Последнее Евангелие

Глава 24

Толкая перед собой сумку, Джек пополз обратно к входу в тоннель, туда, откуда они с Костасом вытащили каменный блок. Добравшись до края, бросил сумку на пол придела, вытянул руки вниз и, опираясь на них, выбрался наружу. Джек надел одежду на мокрое тело, совершенно не обращая внимания на холод, его мысли были заняты другим — как побыстрее выбраться отсюда и обеспечить себе безопасность. Он огляделся по сторона. Свечи так же горели на стенах. Но никого из друзей не было рядом.

— Костас?! — Голос Джека эхом отозвался в тоннеле. — Хелена?!

Никто не отзвался. Джек сел на корточки, перекинув ручку сумки через голову. Потом встряхнул волосами и вытер лицо. Может быть, они решили вернуться в первую церковь — в придел святой Елены? Джек взглянул на часы. Осталось двадцать минут. «Боже, сделай так, чтобы Морган успел!» Джек крепко сжал сумку. Что бы ни случилось, теперь мир узнает обо всем!

Он поднялся на ноги и осторожно двинулся к выходу из придела. Смахнув капли, стекающие с волос на лоб, Джек посмотрел на грязную ладонь. Ну и измазался же он, пока полз по тоннелю! Впереди показалась решетчатая дверь в придел святой Елены. Распахнутая настежь! Вокруг центральных колонн и в самом дальнем углу, где находилась лестница, ведущая наверх, в храм Гроба Господня, дрожало пламя зажженных свечей. Джек сделал шаг вперед и замер. Что-то тут не так… И вдруг услышал странный звук, никак не вписывающийся в атмосферу древнего подземелья. Металлический… Словно взвели курок. Так и есть! Джек взял себя в руки, сердце бешено колотилось в груди. Выбирать не приходится. Выход теперь только один. Джек медленно вошел в придел.

— Доктор Ховард! Рад снова встретиться с вами.

Какой знакомый голос! С легким восточноевропейским акцентом. Голос из катакомбы, где Джек с Костасом побывали два дня назад. Голос человека, скрывавшего в тени. Джек вдруг почувствовал, будто холодная рука сжала его желудок. Хелена была права!

Не говоря ни слова, Джек шел по неровному каменному полу, стараясь не смотреть на свечи, чтобы глаза привыкли к темноте. Незнакомец снова прятался в тени у алтаря и статуи женщины, держащей крест. Святая Елена. Джек остановился, широко расставив ноги, и осмотрелся по сторонам, пытаясь увидеть в темноте друзей.

— Покажи мне их! — с вызовом крикнул он.

Повисла гробовая тишина. Потом кто-то щелкнул пальцами, и на свет вытолкнули человека в растрепанной монашеской накидке. Ерева! Лицо ее распухло и было покрыто ссадинами. Девушка, споткнувшись, упала на один локоть.

— Я ничего им не сказала, Хелена, — выпалила она, вглядываясь в темноту. — Меня выследили!

Джек заметил глушитель пистолета, прижатый к шее девушки. Ереву тут же уволокли обратно в тень.

— Видите, мы знали, где вы, все это время, — сказал незнакомец Джеку, скрывая лицо. — Глаза и уши наших братьев, готовых на что угодно, повсюду.

Незнакомец снова щелкнул пальцами. Из темноты толкнули бородатого мужчину. Старый епископ прижимал к груди витиеватый армянский крест. Старик с мольбой смотрел на Джека, покачиваясь из стороны в сторону. Из тени показался ствол с глушителем. Джек бросил взгляд туда, откуда говорил незнакомец, и крикнул:

— Один из ваших братьев, готовых на что угодно?

Епископ быстро залепетал что-то на своем родном языке. Незнакомец в тени повернулся к нему и со злобой в голосе прошептал пару слов на латыни. Старик резко замолчал, остолбенев на месте, а потом затрясся мелкой дрожью и зарыдал.

— Видишь? — Незнакомец обратился к Джеку. — Любой готов на что угодно ради нашего благого дела!

