Портальных Дел Мастер. Книга 2

Глава 23 Про ширпотреб

Тремя днями ранее.

Даром Лариса Сергеевна тратила на меня своё драгоценное время. По географии мне стоит поставить жирную такую, бескомпромиссную парашу.

С какого-то хрена я был свято уверен в том, что Карелия — это по пути в Петербург, а потому чуть запаниковал, когда наш кортеж выскочил на Ярославку и понёсся на восток от Москвы. Я уж было начал возмущаться о том-де, что товарищ Император нарочно вставляет нам палки в колёса и пускает длинным путём, но мне тут же вручили карту.

Всё тут же прояснилось, а карта увлекла.

Причём надолго.

Причём не меня.

— Озеро Рындозеро, — улыбаясь, зачитывала Шиза и тыкала пальцем в карту. — Хы-хы. А вот озеро Сарозеро.

Да, разговор с Павлом Третьим прошёл гладко. И да, все мои просьбы были удовлетворены.

Не исключаю, что всё это произошло лишь благодаря тому, что Воронцова настоятельно попросила меня умерить свой боевой пыл, а вместе с ним выкрутить дерзость на минимум. А то я, по правде говоря, и впрямь разошёлся. В какой-то момент мне даже показалось, что Наталья Эдуардовна вот-вот влепит мне трезвящую пощёчину.

Ну…

Так-то она была права.

Врываться к самодержцу Российскому с ноги, — пускай и через видеомост, — и с порога начинать качать и требовать — это как-то… не очень вежливо, что ли? Император всё-таки, а не оператор МФЦ. Никому ничего не должен.

Так что беседа прошла вполне себе доброжелательно.

Иногда мы даже улыбались.

Для начала я объяснил Павлу ситуацию. А он меня, вроде как, понял. Свою оплошность Император, конечно же, вслух не признал, — да и вопрос так не ставился, если уж честно, — но согласился с тем, что мой план выруливания хорош.

Итого:

Мы совершаем героический подвиг и закрываем проблемный рифт, а он быстренько даёт нам баронский титул. Противостояние с Кольцовыми в этом случае переходит в совершенно другое качество и всё. Мы, — как актив, — остаёмся на службе Империи.

А чтобы Пашка, — про себя я уже по-свойски называл его Пашкой, — не переживал почём зря, я пообещал ему страховку. Дескать, так и так, в случае нашей преждевременной кончины, мой доверенный человек передаст Императору секреты рун.

— Но это не значит, что нашей преждевременной кончине нужно способствовать, — подчеркнул я.

— Само собой, — согласился Пашка. — Признаться, меня такое предположение даже немного задевает.

— Ну я на всякий.

— Ну так и я на всякий.

Причин не верить Императору у меня не было. Всё-таки и без того на голом доверии держимся, и никаких ножей в спине я до сих пор не замечал. Пофигизма и неорганизованности — да, хватало. Но не подлости.

Итак…

Нам был обещан транспорт до Карельского рифта, при виде которого гаишники отдают честь, и прочая посильная помощь. Военные, что охраняли рифт от прорывов и вели всяческую сопутствующую административную деятельность, уже были в курсе и ждали нас. С хлебом. С солью. И с потной чарочкой, если уж совсем повезёт.

С Самих Верхов им было велено не подпускать к рифту никого кроме нас, а все резервы аристократов на ближайшую неделю отменить к чёртовой матери.

Ну… что ещё сказать?

Сели, да поехали.

— Озеро Волкозеро, — продолжала вслух и через «хы-хы» зачитывать Шиза. — Озеро Кукозеро. Да, древние карельцы с неймингом особо не заморачивались.

— А ты уверена в существовании древних карельцев?

— Ну кто-то же всё это называл, — пожала плечами Елизавета Романовна. — О! О! Лужандозеро! Хы-хы-хы-хы! Вообще не парились!

