Портальных Дел Мастер. Книга 2

Глава 14 Про то, к чему все шло

— Садись, твою мать, — прошипел Серафим Сергеевич. — И сотри эту идиотскую улыбку с лица. Если ты ещё не понял, то твоя судьба сейчас находится в подвешенном состоянии.

— Да, дядя, — Николай моментально поник.

Конечно же, он не рассчитывал на салют в свою честь, но всё-таки приём мог бы быть более радушным. В конце концов, он вроде как возвратился домой «со щитом». Поставив свой алкогольный презент на камин, Николай сел в соседнее кресло.

— Ну что ты, идиот, наигрался? — а дядя был всё так же груб. — Добыл для рода уник?

— Дядя, я…

— Рассказывай по порядку. Кто, где, откуда.

— Я так и не понял, что это были за люди, — сказал Коля и, к слову, не соврал ни капельки. — Какие-то гопники из Мытищ.

— Прекрасно! — хмыкнул патриарх. — И ты, по всей видимости, этим гордишься? Тем, что тебя взяли в плен гопники из Мытищ?

— Дядя, но я же…

— Плевать.

— Они были одарёнными! — Николай хоть и был большим мальчиком, но тут вдруг в носу у него закололо, а глаза внезапно намокли. — Мне пришлось сдаться, чтобы потом вырубить их по одному! Это была единственная возможная стратегия!

— И на осуществление этой стратегии тебе понадобилось столько времени?

— Я ждал подходящего случая!

Теперь ещё и ком к горлу подкатил. Коля нашарил глазами на небольшом кофейном столике стакан и графин с водой.

Коля налил.

Коля выпил.

Хотелось, конечно, втетерить чего покрепче, но коньяк ему пить запретили. В целом, это было одно из немногих требований его похитителей. Малость. Сущий пустячок. Всего-то — подарить Кольцову-старшему коньяк, не пить его и попросить навестить провидицу Ольгу.

И не то, чтобы Коля собирался быть честным по отношению к своим мучителям после того, как его больше получаса хлестали ременной бляхой по пяткам, просто в противном случае… если он не подчинится… Николай собственными глазами видел на что способен этот бледный черноволосый псих с порталами.

— Я тебя отовсюду вытяну, — сообщил он ему напоследок и подмигнул. — Помни.

И Коля запомнил.

— Адрес СБ-шникам сообщил? — продолжил разговор патриарх.

— Сообщил, — кивнул Николай. — Уже пробивают. Там было что-то вроде заброшенной школы или техникума.

— Ну допустим…

На самом деле Серафиму Сергеевичу уже сообщили, что по указанному адресу действительно есть заброшенная школа, вот только в ней нет ни следа подвигов его племянника. Ни трупов, ни крови, ни каких-либо видимых напоминаний о том, что здесь произошла схватка одарённых.

Всё это было очень странно, но…

— Допустим, — повторил Серафим Сергеевич. — Что с руной?

— Я добыл несколько артефактов и уже передал нашим людям. Но руны на них сокрыты. И это, насколько я могу судить, последние артефакты с подобной руной в мире. Делать их больше некому, — Коля попытался храбриться. — Об этом я позаботился. Хотел взять в плен их девку-артефакторшу, но она оказала сопротивление и…

— Идиот, — перебил патриарх и тяжко вздохнул. — Ладно. Возможно, когда-нибудь мы сможем их расшифровать.

— А как?

— А как — пусть думают специально обученные люди. У нас в роду не только идиотов хватает.

Разговор потихонечку заглох. Ещё полчаса назад Николай представлял себе, как будет рассказывать дяде весь его подвиг в деталях и уже придумал в голове смачный боевой эпизод, но теперь, кажется, озвучивать эту фантазию стало неуместно.

— Простите, — сказал он. — Деньги я отработаю.