— Покажи мне их! — повторился Джек.

Незнакомец заговорил с кем-то по-итальянски, обращаясь в темноту.

— Слушаю! — добавил он в конце, щелкнув пальцами.

Послышалась возня и громкое ругательство. Костаса вытолкали на освещенную середину зала. Он еле удержался на ногах. Рот залеплен скотчем, руки связаны за спиной. Было слышно, как Костас дышит, тяжело втягивая воздух ноздрями. Грудь высоко вздымалась с каждым вдохом. Джек заметил, что к шее Костаса тоже приставлен ствол с глушителем, а рука, державшая пистолет, перевязана. Мысли с бешеной скоростью проносились в голове. «Этот человек напал на нас в Риме!» Костас поймал взгляд Джека. Глаза его казались огромными от отчаяния.

— Снимите скотч, — рявкнул Джек. — Он задыхается!

— Он нам не нужен, все равно ему больше нечего сказать, — проговорил незнакомец у алтаря. — Впрочем, как и вам, доктор Ховард.

Джеку вдруг стало отчетливо ясно: святилище превратилось в место казни. Он мельком взглянул на часы. Осталось всего десять минут. Надо потянуть время.

— Полагаю, мелкие беспорядки на улицах не были случайным совпадением, — проговорил он. — Поножовщина у Стены Плача, комендантский час, обрыв электросети?

— Все сработало нам на пользу, — отозвался незнакомец. — Проникнуть в группу экстремистов никогда не составляло большого труда, на какой бы стороне они ни выступали.

— Когда мы впервые встретились, вы, помнится, говорили, что хотите положить всему этому конец.

— Просто мне нужно было убедить вас.

— Но вы рассказали нам правду о Клавдии, о консилиуме и о последнем Евангелии!

— Мне нужно было убедить вас. Для того чтобы вы продолжили поиски и вывели нас в нужное место. Вы неплохо послужили нам. От Нарцисса было известно, что Плиний Старший взял то, что Клавдий передал ему в Риме, а также, что Клавдий бывал в лондонской гробнице. Остальную работу сделали вы. Вилла Гетти, женский монастырь в Санта-Пауле, и вот теперь здесь. Проследить за вами оказалось совсем не трудно. Ваш молодой коллега-американец слишком доверяет своим друзьям. Хотя теперь это уже не важно…

— Джереми! — Джек почувствовал, как холодная рука снова сжала желудок.

— Он жив. Пока жив. Так же, как и ваши друзья в Неаполе. Они пока в гостях у нашей большой и дружной семьи. — Незнакомец кивнул на человека в тени, державшего Костаса на прицеле. — Когда придет время, все произойдет очень быстро. Пуля в голову, душа в ад. Так было всегда.

— Откуда вы знали, что я никому не расскажу о консилиуме?

— Ну, вы должны были держать всю историю в тайне, пока не найдете то, что искали. К тому же, помните, я намекнул о смертельной опасности, ведь за сокровищем гонятся и другие, наступая вам на пятки. И заметьте, нисколько не обманул. Я видел вас насквозь, доктор Ховард, когда вы сидели передо мной в Риме у могилы святого Павла. Вы услышали в моих словах сочувствие и родство душ. Я вселил в вас веру в победу. Но вам не скрыться от консилиума. Мы непобедимы!

— Вы хотели сказать, что это вам от консилиума не скрыться, — заявил Джек, оттягивая время. — Вы ошибаетесь. Я тоже видел вас насквозь. Вы не только рассказали нам правду о консилиуме, вы рассказали, что чувствуете. Вам нужно было исповедаться — ведь вы ведете двойную жизнь. Вы хотели освободиться. Но не хватило силы.

— Чушь! — воскликнул незнакомец дрожащим голосом. — Я никогда не покину мой монастырь. И в этом моя сила!

— Неужели вы считаете, что святой Павел хотел, чтобы все так обернулось? — спросил Джек.

— Святой Павел — наш основатель, — ответил незнакомец.

