Порочная луна

40

Учитывая, сколько времени нам требуется, чтобы пробиться сквозь буйную толпу к выходу, нет ничего удивительного в том, что нам не удается догнать брата Эйвери. Мы толкаем дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как его джип выезжает со стоянки, шины визжат по асфальту, когда он выезжает на дорогу и умчался прочь.

— Вот и все, что нужно наверстать упущенное, — ворчу я, наблюдая, как свет задних фар джипа исчезает вдали, поворачиваясь в сторону Эйвери.

Глухой стук музыки внутри все еще слышен снаружи, смешиваясь с громким стрекотанием насекомых из близлежащего леса.

— Только не говори мне, что твоя другая идея включает в себя горячую проводку в машине или что-то в этом роде.

Ее губы растягиваются в слишком знакомой озорной ухмылке, и она крепче сжимает мою руку.

— Нет, она намного лучше, — замечает она, поворачиваясь на каблуках, все еще сжимая мою руку, и тянет меня следовать за ней по дорожке перед зданием.

Я понятия не имею, что она задумала, но учитывая то, как она ведет себя сегодня вечером, я без колебаний иду с ней. В ней есть такая легкость, какой я не уверен, что когда-либо видел раньше, все ее острые грани смягчены, а на губах игривая улыбка. Не говоря уже о том, как чертовски хорошо она выглядит. Ее длинные светлые волосы волнистые и непокорные, ее тонкий белый сарафан развевается на ветру и переливается в лунном свете, как будто она какое-то потустороннее, неземное существо.

Она отпускает мою руку, когда мы огибаем здание, заговорщически улыбаясь, разворачивается и делает несколько шагов назад, прежде чем стянуть сарафан через голову. Я замедляю шаг, у меня перехватывает дыхание, а глаза широко распахиваются. Потому что в тот момент, когда она снимает это платье, я вижу, что именно на ней надето под ним.

Ничего.

Ее соски напрягаются, когда прохладный воздух омывает ее разгоряченную кожу, а лунный свет подчеркивает каждый изгиб ее обнаженного тела. Какое-то мгновение я просто стою там, как идиот, с открытым ртом, упиваясь ее видом, как будто умираю от жажды. Я чувствую отчетливый толчок моего внутреннего зверя, продвигающегося вперед, и вместе с этим приходит момент ясности.

— Ты была так в клубе? — спрашиваю я, слова срываются с моих губ низким рычанием.

Она закатывает глаза и бросает платье на землю рядом с собой.

— Я была на горячих источниках весь день, мой костюм был мокрым.

— И ты не взяла с собой нижнее белье?

Она прикусывает губу, пожимая плечами.

— Взяла, но мне не хотелось возиться с ним, — беспечно отвечает она. — А теперь прекрати делать мне выговор и раздевайся уже!

— Прошу прощения? — я задыхаюсь, мой член набухает под молнией от ее намека.

— Мы собираемся обернуться и бежать домой, — заявляет она, как будто я идиот, раз не понял, что это была ее точка зрения.

Эта мысль могла бы прийти мне в голову, если бы я не был занят ее обнаженным телом, выставленным на всеобщее обозрение прямо сейчас.

— А как же наша одежда? — спрашиваю я, чувствуя неуверенность. Не то чтобы я особенно привязан к этой одежде, поскольку она изначально не моя, но превращаться в волка — это не то, в чем я хорошо разбираюсь. Это чертовски больно. Несмотря на то, что с практикой постепенно становится легче, этого у меня тоже пока не так много.

— Мы заберем её завтра, когда вернемся за машиной Слоан, — легко отвечает Эйвери, кажется, у нее на все есть ответ. С другой стороны, превращение в животное — обычное явление в ее жизни. Я здесь чудак, а не она.

Она выпячивает бедро, кладет на него руку и нетерпеливо выдыхает.

— Раздевайся, начальник.

