Последнее пророчество

12

Брэдбери жили в большом особняке на окраине Саммертауна, северного пригорода Оксфорда. Бен приехал в половине первого с бутылкой вина и букетиком цветов для Джейн Брэдбери. Ее он не видел очень давно. Внешне Джейн изменилась мало, разве что добавилось серебра на висках да в фигуре появилась некая отсутствовавшая прежде хрупкость. Джейн запомнилась ему тихой, спокойной женщиной, державшейся в тени своего энергичного, вечно бурлящего супруга. Сегодня она была даже тише, чем тогда.

Стол накрыли во внутреннем дворике за домом. Сад за почти два десятка лет тоже не претерпел больших изменений. Розовые кусты разрослись, а окружавшие сад высокие каменные стены почти сплошь укрылись плющом.

После ланча еще немного посидели, потягивая вино, поглядывая на Виски, крепенького белого терьера, носившегося туда-сюда по лужайке и иногда замиравшего и обнюхивавшего траву, возможно сохранившую чей-то след.

— Этот песик почти точная копия того, что я видел у вас, когда был здесь в последний раз. Но не тот же самый?

— Того, которого ты видел, звали Шерри, — улыбнулась Джейн Брэдбери. — А этого зовут Виски. Шерри — его папочка.

Услышав свою кличку, пес перестал носиться за невидимой добычей, подбежал к столу, сел перед Беном на задние лапы и протянул переднюю.

— Это его Зои научила, — заметил Том. — Вообще-то Виски ее игрушка, но присматривать за ним приходится по большей части нам — она-то домой заглядывает нечасто.

— Кстати, как Зои? — спросил Бен.

Совершенно невинный вопрос произвел, однако, странный эффект. Брэдбери неловко заерзал на стуле, опустил глаза и принялся рассматривать руки. Его жена заметно побледнела и напряглась. Супруги переглянулись, и на лице Джейн появилось выражение, которое бывает у человека, требующего от другого какого-то действия. В переводе на слова этот молчаливый призыв прозвучал бы примерно так: ну что же ты, давай, скажи ему.

— Что-то случилось? — спросил Бен.

Том Брэдбери погладил жену по руке, и она откинулась на спинку стула. Профессор повернулся к гостю и уже собрался заговорить, но вместо этого потянулся за бутылкой. Разлив вино по трем бокалам, он взял свой и залпом выпил половину.

— У меня такое впечатление, что вы пригласили меня не просто так, — сказал Бен. — Похоже, хотите рассказать о чем-то.

Профессор промокнул салфеткой уголки губ. Его супруга порывисто поднялась.

— Принесу еще вина.

Брэдбери опустил руку в карман твидового пиджака, достал старую терновую трубку и принялся набивать ее табаком из пластмассовой коробки.

Бен терпеливо ждал, пока он заговорит.

Раскурив трубку, профессор нахмурился. Затянулся.

— Мы рады тебя видеть, — сказал он из-за облака ароматного дыма. — И пригласили бы на ланч в любом случае, даже если бы все было нормально.

— Другими словами, на этот раз вы пригласили меня по какой-то иной причине. Что-то произошло.

Джейн Брэдбери, вернувшись из дому, поставила на стол вторую бутылку вина. Судя по их лицам, им было что сказать, и разговор обещал затянуться.

Супруги снова переглянулись.

— Понимаю, мы давно не поддерживали связи, — начал профессор. — Мы с твоим отцом всю жизнь оставались хорошими друзьями. Близкими друзьями. И тебя тоже считаем другом.

— Спасибо.

— Именно потому и решили, что можем довериться тебе, — продолжал Том. — И рассказать все.

— Конечно.

Бен слегка подался вперед.

— Нам нужна твоя помощь. — Профессор помолчал немного, словно решая, стоит ли откровенничать. — В общем, дело обстоит так. После того как ты бросил колледж, до нас доходили всякие слухи. Поговаривали, что ты какое-то время слонялся без дела, потом вступил в армию. Вроде бы там у тебя все сложилось хорошо. Подчеркиваю, это были только слухи, ничего конкретного. Потом, шесть недель назад, на собеседовании, ты сам рассказал мне и моим коллегам о своей прошлой работе. Понимаю, тебе не хотелось вдаваться в детали. Но ты рассказал вполне достаточно, чтобы мы смогли составить более или менее четкое представление. Насколько я понимаю, ты человек с весьма специфичным набором умений и огромным опытом. Ты занимаешься розыском пропавших.

— Не совсем так. Я был консультантом по кризисным реакциям. Работал частным образом, помогал находить жертв киднеппинга. Главным образом детей. Теперь с этим покончено. Как я уже говорил на собеседовании, у меня другие интересы.

— Дети, — печальным эхом отозвался профессор.