— Что? А я думал, Константин I Великий. Вы же сами говорили, что консилиум был восстановлен как тайный военный совет при его правлении.

— Он предвидел битвы, в которых нам придется сражаться, жертвы, которые нам придется принести… In nominee patris et filii et spiritu sancti. Наша война — война ради всего человечества! Дьявол вездесущ!

— Только в вашей голове, — заявил Джек. — Консилиум стремился к расколу церкви и порождал огонь. Вот оно, самореализация и самопоглощение.

— Я так не думаю, доктор Ховард, — холодно ответил незнакомец.

— Вы не долго протянете, если вашими последователями и поборниками будут подобные головорезы.

— Таких, как он, очень много! — Незнакомец махнул в темноту. — Как я говорил, у нас большая семья.

— Семья?! И как же ваша семья обращается со своими членами? Элизабет д'Агостино была моим другом.

— Ах, Элизабет. Моя ученица. Я вовлек ее в семью, но когда пришел момент вступить в наш монастырь, ей не хватило силы духа. В ее семье главным всегда считалась честность. И для нас это ценное качество. Но Элизабет предала. Нам известно, она пыталась предостеречь вас еще в Геркулануме. Уже тогда она понимала, на что обрекла себя.

— Что вы с ней сделали?

— Дорога расчищена. Мы непобедимы.

Джек почувствовал, как злость волной поднимается изнутри. Нет, нужно сохранять хладнокровие.

— На вашем месте я бы с осторожностью выбирал, кому доверять, а кому нет, — сказал Джек ровным голосом. — Вас окружают наркодилеры, а не слуги Господни. Однажды они придут за вами.

— Чушь, — прошипел незнакомец. — Они всегда было нашими преданными слугами. Ничто не изменилось, и ничто не изменится!

— Ошибаетесь, — проговорил Джек. — Вас начнут преследовать за то, что вы сделали. Как только мир узнает, вы погибнете под грузом своих злодеяний.

— Никто не узнает. Мы не оставляем следов. Никогда! — Незнакомец махнул рукой в темноту. — Здесь, глубоко в скале, одиннадцать водосточных резервуаров. Вы уже внутри своей могилы. — Он достал из кармана сотовый телефон и поднял его вверх. — Закончив здесь, я выйду наружу и позвоню в Неаполь. К вечеру ваши коллеги бесследно исчезнут. Ничего из этого никогда не происходило ни здесь, ни где-либо еще. Доказательств не будет.

Джек посмотрел на часы. Две минуты!

— Запах смерти, — сказал он. — Вы не сможете скрыть запах смерти. — Джек перевел взгляд на Костаса, который остекленевшими глазами смотрел на него и, походе, не дышал.

— Здесь все пропитано запахом смерти! — презрительно воскликнул незнакомец. — Вы бывали на Елеонской горе? Там этот приторно-сладкий запах повсюду. Вы далеко не первый. Сколько пелагиантов приходило сюда, принося с собой бредовые идеи! Они канули в небытие… Мы не позволим ереси прикоснуться к гробу Господа, Иисуса Христа!

— Вы правда верите, что он похоронен здесь?! — с улыбкой спросил Джек.

— Здесь он воскрес. Нам немногое известно об Иисусе-человеке.

— И в этом ваша беда.

— Довольно! — пронзительно взвизгнул незнакомец. — Сейчас вы отдадите мне то, что нашли. Мне все равно, умрут ваши дружки первыми или после вас. — Он щелкнул пальцами. Костаса и Хелену вывели на середину зала. Человек с пистолетом вышел за ними. — Давайте сюда, и вам не придется мучиться!

Тяжело вздохнув, Джек опустил руку в сумку и долго шарил в ней, размазывая по цилиндру грязь, которая осталась на ладони после тоннеля. Наконец от вытащил цилиндр, подошел к алтарю и положил его у статуи женщины с крестом, а затем медленно отступил назад. Костас с Хеленой замерли от удивления. У ног святой Елены лежал бронзовый цилиндр из лондонской гробницы, который принес туда Клавдий. Джек возил цилиндр с собой вначале в Калифорнию, а потом в Иерусалим, убежденный в том, что древний цилиндр еще сыграет свою роль. Когда Джек подошел к статуе, незнакомец скрылся в тени. А потом вдруг выскочил, схватил цилиндр и спрятал его за спину.