— Да хрен с ними деньгами, — отмахнулся Серафим Сергеевич. — Главное, чтобы это нигде не всплыло. Так и вижу заголовки. «Племянника князя взяли в плен мытищинские гопники». Обосрался ты, а обтекать буду я.

Коля виновато замолчал и вновь потянулся за графином.

— И не думай, слышишь? — продолжил разнос патриарх. — Даже на мгновение не дай себе вообразить, что ты прощён. Теперь за тобой будет пристально следить Служба Безопасности и я запрещаю тебе любые инициативы. Вообще любые, понял? Чтобы даже из дому без моего ведома не выходил.

— Сошлите меня, Серафим Сергеевич, — Коля опустил глаза. — Сошлите куда-нибудь подальше от Москвы. Я это заслужил.

— Да щас, — хмыкнул Кольцов-старший. — Вот я тебя ещё на курорт не отправлял за твою глупость. Будешь сидеть здесь.

— Да, Серафим Сергеевич.

И вновь тишина.

— Пойди прочь, что ли, а? — поморщился патриарх.

— Подождите, дядя… Серафим Сергеевич. У меня к вам одна последняя просьба. Можно мне увидеться с Ольгой?

— С Ольгой⁉ — впервые за время этой довольно эмоциональной беседы Кольцов-старший повысил голос. — Зачем⁉

— Вы знаете, я думаю… точнее я чувствую, что…

Коля как мог пытался подобрать слова. Точнее, делал вид, что пытается подобрать слова. Сейчас как никогда прежде нужно было нагнать мистики.

— Короче говоря, я думаю, что провидица сможет расшифровать эту руну. Или помочь понять, кто же на меня напал. Или ещё что-то, — Коля резко почесал в затылке. — Не знаю, но чувствую, что мне это нужно. Наитие какое-то. Чуйка. Понимаете?

— Хм-м-м…

Как только речь зашла об Ольге, умный и очень дальновидный дядька внезапно превратился в ребёнка. Ребёнка, игрушкой которого заинтересовались взрослые, и теперь он не может удержаться от восторга. Он теперь хочет показать, хочет рассказать, хочет похвастаться в конце-то концов!

Ну наконец-то!

Наконец-то хоть кто-то из этой грёбаной семейки обратил внимание на его проект! Без преувеличения — проект всей жизни. Ведь Серафим Сергеевич начал его совсем юнцом. Ему тогда было… сколько? Тридцать? А Ольге, стало быть, пятнадцать.

Тогда его родной дядька взбрыкнул на отца, — который как раз был патриархом, — и попытался устроить переворот. Дядьку убили, а все его жёны и дети попали в опалу. Тогда-то он и перехватил Ольгу под свои нужды, пока ей не нашли другого применения.

Серафим Сергеевич собирался провести эксперимент, которому ещё не было аналогов во всём мире. И он таки его провёл. Не остановил его даже побег Ольги на несколько лет, он всё-таки сумел найти её, вернуть и продолжить насильную прокачку.

Ну а теперь, — наконец-то! — всё это начало приносить плоды. И закрытый рифт — только первый шаг. Как знать, вдруг провидица и впрямь сможет подсказать что-то? Вдруг её и впрямь стоит свести с Николаем?

— Ладно, — сказал он. — Пойдём.

— Пойдёмте, — обрадовался Коля.

Ну а ещё бы! Патриарх сменил свой гнев на милость. Так, глядишь, и от домашнего заключения получится отмазаться. Вот только…

— А-а-а! — испуганно вскрикнул Коля.

Он внезапно нащупал в кармане пиджака ту самую бутылку коньяка, которую несколько минут назад оставил на камине.

— Ты чего?

— Нет-нет, ничего… Пойдёмте…

Прямо под поместьем! На хрен знает какой глубине! Насколько я мог увидеть, в лифте была прожата кнопка минус третьего этажа.

Да это же чёртовы катакомбы!

Нет… всё-таки хорошо получилось. Крысой я бы сюда не попал. Да и потом, как бы Коля пронёс в кармане крысу? С коньяком попроще — это подарок любимому дяде. Племянничек серьёзно накосячил и теперь пытается подмазаться, вот и припёр.