— Значит, это все как-то связано с Зои, — заключил Бен.

Джейн снова поднялась, прошла в дом и вернулась с большой фотографией в серебряной рамке. Поставив рамку на стол, она повернула ее к Бену.

— Помнишь ее? Когда ты в последний раз заходил к нам, она была еще ребенком.

Как же давно это было. Сколько всякого разного случилось с ним с тех пор. Бен смутно помнил бойкую девчушку, бегавшую по лужайке с собакой, помнил солнце в ее волосах, помнил счастливую улыбку щербатого рта.

— Сколько ей было тогда? Лет пять или шесть?

— Почти семь.

— Значит, сейчас ей двадцать пять или двадцать шесть.

Бен взял в руки фотографию. Серебряная рамка оказалась прохладной на ощупь. С фотографии на него смотрела красивая молодая женщина с длинными светлыми волосами и открытой счастливой улыбкой. Женщина обнимала маленького песика.

Брэдбери кивнул.

— Да. В марте ей исполнилось двадцать шесть.

Бен поставил фотографию на стол.

— Так что же случилось? У Зои неприятности? Где она?

— В том-то и дело. Мы ждали ее домой, а она так до сих пор и не вернулась.

— Я, кажется, перебрала вина, — сказала вдруг Джейн. — Пойду приготовлю кофе.

Бен проводил ее взглядом. В движениях Джейн ощущалась скованность, как у человека, испытывающего сильнейшее давление. Он нахмурился.

— И все-таки в чем проблема?

Словно не зная, что с ней делать, Брэдбери повертел трубку. Потом оглянулся через плечо, будто желая убедиться, что жена его не услышит.

— Знаешь, мы так сильно ее любили.

— Нисколько не сомневаюсь, — сказал Бен, не вполне понимая, к чему такое вступление.

— Мне нелегко об этом говорить. Это касается только нас двоих, меня и Джейн.

— Мы ведь друзья.

Бен посмотрел профессору в глаза.

Брэдбери вымученно улыбнулся.

— Когда мы поженились, нам очень долго не удавалось зачать ребенка. Виноватого искать бессмысленно. — Он скривился. — Впрочем, что там… Виноват был я. Да, как ни стыдно в этом признаться. Вдаваться в детали…

— Пропустим детали. Продолжай.

— Джейн забеременела только через пять лет. У нас родился мальчик.

Бен удивленно посмотрел на профессора — у Брэдбери не было сына.

— Что случилось, можешь догадаться. Мы назвали его Тристаном. Он не прожил и года. Умер без каких-либо видимых причин. Как нам объяснили, иногда такое случается. Удар был сильный.

— Мне очень жаль, — сказал Бен. — Понимаю, вам пришлось нелегко.

— Времени прошло немало, но рана так и не закрылась. — Профессор помолчал. — Все повторилось. Мы пытались, у нас ничего не получалось, и мы уже готовы были сдаться и даже поговаривали о приемном ребенке, когда Джейн снова забеременела. Для нас это было равнозначно чуду. А через девять месяцев родилась дочурка.

— Хорошо ее помню. Такая милая. И умненькая.

— Она и сейчас такая. Но… знаешь, все эти долгие годы мы ужасно боялись потерять ее. Страх был какой-то иррациональный, потому что здоровье у нее отменное. Просто некоторые события оставляют на тебе вечную печать. Признаю, мы ее избаловали. И наверное, воспитали не так, как должны были.

— Чем она сейчас занимается?

— Карьеру Зои выбрала давно: стать ученым. Ей и стараться-то особенно не приходилось. Училась легко и без усилий. Увлеклась археологией. Первая в своем выпуске колледжа Магдалины. Отличные перспективы. Библейская археология — огромная, во многом неисследованная область. Наука относительно новая, и Зои была одним из ее пионеров. Это их команда в прошлом году нашла те острака в Тунисе.

Бен кивнул. «Остракон» в переводе с греческого означает «панцирь». Археологи называют так фрагменты керамики, служившие когда-то дешевым материалом для письма. В древние времена острака использовалась для записи контрактов, счетов, продаж, а также религиозных текстов.

— Я читал об этой находке, — сказал он. — Но даже не догадывался, что знаю того, кто ее сделал.

— Это был ее звездный час. Огромный успех. Фактически ее команда обнаружила крупнейшее хранилище неповрежденных острака со времен раскопок тысяча девятьсот десятого года в Израиле. Их обнаружили глубоко под землей, на месте развалин древнего храма. Изумительная находка.

— Умница, — согласился Бен.

— Других таких не найти. Но это еще не все. Зои написала несколько статей и — в соавторстве — книгу о жизни древнегреческого мудреца Папиаса. Ее несколько раз приглашали на телевидение, брали интервью на археологическом канале.

— Вижу, вы гордитесь ею.