— Так и должно быть, — прошептал незнакомец. — Воля консилиума исполнена.

Джек взглянул на часы. Ноль минут.

— Наверное, вам не терпится посмотреть, что внутри. — Он показал на цилиндр.

— Я не собираюсь глазеть на ересь! — Голос незнакомца сорвался. — Это подделка, созданная Клавдием. Глупец! Подделка обманула всех, кто когда-либо пытался найти ее. Я сожгу манускрипт, сломаю цилиндр и брошу в вашу могилу. И можете вечно любоваться своим сокровищем!

Незнакомец снова щелкнул пальцами. Костаса подтолкнули к черной дыре в полу. Мужчина с перевязанной рукой приставил ствол к его затылку.

Джек кинулся к нему, подняв руки вверх.

— Подождите! Вы должны увидеть кое-что еще!

Джек потянулся к сумке. Пистолет тут же оказался у его виска. Джек замер.

— Там всего лишь компьютер!

Никто не двинулся с места. В приделе повисла гробовая тишина. Джек медленно вытащил небольшой ноутбук, с опаской взглянув на ствол. Затем подошел к алтарю перед статуей, водрузил на него компьютер и открыл крышку. Вскоре на экране появился логотип ММУ, а чуть ниже — заголовок статьи и три первых параграфа основного текста.

— Я разместил эту страницу в Интернете час назад, когда мы были на крыше храма. Затем через беспроводное соединение в офисе Хелены отправил письмо по электронной почте в представительство института в Иерусалиме. Морган лично передал диск с полной версией в медиаагентство. Эту статью я написал во время перелета из Лос-Анджелеса.

Джек увеличил шрифт текста. Заголовок посередине гласил:

— Ну как? — спросил Джек, не теряя самообладания, хотя это было совсем не просто. — У меня тоже есть связи, точнее, друзья. Братья, готовые на что угодно, как вы говорите. Пока мы тут болтаем, статью публикуют в нескольких ведущих изданиях мира. Я договорился о пресс-релизе в семь часов. Три минуты назад. Вся история без утайки. Там упоминается мое имя, ваше имя и это место. Говорится о двух тысячах лет насилия, террора и убийств. В общем, вся информация о консилиуме, которую вы столь любезно предоставили нам.

Незнакомец молчал. Потом презрительно усмехнулся:

— Вы даже не знаете, как меня зовут!

— Ошибаетесь, — ответил Джек. — Элизабет успела сказать мне ваше имя, кардинал Риттер.

Кардинал попятился назад, цепляясь рукой за стену. У входа в придел, на лестнице, раздался лязг, блеснул свет. События начали развиваться с молниеносной скоростью. Костас наклонился вперед, потом резко выпрямился и ударил левым плечом человека с пистолетом, стоявшего сзади. Затем еще раз в живот. Мужчина упал на пол. Кто-то закричал на иврите. Два солдата с карабинами «М4» выбежали на свет. Скотч со рта Костаса сорвали, руки освободили. Тяжело дыша, Костас, шатаясь, приблизился к Джеку.

— Ловко вышло! — бросил он, кивнув на бронзовый цилиндр.

Хелена поддерживала Костаса.

Бен стоял на лестнице, охраняя выход наружу. Рядом с ним — Морган и инспектор израильской полиции. Джек похлопал Костаса по плечу.

— Слава Богу! — проговорил Джек, чувствуя, как подкатила усталость. Он слегка улыбнулся Костасу. — Вот видишь, я так и не стал охотником за сокровищами. Я гоняюсь за артефактами, только если за ними стоит нечто большее.

— Только не говори, что ты все продумал заранее, — выдавил из себя Костас.