Ровно в два часа дня мы проехали подмосковное Пушкино. Впереди было ещё восемьсот километров пути. Учитывая, что гнали мы во весь опор и с мигалками, то у нас были все шансы добраться до места часам к девяти.

Что до места — судя по карте, проблемный рифт находился на тонкой полоске суши между двумя озёрами. Онежским и…

— Вот оно! — крикнула Шиза. — Нашла! Тудозеро!

…между Онежским и Тудозером.

Ехали на трёх машинах. В первой сопровождение из сотрудников Тайной, во второй мы с Шизой и Костей, а в третьей Лёха и София Романовна. Альву, Астрид и Ингрид я приведу уже непосредственно в рифт и попозже. Нечего их светить почём зря, — к нам и так вопросов дохрена и больше. Про драконов и говорить нечего.

Да и других лагертов в случае чего подключим. Судя по краткому описанию рифта, внутри должна быть холодрыга, а им не привыкать. Ребята они морозостойкие, так что…

— Ярик! — вдруг заорала Шиза.

Моя сестрица затряслась от возбуждения мелкой дрожью, а глаза… никогда не видел, чтобы в них было столько счастья.

— Смотри! — она протянула мне карту. — Ты только посмотри! Гавнозеро!

Верилось, конечно, с трудом, но… и впрямь Гавнозеро. Прям так и написано, печатными буквами. К югу от Шалозера и к западу от Рагнозера. И отдельно доставляло то, что в Гавнозеро впадала река Кукуручей.

— Широка Россия, — с восхищением сказал я. — Необъятна…

Конечно же, к девяти мы не добрались. Во-первых, трасса всё-таки шла через два здоровенных города, — Ярославль и Вологду, — по улицам которых особо не разгонишься даже с мигалками. А во-вторых, физиология дала о себе знать, и мы остановились поужинать.

Да, остановились мы у придорожной забегаловки и взяли шашлык на вынос, но всё равно.

Пока шашлык приготовился, пока Шиза продемонстрировала свою географическую находку Лёхе и те вдоволь наржались, пока бедолаги-водители размяли ноги и пришли в себя после большей части пути…

Конечно же, всё это заняло какое-то время.

Так что к заградительным сооружениям рифта мы подъехали только за час до полуночи.

— Н-да, — невольно вырвалось у меня. — Это вам не Каринский рифт…

И впрямь. Даже как-то смешно становится, вспоминая ту сетку-рабицу, которую между делом повалил Лёха.

Сюда бы мы просто так не прорвались.

Бетонная стена, не соврать, метра четыре в высоту. С колючей проволокой и частыми вышками. Пулемётные гнёзда, прожектора, листы бронированного железа. Причём, что интересно, лестницы на вышки находились снаружи; то бишь для сдерживания того, что идёт изнутри.

Сотрудники Тайной уладили все вопросы с военными, толстенные бункерные ворота открылись, и дальше мы пошли пешком.

— А вы прям так? — вылупился на нас молодой парнишка из гарнизона.

— Ну да, — не сразу сообразил я. — А что такое?

— Там холодно! — в очередной раз предупредил он. — Там прям дубак, правда!

— Разберёмся.

Пять минут пути, и мы наконец-то увидели его. Синий-пресиний… поэт бы сказал «васильковый» или «цвета горечавки», но я не поэт и у меня сравнение другое. Я такой насыщенный синий видел только у цветных контактных линз одной из наших бывших одноклассниц.

Так вот…

Портал был синим и здоровенным, метров шесть в поперечнике. А находился он не просто на «полоске суши» между Онежским и Тудозером. Он эту полоску суши собой чуть ли не полностью преграждал.

— Ну что, все готовы?

— К чему? — уточнил Лёха.

— А хрен его знает, — ответил я и мы зашли внутрь.

