Порочный святой

35

ДЖЕММА

Опасный стук сердца постепенно замедляется, чем крепче Лукас обнимает меня, он успокаивает всю боль, разрушающую мое сердце и разум. Его рот движется мягко и медленно.

Все исчезает, когда мы целуемся.

Мы расстаемся на вдохе, его лоб прижат к моему. Его большие пальцы проводят по моим щекам легкими движениями.

— Лукас, — шепчу я.

— Ты мне так дорога, что это меня пугает. — Его признание еще не закончено. Ему еще есть, что излить. — Скажи мне, что тебе нужно. Если ты хочешь, чтобы я встал перед всей школой и сказал правду, я скажу.

Сморщенный смешок покидает меня.

— Я серьезно. — Лукас прижимается губами к моему лбу. — С Мариссой ничего не было, я был только с тобой с сентября. — Он отступает назад, чтобы встретиться с моими глазами серьезным взглядом. — Это видео старое. С тех пор, как мы встречались.

— Мне тоже жаль. — Я выдохнула и обвила руками его талию, зарываясь в его тело в поисках тепла. Одна из его рук обхватывает меня, и это кажется правильным. — Я была так твердо намерена верить в то, что думала о тебе в своей голове, что поспешила с выводами. Так было проще, потому что это давало мне повод вернуться туда, где мне было комфортно.

Грустное выражение пересекает его лицо.

— Знаю, это грустно, но мне было легче справляться с жизнью, когда я оставалась снаружи. Например, фотография. Моя гордость заставляет меня отталкивать людей. Это был единственный способ, который я знала, как защитить себя. Если бы я поверила в худшее, я могла бы вернуться к тому, чтобы быть на воле в одиночестве, где ничто не могло бы причинить мне боль.

— Я не хочу, чтобы что-то снова причинило тебе боль.

Лукас дарит мне поцелуй, который заканчивается слишком быстро.

— Это невероятно. Что ты собираешься делать, преследовать меня до конца моей жизни и заключить меня в пузырчатую пленку? Наносить удары по всему, что попадется мне на глаза?

— Я хочу попробовать, только хочу все исправить. Если это означает, что ты больше никогда не захочешь говорить со мной, что ж, — Лукас нахмурился, но продолжил, — я пойму и все сделаю, никто больше не будет беспокоить тебя или шутить с тобой.

Я наклоняю голову в сторону, изучая его раскаянное выражение лица. Я вижу настоящего Лукаса — моего Лукаса. Не того фальшивого, который притворяется для школы, скрывая себя от всех.

— А если я хочу, чтобы ты со мной возился? Мне вроде как нравится с тобой ругаться.

Лукас моргает, затем расслабляется. Его выражение лица меняется на смесь облегчения и счастья.

— Мне тоже нравится ссориться с тобой, милая.

— Это очень весело.

Лукас делает вдох. — Джемма.

Молния высвечивает силуэты деревьев над головой, и на секунду яркость делает его похожим на своего тезку, потустороннего святого. Его взгляд пристален.

— Единственная девушка для меня — это ты. Я никогда никого не хотел так, как тебя.

— О.

Когда он говорит это так, мой пульс учащается, а желудок подскакивает. Мое непокорное сердце бежит по кругу.

— Ты в моих венах. Ты проходишь через меня, даешь мне жизнь. — Он приближает свое лицо к моему, тепло его дыхания трепещет над моим ртом. — Ты первая, кому я рассказал об архитектуре, и я хочу, чтобы ты была первой, кому я расскажу обо всех своих мечтах и страхах.

В моей груди нарастает волна эмоций. Я смотрю на него, потеряв дар речи.

— Я клянусь, что ничто и никогда больше не причинит тебе боли. Я позабочусь об этом. — Лукас гладит меня по щеке. Я провожу рукой по его руке, обводя костяшки пальцев. — Ты будешь моей, Джемма? Если ты сможешь простить и принять меня, позволишь ли ты мне любить тебя так, как ты этого заслуживаешь?

С первой встречи с Лукасом он требовал от меня всего.

Крал у меня все без пощады.

Держал меня под своим контролем.

Он брал то, что хотел. В прошлом он пытался добиться моей преданности.

Это не то.

Это Лукас просит меня. Он предлагает свое сердце на блюдечке, если я согласна. Я могу сказать, что, если я скажу «нет», он примет его.

— Да.

Я задыхаюсь, когда его рот накрывает мой в обжигающем поцелуе. Нежная неуверенность сгорает в приливе жара, который заставляет меня вцепиться когтями, чтобы быть ближе к нему. Капли дождя покрывают нас, и гром повторяет наши звуки, когда наш поцелуй превращается в бурю.