— Ну что бы! Простая предусмотрительность. Конечно, я рисковал, отправив Моргана договориться о пресс-релизе и найти Бена.

— Похоже, ты неплохо усвоил курс тайм-менеджмента!

Джек кивнул в сторону темного отверстия в полу:

— Я предполагал, что нечто подобное может произойти.

— Значит, Элизабет действительно сказала тебе его имя?

— Нет… — Джек замолчал, — Там, у геркуланумской виллы, мы разговаривали буквально несколько секунд. Вероятно, Элизабет хотела сообщить его имя тогда или чуть позже. Какая теперь разница?.. Мы с Джереми проработали все возможные варианты. Зацепились за норвежское братство викингов! Помнишь, как разболтался наш клиент тогда под собором Святого Петра. Мы долгое время шли с ним ноздря в ноздрю. В общем, список подозреваемых сузился.

— Джек, мне очень жаль по поводу Элизабет.

— Пока ничего не известно. Хочу попросить Бена с полицейскими допросить кардинала прямо здесь. Хотя сомневаюсь, что он расколется.

— Может, его головорез более разговорчив?

Джек посмотрел на бессознательное тело, распластавшееся на полу.

— Кто знает, вдруг ему что-то известно об Элизабет…

Хелена обняла Джека. Она дрожала, хотя и старалась держаться молодцом.

— Как ты все тщательно продумал! Таким Джека Ховарда я еще не видела. Долгосрочное планирование никогда не было твоей сильной чертой. Раньше ты полагался только на чутье.

— Кстати, о чутье, — вмешался Костас. — Похоже, мой насморк возвращается. — Он шмыгнул носом. — Я чуть не задохнулся в этом скотче! А тут еще твои рассуждения о запахе смерти.

— Я думал, тебе не помешает небольшой стимул!

— Никогда больше не говори о мертвецах. Ни в каком контексте, — взмолился Костас. — Слышишь, Джек, никогда!

— Хорошо.

Кардинал Риттер стоял у алтаря, сам словно статуя. Полицейский не спускал с него глаз.

Головорез, лежавший на полу, пришел в себя и неожиданно схватил полицейского, охранявшего его, за ногу. Тот отпихнул его. Другой полицейский инстинктивно ринулся на помощь напарнику, оставив кардинала одного, который, не растерявшись, взял бронзовый цилиндр и бросился к входу в придел святого Вардана.

— Теперь он у меня! — крикнул кардинал. — Я уничтожу цилиндр. И никто не узнает, что было в нем!

— И снова ошибочка вышла! — Джек вынул из сумки другой цилиндр, мраморный — тот, который он достал со дна водного резервуара всего двадцать минут назад. — У вас в руках бронзовый цилиндр из лондонской гробницы. Прекрасный артефакт. Поистине значимый для историков! Относится скорее всего к концу железного века. Но он пуст.

Кардинал, захрипев от злости, сорвал крышку с цилиндра и заглянул внутрь. Потом слегка качнулся и замер на месте. Джек передал мраморный цилиндр Костасу. А сам бросился к кардиналу и скрути его, вывернув правую руку за спину, и поднимал ее до тех пор, пока тот не скорчился от боли. Джек еле сдержался, чтобы не задрать руку еще выше, а затем резко рвануть и услышать хруст ломающейся кости. Нет, это слишком просто и слишком быстро. Пусть полиция вначале устроит допрос. Ослабив хватку, Джек вырвал бронзовый цилиндр у кардинал и снова поставил его на алтарь. А затем задрал его руку так высоко, что кардинал захныкал от боли. Джек продолжал сжимать его в тисках, прислонившись щекой к левому уху Риттера. Он даже чувствовал запах его пота и запах страха!

— Посмотрите-ка сюда, — прошептал Джек, поворачивая голову кардинала к экрану ноутбука со статьей, а потом ткнул его носом в бесценный цилиндр в руках Костаса. — Вам, как никому другому, ваше преосвященство, проповеднику Святого Евангелия, должна быть известна сила написанного слова!