Обещай, что не скажешь ему или парню-владельцу, с которым ты пришла?

Я киваю.

— Мне исполнилось семнадцать пару месяцев назад. Весной выпускаюсь из школы.

Мои глаза округляются.

— Ты использовала поддельное удостоверение личности?

Она качает головой.

— Никто и не спрашивал его. Я сказала Джеймсу, сколько мне лет. Казалось, это еще больше ему понравилось. Мне просто нужно продержаться до вечера воскресенья.

Это выводит меня из себя, но я стараюсь не потерять самообладание. Думай, Джессика, думай.

— Детка, мне очень жаль, но этот мужчина — чудовище. С такими мужчинами, как он, ты не протянешь долго.

Ее глаза наполняются слезами, но она кивает. Я узнаю этот разочарованный и беспомощный взгляд. Я слишком часто видела его в зеркале.

— Послушай, сколько стоит обучение в твоем колледже?

— Около двенадцати тысяч за семестр.

Потянувшись к ней, я дергаю ее к себе и обнимаю.

— Если ты уйдешь прямо сейчас, в следующем месяце я переведу тебе всю сумму для оплаты четырех лет обучения. У меня появится единовременно выплачиваемая сумма, и будут средства, чтобы сделать это. Если ты останешься, одно последует за другим, и тебя засосет в эту дыру. И, возможно, в конечном итоге, ты погибнешь. Я не могу смотреть, как этот мужчина причиняет боль еще одной человеческой душе.

Она отстраняется, и слезы текут по ее лицу.

— Я не понимаю. Почему ты делаешь это для меня?

Я сглатываю ком в горле.

— Потому что я — это ты. Десять лет назад. Поверь мне, у меня все в порядке с деньгами. Запиши мне свой адрес и номер телефона, и я прослежу, чтобы ты получила деньги. Мне бы хотелось, чтобы кто-то присмотрел за мной, когда я позволила богатому политику охмурить и лишить меня девственности.

И счастливого будущего.

— Серьезно, это похоже на сон. Ты, правда, говоришь, что я могу просто уйти? В смысле, мне не придется снова позволять ему избивать меня?

С улыбкой и удовлетворением я смотрю, как она записывает информацию на обратной стороне квитанции из своего кошелька.

— Да, Шерил. Ты будешь в безопасности. Я вытащу тебя отсюда. Скажу Джеймсу, что ты вернулась в номер, потому что почувствовала себя плохо. Если он попытается это проверить, я отвлеку его. Давай.

Я разворачиваюсь, чтобы выйти, но Шерил кладет руки на мои плечи и обнимает меня. Я застываю на мгновение, застигнутая врасплох ее привязанностью. Но когда слышу приглушенное «спасибо», обнимаю ее в ответ (на самом деле сжимаю ее), довольная тем, что совершила правильный поступок.

Прячу листок с ее именем и телефоном в лифчик, затем беру ее за руку и вместе мы тихо выходим из ванной.

Пьяный ублюдок теперь принялся изводить своим легким шармом и красивой улыбкой Гленн, которая сидит рядом с ним. Ее расслабленная поза и то, как она поворачивается в сторону этого мудака, демонстрируя свое декольте, чтобы он лучше все рассмотрел, ясно показывает, что она не чувствует монстра, сидящего рядом с ней. Бедная Гленн считает, что он, как и Бракс, — выгодная партия. Сексуальный, сильный, богатый человек, который собрал все звезды в одном мешке. Больше похоже на бейсбольную биту, владеющую всеми звездами…

Я вздыхаю, зная, что как только сяду рядом с Браксом, ей будет предоставлена отсрочка. Может быть, она будет ревновать, что потеряла его внимание. Мудак снова нацелится на того, кого он жаждет мучить. Она всего лишь антракт. Я — чертова грандиозная постановка.

Я.

Джессика Диксон.

Его жена.

— Все в порядке, Банни? — Голос Бракса близок к тревоге, которая лишь углубляет рану в моей груди. Когда все это закончится, я буду скучать по нему. По всем его настроениям. Всем его недостаткам.

— Да, — заверяю я его и наклоняюсь для поцелуя, которого он явно жаждет.

Собственническим жестом он захватывает мои губы и скользит пальцами в мои волосы, удерживая на месте, будто боится, что я сбегу в любой момент.

— Где Черри? — Голос Джимми — противное ворчание, которое заставляет Бракса прервать наш поцелуй, чтобы перевести взгляд на него.

— О, — говорю я ему, взмахнув рукой, будто это небольшое дело, — она себя нехорошо чувствовала. Я сказала ей, чтобы она шла в свой номер, и что я дам вам знать. — Ложь с легкостью слетает с моих губ, но когда Бракс скользит рукой по моему бедру, я понимаю, что он чувствует обман.

Джимми смотрит на меня. Ненависть в его глазах вызывает у меня тошноту. Я наблюдала этот взгляд много раз перед тем, как он бил меня ладонью наотмашь или впечатывал в стену. Уверена, его ладонь чешется от желания сделать это прямо сейчас. Он любит смотреть, как я вся сжимаюсь от его злости.

Но то, что рядом со мной пульсирующая энергия Бракса, дает мне сил. Я ненавижу своего мужа за то, что он сделал со мной. Этот мучитель женщин не выиграет этот раунд.