Феникс взлетает в моем теле, белое пламя поднимается из пепла демонов, которые преследовали меня, чтобы переписать новые воспоминания, укрепляя меня.

Мое разбитое сердце исцеляется в этот момент, когда я соединяю свою душу с душой Лукаса поцелуем.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда мы расстаемся. Я не знаю, от чего это происходит: от эпического поцелуя или от ледяного дождя.

— Нам, наверное, лучше уйти отсюда, иначе ты можешь заболеть. — Он ведет меня к своему Range Rover, тепло салона — это теплые объятия. Он помогает мне сесть на пассажирское сиденье и достает из багажника одеяло, чтобы завернуть меня в него, аккуратно подоткнув края вокруг моего тела. — Могу я похитить тебя по старой памяти? Я согрею тебя и накормлю. Ты можешь взять Ланселота в компаньоны.

— Ты придурок. — Я качаю головой, улыбаясь.

Лукас подмигивает и закрывает дверь. Он стоит под низко нависшей веткой сосны, разговаривая по телефону.

Когда он садится, он берет меня за руку. — Общественная охрана заберет твою машину и привезет ее ко мне. Я бы попросил Дэва сделать это, но он занят в доме.

Киваю, когда Лукас разворачивает нас и едет по дороге и занимаю себя тем, что провожу подушечками пальцев по его костяшкам. Кожа не кажется разбитой, она лишь испачкана кровью того, кто пытался причинить мне боль. Это уже второй раз, когда он возвращает меня после дождливой спасательной операции. Я сжимаю его руку и улыбаюсь ему, когда он возвращает ее.

Дождь начинает стихать. Машины проезжают мимо нас по дороге, спускаясь от дома Лукаса. Когда мы подъезжаем, больше половины уже уехали.

— Где вечеринка?

— Какая разница, я не в настроении для нее. А ты?

— Не совсем.

Мы выходим из машины и видим, как Девлин, Алек и Коннор загоняют людей в его внедорожник. Ланселот танцует вокруг их ног, лая на всю эту суматоху. Когда мы подходим, Ланселот оставляет их и кружит вокруг нас, садясь на мои ботинки.

— У тебя получилось? — загадочно спрашивает Лукас у Девлина.

— Да. Они устроили драку, но у Коннора есть шантаж Бернса, который заставил его замолчать. Как только мы выгнали его и Мариссу, вечеринка закончилась. — Девлин поднимает палец. — Но не волнуйтесь. Я щедро открываю свой дом для тех, кто слишком пьян, чтобы идти домой, несколько других людей, живущих здесь, делают то же самое.

Лукас поднимает брови. — Это на тебя не похоже.

— Ты можешь поблагодарить меня позже. — Девлин пожимает плечами и смотрит на меня. — Мы не хотели, чтобы ты вернулась на буйную вечеринку.

— Спасибо, — говорю я.

Люди стонут, выходя из дома.

Алек подходит ко мне. — Ты в порядке?

— Да, — заверяю я его.

Алек вздыхает с облегчением. — Хорошо. — Он обнимает меня. — Хочешь, я отвезу тебя домой?

Я качаю головой. — Я останусь здесь.

Моя рука находит руку Лукаса, и я переплетаю наши пальцы.

— Хорошо. Я переночую у Девлина после того, как отвезу всех туда.

— Сюда — да, ты тоже. Пойдем.

Коннор машет руками, словно управляет самолетом, направляя людей к веренице бегущих машин с открытыми дверями. Туманные фары шикарных марок делают их похожими на несочетающиеся гусеницы дорогих пропорций.

Девлин видит мое растерянное выражение лица и жестом показывает на машины, в которые набиваются люди. — Пьяная маршрутка.

Меня дергают за руку.

— Пойдем. — Лукас кивает на палубу.

Я поднимаюсь следом за ним, Ланселот забегает внутрь, пробегает через всю комнату и плюхается на мягкую кровать. Дом опустел, и мы остались одни.

Пар заполняет ванную.

Лукас спрашивает, прежде чем снять с меня рваную рубашку, голос глубокий.

Забавно, что в первый раз, когда я была в этой комнате, чувствовала себя в состоянии повышенной готовности, а теперь я чувствую себя в безопасности и в покое.

— Все в порядке. Я доверяю тебе.

Он прижимается ко мне, осыпая мою щеку перьевыми поцелуями.

Лукас стягивает через голову мою испорченную рубашку и смотрит на мое лицо, чтобы я не протестовала, прежде чем расстегнуть лифчик. Он обнимает меня. Моя грудь прижимается к его обнаженной груди. Его кожа теплая.

