Порочная луна

41

— Ты действительно думаешь, что это сработает? — с надеждой спрашиваю я, оглядываясь на Кэма, идущего рядом со мной, когда мы проходим под бледным светом уличного фонаря.

— Должно сработать, — отвечает он, проводя пальцами по своим темным кудрям, должно быть, в тысячный раз за сегодняшний день.

Все это время мы находились в командном комплексе, разрабатывая стратегию с другими командирами отрядов, как покончить с этим конфликтом с Гильдией раз и навсегда. Единственными перерывами, которые мы делали, были быстрые перекусы в столовой отряда. Солнце село несколько часов назад, и мы, наконец, возвращаемся в лагерь, чтобы немного отдохнуть. Я морально истощена, готовая упасть в постель и проспать до завтрашнего полудня. Что ж, полдень — это долго. Но разве не было бы здорово, если бы у меня была такая роскошь?

Если завтра все пойдет хорошо, то я заслужу несколько дней беспробудного сна и пренебрежения ответственностью. У всех нас будет. Но прямо сейчас я все еще чувствую непреодолимую тяжесть тревоги, давящей на меня, сидящей тяжелой, как якорь, у меня на груди.

— Тебе лучше не играть здесь на обе стороны, — ворчу я, наполовину шутя, но в то же время выражая один из своих самых глубоких страхов.

Независимо от того, что я чувствую к Кэму, доверять ему и посвящать в наши планы — это риск. Я просто надеюсь, что это окупится.

Кэм поворачивает голову набок, бросая на меня недоверчивый взгляд, его брови хмурятся, а губы кривятся в хмурой гримасе.

— Ты хочешь сказать, что все еще мне не доверяешь?

Его резкий тон немедленно заставляет меня защищаться.

— Ты бы сделал это, если бы был на моем месте? — огрызаюсь я, хмурясь в ответ. — Подумай об этом, Кэм. От этого многое зависит.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — усмехается он, качая головой и переводя взгляд на тротуар впереди, как раз в тот момент, когда мы въезжаем на подъездную дорожку к пакхаусу. — Для меня тоже от этого многое зависит. Я понимаю, почему другие, возможно, еще не доверяют мне, но я думал, что мы с тобой прошли через это.

Он резко останавливается, проводит рукой по лицу и поворачивается, чтобы посмотреть за стойло на лес за ним.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — бормочет он, поворачиваясь и топая прочь от дома в сторону леса.

Я просто стою там какое-то время и смотрю, как он уходит, покусывая внутреннюю сторону своей щеки.

В глубине души я действительно доверяю Кэму. Если бы я этого не делала, я бы не согласилась включить его в наше стратегическое планирование. Я бы не поселила его в комнате для гостей в доме стаи и не пробиралась бы к нему в постель посреди ночи. Но признание того, что я доверяю ему, также означает признание того, что я прощаю его за его прошлое; что я хочу видеть его в своем будущем… И это то, что пугает меня до чертиков. Потому что, хотя это и безвыходная ситуация, я начала заботиться о нем. И я не хочу его отпускать.

— Подожди, ты даже не знаешь, куда идешь! — кричу я, бегу за ним.

— Почему тебя это волнует? — ворчит он, когда я догоняю его, иду в ногу с ним и хватаю за руку.

— Ты думаешь, мне на тебя наплевать? — я фыркаю, дергая его за руку, чтобы остановить его продвижение.

Он поворачивается ко мне лицом, и, несмотря на то, что ночь отбрасывает на нас обоих тень, мое зрение оборотня позволяет мне разглядеть каждую черточку его лица в темноте, его челюсть плотно сжата, а выражение грозное.

— А тебе нет?

— Конечно, нет, — огрызаюсь я, закатывая глаза.

— Но ты мне не доверяешь?

— Я никогда этого не говорила.

— Ты сама на это намекнула.

Он собирается отстраниться, но я хватаю его за руку, притягивая обратно.

— Я хочу доверять тебе, — выдыхаю я, встречая его жесткий взгляд. — Больше всего на свете. Я просто нервничаю из-за того, как все это будет происходить завтра. Я боюсь, что все может пойти не так…

— И что, ты думаешь, что я все испорчу? — усмехается он.

— Я не думала, что ты что-то испортишь, — поддразниваю я, перекидывая свои длинные волосы через плечо. — Ты звучал чертовски уверенно на той встрече.

Было поучительно увидеть Кэма сегодня в его стихии. Я не должна была удивляться, поскольку последние десять лет он проводил миссии с Гильдией, но, увидев, как он взял на себя ответственность там, отказываясь отступать от брошенных ему вызовов и с легкостью улаживая любые разногласия, я открыла глаза на другую его сторону. Он настоящий Альфа, рожденный руководить. И, судя по хитрым взглядам, которыми обменивались парни, они видели тоже, что и я.