За столом становится тихо, и я ерзаю под пристальным взглядом Джимми, но отказываюсь смотреть в его сторону. Я, возможно, не смогу ничего рассказать Браксу, но все равно получу от этого удовольствие. С крошечной ухмылкой, я подмигиваю Джимми.

— Тупая сука, — едва слышно произносит он.

— Извини, что? — Голос Бракса похож на яростное шипение. Его тело пульсирует от злости рядом со мной.

Джимми впадает в ярость, не обращая внимания на надвигающуюся бурю в виде Бракса, и вскакивает со своего стула так быстро, что опрокидывает его. Брэкстон и Джамал вскакивают со своих мест.

— Ты — тупая проклятая сука! Ты отослала МОЮ игрушку без моего разрешения?! Кто ты, блядь такая?!

Бракс не колеблется.

Не задает вопросов.

Он атакует Джимми со всей яростью, которую я хотела бы выпустить. Бракс бьет Джимми мощным кулаком, который с хрустом встречается с его носом. Хлопок от того, как ломается нос — тот еще жуткий звук, но я улыбаюсь. Желаю, чтобы Бракс сломал его. Всего его. Каждую его чертову часть. Так же, как он сломал меня.

Другой удар Бракса приходится на лицо Джимми. Время как будто застывает, и я благодарю Бога за то, что он позволяет мне наслаждаться тем, как Брэкстон причиняет Джимми боль. За считанные секунды, кажущиеся минутами, Джамал тянет Бракса прочь. Рука Брэкстона в крови, и когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его лицо искажается и становится звериным.

Яростным.

Безумным.

Кровожадным.

Мне это нравится.

При виде моей улыбки на его лице появляется замешательство. Она становится шире с каждым шагом, что он делает ко мне. Он не понимает, почему я радуюсь тому, что он избил Джимми, и никогда об этом не узнает. Своей улыбкой я говорю ему то, что не могу сказать вслух.

Незримая линия, что связывает нас, гудит от напряжения.

— Пойдем, Банни, — говорит он с требовательно и помогает мне встать, — я на взводе, и мне нужно трахнуть то, что является моим.

Теплой рукой Бракс берет меня за руку и тащит прочь от места происшествия, с которым он оставил разбираться Джамала. Мы молчим, но, сжав его руку, я даю ему понять, насколько ценю то, что он сделал для меня — то, что мой отец должен был сделать давным-давно.

Пока мы едем в лифте, я вспоминаю первый раз, когда Джимми был груб со мной. Мои родители пригласили его на обед, и все шло хорошо, пока папа не предложил ему немного виски. Отец познакомил нас, когда я еще училась в школе. Он был влиятельным судьей в Атланте, и эти двое встретились на благотворительном политическом мероприятии и поладили. Он привел этого мужчину в наш дом, чтобы познакомить со мной, с намерением свести меня с Джеймсом Диксоном — мужчиной, у которого был потенциал сделать что-то великое для этой страны. Папа хотел этого покровительства, и использовать свою дочь в качестве приманки казалось ему идеальным решением.

— Ты уже выбрала день? — спрашивает он меня. — Этот камень на твоем пальце мешает тебе глянуть в гребаный календарь?

Я поражена его резким тоном и спешу к нему. Мама ушла, чтобы проверить персиковый пирог, а папа делает вид, что не замечает наш разговор.

— Джимми, что случилось? Мы говорили об этом. Я жду расписание, чтобы узнать нагрузку в колледже, прежде чем назначать дату. Я все еще жду, когда они опубликуют доступные курсы для весеннего семестра.

Он зол, и я не понимаю почему. Эта информация не нова для него.

— Я попросил тебя стать моей женой шесть месяцев назад, Персик, а ты до сих пор тупишь. Если не хочешь за меня замуж, то так и скажи, — говорит он резким шепотом.

Слезы обиды появляются в моих глазах, и я беру его руку, чтобы успокоить. Он явно зол, но в этом нет никакого смысла. Я вскрикиваю, когда он впивается пальцами в мое предплечье и притягивает к себе.

— Джимми, — бормочу я, — ты делаешь мне больно.

Его глаза темнеют, и он сжимает меня сильнее.

— И ты делаешь мне больно.

Я бросаю взгляд на отца, и мгновенье мы смотрим друг на друга, прежде чем он отводит глаза в сторону, потягивая свой виски. Предательство режет по мне ножом. Действительно ли я единственная, кто здесь неправ?

— Джимми…

— Четвертое апреля. День, когда мы поженимся.

Он отпускает свой захват, которым держал меня, и возвращается к разговору с отцом, оставив меня, дрожащую в растерянности. Что только что произошло?

Когда воспоминания растворяются, остается горечь. Отец наблюдал безразличным взглядом, как его будущий зять жестоко обращается с его единственной дочерью.

Несмотря на то, что все начиналось словесно и эмоционально, знаки были ясными, как день. Тем не менее, он ничего не сделал. Ведь был шанс все остановить, чтобы это не переросло в нечто большее, что позже и случилось. Я была молода и наивна. И, в конце концов, следовала примеру отца и не замечала необычного поведения Джимми, списывая все на алкоголь.

Джимми любит меня.

Это было всего лишь один раз.

Он не причинит мне боли.

Моя наивность была почти смешной. Почти. Однако нет ничего смешного в потере еще нерожденного ребенка из-за того, что твой муж — психопат.

Ничего смешного.