Он несколько минут массирует мою спину, пока из меня не вытекает вся жесткость. Я прижимаюсь к нему со слабым звуком.

— Я держу тебя, детка. Позволь мне стереть все твои обиды.

Мы заканчиваем раздеваться, и оба смеемся, борясь с кожаными штанами, которые прилипли к моему телу после дождя. Всплеск юмора приятен. Лукас опускается на колени у моих ног, чтобы стянуть их, пока я не освобожусь, и проводит языком по моему бедру, обнажая его.

Поцелуй душа, когда мы входим в него, — это рай. Я откидываю голову назад, и Лукас поддерживает мой вес сзади. Горячая вода омывает мою кожу каскадом, который я принимаю.

Поднимаю его руку и стираю кровь, пока вода не станет прозрачной, затем подношу ее к губам, чтобы погладить. Кожа красная и нежная, скорее всего, на ней будет синяк.

Лукас заключает меня в объятия, и я обхватываю его. Пар окутывает нас, а вода бьет по моей спине.

— Это не в первый раз, — шепчу я ему в грудь.

Его объятия крепче, но он молчит. Я выдаю все свои секреты, готовая отдать Лукасу все свое сердце.

— Мне было шестнадцать. Он был... лучшим другом Алека, знали его с детства. Мы все были на вечеринке, и мы с Мэттом много флиртовали. Я была влюблена в него по уши.

В груди Лукаса раздается гул. Его руки сгибаются на моей спине.

— Я думала, что Мэтт собирается пригласить меня на свидание. Вот почему я пошла с ним в комнату, подальше от вечеринки. Дешевое пиво подействовало на мою голову. Я не понимала, пока... — Задыхаясь, Лукас прижимает меня к себе. Это дает мне якорь, необходимый для продолжения. — Он никогда не целовал меня, только прижимал к себе и пытался...

Последнее мое предложение обрывается, когда Лукас наклоняет мою голову и прижимается своими губами к моим. Его плечи вздрагивают, и я вдавливаю в них пальцы, чтобы вернуть его к себе. Он прижимается к моему рту.

— Никто и никогда больше не причинит тебе боль. Позволишь ли ты мне заботиться о тебе?

Я хмыкаю и обхватываю его шею руками.

— Могу я.…? — Лукас скользит ладонью по моему бедру. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Да. Пожалуйста.

Я крепче прижимаюсь к его шее, когда его пальцы прочерчивают дорожки по моей коже. Он целует мою шею, а его пальцы проникают между моих ног, прослеживает каждую тропинку, где мне было больно и неприятно, делая меня своей снова и снова.

Мое неглубокое дыхание превращается в низкие стоны, когда я выгибаюсь навстречу его пальцам.

Лукас ободряюще шепчет мне на ухо. Он опускается на колени, подпирая одну из моих ног, чтобы дать ему лучший доступ и поглощает меня с медленной, методичной сосредоточенностью, которая сводит меня с ума.

Наслаждение взлетает вверх, пульсируя в моем клиторе. Мои крики эхом отражаются от плитки, я держусь за его волосы, мои бедра содрогаются.

Затем я расходилась по швам, боль вырывалась наружу, как мерцающий звездный свет.

Лукас стоит, прижимая меня к себе глубоким поцелуем.

— Мне нужно больше.

Он делает паузу, изучая меня тяжелыми глазами. — Ты в порядке, чтобы продолжать? Мы не обязаны делать то, чего ты не хочешь.

Я вижу тень его члена.

— Пожалуйста, Лукас. — Я вся горю от мурашек, которые может вызвать только Лукас и зарываюсь пальцами в его волосы. Мой голос хриплый. — Я хочу, чтобы ты заставил меня забыть. Я хочу знать только твои прикосновения.

Лукас стонет и снова целует меня.

Он выключает душ и приподнимает меня, положив ладонь под мою попу. Я обхватываю его ногами, а он не спешит выходить из душа, чтобы мы не потеряли равновесие. Все это время его губы не покидают моих.

Он пробирается в спальню, делая паузу, чтобы достать презерватив из тумбочки.

Когда Лукас усаживает меня к себе на колени, время словно замедляется, синхронизируясь с нашим дыханием. Бисер воды прохладен на нашей коже. Я провожу по ним взглядом, завороженная тем, как они скатываются с его плеч, спускаются по грудным мышцам и животу. Он надевает презерватив и ласкает мое бедро.

— Возьми от меня все, что тебе нужно, милая. — Лукас обнимает меня, когда я облокачиваюсь на него. Он прильнул для поцелуя, запустив пальцы в мои влажные волосы. — Не останавливайся, пока тебе не станет хорошо. Потом сделай все снова.