Хотя сомневаюсь, что это возбудило их так же сильно, как и меня.

— Потому что я должен быть таким, — рычит Кэм, стряхивая мою руку со своей и подходя на шаг ближе. — Потому что нет места страху или сомнению, когда речь идет о жизни или смерти.

Я закатываю глаза, прищелкивая языком.

— В твоих устах это звучит так просто.

— Поверь мне, нет ничего простого в том, чтобы выступить против людей, рядом с которыми ты привык сражаться.

Так вот в чем дело.

Моя грудь сжимается, и я подхожу ближе, протягивая руку, чтобы убрать выбившийся локон с его ресниц. Его волосы стали длиннее с тех пор, как я впервые встретила его, и они выглядят взъерошенными, неопрятными, что, несомненно, сексуально.

— Я даже представить себе не могу, — шепчу я, проводя кончиками пальцев по изгибу его подбородка.

Он ловит мое запястье, используя его, чтобы притянуть меня ближе.

— Я не боюсь идти против них, — бормочет он, наклоняясь ко мне, пока мы не оказываемся вдыхать один воздух. — Мне нужно все исправить, и это то, что я собираюсь сделать.

— Тогда чего ты боишься, большой человек? — спрашиваю я, наклоняя подбородок так, чтобы мои губы касались его губ.

— Что ты попадешь под перекрестный огонь, — хрипло произносит он.

— Я? — я заливаюсь смехом, толкая его в грудь и отступая на шаг. — Я пережила плен, недели заключения, а затем совершила довольно эпический побег и вернулась домой.

Я складываю руки на груди, самодовольно вздергивая подбородок.

— На случай, если ты еще не заметил, я практически непобедима.

— Никто не непобедим, — бормочет он, делая шаг вперед, его руки опускаются на мои бедра. — Тебе нужно оставаться в безопасности, Эйвери.

— И это говорит парень, который еще даже не совладал со своим волком, — поддразниваю я, скользя ладонями вверх по твердым плоскостям его груди. — Поверь мне, у меня все получится. Но это мило, что ты беспокоишься.

Он приподнимает бровь.

— Мило?

— Да, кто бы мог подумать, что под всем этим ворчливым, задумчивым дерьмом ты такой мягкий?

Рычание клокочет в его груди, когда он движется вперед, оттесняя меня на несколько шагов, пока я не чувствую стену загона за спиной.

— Мягкий? — спрашивает он, хлопая большой ладонью по стене рядом с моей головой, загоняя меня в клетку. — Во мне нет ничего мягкого.

Он подчеркивает это утверждение, двигая бедрами вперед, твердый выступ его члена упирается в мой живот.

Между его телом, прижатым к моему, и его восхитительным ароматом, окутывающим меня, я готова. Жар приливает к моей сердцевине, жаждущая пульсация пульсирует между моих бедер.

— Докажи это, — бросаю я вызов, поднимая подбородок и облизывая губы, удерживая взгляд его темных глаз.

Кэм встречает мой вызов лоб в лоб, его губы обрушиваются на мои. Между нашими губами вспыхивают искры, огонь прокладывает дорожку по моим венам, когда он завладевает моим ртом в грязном горячем поцелуе, поднимая меня за тыльную сторону бедер и обхватывая моими ногами свою талию.

Разве это плохая идея — трахнуться с ним прямо здесь, на открытом месте, сбоку от загона?

Вероятно.

Меня это волнует?

Ни капельки.

Я наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, мой язык исследует каждый уголок его рта, в то время как мои руки сжимают ткань его футболки.

Какого черта мы все еще в одежде?

Губы Кэма оставляют мои, прокладывая дорожку вдоль моего горла, и я со стоном откидываю голову назад, ударяясь затылком о внешнюю стену загона. Он засовывает руку мне под рубашку, поглаживая грудь, и я настолько теряюсь в ощущениях, что едва улавливаю вибрацию телефона в кармане.

Однако это не прекращается, и Кэм тоже это замечает, покусывая мое плечо и бормоча:

— Тебе нужно ответить?

Я раздраженно вздыхаю, убирая ноги с его талии и ставя их обратно на землю. Засовываю руку в карман, достаю телефон, на экране высвечивается пропущенный звонок от моего брата, за которым следует текстовое сообщение.

Сумасшедший

«Где тебя черти носят? Мама с папой здесь.»

— Черт, — шиплю я, засовывая телефон обратно в карман и приглаживая волосы. — Мы должны зайти внутрь, здесь мои родители.

Кэм отшатывается, моргая, как олень в свете фар.

— Они здесь?

