Порочный святой

33

ДЖЕММА

Все повторяется, как в прошлый раз. Картер накрывает своим телом мою спину.

Болезненные крики застревают у меня в горле, когда он наваливается на меня, а слезы хлещут как из колодца.

— Пожалуйста, не делай этого!

Картер бормочет про себя бессвязные слова. Он слишком пьян, чтобы я могла его переубедить.

Его руки переплетаются с руками Мэтта в моей голове, когда он прикасается ко мне, мое нападение в прошлом сходится с тем, что происходит сейчас.

Я едва могу набрать воздух в легкие, так как у меня начинается гипервентиляция. Паника сталкивается с ужасными воспоминаниями о Мэтте, оставляя меня почти в ката тоническом состоянии.

Я должна что-то сделать! Если я не спасусь сама, никто другой не спасет меня. Алек где-то там и даже не подозревает, что я в беде. Опять.

Это требует огромных усилий, но пока Картер бесполезно дергает за пояс моих узких кожаных штанов сзади, я беру дыхание под контроль. Мое горло болит от крика. Я сжимаю кулаки на одеяле, думая, что смогу на долю секунды сбить Картера с толку, прикрыв ими его пьяную задницу.

Моя возможность выпадает, когда он ворчит и переворачивает меня. Я подпрыгиваю на матрасе и, не дожидаясь, начинаю действовать и бью коленом в его пах.

— Ауч! — кричит Картер, переваливаясь через край кровати.

Это мой шанс!

Я извиваюсь в путанице постельного белья, пытаясь вырваться. Затем он снова хватает меня.

— Нет!

Мой пульс выходит из-под контроля, шанс вырваться ускользает от меня, когда Картер прижимает меня к кровати. Трудно дышать, когда весь его вес придавливает меня.

— Сука! — рычит Картер.

Должно быть, удар пришелся ему по яйцам. Разочарование скользит по моему позвоночнику, и я моргаю, сдерживая слезы.

Картер просовывает руки под мою рубашку и лифчик, причем делает это так грубо, что рубашка рвется по швам. Он впивается пальцами в мою грудь до боли. Я жалобно хнычу, слезы текут по моим щекам.

Его дыхание обдает мое лицо. — Ты еще пожалеешь, что затеяла это дерьмо. Лукас любит, когда его девушки играют грубо, но мне нравится, когда они принимают это.

Тихий всхлип сотрясает мое тело, драгоценный воздух с шипением прорывается между стиснутыми зубами.

Ужас наполняет меня. Это не похоже на то, что случилось с Мэттом. Это намного хуже.

Он жестоко щиплет мои соски, черные глаза-бусинки смотрят на меня, наблюдая за тем, как мое лицо искажается от боли и ужаса.

Я отворачиваю голову, больше не могу смотреть на Картера. Я закрываю глаза на короткую передышку, размышляя, правда ли, что в некоторых статьях говорится о способности разума отключаться в экстремальных травматических ситуациях. Может быть, я получу ментальную паническую комнату, чтобы отгородиться от всего этого.

Это было бы удачей.

Тошно, что подобные мысли приходят мне в голову.

Картер ласкает мою грудь и тянется своими грубыми губами к моей шее. Я дергаюсь, не в силах сидеть и терпеть, какую бы угрозу он ни представлял.

Теперь мне все предельно ясно. Лукас совсем не такой. Насильник. Мое сердце разрывается на части, содержимое вытекает на пол, и я желаю, чтобы Лукас появился. Он никогда бы не причинил мне такой боли, какую собирается причинить Картер. Самые ужасные игры разума, в которые играет Лукас, не режут так глубоко, как эта.

Но даже если он не такой опасный монстр, каким является Картер, Лукас здесь не для того, чтобы защитить меня.

Хочу, чтобы он был здесь. Мне нужны сильные руки Лукаса и его нежные прикосновения. Я бы все отдала за то, чтобы Лукас похитил меня прямо сейчас, я бы с радостью вошла в его клетку и запела, как красивая канарейка.

Если бы только он пришел за мной. Если бы только я не защищала свое сердце, воздвигая вокруг себя стены. Ради чего? Своей гордости? Посмотрите, до чего это меня довело.

Слезы обжигают мои щеки и щиплют глаза, горячие, они текут по щекам непрерывной рекой. Все мое тело напрягается, пока Картер пытается спустить мои кожаные штаны.

Я не могу решить, является ли это маленьким благословением, что я надела их сегодня. Они не дают ему изнасиловать меня, но в то же время продлевают волны пытки, когда Картер расстраивается и кусает меня за шею.

В комнате раздается удар, от которого мы с Картером вздрагиваем. Это дверь ударяется о стену достаточно сильно, чтобы оставить вмятину, когда в комнату врывается Лукас. Алек и Девлин следуют за ним.

— Отвали от нее, Бернс, или я убью тебя на хрен! — рычит Лукас.

С моих губ срывается облегченный всхлип — не человеческий.

Он здесь. Он пришел. Каким-то образом он знал, что мне нужен.

Картер отрывается от меня. Я сворачиваюсь в защитный клубок, мое тело так напряжено, что я дрожу и вздрагиваю от звука ударов кулаков по плоти и истошного ворчания Картера, когда Лукас бьет его.

