Последний дракон

ГЛАВА 24

Девять человек собралось в спальне принца Кайерта и принцессы Эвирайи. Четверо стояли около комода из сверкающего полированного дерева. Это были члены королевской семьи — генерал Гиброн, леди Эссель, баронесса Алора и ее муж Толчин. У двери стоял Мезор, а рядом с ним доверенный охранник дворца. В постели у северной стены комнаты лежала Эвирайя. Кайерт, одетый в домашнее платье, тоже бледный, стоял рядом и как-то странно смотрел на жену.

На краю постели сидел молодой врач, который помогал доставить пострадавших домой. Он только что предписал им обоим отдых, но далекая от безоблачной атмосфера в доме отдыху не способствовала.

— Вы говорите, я сильно не пострадала, — жаловалась Эвирайя, — но настаиваете на том, чтобы я оставалась в постели. Это неразумно! Предложите мне лекарство и возвращайтесь к тем, кто нуждается в вас.

Она села и выпрямилась в постели.

Врач храбро попытался объяснить:

— Вам кажется, что вы бодры сейчас, но усталость проявится позже. Медицина — это искусство, а не ремесло. Пожалуйста, не спорьте со мной.

— Ерунда! — настаивала принцесса. — Откуда вам знать, что лучше для меня? Вы едва ли старше меня! Посмотрите: я что, выгляжу больной? Кажусь усталой? Я на грани обморока?

Врач посмотрел на принцессу. Ее длинные волосы, которые она обычно носила туго уложенными в высокую прическу, спутанными прядями рассыпались по спине и плечам. Ее правую щеку пересекала царапина, оставленная падающим осколком камня, а вместо роскошного платья на ней был коричневый шелковый халат. Несмотря на обильно пущенное в ход мыло, воду и духи, ее бледная кожа еще пахла влажной землей туннеля.

— Вы прекрасны, как всегда, — сказал врач. Он устало поднял свой небольшой шелковый мешок с пола у кровати и встал. — Мне пора.

Эвирайя шаловливо улыбнулась:

— Я, возможно, поспешила отклонить ваши рекомендации, — сказала она, — но благодарю за все, что вы для нас сделали.

С легким нетерпением молодой врач кивнул и направился к двери. Когда он спустился по лестнице, Эвирайя повернулась к отцу:

— Что такое случилось, что вы и Толчин со всех ног примчались сюда из дворца? Наш рудокоп пригласил фандорцев на чай?

— Не ерничай, — хмуро сказал отец. — Он…

— Подождите, — прервал его Кайерт. — Это касается Семьи, но не окружения.

Все головы повернулись к Мезору.

— Я подожду снаружи, — сказал молодой человек.

— Внизу, — предложил Толчин.

Советник принцессы кивнул:

— Конечно. Поболтаю пока в саду с медвежонком.

Гиброн подождал, пока шаги Мезора стихнут на лестнице, и спросил:

— Почему ты держишь этого человека при себе, Эвирайя?

— У моей жены много дел последнее время, — вмешался Кайерт, — она не может всегда полагаться только на мое мнение. Мезор помогает ей, когда меня нет рядом.

— Мезор всего лишь советник, — тихо ответила Эвирайя. — Угроза нападения фандорской армии не выходит у меня из головы. Я только тебе, дорогой, могу доверить дела государственной важности.

— Эти дела развиваются от плохого к худшему, — сказал Гиброн. — Фандорцы уже в холмах около леса!

Кайерт покачал головой и обратился к Толчину:

— Мой брат, конечно же, послал корабли навстречу захватчикам!

— У твоего брата был приказ короля на совершенно обратное. Рудокоп открыто бросил вызов генералу и мне!

Сказав это, Толчин повернулся лицом к остальным членам Семьи и вытащил из кармана своего камзола диадему с Рубином.

— Может, это вас убедит.

Леди Эссель ахнула:

— У тебя Рубин!

Алора прямо посмотрела на мужа:

— Что это он у тебя делает?

— Ясветр не считает себя обязанным его носить. Он изменник и предатель!

— Мне трудно это понять, — сказал Кайерт, принимая из рук барона диадему. — Ясветр верен Эфрайону, если не нам. С чего бы это ему так рисковать своей позицией, отвергая…

— Он идет против мнения Семьи! — сказал Гиброн. — Он и Вора считают, что могут управлять страной, не спрашивая нас. Они приказали Талену подготовить небольшую флотилию воздушных кораблей, чтобы напугать фандорцев в холмах. Если эта тактика не сработает, они будут атаковать фандорцев на Камеранской равнине.