Волосы в носу отреагировали моментально. Кажется, они заледенели от первого же вздоха. Здесь был не холод! Здесь и впрямь был экстремальный, мать его, дубак! Не земной ни разу… а хотя… просто не подмосковный.

Как я и говорил, Российская Империя необъятна и где-то наверняка температура опускается до подобных значений, но конкретно я в таких местах не бывал. Да и нехер мне там делать, по правде говоря.

Какое-то грёбаное заполярье! По факту, должно быть, минус сорок, но по моим личным ощущениям все минус пятьдесят, а то и больше! Ну а ещё бы! В лёгкой одежде и прямиком из тёплой августовской ночи.

Кожу стянуло. Дыхание перехватило. Тестикулы съёжились и как будто бы откатились к заводским, младенческим настройках. Да и ноги прихватило сразу же, — боюсь, это одна из тех локаций, в которых можно между делом отморозить себе пальцы.

— Да ну в жопу, — первой рифт покинула Соня.

За ней к выходу потянулись и остальные, но… не. Не! Я со всеми солидарен, как никогда. И не собираюсь обвинять кого-то в малодушии; для вылазки в подобные места нужна серьёзная подготовка. Однако я всё же задержался на половину минутки, чтобы как следует осмотреться.

Ночь.

В небе, заслоняя собой звёзды, танцует северное сияние. Лёд, — тот, что вокруг насколько хватает глаз, — из-за его свечения отдаёт эдакой зеленцой. Не зомбоватой зеленцой, а такой… как будто бы сказочной.

Впереди возвышение, будто снежная насыпь, и что за ней — пока не видно и не ясно. Идти вперёд и проверять что-то как-то не хочется. Ну а справа, слева и позади, — за порталом, — явно граница карты. Только не как в прошлом рифте, со строгими ограничениями… о нет! Здесь граница карты подразумевает долгое бесцельное путешествие в никуда, а затем смерть от обморожения.

Ну что ж…

Прямо скажем — хреново.

Вот и выяснилось, почему рифт выведен в категорию «проблемных».

Воевать в тени гигантской черёмухи было приятно и вольготно. Здесь же, чует моё сердце, каждая минута будет доставлять нам неудобства и лютую жопаболь. И это я ещё не видел тех, с кем придётся воевать.

Хаосу ведь плевать, под что подстраиваться. Так что местные жители к условиям рифта привыкшие и заведомо имеют над нами преимущество. Ну… Да… Ладно… Поразмышляю об этом попозже и в тепле.

Передёрнувшись от мороза, я выбежал обратно, на берег Тудозера…

Три месяца.

Всего каких-то три месяца, и вот: из многодетной матери, которая перебивается со скудной выручки компьютерного клуба на махинации чёрного рынка, Мария Афанасьевна Ивашкина превратилась в настоящего дельца. Да, да, именно дельца. От слова «бизнесвумен» Ма непроизвольно морщилась и запрещала себя так называть.

Дела шли строго в гору.

Ну а ещё бы! Торговать товаром с околонулевой маржой — одно удовольствие. Да, со временем накладные расходы увеличились в разы, — да взять хотя бы зарплату сотрудников, — но иномирный лес по-прежнему не стоил ничего. И его по-прежнему было много.

Но самое главное, что Ивашкиной было куда развиваться!

Это нанятый человек сидел бы, сложив лапки, и улыбался тому, как вокруг него всё ладно происходит. Ма же была в доле. И потому-то мозг её ревел и крутился, как турбина самолёта. Простор для творчества был так широк, что новые идеи возникали каждый день.

Сегодня вот, например, на повестке дня стояла мебельная фабрика.

Диваны сразу в задницу, для них придётся тратиться на обивку и наполнители и мало ли на что ещё. Кухни — вот тема. Массивные, добротные кухни из настоящего дерева по цене чуть выше того недоразумения из ПВХ, МДФ, ЛДСП или любой другой сраной аббревиатуры, которыми торгуют конкуренты.