Профессор улыбнулся, но уже в следующее мгновение на его лицо набежала тень. Он опустил голову. Пососал погасшую трубку.

— В профессиональном, академическом плане ей нет равных. Но ее личную жизнь, как и отношения с нами, можно охарактеризовать только одним словом: катастрофа. — Брэдбери беспомощно развел руками. — Что я могу сказать? Беспутная. Отбилась от рук еще в пятнадцать лет. И мы ничего не могли с ней поделать. Ее даже арестовывали несколько раз за мелкие правонарушения. Воровала в магазинах, а мы потом находили ворованное в ее комнате. Для нее это было что-то вроде шутки. Мы надеялись, что она повзрослеет и одумается. Наши ожидания не оправдались. Вечеринки. Загулы. Алкоголь. Непристойное поведение. Мы пытались как-то воздействовать, но… Она вспыльчивая, вздорная, агрессивная, ужасно упрямая и не признает компромиссов. Готова спорить по малейшему поводу. — Бен поднял голову и посмотрел на гостя. — Знаю, во всем виноваты мы сами. Мы избаловали ее. Мы прощали Зои все, потому что видели в ней ответ на наши мольбы о ребенке. Она была нашим вторым, последним шансом.

Пока Брэдбери рассказывал о дочери, Бен понемногу потягивал вино. Опустошив бокал, он налил еще.

— Перейдем к делу, Том. Давай говорить начистоту. Ты сказал, вы беспокоитесь из-за того, что ее здесь нет. Она что, пропала?

Профессор кивнул.

— От нее уже почти неделю ничего нет.

— И вы полагаете, что у нее какие-то неприятности?

— Мы не знаем, что думать.

— Неделя не такой уж большой срок, принимая во внимание все обстоятельства. Ты сам назвал ее беспутной. Появится.

— Мне бы твою уверенность.

— Ты рассказываешь мне об этом, потому что знаешь, чем я занимался?

— Да.

— Чтобы услышать мое мнение как профессионала.

Брэдбери пожал плечами.

— Да.

— Такое случается не так уж редко — люди пропадают. Если человек исчезает и налицо ясные свидетельства, что с ним что-то случилось, мы можем предпринять определенные меры по их возвращению. Ситуации, однако, бывают разные. Кто-то пропадает не по собственной воле, а кто-то всего лишь уходит из дома после ссоры с родителями, потому что любит бродяжничать, потому что хочет оторваться и до поры до времени не высовывается.

— Такое она себе позволяла — уходила и, как ты говоришь, не высовывалась. Мы реалисты, все понимаем и готовы многое принять. Ее предпочтения, образ жизни, раскованность. В том числе и сексуальную. — Профессор покраснел от смущения. — Но на этот раз ситуация иная. Происходит что-то странное, и у нас нехорошее предчувствие.

— Что же такого особенного в нынешней ситуации?

— Деньги. Откуда у нее такие деньги?

— Что за деньги?

— Извини. Потребуется небольшое отступление. Последнее время Зои работала на раскопках в Турции. Проект был рассчитан до конца августа. А потом мы узнаем, что она закончила раньше и уже находится на Корфу. У нас там есть друзья. Некоторое время Зои гостила у них. — Брэдбери помолчал. Вздохнул. — И вот там у нее вдруг появляются деньги. Поясняю. Зои — докторант. У нее нет денег. То есть их у нее не больше, чем требуется. А тут, по словам наших друзей, появились. Тысячи. И тратила она их так, словно знала, что они никогда не кончатся. Бесконечные вечеринки, возвращалась пьяная и каждый раз с другим мужчиной.

— Понимаю, вас это шокирует, но…

Брэдбери покачал головой.

— Дело, в общем-то, не в этом. С нашими друзьями она поссорилась. Съехала в отель. Самый дорогой на острове. Так ее и оттуда выставили за неподобающее поведение. Тогда она сняла виллу. Настоящий особняк. Роскошный, жутко дорогой. И снова вечеринки с утра и до ночи. По крайней мере, так слышали наши знакомые.

— Продолжайте.

— А потом она просто исчезла. Как-то вечером, примерно неделю назад, на наш телефон пришло сообщение, довольно бессвязное. Зои говорила, что возвращается, что будет дома на следующее утро. Вот и все. Мы до сих пор ждем. Никто не знает, где она. Мы звонили по всем номерам, какие только смогли найти. На вилле ее нет. В отелях тоже. Служащие аэропорта Корфу сказали, что на свой самолет она не села. Как будто исчезла. — Он с надеждой посмотрел на Бена. — У тебя есть какие-нибудь соображения?

Бен немного подумал.