Кайерт нахмурился.

— Ясветр планирует использовать только небольшую флотилию? Это глупый маневр. Мы же воюем! — сказал он, крепко сжимая в руке драгоценный камень.

— Ясветр хочет защитить корабли. Он думает, что их присутствие в небе привлечет дракона.

— Дракона?! Что за чушь? Ты же не веришь в это?

Гиброн покачал головой:

— Дракон — это уже не легенда, Кайерт. Я сам видел.

Кайерт был ошеломлен:

— Дракона? В Симбалии?

Толчин кивнул:

— Я думаю, больше нет причин в этом сомневаться. Вора и другие думают, что существо подвластно фандорцам. Почему еще они бы стали так рисковать, нападая на нас?

— Фандорцы или нет, но существо в небе должно быть встречено всадниками ветра!

Кайерт потянулся к дверце гардеробной за спиной стражника.

— Я должен сам увидеть это безумие. Как давно флот Талена отправился в долину?

— До нашей ссоры с Ясветром, — сказал Толчин. — Я не думаю, что ты в состоянии догнать его.

— Дорогой, — сказала Эвирайя с постели, — послушай барона, ты должен…

— Не спорь со мной, Эвирайя!

Кайерт вошел в гардеробную. Эвирайя постучала ногтями. Муж намеревается догнать их. Что ж, скоро они увидят, насколько долго рудокоп сможет не считаться с мнением Семьи.

— Какие у Ясветра планы на оставшуюся часть флота? — спросил Кайерт из гардеробной.

— Они останутся на земле до тех пор, пока не выяснится правда про дракона, — ответил Толчин, продолжавший возбужденно ходить взад-вперед по комнате.

— Мы справимся с любым драконом! — сказал Кайерт. — Тален не должен был соглашаться на такой план, не посоветовавшись со мной!

— Тален до сих пор думает, что ты пропал, — сказал Гиброн. — Он не был во дворце с тех пор, как тебя и Эвирайю вызволили из подземелья. Ясветр послал его в Северный Предел, чтобы набрать и доставить добровольцев.

— Ополчение из Северного Предела? Эти головорезы?

— Вора одобрил.

— Глупость!

Гиброн кивнул:

— Да уж, умственные способности генерала оставляют желать лучшего.

Эвирайя встала с постели.

— Кажется, Ясветр не обращает никакого внимания на то, что мы говорим. Для него что-то значат только мнения Эфрайона и райанки.

— Поэтому мы и вернулись, — сказал Толчин. — Нельзя позволить Ясветру вести войска! Он ничего не знает о войне!

— Он король, — сказала Эвирайя, — это его право.

— Значит, он не должен быть королем, — сурово сказал Толчин, — в этом я согласен с твоим отцом.

Они посмотрели на принца, который появился в форме всадника ветра и покачал головой.

— Я сначала хочу лично оценить ситуацию.

— У нас нет времени! — предупредил его барон. — Ты лучше других должен понимать, насколько нам нужно спешить. Ты же не можешь согласиться с планом Ясветра и генерала Воры!

— Да, — ответил Кайерт, — но я не буду требовать их отставки, не разобравшись. Речь идет не об этом. Речь идет о защите страны.

Гиброн едва сдерживал гнев.

— Послушай барона, — сказал он, — бессмысленно встречаться с рудокопом! Он бросил Рубин, он отверг наши советы! Откажись подчиняться ему сейчас! У нас еще есть время предотвратить кровопролитие!

Кайерт смотрел на Семью. Он знал, что Гиброн и Эссель поддерживают идею свержения Ясветра. Толчин был зол, но Кайерт уже не раз видел его разгневанным. Он знал, что Толчин сейчас смущен тем, что сам попросил послать войска на юг с караваном. За его порицанием Ясветра не в малой степени стояла и его собственная ошибка.

Кайерт посмотрел на баронессу. Согласна ли Алора с мужем? Они были очень близки, но нередко спорили, оба представляли, с одной стороны, интересы купечества, а с другой — казначейства Симбалии.

Принц с удивлением заметил, что Алора тоже смотрит на него.