Да даже и не чуть выше!

Выше, чёрт его дери!

Потому что есть за что! Здесь ведь качество, и притом никакого обмана. Ничего не вздуется, не отойдёт и не отломается. Прослужит года, хоть страховку пожизненную давай. А даже если кухонька обвешает — шкурка и лак в помощь; день работы и будет как новая.

А как возрадуются те, кто топит против вредного производства!

Или столы, опять-таки.

Ма помониторила рынок и узнала, что столы из спилов гигантских деревьев, — а такие в Дракон-Коньячном попадались, — стоят бессовестно много. И спрос на них есть, ибо полнится богатыми людьми земля Российская. Одних аристо, как собак нерезанных.

Ярослав, насколько Ма понимала, уже на связи с самим Императором, так что если подарить ему такой столик, да с помпой, да так чтобы все узнали, то вскорости от заказов не будет отбоя.

Или вот ещё, другой сегмент — складные стулья. Да, дёшево, зато производство реально массовое. Ширпотреб — ругательное слово лишь для людей несведущих; для тех, кто не понимает его истинного значения. А на самом-то деле в его звучании слышится звон золотых монет.

Ширпотреб, — подумала Ма, откинувшись на спинку стула. — Свет моей жизни, приятная тяжесть в моих карманах. Грех мой, душа моя. Шир-пот-реб. Шир, — губы сами вытягиваются в улыбку, чтобы затем, — пот, — сложиться в гусиную жопку и вновь растянуться, когда язык прижмётся к нёбу с тем, чтобы зарычать на манер довольного сытого льва, — рь-рь-рь-реб.

Шир. Пот. Реб.

Вз-з-з!

— Ох ёпть! — вскрикнула Ма.

Пора бы уже было привыкнуть к порталам, но каждое внезапное появление Ярослава до сих пор заставало её врасплох.

— Добрый ночь! — улыбнулся парнишка. — Как удачно, что я вас застал! Не спится?

— Не спится, — сказала Ма. — Думаю.

— За это я вас и ценю, Мария Афанасьевна. О чём думаете?

— Преимущественно о мебельной фабрике.

— Хм-м-м, — Ярослав почесал в затылке. — Толково.

— Денег на счетах предостаточно, — продолжила Ма. — И я не вижу ни единой причины над ними чахнуть. Надо пускать в оборот.

— Согласен. Мария Афанасьевна, делайте что должно и будь что будет. Доверяю вам целиком и полностью, но…

— Но?

— Но сейчас давайте подумаем о другом, ладно? Помните, вы говорили, что у нас где-то есть готовые шубы?

— Да, — кивнула Ма. — Есть, и много. Ждём от тебя зелёный свет. Исаак вроде бы уже даже бренд придумал — название, упаковку, рекламу. «Пушистая магия» или как-то так…

— «Пушистая Магия», — повторил Ярослав и оценивающе кивнул. — Ништяк. Гораздо лучше, чем «Шкурный Рай». Ну… это я придумал на досуге. Не суть. Так вот, Мария Афанасьевна, а можем ли мы прямо сейчас разбудить ваших швей и пошить нам несколько изделий под заказ?

— Ну-у-у, — протянула Ма и взглянула на настенные часы. — А до утра не подождёт?

— Оплата, как за три смены, — парировал Ярослав, подумал, а затем махнул рукой. — Не! Как за десять смен. И корпоратив с канапешками. И каждому по шубе…

Понятное дело, что до тех пор, пока у нас не появится соответствующей экипировки, ни о каком походе в Карельский рифт не может быть и речи.

Так что пока — отбой.

Не знаю, почему моя родня решила ночевать в Дракон-Коньячном… Глупые… И скучные… Лишь Шиза смекнула что к чему и осталась вместе со мной в меховой мастерской. Пока сонные, но очень довольные швеи клепали нам одёжку, мы с Елизаветой Романовной спали в шкурах.