Не похоже, что она заинтересована в том, чтобы принять отказ в качестве ответа, поэтому я хватаюсь за подол своей рубашки и стаскиваю ее через голову, не упуская из виду, как ее взгляд ловит мои четко очерченные мышцы пресса, которые подрагивают в такт моим движениям. Уголок моего рта приподнимается в высокомерной ухмылке, когда я расстегиваю ремень, стягиваю джинсы и боксеры с бедер и вылезаю из них.

— Тебе нравится то, что ты видишь, Луна?

Она закатывает глаза, отмахиваясь от меня.

— Успокойся, большой человек. Если ты собираешься стать волком, то тебе придется привыкнуть видеть людей голыми, не вздрагивая при этом.

Я бросаю взгляд на свой стояк, который в данный момент направлен прямо на нее, как чертов маяк, затем поднимаю взгляд, чтобы еще раз встретиться с ее глазами цвета виски.

— Не людей, — уточняю я. — Ты действительно ожидаешь, что я увижу тебя обнаженной и ничего не захочу?

— О нет, я полностью ожидаю, что ты захочешь что-нибудь, — фыркает она, перекидывая свои длинные волосы через плечо и поворачиваясь на каблуках. — Но сначала тебе придется поймать меня.

Она подмигивает мне, затем мгновенно подзывает свою волчицу вперед, воздух вокруг нее мерцает, прежде чем она опускается на четыре мощные лапы.

Укол боли пронзает мой череп, и я, вздрагивая, поднимаю руку к голове, зажмуриваю глаза и сосредотачиваюсь на диком, рычащем звере внутри. Как и в прошлый раз, я не сопротивляюсь, когда он продвигается вперед, выпрыгивая из своей клетки в моем сознании и выдвигаясь на передний план.

Этот сдвиг происходит быстрее предыдущего. И менее болезненный. Я бы рискнул сказать, что потихоньку начинаю осваиваться с этим, и, к счастью, у меня отличный учитель. Клянусь, с каждым перемещением я чувствую, как разрозненные части моего волка медленно сливаются воедино с остальной частью меня, мы двое становимся более синхронными.

В тот момент, когда мои лапы касаются земли, Эйвери поджимает хвост и срывается с места, направляясь к опушке леса. Я поддаюсь своим инстинктам и немедленно начинаю преследовать ее. Волнение поет в моих венах, когда я взбиваю грязь каждым мощным шагом, врезаясь в густую листву леса. Я быстр, но она быстрее. Она подпрыгивает и петляет, прокладывая тропинку между деревьями, охотник внутри меня упивается азартом погони.

Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, — это если бы я мог общаться с ней как со своим волком. Она рассказала мне о мысленной связи, которая у нее есть с другими волками в ее стае, но поскольку я не являюсь ее частью, я не могу разговаривать с ней телепатически, как другие. И не только это, но все стаи, которые проживают здесь, разделяют ментальную связь. Да, Гильдия серьезно недооценила то, с чем мы имели дело. Это не просто одна стая, а семь, и их общее количество ошеломляет.

Я не уверен, то ли она запыхалась, то ли я разгоняюсь, но постепенно я начинаю догонять ее, покусывая за пятки. Мало-помалу я все больше привыкаю воплощать своего внутреннего зверя, двигаться более плавно. Хотя то, что мой волк чертовски массивный, не помогает. Пространственное восприятие в другой форме — это совершенно другая игра, и в ходе этой охоты я получил по лицу не одной веткой.

Эйвери отскакивает за пределы досягаемости, когда я хватаю ее за бок, тропа впереди выводит на поляну. Это идеальная возможность, и я пользуюсь ею, набрасываясь на нее сзади и поваливая на землю.

Мы перекатываемся несколько раз, прежде чем, наконец, останавливаемся, прижимая ее ко мне, ее язык высовывается, чтобы лизнуть мою морду, прежде чем она резко принимает свою человеческую форму. Мне требуется на несколько секунд больше времени, чтобы отработать свою смену, вспомнить, чему она научила меня в прошлый раз, и медленно загнать моего зверя обратно в клетку. Как только воздух вокруг моего тела проясняется, я поднимаю руки, чтобы обхватить ее запястья, прижимая их по обе стороны от ее головы.

