Последний час

Глава 21. Путь во мраке

Какой же это был странный союз. Зарим, предавший его семь сотен лет назад, и Ламат’Хашу — древняя богиня, что виновата в смерти Арвин. С последней Теону было сложнее всего, но когда мир стоит на грани полного уничтожения, подобные вещи уходят на второй план. Смерть Ламат’Хашу не вернет Арвин, да и самой богине осталось недолго, Теон это чувствовал. Её связь с этим миром практически оборвалась, и вряд ли она протянет в нынешнем виде даже год. Просто растворится, потеряв целостность.

Возможно когда-то, в далеком будущем Владетеля тоже забудут, и он разделит её участь, но для такого нужно сокрушить Таргарона и спасти мир. И раз Ламат’Хашу способна помочь ему в этом, то так тому и быть.

— И где же находится Трон Костей? И откуда ты вообще можешь знать об этом? — спросил Теон, поднимаясь из-за стола.

Зарим тоже поднялся и что-то сказал жене на южном наречии. Та молча, но поспешно удалилась на второй этаж, спрятавшись там с детьми. —

— Я знала, что Таргарон вернется, ещё в тогда, две тысячи лет назад, когда его ученики прирезали его. В этой Длани Света было слишком много Тьмы, и такая Тьма так просто не умирает. А уж когда появился Банрат-тан-Азур, для меня стало очевидным, что его возрождение — это только вопрос времени.

— Но подготовилась ты к этому возвращению неважно, — не смог сдержаться Теон. Ему не хотелось ехидничать, но некоторые старые привычки так просто не изжить.

— Посмотрим, каким будешь ты через две тысячи лет. Люди давно не живут в пещерах, и сам факт того, что у меня все ещё оставались последователи, подобен чуду. Я пыталась “переродится”, трансформироваться в новое божество, но к сожалению, ничего не получилось. Ученики Таргарона даже после того, как их запечатала другая Длань, оставались слишком яркими фигурами, затмевающими всё. И тем не менее я всё ещё тут, и продолжаю бороться. Таргарон отнял у меня всё, и я сделаю то же самое.

Ненависть порождает ненависть…

Теон всё отчетливее это понимал. Ламат’Хашу так ненавидела Таргарона, что погубила много людей, желая отомстить ему. Теон даже не мог представить, скольких именно, но Арвин была в этом списке.

И я был таким же…

— Так где Трон? — Теон отбросил эти мысли, понимая, что они никуда его не приведут. Прошлое в прошлом. Прежний Теон Альдрим мертв, не стоит за него цепляться, иначе есть риск превратиться в того, с кем он сейчас борется.

— Под Риндероном, разумеется, — улыбнулась Ламат’Хашу. — Где же ему ещё быть? Глубоко-глубоко под землей.

— Чтобы попасть туда, мне нужно точно представить, что это за место, и где его расположение, — сказал Зарим. — Риндерон огромен. Даже если я буду пытаться открывать порталы на глаз, то поиски затянутся на годы.

— С этим я тоже могу помочь, — улыбнулась Ламат’Хашу и неторопливой, немного властной походкой прошла к мужчине. Она протянула руку и коснулась его лба указательным пальцем.

Через мгновение Зарим отпрянул, хватаясь за голову.

— Как ты?..

— Я богиня, а у нас свои трюки, — ответила она и подошла к Теону, собираясь повторить свои действия, но Теон в последний момент перехватил её руку в запястье. — В чем дело? Не доверяешь мне?

— Не больше, чем ядовитой змее. Может у нас и схожие цели, но я понятия не имею, что ты можешь устроить, — сказал ей Теон, смотря сверху вниз. Он ещё только познавал свои божественные способности, в отличие от этой женщины, и справедливо опасался того, на что она способна. Вдруг она знает способ заполучить его Искру Созидания?