Всё ясно.

Всё понятно.

Так что… сам не верю, что говорю что-то подобное, но спасибо тебе, Выручай. Реально ведь выручил. И да, я уже немного потренировался. Выкинул Выручая в реку, затем поскакал сознанием между нашими телами, вернулся и подобрал его километром ниже по течению — там, где никогда не бывал прежде.

Так что абилка работала!

Всё шло по плану.

Итак…

Серафим молчал. Коля шмыгал носом. Мы спускались всё ниже и ниже. Ниже, ниже и ниже, и вот, наконец-то, двери лифта распахнулись.

По правде говоря, я ожидал увидеть пещеру злодея в стиле хай-тек, — ну хотя бы с дверями, как у покойного господина Ебугу-Сэя, — а оказался в каком-то сраном бетонном бункере. Сырые стены, тусклый свет, и вроде бы даже чёрная плесень по углам.

Больше на гаражи похоже. Только и жду, что где-то впереди вот-вот покажутся ржавые ворота, а за ними батарея закруток на зиму.

Но нет. Вместо ворот была дверь, рядом с которой сидел пухлый мужичок-охранник. Серафима Сергеевича он встречал уже вытянувшись по струнке, — видать, услышал шаги, — но раскрытый кроссворд как бы намекал…

Так…

Тут я смог рассмотреть дверь и… начал закипать пуще прежнего. Люк для еды находился на уровне колена, так чтобы пленница кланялась за еду. Не знаю, задумано ли так специально или я продолжаю себя накручивать, но…

Да какая, нахер, разница⁉

— Здравствуйте, Серафим Сергеевич! — отчеканил охранник.

— Открывай.

— Да, Серафим Сергеевич.

Пухлый метнулся к двери, на ходу снимая с пояса связку с ключами.

Замочный механизм щёлкнул, провернулся, охранник отошёл от двери, Кольцовы напротив шагнули вперёд и тут… тут я увидел её.

Рыжая, бледная и очень худая. Слабая тень той женщины, которую я видел на свадебном видео. Она стояла прямо посередь комнаты, будто встречала нас, а вокруг неё было тотальное ничего. Мягкие белые стены, прямо как в психушке. Квадратики белых ламп над головой. В одном углу — узкая односпальная кровать. В другом — стол с письменными принадлежностями. В третьем полупрозрачная перегородка, за которой угадывался сортир и душевая кабинка.

От этого жалкого зрелища мой рассудок уже совсем помутился. И лишь один момент сдерживал меня от того, чтобы наконец-то начать действовать. Просто… мама улыбалась.

— Вы пришли, мои хорошие, — тепло сказала она.

— Что⁉ — Серафимушка тоже начал улыбаться. — Что ты сказала⁉ Коля, ты слышал?

— Э-э-э… ага.

— Заговорила! Ха! — сколько радости было сейчас на лице этого ублюдка. — А ведь молчала с тех самых пор, как направила нас в рифт! Повтори, Оленька! Повторили, что ты сказала! — тут Серафим подошёл к матери чуть ли не вплотную, а она…

Она ответила.

— Пошёл, — процедила мать. — Нах*й, — и смачно так, с чувством, плюнула ему в рожу.

Ну всё.

Спасибо за отмашку, мам!

На пару секунд я вернулся в своё тело, в Дракон-Коньячный. Я быстренько открыл один портал, — вход под ногами у матери, а выход здесь, — и залпом второй со входом здесь, а выходом в комнату с белыми стенами.

— Ловлю! — заорал батя. — Ловлю!

Краем глаза я увидел, как из портала вывалилась мать, и как Роман Романович поймал её на руки, — не зря всё-таки отжимался, старый пройдоха.