— Поймал тебя, — выдыхаю я, моя грудь вздымается с каждым неровным вдохом.

— На этот раз, — выдыхает она, облизывая губы и глядя на меня широко раскрытыми зрачками. — Вопрос в том, как ты собираешься меня удержать?

Я наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее губам, крадя из них любые другие слова сопротивления. Она поднимает ноги, чтобы обхватить меня за талию, и притягивает к себе, пока мой кончик не прижимается к ее гладкому входу. Черт, я думаю, ей понравилась охота так же сильно, как и мне. Ее язык скользит по моему, когда я наклоняю бедра и толкаюсь внутрь, ее спина выгибается, когда я проглатываю ее крик. Я врываюсь в нее, как зверь, которым я только что стал, сжимая ее сиськи и кусая ее губы, когда жестко и быстро трахаю ее в грязи.

Я понятия не имею, что ждет меня в будущем — нас, — но секс с ней чертовски захватывающий. Полагаю, связь есть связь, ясная и незамысловатая, и когда слов не хватает, мы позволяем нашим телам говорить за нас. Именно это сейчас и происходит, и, черт возьми, мне нравится, когда она говорит непристойности.

Эйвери внезапно толкает меня в плечо, переворачивая нас так, что она оказывается сверху, оседлав мою талию. Мои руки опускаются на ее бедра, и она грубо царапает ногтями мою грудь, когда начинает оседлывать меня, тереться о мои колени, заглядывая в мою гребаную душу. Этот секс лицом к лицу для меня совершенно в новинку, но я в восторге. Мне чертовски нравится наблюдать за тем, как эта девушка распускается. Моя девочка. Моя.

Все ее тело напрягается за секунды до наступления кульминации, и я с ревом сжимаю ее бедра, следуя за ней прямо по краю забвения.

— Черт, — бормочу я вслух себе под нос, моргая, глядя на экран ноутбука, лежащего у меня на бедрах. — Блядь, блядь, блядь!

У Ло и Эйвери сегодня были кое-какие дела в командном комплексе, поэтому они оставили меня наедине с компьютером, чтобы проверить ответ на мое сообщение, предупредив, что большинство функций на нем отключены. Жаль, что они недооценили мои навыки в области информационных технологий. Я смог сбить эти щиты за считанные секунды, и хорошо, что я это сделал, потому что Мэтти не ответил в рамках зашифрованного кода. Он использовал это, чтобы указать мне на зашифрованный сервер, где я обнаружил ожидающее меня сообщение.

Взрыв заминированного автомобиля Гильдии был уловкой, чтобы выманить волков наружу. Они знают, что у нас есть местонахождение конспиративной квартиры, знают, что нам не терпится нанести ответный удар, и они замышляют устроить засаду, как только мы это сделаем.

Я должен кому-нибудь рассказать.

Если я не получу ответа от Мэтти, тогда планом Б было противостоять Гильдии на их конспиративной квартире. Мы бы попали прямо в расставленную ими гребаную ловушку.

Сегодня со мной в лагере только один человек, и, судя по всему, он ненавидит меня до чертиков. Эта новость не понравится Мэдду. Хотя он стал явно менее раздражительным с тех пор, как его Бета оправился от травм после взрыва и вернулся домой, он все еще винит меня в пленении его сестры. Я имею в виду, я понимаю это, но в какой-то момент нам придется научиться работать вместе ради выживания.

Я делаю глубокий вдох, глядя в сторону двери на кухню, зная, что должен это сделать, но, тем не менее, страшась этого.

— Мэдд! — резко зову я и слышу глухой звук его шагов за мгновение до того, как он выходит из кухни с хмурым выражением лица и напряженными мускулами.

— Получил ответное сообщение, — выдыхаю я, продолжая читать его ему вслух, когда он подходит ближе.

Затем я убираю ноутбук с бедер, провожу рукой по волосам и поднимаюсь на ноги напротив него. Я не собираюсь позволять ему возвышаться надо мной в качестве тактики запугивания; я встречаю его лицом к лицу, моя осанка прямая, а зрительный контакт непоколебим.