— Она хотела этого! — стонет Картер. — Уж простите, она одета так!

— Ты действительно пытаешься оправдаться, почему ты это сделал, ублюдок? — Голос Лукаса почти неузнаваем, он полон беспричинной ярости. — Ты напал на нее! Ты собирался ее изнасиловать!

Его кулаки летят до тех пор, пока лицо Картера не становится опухшим и красным, из губы течет кровь, а над глазом — порез. Лукас не перестает нападать на него, нанося дикие удары. Это должно меня пугать, но я не боюсь Лукаса. Его жестокость по отношению ко мне говорит о чем-то глубоко внутри меня.

Алек и Девлин помогают мне подняться с кровати мягкими, медленными движениями.

Алек берет меня под руку, держа свои руки так, чтобы я могла их видеть, а затем берет мои руки в свои. На его лице написано хрупкое напряжение, вероятно, он корит себя за то, что оставил меня одну.

Я качаю головой, пытаясь сказать, что это не его вина.

Алек протягивает мне ключи, я прижимаю их к груди, как спасательный круг. Они означают свободу. Оружие самозащиты. Контроль.

— Оставь их себе. Мы пойдем через минуту. — Его голос мягкий, вразрез со звуками Лукаса, рвущегося к Картер позади него. — Ты в порядке?

Я нерешительно киваю, глотая воздух. Он снова берет мои руки в свои и прижимается к ним лбом.

— Мне жаль, Джем. Теперь все будет хорошо. Ты в безопасности.

Алек встает и пытается оттолкнуть Лукаса в сторону, но тот слишком далеко зашел в буйстве своей защитной ярости. Ему приходится оттаскивать Лукаса с помощью Девлина. Лукас, задыхаясь, отступает в сторону. Алек на секунду застывает над Картером. Затем в порыве движения он ударяет Картера кулаком в живот.

— Никогда больше не подходи к моей сестре! Слышишь меня?

Лукас сжимает окровавленные руки, готовый снова вскочить. Его глаза опасны, челюсть в ярости. Он бросает взгляд на меня, и через мгновение тени разлетаются в стороны.

— Ты хочешь выдвинуть обвинение? — Его голос тверд. Он едва может держать себя в руках. — Мой отец может помочь.

Мне требуется минута, чтобы обрести голос, мой язык вялый, тело все еще находится в состоянии повышенной готовности, когда я сажусь и обнимаю себя.

— Нет. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

Лукас хмурит брови, но кивает. Он снова поворачивается к Картеру и, схватив его за воротник, тащит наверх.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к Джемме, заговоришь с ней... черт, если ты даже посмотришь в ее сторону, — Лукас вцепился ему в лицо, — я приду за тобой. Я покончу с тобой.

Мне кажется ироничным, что Лукас на одном дыхании предлагает мне услуги адвоката своего отца, а на другом — угрожает Картеру.

У Картера опухший глаз, который позже превратится в черный синяк. Его голова дергается, когда он кивает в знак признательности.

В один момент меня охватывает потребность выбраться из комнаты, включается режим —бой или бегство.

Я ускользаю, пока парни демонстрируют свой тестостерон. Музыка слишком громкая, смех раздражает. Я должна выйти из дома.

Мой желудок угрожает вернуться к моему ужину, когда я спотыкаюсь на почти пустой террасе, а дождь гонит всех внутрь. Этого недостаточно. Я должна уйти. Прямо сейчас.

Тошнота усиливается, когда я, ковыляя, спускаюсь по ступенькам во двор. В небе сверкает молния, затем раздается раскат грома.

Дождь поливает меня, холодные капли стекают по шее на рваную рубашку. Я вздрагиваю.

В моей голове преследующие воспоминания о Мэтте сливаются с тем, что только что произошло, в тошнотворную амальгаму. Я добираюсь до машины и приваливаюсь к борту, борясь с сухими рыданиями.

Счищаю слизь с кожи, но оно не проходит. Я хочу уехать как можно дальше от Картера. Я распахиваю дверь и запрыгиваю в CR-V, дрожащими руками включаю зажигание. Каждая тень, каждый скрип сучьев деревьев, каждый отзвук дождя заставляют мое сердце сжиматься.

Я проверяю зеркала на наличие своих демонов пятьдесят раз, прежде чем выехать из машины.

Думала, что возвела свои стены после Мэтта, думала, что стала сильной, но мой режим бей или беги сильно перекосился в сторону бегства.

Гроза заставляет меня нервничать, пока я еду по извилистой горной дороге. Каждый громовой хлопок заставляет мое сердце сбиваться с ритма, и я надеюсь, что не будет еще одного затора на дороге, как в прошлый раз.

Я вскрикиваю, когда руль борется со мной, управление вырывается из моих рук на несколько остановившихся секунд, когда машина рыскает по скользкой дороге.

Когда я восстанавливаю контроль, и слезы затуманивают мое зрение, в зеркале заднего вида появляются фары.

Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на отражение, когда мое тело холодеет, ледяная дрожь пробегает по нервным окончаниям.

Меня тошнит, я задыхаюсь от страха.

Картер идет за мной.

Я закрываю его. Я не могу быть у него.