— Вы согласны с Семьей? — спросил принц.

Алора бесстрастно улыбнулась.

— Монарха можно свергнуть только единодушным голосованием Семьи, — сказала она, — или волей его предшественника. У Эфрайона нет причин требовать отречения, а вы отвергаете первый путь. Мое мнение ничего не значит.

Кайерт вглядывался в выражение лица баронессы. Алора испытывала его. Она хотела знать, изменит ли он свою позицию. Нет, он не изменит. Он бросил взгляд на барона и увидел неодобрение в его глазах.

— Алора, — мрачно сказал он, — какие бы у тебя ни были романтические представления о Ясветре, они не должны приводить к опасности для нашего леса.

Алора ответила спокойно:

— Я так же волнуюсь, как и ты, но решиться на свержение Ясветра непросто, и мы должны обдумать все. Ты знаешь, что мы не можем осудить монарха, если нет доказательств измены. У нас нет доказательств измены ни Ясветра, ни его помощников.

— А как насчет шпиона? — сказал Гиброн. — Ясветр ничего не сделал, когда Эвирайя нашла шпиона. Это ли не измена?

Алора посмотрела на Эвирайю.

— Я подозреваю, что Ясветр так и не узнал о шпионе, — сказала она.

Эвирайя покраснела.

— Разве нет? — спросила Алора.

— Ясветр знал, — с волнением сказала принцесса, — я послала Мезора сообщить ему.

Алора покачала головой и обратилась к остальным собравшимся:

— Все равно. Бездействие Ясветра не является доказательством его измены. Слова шпиона нельзя было подтвердить до нападения, особенно если Ясветр их сам не слышал. Если король не обратил внимания на предупреждение Эвирайи, он поступил глупо, но он не изменил стране. Он молод и неопытен. Должны быть доказательства для того, чтобы я стала серьезно рассматривать обвинения.

Алора снисходительно улыбнулась принцессе:

— Перед тем как менять обстановку во дворце, найди-ка шпиона, милочка.

Виллен, проходя через лесок около опушки, где наземные войска ожидали короля Ясветра, услышал странные, жалобные звуки. Он осторожно приблизился, думая, что это какой-то лесной зверь, попавший в ловушку, плачет и стонет от бессилия. Он выглянул из-за дерева и увидел Твила, сидящего, скрестив ноги, в сырой траве под кустом. Это он издавал эти жуткие звуки. Он пел и бренчал на пенорконе — вырезанном из тончайшего слоя дерева инструменте.

Другие воины из северного ополчения тоже подошли посмотреть, что было источником жалобных звуков. Твил поднял голову и увидел Виллена. Он широко улыбнулся.

— Ну как тебе? — спросил он. — Я сам сочинил в честь наших союзников из Надлесья!

Виллен поковырял пальцем в ухе, ухмыльнулся и ответил:

— Сказать честно, я бы за одно это объявил войну!

Улыбка Твила потерялась в усах и превратилась в гримасу разочарования. Остальные северяне хохотали. Виллен напомнил себе, что ему как командующему соединением хорошо бы сохранять достоинство, но не мог сдержать смеха.

— Тебе не нравится мое пение? — грустно спросил Твил.

— Я этого не говорил, — ответил Виллен. — Если бы мы, скажем, охотились на индюшек, эта песня была бы в самый раз. Но как военная песня она никуда не годится. Друг мой, ты мучаешь пеноркон! Мне даже гудение парусов этих летучих лоханок больше по душе!

Твил грустно посмотрел на инструмент:

— Как бы мне из него что поприличнее выжать….

Виллен охотно кивнул:

— Да уж постарайся.

Твил медленно поднялся на ноги.

— Может, ты мне поможешь, Виллен?

— Я?!

Твил ухмыльнулся и изо всей силы хватил хрупким инструментом по голове Виллена. Дерево разбилось с оглушительным треском.

— Вот, — закричал Твил, — вот этот звук поприятнее!

Суматоха привлекла внимание капитана симбалийской армии, который прибежал, побагровев от ярости, на поляну, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Виллен схватил Твила за рубашку, раскрутил и немедленно получил пинок в зад от незадачливого певца.

Капитан на миг онемел.

— Прекратить! — заорал он. — Король Ясветр вот-вот появится!