— Это неудача, но это также и преимущество. Теперь, когда мы знаем, что они задумали, мы можем скорректировать план, чтобы…

— Эй, притормози, парень-охотник, — рявкает Мэдд, обрывая меня. — Что значит мы? Ад замерзнет, прежде чем мы посвятим тебя в стратегическое планирование.

— Ты хочешь победить или нет? — спрашиваю я, моя шерсть практически встает дыбом, когда мой внутренний зверь сотрясает свою клетку. Он отказывается поддаваться на уговоры Мэдда, и в этом мы с ним солидарны.

Мэдд решительно качает головой, складывая покрытые татуировками руки на груди и вздергивая подбородок.

— Нам не нужно, чтобы ты побеждал.

— Нет, нужно, — рычу я. — Я знаю все об этом домике, все о том, как они думают, как действуют…

— Вот именно, так с чего бы нам посвящать тебя в нашу стратегию? — он парирует, криво усмехаясь. — Значит, ты можешь перейти нам дорогу и повести прямо на смерть?

— Когда ты наконец признаешь, что я здесь на твоей стороне? — кричу я, быстро теряя терпение.

— Никогда, — рычит он.

— Но Эйвери…

— Не смей, блядь, использовать мою сестру в своих интересах! — рявкает он, теперь уже кипя. — Ты, блядь, похитил ее!

— Я знаю! — я зажимаю переносицу большим и указательным пальцами, изо всех сил пытаясь успокоиться. — Я знаю, хорошо? — я повторяю, понижая голос до нормального децибела, когда снова встречаю его ледяной взгляд. — Я облажался, и я не прошу у тебя прощения. Я знаю, что совершал действительно дерьмовые поступки в прошлом, но я пытаюсь это исправить.

Он сжимает челюсть, глядя на меня в ответ, и мускулы на ней проступают.

— Послушай, чувак, я все еще не понимаю всей этой истории с брачными узами, но я забочусь о твоей сестре, — говорю я, пытаясь воззвать к его человечности за фасадом большого злого волка. — Я бы никогда не позволил, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое.

— Как будто ты еще этого не сделал? — усмехается он.

Я провожу рукой по волосам, дергая за пряди.

— Я, блядь, знаю!

Между нами повисает напряженное молчание, мы оба раздражены и затеяли чертово состязание в гляделки. Затем он, наконец, нарушает его, задав вопрос, к которому я совершенно не готова.

— Ты любишь ее?

— Что? — я задыхаюсь, моргая в ответ.

— Это простой вопрос, — рычит Мэдд, все еще глядя на меня сверху вниз. — Ты любишь ее, да или нет?

Мое сердце колотится в груди, в горле образуется комок. Я никогда раньше по-настоящему не задумывался о глубине своих чувств к Эйвери, но я без сомнения знаю, что никогда не испытывал ничего подобного. Я бы отдал свою жизнь за нее в одно мгновение, не задавая вопросов — и если это не любовь, то я не знаю, что это такое.

— Да, — прохрипел я.

Мэдд долго смотрит на меня, словно переваривая мое признание, затем, наконец, натянуто кивает и делает шаг вперед.

— Правильный ответ, — бормочет он, сильно хлопая меня по плечу. — Тебе лучше не облажаться. Если ты это сделаешь, я сам разорву тебе глотку.

Он угрожающе сжимает мое плечо.

— Просто дай мне причину.

Я смотрю на него в ответ, отказываясь отступать от его вызова, даже когда слышу, как распахивается дверь в дом стаи, и чувствую, как сжимается грудь от присутствия моей пары.

— Что случилось? — осторожно спрашивает Эйвери, явно ощущая напряжение в воздухе.

Мы с Мэддом поворачиваемся и смотрим в ее сторону почти одновременно.

— Назначь встречу, — рявкает он. — Кэм получил ответ от своего связного, и он собирается помочь нам разработать план.

Она в шоке отшатывается, сдвинув брови.

— Ого, и что теперь? Ты позволишь ему помочь?

— Просто назначь эту чертову встречу, — ворчит он, поворачивается на пятках и устремляется обратно на кухню.