Лишнего меха скопилось так много, что он буквально горками валялся по мастерской. Я зарылся в одну горку, Шиза в соседнюю, и так нам стало уютно и хорошо, что… пожалуй, я возьму за привычку иногда здесь ночевать.

Так вот…

Про экипировку…

Сперва переместившись в закрытый на ночь торговый центр, я пробрался в спортивный магазин и утараканил восемь комплектов самого годного термобелья, — штаны, носки, перчатки, верх и подшлемники для дайвинга, — а также охапку шарфов и восемь пар самой тёплой обуви, которую только можно было найти.

С обувью, правда, пришлось повозиться и потратить порядочно маны шныряя туда-сюда-обратно, пока каждый не нашёл себе что-то подходящее.

Про этику своего поступка я не забыл и оставил деньги за одежду на кассе. Надеюсь только, что открывающий смену не прикрысит всё себе, а возместит магазину ущерб. Артикулы всех вещей я переписал на бумажечку и тоже положил на видное место. И написал ещё, мол, не серчайте. И смайлик нарисовал.

Затем переместился в мастерскую по пошиву и дал швеям задание.

По моей задумке, нам должны были пошить глухие меховые комбинезоны с термобельём внутри. Если всё равно будет холодно — придётся натереться салом или утиным жиром… или чем там натираются, чтобы не было холодно?

Короче говоря, это самое лучшее, что я смог придумать.

Должно помочь.

Обязательно должно, потому что выбора у нас особо нет… Пашка и так пошёл навстречу, не станем же мы рифтами перебирать. Да и потом, до следующего «проблемного» два дня пути, а первое слушание в суде уже сегодня.

Батя сказал, что сделает всё в лучшем виде, а потому переживать особо не приходится. Уж пару дней, да выиграет.

Чудо-комбезы были готовы к восьми утра, так что мне вполне хватило времени на выспаться. Правда, один раз меня всё-таки растолкали, чтобы уточнить, нет ли ошибки в размерах для одного из изделий…

— М-м-м? — сперва не догнал я, но почти сразу же: — А-а-а-а. Не-не, никакой ошибки. Просто мальчик, — тут я не удержался и зевнул. — Крупный очень.

Но нет, речь сейчас шла не о Ходорове.

Речь сейчас шла о зверином воплощении Алексея Романовича, с которого кое-как сняли мерки. На него мы тоже решили пошить комплект, потому что вообще не факт, что ретриверы умеют выдерживать такой сверхсобачий холод.

А Лёха у нас главный боевик. Без него никак нельзя. Так что… пригодится или не пригодится, а пускай будет на всякий случай.

Когда дело было наконец-то сделано, я сердечно поблагодарил меховых дел мастеров, — а главное расплатился с ними, — сгрёб амуницию и портировался в Дракон-Коньячный, будить и одевать своих.

— Фу-фу-фу, — вполне ожидаемо отреагировала Соня на комбез. — А я вам там вообще нужна?

— Нужна-нужна, — ответил я. — Ещё как нужна.

— Зачем?

— Сонь, давай без всяких. Кто хочет быть баронессой Апраксиной?

— Я хочу быть баронессой Апраксиной, — вздохнула сестра и пошла натягивать на себя шубу.

А вот Лёхины жёны, к слову, от одёжи остались в полном восторге. И думается мне теперь, что к зиме мастерская Ивашкиных получит оптовый заказ на такие вот изделия. Даром что лагерты теперь живут в бараках с электричеством и сортиром, они всё-таки охотники и собиратели. И по домам сидеть не привыкли.

Не знаю, насколько жёсткие в Дракон-Коньячном зимы, но что такое «снег» мои темнокожие друзья знали не понаслышке.

Короче…

— Хы-хы, — Шиза оглядела всю нашу компанию. — Меховые космонавты, ядрёна мать.

Оделись и погнали.