Его приказ утонул в хохоте северного ополчения, а Виллен с Твилом продолжили свою полушутливую-полусерьезную борьбу. В конце концов оба споткнулись и упали в довольно большую лужу грязи, к досаде не только своей, но и тех, кто стоял рядом и оказался обрызганным грязью.

Капитан был вне себя от ярости.

— Привести их ко мне! — выкрикнул он, стирая пятнышки грязи со своих доспехов. — Я пригляжу за тем, чтобы их…

Какое наказание капитан уготовил дебоширам, никто так и не узнал, потому что именно в этот миг в глубине леса раздались звуки рога. О Твиле и Виллене сразу забыли, когда четыре сотни мужчин и женщин Надлесья быстро построились в ряды, чтобы приветствовать короля, генерала Вору и симбалийскую кавалерию. Ополчение замерло в почтительной тишине, только офицеры сновали туда-сюда, зорко высматривая возможные недочеты и огрехи.

Северяне, вставшие в шеренгу с одной стороны, с изумлением и интересом рассматривали симбалийскую армию, стоящую напротив. Ряды за рядами начищенных до блеска шлемов, кирас и поножей отражали тусклый свет солнца, пробивающийся через листву. Северяне, одетые в прочную и неброскую кожу, куртки и леггинсы, думали, что вся эта пышность смехотворна, но их предупредили, что насмешек никто не потерпит. Не хватало еще ссоры и вражды в армии.

Призыв медных труб раздался снова, громче и ближе. В наступившей тишине было слышно, как задрожала земля от звука приближающихся лошадей. Ополченцы и солдаты, все как один, уставились на край поляны. Через миг конь, иссиня-черный, как тень, без единого пятнышка, кроме серебряного седла и упряжи, вылетел из леса.

Высокий король очень прямо сидел в седле. На нем были серебряные доспехи и темно-синий, цвета ночного неба, плащ. Его лицо, несмотря на долгую скачку, оставалось бледным и невозмутимым. Король был все тот же, но многим почудилась перемена в его лице. Когда король подъехал ближе, раздался общий вздох удивления. На Ясветре не было венца с Рубином.

Те, кто это понял, не имели времени подумать о причинах, так как сразу за королем на поляну выехала кавалерия и генерал Вора, который осадил коня, как полагалось, справа и немного позади короля. Некоторые северяне смотрели на Ясветра недоверчиво. Ведь это он отказался объявить войну, когда Виллен рассказал ему об убийстве девочки. Потребовалось вторжение врага, чтобы образумить его. Другие решили доверять Ясветру. Он созвал ополчение, и даже Виллен принял это решение с благодарностью, королевская семья была на это попросту неспособна. Виллен не знал, почему Ясветр перестал носить Рубин, но ему казалось, что это знак независимости, и ему это нравилось.

Ясветр направил всхрапывающего коня на небольшой холмик и оттуда осмотрел войско. Симбалийская армия присутствовала лишь малой частью, и его офицеры не знали ничего о численности противника, кроме числа прибывших лодок. Многим фандорцы казались простыми крестьянами, которые просто устали завидовать богатству, мощи и красоте Симбалии, но Ясветр был уверен, что у войны есть другая причина. Он не верил, что фандорцы каким-то образом подчинили себе дракона и что это была единственная причина их нападения.

Он послал Талена с тремя кораблями на Камеранскую равнину с заданием ошеломить фандорцев и вытеснить из холмов в низину, где их можно было бы легко окружить и заставить отойти к побережью.

Подвергать корабли опасности нападения дракона, который мог вернуться в любой момент, было, конечно, рискованно, но это была единственная возможность закончить войну быстро и без кровопролития.

Армия замерла перед королем в почтительном молчании. Он знал, что они ждали его речи. От монарха всегда ожидают подобного. Ясветр поднял правую руку.

— На нас напали крестьяне и рыбаки! — громким голосом начал он. — У них нет сил захватить наш лес. Эта война закончится к утру.

Затем он вкратце описал свой план с кораблями и продолжил:

— Мы встретим окруженных фандорцев в низине и возьмем в плен всех, кто откажется отступить к побережью.

Раздались приветственные крики, но один молодой солдат, верный принцессе, сердито выкрикнул:

— А как же драконы? Посылаете нас против чудовищ без всякой защиты!