Я вдыхаю, опускаясь вниз, приветствуя ощущение соединения с Лукасом. Мы качаемся вместе в спокойном ритме. Лукас поглаживает мою спину вверх и вниз.

Его губы раздвигаются. Я провожу губами по уголкам его рта.

Мы — две части, которые подходят друг другу, неразрывные, как матросский узел. Мы соединились под звездами, окруженные любовью, вместе плывем к небу на волнах совершенного наслаждения.

Я делаю то, что сказал мне Лукас, владея своим телом, беру страницу из его книги и довожу себя до края снова и снова, пока больше не могу.

Когда я достигаю этого пика, Лукас прижимает меня к себе, овладевая мной. Он шепчет мне, пока мы вместе идем к разрядке. Мы дрожим и трясемся, погружаясь в небытие.

Лукас нежно целует мое плечо, перекладывая нас в постель и заботясь обо мне. Он притягивает меня в свои объятия, и моя ладонь находит его грудь, накрывая биение его сердца, пока я погружаюсь в мирный сон.

Две недели спустя музыка на вечеринке заставляет меня подпрыгивать и раскачиваться.

Бывать в доме Лукаса становится привычным делом, которое сопровождается вечеринкой по выходным, когда его родители уезжают из города.

Вечеринка не приносит мне прежнего горя. Со мной рядом мой парень, мои друзья и мой брат.

— Я вызываю тебя на танцевальный поединок. — Алек показывает на меня и исполняет диско-движение, которое противоречит музыке. — Победитель получает право на хвастовство и контроль над аккаунтом Netflix на месяц.

Яркий смех вырывается из меня, когда я кружусь с бликами. — О, Алек. Это так в точку.

Он делает над собой усилие. Елена кричит и подбадривает его кулаками.

Алек ловит взгляд той симпатичной девушки, вокруг которой он вальсировал несколько недель, подмигивает ей, и она машет рукой.

Я выбиваю его из колеи, когда заканчиваю свой поворот сплитом. Все вокруг аплодируют, а я поднимаю руки вверх.

— Что! О, да ладно. — Алек пытается сплотить толпу, осуждая нашу битву. — Половина девушек здесь может сделать сплит!

— Нет, чувак, — сокрушается Елена. — Моя девочка убила его.

Я ухмыляюсь ей. — Наслаждайтесь часами документальных фильмов о путешествиях.

Алек драматически застонал.

Я ускользаю от танцоров, чтобы найти Блэр. Она моя официальная подруга на сегодняшней вечеринке, и ее пришлось долго уговаривать прийти. Она выпивает и встает рядом с Ланселотом.

— Я вижу, ты познакомилась с собакой.

Блэр смотрит на него сверху вниз. — Собаки лучше, чем люди.

Я хихикаю. — Не спорю.

Ее внимание пролетает мимо моего плеча. Я поворачиваюсь и вижу, что Девлин смотрит на нее и закатываю глаза.

— Не позволяй ему беспокоить тебя. Тебе здесь рады.

— Эти люди никогда не принимали меня раньше.

— Ну, давай изменим это. Они не все плохие.

Блэр пожимает плечами. Она жестом указывает на Ланселота. — Пока я могу тусоваться с этим милым, идеальным парнем, которого я нашла, я не против остаться.

— Рада, что ты здесь, — говорю я ей с широкой улыбкой.

Я постепенно понимаю, что участие в жизни общества — это не смертный приговор, которого я когда-то боялась. Какое-то время мне удавалось оградить себя, но теперь, когда я перестала держать всех на расстоянии, я чувствую себя самой собой, как никогда.

Я по-прежнему не даю слова придуркам, которые надо мной издевались, но Лукас и его самые близкие друзья принимают меня. Все, кто создавал мне проблемы в последние пару недель, получают по зубам, вместе с моим братом и Лукасом, стоящими по бокам от меня.

Теперь меня никто не трогает. Я не слабая ханжа, как они меня называли. И никогда ею не была.

Я подпрыгиваю, когда руки хватают меня за бедра. Меня кружит, и теплые губы сталкиваются с моими в лучшем виде дежавю. В нос ударяет аромат лесной свежести. Я улыбаюсь в знакомом поцелуе с Лукасом.

Он проводит пальцами по моим волосам, а его язык дразнит меня. Я открываюсь для него, мои пальцы на ногах подгибаются, когда он заявляет свои права на глазах у всех.

Люди вокруг нас воют, как койоты.

Я засовываю руки в его задние карманы в зеркальном отражении того, как он впервые поцеловал меня. Он хихикает у моего рта, а я сжимаю его задницу.

Я требую Лукаса обратно. Я — его, а он — мой. Мы принадлежим друг другу.