— Давай пройдемся по основным пунктам. Говоришь, тебя смущают деньги. Хорошо. Но ты сам сказал, что у нее много знакомых мужчин. Может быть, на сей раз ей удалось подцепить по-настоящему богатого. Все указывает на то, что она не покидала Корфу и осталась на острове. Зои — красивая девушка, а на Корфу немало состоятельных мужчин, которые живут там в свое удовольствие. Скорее всего, она сидит сейчас на палубе какой-нибудь яхты и ни о чем не беспокоится.

— Такое возможно, — согласился Брэдбери.

— Далее. Есть такая вещь, как кредитные карточки. Заводишь «баркли кард», тратишь пару сотен и получаешь письмо, в котором тебе предлагают заем и открывают кредит, скажем, на пару тысяч. Так что объяснить, откуда взялись деньги, не слишком трудно.

— Разумно, — снова согласился Брэдбери.

— Так что все-таки вас беспокоит? Почему вы считаете, что у нее проблемы?

— Объяснить нелегко. Скорее всего, просто чувство. И дело тут не только в том, что мы всегда старались ее защищать. На сей раз здесь что-то иное. — Профессор подался вперед и посмотрел гостю в глаза. — Мы будем очень благодарны тебе, Бен. Мы просим тебя слетать туда и найти ее. Убедиться, что с ней все в порядке. Что она не подсела на наркотики и не впуталась во что-то ужасное вроде порнографии…

В его голосе проскользнули нотки отчаяния.

— Перестань. С чего бы ей вдруг?

Брэдбери неотрывно смотрел на него, сжимая край стола.

— Ты поможешь нам? Мы доверяемся тебе.

Бен молчал.

— Пойми, мы в отчаянии. Тебе не нужно будет убеждать ее вернуться. Ничего подобного. Просто найди ее, убедись, что ей ничего не угрожает, что она здорова. И попроси связаться с нами. Скажи, что мы сожалеем обо всех наших ссорах, что мы… берем назад все, что когда-либо сказали. Что мы любим ее.

Бен молчал.

— Мы думали сами полететь туда и поискать ее. Но даже если бы мы нашли ее, она не стала бы разговаривать с нами. Только накричала бы. Обвинила бы во вмешательстве в ее личную жизнь, а потом просто убежала бы. Я ее знаю. Появись мы там, было бы только хуже. — Профессор поморщился. — Здесь требуется посторонний, друг семьи, но человек более объективный, знающий, как действовать в таких ситуациях. Бен допил вино и поставил бокал на стол.

— Мне очень жаль, Том, что в вашей семье случилось такое. Очень жаль. — Брэдбери закусил губу. — Но помочь тебе я не могу.

— Разумеется, мы заплатим, — разволновался Брэдбери. — Надо было раньше сказать. У нас есть кое-какие сбережения. Я могу заплатить десять тысяч. Это с лихвой покроет накладные расходы, и еще останется. Я могу перевести деньги по Интернету. У тебя будет мгновенный доступ к счету. Извини, но больше заплатить я просто не в состоянии.

Бен улыбнулся.

— Дело не в деньгах. Я бы сделал все бесплатно. Но, Том, я ушел из бизнеса. Поэтому я здесь. Со всем остальным покончено. Я начинаю новую жизнь.

— Здесь совсем другое. Ничего похожего на то, с чем тебе приходилось сталкиваться раньше. Пожалуйста. Прошу тебя.

— Извини, Том, не могу. — Бен подумал. — Но кое-что я для тебя сделаю. Если тебе нужен человек, которому можно довериться и который сумеет найти Зои, то у меня на примете есть такой парень.

Попрощавшись с Брэдбери, Бен отправился прямиком к себе на квартиру. Снял трубку, набрал номер. Ответил Чарли.

— Помнишь, о чем ты меня спрашивал? Есть возможность поработать. Интерес еще не пропал?

Чарли ответил не раздумывая.

— Интерес остался.

— Хорошо. Тогда слушай…

Бен детально изложил предложение Брэдбери.

— Нам бы этих денег до конца года хватило, — сказал Чарли. — Но я уже представляю, как Ронда отреагирует.

— От тебя многого не требуется. Нужно всего лишь найти Зои. Возвращать ее — не твое дело. Судя по тому, что я услышал, отыскать ее будет несложно. Иди на звук музыки и по следу из пустых бутылок. Родители хотят только одного: знать, что с ней все в порядке. Самое трудное — убедить Зои связаться с ними.

— Тебя послушать, пустяковое дело.

— Оно и есть пустяковое. В Греции сейчас не сезон, так что ты особенно и не потратишься. Скажи Ронде, что вся твоя работа — доставить сообщение. Надеюсь, против этого она возражать не станет?

— Интересное предложение.

— Мне нужно прямо сейчас позвонить Брэдбери и сказать «да» или «нет». Так что решение за тобой.

— Берусь, — сказал Чарли. — Можешь на меня рассчитывать.