— Как грубо. Я думала, мы на одной стороне. Разве не стоит доверять союзникам? — богиня отступила, и Теон отпустил её руку.

— Доверие ещё нужно заслужить. Зарим?

— А? — мужчина тряхнул головой, словно вырвавшись из легкого транса.

— Ты в порядке?

— Вроде… — уверенности в голосе слышно не было, а сам Зарим был для Теона закрыт, чтобы понять, что именно сделала Ламат’Хашу. — Но теперь я, кажется, знаю, где именно находится Трон Костей.

— В таком случае не будем ждать, — сказал ему Теон. — Каждая минута промедления делает Таргарона лишь сильнее.

Несмотря на заверения, что он в порядке, вмешательство Ламат’Хашу сказывалось на мужчине. Зарим по-прежнему был рассеян и словно никак не мог сконцентрироваться, отчего первая попытка открыть портал провалилась. Тот захлопнулся, ещё толком не сумев сформироваться, обдав присутствующих потоком раскаленного воздуха.

— Дайте мне минутку, — поморщился Зарим, а Теон бросил хмурый взгляд на богиню.

— Что? Это побочный эффект внедренных воспоминаний. Его разуму нужно время, чтобы адаптироваться.

— Для твоего же блага лучше, чтобы это было правдой.

Богиня ответила ему кривой усмешкой, а Зарим тем временем попытался открыть уже второй портал. Теон ощутил, как дрожит воздух, словно существовал какой-то невидимый барьер, мешающий портальщику, но Зарим жил уже больше семи сотен лет и успел накопить много сил.

Наконец перед ними открылось окно, ведущее в какой-то темный коридор. Зарим весь взмок, пока пытался его открыть, так что Теон одобрительно похлопал мужчину по плечу.

— Замечательно, — ухмыльнулась Ламат’Хашу и первая подошла к порталу. Миг спустя богиня уже была на другой стороне, и Теон поспешил пойти следом. Он не собирался оставлять её без присмотра и давать ей возможность что-нибудь совершить.

Теон вошел в портал, а Зарим вошел последним, после чего затворил проход, и вся троица оказалась во тьме. Лишь в тот момент бог понял, что ему не нужны глаза, чтобы видеть. Несмотря на непроглядную тьму, он знал, кто где находится, но поскольку Зарим точно не мог похвастаться подобным, Теон сотворил над своей головой светящийся шар.

— Тут есть лампы, — обратил внимание портальщик, указывая на потолок.

— Вопрос, где тут переключатель, — хмыкнула Ламат’Хашу.

— Ты знаешь, в какую нам сторону? — спросил Теон, потому что сам не знал.

Ламат’Хашу огляделась и словно принюхалась, чем немного удивила Теона. Он тоже попытался сосредоточиться на ощущениях, но так ничего и не почувствовал.

— Можешь даже не пытаться, мальчик, — насмешливо сказала Ламат’Хашу. — Может оба боги, но ты не бог подземелий. Пусть это место и рукотворно, но оно — моя вотчина.

— Значит, разговоры о том, что ты теперь бог — не шутка? — тихо спросил Зарим.

— Нет. Я умер и переродился.

— И каково это? Стать тем, кем ты стал.

Теон на миг задумался, обдумывая ответ.

— Это значит обрести равновесие и ясность, и вместе с этим ответственность за всех, кто в тебя верит.

— “Кто бог без своей паствы”, да? — вновь усмехнулась Ламат’Хашу. — Идемте. Зарим перенес нас не так близко, как я надеялась, так что придется пройтись.

Коридор казался бесконечным, давил своей монументальностью и длиной. Несколько раз они оказывались перед развилками, но всегда Ламат’Хашу безошибочно выбирала верное направление. Вернее, она говорила, что выбирает нужный путь, и мужчинам оставалось только довериться этой богине.