— Да, они, наверное, хотят пожелать нам удачи на завтра или что-то в этом роде, — бормочу я, пренебрежительно махнув рукой, обходя его и натягивая подол рубашки обратно на живот. — Просто будь спокоен.

Кэм проводит пальцами по собственным волосам, морщинки беспокойства прорезают его лоб, когда он смотрит в сторону входа в стойло.

— Все в порядке, — успокаиваю я, подходя к нему и беря его за руку.

Переплетая наши пальцы вместе, я веду его обратно к выходу, делая глубокий вдох и беря себя в руки, пока мы направляемся к двери.

— У меня все еще не было возможности полностью объяснить все своим родителям, так что просто следуй моему примеру, окей? — спрашиваю я, бросая на него взгляд через плечо, когда тянусь к ручке.

Он резко кивает за мгновение до того, как я открываю дверь, заходя внутрь, все еще сжимая свою руку в его.

— Привет, семья, — приветствую я, чертовски беспечно.

Мои родители сидят на диване в гостиной, оба поворачивают головы в нашу сторону, когда мы с Кэмом заходим внутрь, и он закрывает за нами дверь. Мэдд развалился на другом диване со Слоан на коленях, и в тот момент, когда его взгляд останавливается на наших соединенных руках, его челюсти сжимаются, глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими в немом вопросе.

— Вот вы где, — выдыхает мама, взмахом руки приглашая нас в гостиную.

— Извините, я не знала, что вы, ребята, здесь, — объясняю я, отпуская руку Кэма и скидывая туфли у двери. — Мы с Кэмом как раз обсуждали план на завтра.

— Разве мы недостаточно говорили об этом на собрании? — Мэдд ворчит, не купившись на мою чушь.

Я пожимаю плечами, мило улыбаюсь и с важным видом вхожу в гостиную.

— Нельзя быть слишком подготовленной, верно?

— Вот именно, — соглашается мой папа, и я лучезарно улыбаюсь в его сторону, слегка кивая.

— Кэм, рада снова тебя видеть, — говорит мама, когда Кэм следует за мной.

— Взаимно, миссис Кесслер, — спокойно отвечает он.

— Пожалуйста, зови меня Фэллон, — говорит она. — Я с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой за ужином в пятницу.

— В эту пятницу? — спрашиваю я, опускаясь на свободный диван и придвигаясь, чтобы Кэм мог сесть рядом со мной.

Мамины брови хмурятся.

— Мэдд тебе не сказал?

— Должно быть, это вылетело у него из головы, — бормочу я, бросая на него обвиняющий взгляд.

Он просто самодовольно ухмыляется, играя пальцами с прядями волос Слоан, когда она откидывается назад, прижимаясь к его груди. Предоставлю моему брату поставить Кэма в еще одно неловкое положение — хотя, должна признать, сегодня они на удивление хорошо поладили. У них больше общего, чем он может себе представить — обе твердые задницы снаружи и такие теплые и липкие в центре.

— Мэдд только что посвятил нас в детали завтрашнего дня, включая нашу роль, — сообщает папа, когда Кэм устраивается на диване рядом со мной.

Верно. Это важная часть плана — или, скорее, запасной план. Некоторые командиры отделений являются Альфами своих стай, поэтому они доверят бывшим Альфам безопасность своих стай, пока нас не будет, на случай, если возникнут какие-либо проблемы. Мы рассмотрели все варианты, и если человек Кэма внутри компании обманет нас и они попытаются напасть здесь, на нашей территории, пока нас нет, мы готовы защищать ее.

Папа переводит взгляд на Кэма со стоическим выражением лица.

— Он также рассказал мне о твоем. Как ты думаешь, каковы шансы решить это без кровопролития?

— Не уверен, но я собираюсь попробовать, — отвечает Кэм, со вздохом проводя рукой по волосам. — А если нет, тогда я сделаю то, что должен. В любом случае, это закончится завтра.

Мой отец мгновение рассматривает его, затем наклоняет голову в уважительном кивке.

— Ты доставишь мою дочь домой в целости и сохранности, и все будет с чистого листа, — предлагает он. — Мы можем узнать друг друга как следует, без всего уродства прошлого, нависающего над нашими головами.

Уголки рта Кэма приподнимаются в подобии улыбки.

— Я с нетерпением жду этого.

— Будьте там завтра осторожны, — предупреждает мама, ее голубые глаза с беспокойством переводятся с меня на Мэдда.

Клянусь, сколько бы нам ни было лет, она по-прежнему видит в нас своих маленьких щенков.

— Мы будем, — уверенно говорю я. — Мы сможем это сделать, мама.

— Я знаю, что ты сможешь, — отвечает она с такой же уверенностью. — Просто помни, как сильно мы тебя любим.

Я мягко улыбаюсь, посылая ей воздушный поцелуй.

— Несмотря ни на что.