Мимо Карелии, сразу во льды рифта. И что меня с порога порадовало, так это рассвет. Полярная ночь отменяется, и смена времени суток синхронизирована с нашей реальностью. Теплее от этого не стало, да и видимость благодаря северному сиянию ночью была на уровне, но… всё равно. При свете солнца оно как-то поприятней.

— Ну как? — обратился я к толпе. — Холодно?

— Пока что нет, — ответил за всех Ходоров.

Лёха, который заранее обернулся и натянул на себя эксклюзивную шкуру, показал большой палец.

Конечно же, мороз местами всё равно пробирал. Закутать в мех глаза, например, не было никакой возможности… ну… как минимум так, чтобы на живую. Лоб стянуло, а открытую часть щёк покусывало. Обморозимся, как пить дать.

Однако дышать в этом ледяном аду через шарф было куда сподручней. Прошла уже добрая половина минуты, а мои сопли до сих пор не сменили агрегатное состояние.

Движения, правда, скованы, но так ведь мы же маги, а не мастера боевых искусств. Соня как всегда в стороне, Ходоров должен просто выглядеть внушительно и агрить хаоситов на себя, а Шизе для волшбы вообще двигаться не нужно. Ей главное, чтобы помер кто-нибудь первый, а дальше само завертится.

Про связку Лёхи и его жён вообще говорить не стоит.

— Ну что, погнали?

— Куда?

— Туда, — я махнул рукой в сторону снежной насыпи. — Я других вариантов не вижу, если честно.

— Погнали.

Цепочкой, как грёбаные пингвины, мы потихонечку двинулись к возвышению. Всё выше, и выше, и выше. Признаться, со стороны уклон казался не таким крутым и высоким.

— После этой вылазки, — догнала меня Соня, — я отправляюсь на пенсию, ясно?

— Посмотрим.

— Гав-но-о-о-озеро Наде-е-е-ежды, — мурлыкала себе под нос Шиза. — Всё, как есть, прими. Пусть никто не понял…

И выше, блин, и выше, и выше.

Главное, чтобы на самой верхушке нас не поджидали монстры. Тут ведь даже не схватка… Тут одно неловкое движение и всё, кубарем покатимся вниз. В лучшем случае полезем обратно, а в худшем переломаем себе кости. Как-то вдруг внезапно вспомнилось, как мы в детстве играли в «Царя Горы» на сугробе возле школы. Визгов было. Писков. Синяков…

Ху-х…

Тяжко…

Тяжко, но мы всё-таки сумели забраться наверх и да… да, да, да, настала традиционная рубрика охреневания. Во-первых, с другой стороны насыпь была такой же крутой, и спускаться нам предстояло, по всей видимости, вскользь и на жопе, — или же сгонять домой за картонками?

Ну а во-вторых, перед нами предстал рифт во всей своей красе.

Его мякушка.

Сама его суть.

— Это… Это что такое? — у Шизы аж дыхание от восторга перехватило. — Это же…

— Ага, — сказал я. — Всё прям так, как ты и хотела, правда?

— Ах-ха-ха! — засмеялась сестра. — Ты запомнил, да⁉

— Попробуй такое забудь…

— Ах-ха-ха-ха!

Не дожидаясь, пока я портируюсь за картонками, Шиза рванула вперёд, шлёпнулась на задницу и покатилась с горки вниз. Ни я, никто другой её оптимизма не разделял. И более того, картина, что предстала нам, была максимально странной.

Что теперь с этим делать — вообще непонятно…

Потому что внизу не было ничего, кроме одинокого, закованного в вековые льды корабля. И не корабля даже, само собой, а титанических размеров ледокола.

— Ах-ха-ха-ха! — смеялась Шиза. — Ледокол! Ледоко-о-о-о-ол!

≡≡≡≡

ССЫЛКА НА ТРЕТИЙ ТОМ: https://author.today/work/358448

≡≡≡=