И весь путь Теон то и дело приглядывал за Саминой и ходом операции вообще. Он мог смотреть глазами любой из фурий, что прошли церемонию, но обычно не злоупотреблял этим. Девушки ощущали чужое присутствие в голове и обычно довольно негативно на это реагировали.

Но стоило коснуться Самины, как он ощущал исходящие от неё чувства. Её тепло. Её любовь. Она знала, что это он, и с нежностью на это реагировала. Теперь он мог касаться её дистанционно гораздо мягче и не боялся при этом убить.

Последний раз, когда Теон смотрел, отряд Самины благополучно добрался до Домена Разума. Арбетос смог прикрыть флаеры от ПВО и после успешной доставки людей устремился в сторону Домена Силы, чтобы помочь Сиобану и Ингрем нанести удар в самое сердце врага.

Самина первым делом вынесла главный вход, используя свою силу и разнеся его лозами, после чего внутрь направился ударный отряд, возглавляемый Лифэттой. Теон не ошибся в этой серебряноволосой девушке. Ей пока не хватало опыта, но к руководству у неё явно талант.

В целом операция шла гладко. Фурии, используя силу Света, успешно противостояли Призракам, да и большого скопления сил противника обнаружено не было. И это Теона слегка тревожило.

Владетель переключил свое внимание на кое-кого из их подчиненных Ингрем и Сиобана, потому что сама эта парочка была для Теона закрыта.

Там все шло гораздо хуже. На подходе к центральному зданию Домена Силы войска столкнулись с сильным сопротивлением и ещё до начала штурма получили первые потери. Небольшие, но это заметно снизило боевой дух солдат. Теон попытался приободрить их, используя свои силы, создать что-то вроде чувства сплочения, единства, но не уверен, что получилось. Подобные манипуляции требовали от него много концентрации и умений.

Но в операции участвует Сиобан, а с его силой ни один из призраков соперничать не может. Он стал главным козырем в атаке на сердце войска Таргарона, и Теон лишь надеялся, что Сиобану хватит ума отступить, если они внезапно столкнулся с его учителем. Ни Сиобан, ни Теон не могли с нынешними силами сражаться с Дланью Света.

Теон вернулся к Самине, наблюдая за тем, как она разрывает призраков, используя лозы. Кригер шел за следом, стараясь обездвижить врагов, чтобы солдаты Лифетты могли беспрепятственно их упокоить. Да, определенно, у отряда Самины дела шли на порядок лучше, и даже пока обошлось без потерь. Одну фурию ранили в бедро, но ничего серьезного.

Что самое любопытное, в успехе и таком легком продвижении люди благодарили именно его. Даже Самина по какой-то причине так считала, но всё, что сделал Теон, это позволил фуриям использовать Свет, и только.

— Мы почти пришли, я чувствую, — объявила Ламат’Хашу, вырывая Теона из наблюдений.

И действительно, не прошло и двух минут, как они вышли в колоссального размера пещеру, в самом центре которой находилось не менее огромное нечто, состоящее целиком и полностью из потемневших от времени костей. Между выходом и этой контрукцией было порядка метров двадцати, и если бы не сильная разница в материале, то можно было бы подумать, что они оказались в гигантской расщелине между двух скал.

— Невероятно! — охнул Зарим, впервые увидев это невероятное сооружение. — Оно и впрямь целиком и полностью состоит из костей. Сколько же людей погибло, чтобы послужить строительным материалом для этого?..

— Тысячи и тысячи тех, кто доверил мне свое сердце и свою веру, — мрачно ответила Ламат’Хашу. — Можно сказать, что таким образом Таргарон возвел мое надгробие. И знаете что самое дерьмовое в этом?

— Что? — спросил Теон.

— Я до сих пор чувствую их. Каждого из тех, кто стал частью этой омерзительной вещи. Могу назвать имя каждого из них.

Теон поежился от осознания этого. Он бы не хотел ощущать подобное.

— Но ничего. Очень скоро все они обретут долгожданный покой…