Затем я услышал Лёхин рёв и… м-м-м… даже не знаю, как это назвать. Пение? Улюлюканье? Наверное, не ошибусь, если назову это «криком амазонок». Вз-з-з! Вз-з-з! Вз-з-з! Вз-з-з! Четверо вошли в портал.

Ну а я вернулся в тело Выручая, потому как просто не мог пропустить это зрелище.

— Что за дерьмо такое⁉ — орал Серафимушка Сергеевич. — Что это за тварь⁉

Под «тварью» он конечно же подразумевал Лёху. Оскалив пасть, брат медленно приближался к нему, а за его спиной стояли три темнокожие воительницы. Да-да-да! Дочки вождя лагертов не пальцем деланы!

Стоит отдать должное, Кольцов сильный маг, но-о-о-о… Куда ему? Он выкрутил свои способности на максимум и пытался поливать Лёху ледяным штормом, да только хрен там. Альва работала на усиление Лёхи, Астрид дебаффала Кольцова, а Ингрид вдогонку рассеивала его магия, и в итоге вместо шторма получался какой-то невнятный морозный пук.

— Какого чёрта происходит⁉

— Прости, дядя! — тут до Коленьки наконец-то дошло, что же он натворил.

Да, это подстава. Но мне насрать. В конце концов, я и так играл в пацифиста нереально долго. Ну невозможно в этом мире не замарать рук кровью, ну просто невозможно. Попробовать можно, но закончится это крайне хреново. Всё ведь просто: либо ты жрёшь, либо тебя жрут, вот и всё.

Ну а такую мразь, как Серафим Сергеевич, хочется уничтожить хотя бы из человеколюбия.

— Это твоих рук дело⁉

— Прости, дядя! Прости!

В комнату на шум забежал пузатый охранник. Как забежал, так и потух сразу же. Астрид надавила на него своей силой, и он упал в обморок, — поскольку у неодарённых нет рун, которые можно было бы загасить, то дебаф на них действует именно так.

Ну а затем… Затем Лёха наконец-то добрался до Кольцова. От первого же удара Серафим отлетел в мягкую стену, сполз по ней и попытался встать, но у брата уже сорвало планку.

Жуткое зрелище — наблюдать, как дикое животное рвёт человека на куски.

Однако я любовался.

Кровь обильно растекалась по полу и забрызгивала стены, тут же впитываясь в них бурыми пятнами. Коля вжался в угол и разревелся. Жёны Лёхи бесстрастно наблюдали за тем, как их муж заканчивает начатое.

А закончилось оно нереально быстро. Спустя секунд десять, может быть пятнадцать…

Напоследок Лёха утёр кулаком кровь с морды, подошёл к Коле, рыкнул на него и протянул руку. Но нет, не с целью помочь встать. Он протянул руку, чтобы забрать меня… ну то есть Выручая.

Я уж начал бояться, что Лёха в приступе ярости порвёт ещё и младшенького Кольцова, однако тот быстро сообразил, чего от него хотят и передал бутылку. Я же в свою очередь вернулся в своё тело и открыл ребятам портал на выход.

Стряхнув с себя напряжение от пребывания в теле бутылки, я встал с бревна и тут же стал свидетелем душераздирающей картины.

Мать молча стояла, улыбалась и смотрела на моих сестёр, а отец в свою очередь плакал и на скорость расцеловывал её. Рандомно, куда только мог попасть — в губы, в щёки, в лоб, в глаза, в шею.

Я видел, что Соню с Шизой тоже распирает от эмоций, но они до сих пор так и не подошли к матери. Как-то подсознательно избегали тактильности, наверное, и-и-и-и… я могу их понять. Мать хоть и была матерью, но вместе с тем оставалась совершенно незнакомым человеком, которого мы видели впервые в жизни.

Лёха вышел из портала за моей спиной и как был в зверином облике, так и застыл, не в силах обернуться.

Над Дракон-Коньячным стояла тишина.

— Отпусти, Ромочка, — первые слова матери после освобождения. — Отпусти. У нас теперь много времени…