— Мы пока видели только одного дракона, — ответил Ясветр, — и нет причин полагать, что их много! Флот воздушных кораблей с симбалийскими лучниками на борту даст отпор любому дракону!

Это заявление солдатам понравилось, гул согласных голосов стал сильнее. Ясветр указал рукой на Вору:

— Генерал Вора проведет совет с капитанами. Сейчас мы направимся к краю леса и будем там ждать завершения маневров Талена.

Ясветр поднял коня на дыбы и помчался на запад, в то время как капитаны подошли к генералу, чтобы выслушать приказания.

Виллен тоже поспешил вперед, отряхивая землю с одежды. У него было столько же прав выслушать слова Воры, как у любого капитана армии. Жизни северян тоже были на кону. Да разве не они первыми понесли потери?

Туман окутал завесой отчаяния Камеранскую равнину. На отвесном утесе, с которого открывался вид на низину, стояли старейшины Фандоры. Йондалран, измотанный, но по-прежнему сосредоточенный, рассматривал лес на горизонте. Лэгоу прислонился к стволу искривленного ветром дерева. Рядом с ним стояли Тэмарк и Пеннел.

— Еды на вечер хватит, — сказал Тэмарк.

— Это так. Но люди боятся другого, — сказал Пеннел.

— Темноты?

— Не то чтоб темноты, но тишины, ожидания. Странно, ни одного корабля в небе, хотя с нашего берега мы видели дюжины.

Дэйон присоединился к группе с маленькой яркой ящерицей в руке.

— Смотрите, — сказал он, — если потрогать живот, она меняет цвет!

Он уже собирался показать, как она это делает, но его остановил отец:

— Брось сейчас же! Это ловушка!

Дэйон удивленно моргнул:

— Отец, это всего лишь ящерица!

— Возможно, — сказал Йондалран, — а может быть, замаскированный колдун. Брось.

Дэйон неодобрительно покачал головой, но ящерицу отпустил, и она немедленно юркнула под камень.

— В стране волшебников следует всего опасаться, любых существ, — наставительно сказал отец.

Дэйон кивнул и отошел на пару шагов к Лэгоу.

— Думаю, что здесь никого нет, — сказал он колеснику из Джелриха.

— Если так, то убеди отца, что пора возвращаться домой.

Дэйон покачал головой:

— Мой отец не вернется домой, пока не убедится, что виновные в смерти брата понесли наказание.

Лэгоу нахмурился и устремил взгляд на покрытые травой холмы, вдали переходящие в каменистые утесы.

— Раньше ты, бывало, спорил с отцом, Дэйон. Тебя изменила власть или захватила горячка войны?

— Я помогаю отцу, Лэгоу! Мы все должны помочь ему. Он не за славой сюда пришел, а за справедливостью!

— За справедливостью, — спросил Лэгоу, — или за местью? Это разные вещи. Первая защищает тебя, а вторая поглощает. Я боюсь, твой отец жаждет мести, молодой человек. Я боюсь, что все, что мы сделали, страну нашу не защитит.

Дэйон не ответил.

Как самый младший из старейшин, Тенньел из Боргена получил скверный приказ. Ему предстояло обеспечить переход оставшихся фандорцев с побережья в холмы на краю Камеранской равнины. Задание было трудным. Большинство отставших были ранены или больны, как молодые, так и старики. Тенньел не горел желанием воевать, но все же считал, что армию следует держать в порядке и идти желательно стройными рядами. Ему была ненавистна мысль о том, чтобы пускаться в споры с людьми, но он гордился тем, что отвечает за них и защищает их.

Вдруг с запада раздался крик. Тенньел попытался рассмотреть сквозь туман хотя бы что-то. Кричали на другой стороне ближайшего холма. Он быстро туда побежал, в ужасе думая о том, что началась атака симбалийцев.

Он бегом взлетел на вершину холма и с удивлением увидел молодого человека в черно-белом наряде, грациозно раскланивающегося перед группой аплодирующих людей.

— Что ты делаешь?! — закричал Тенньел.

Молодой человек улыбнулся, сделал пару пируэтов и остановился прямо перед старейшиной.

— Танцую! — сказал он весело.

Тенньел нахмурился:

— Ты отвлекаешь людей!

— Ерунда! Я их веселю!

Тенньел поморщился, глядя на выбеленное лицо танцора и его маску. Немногие танцоры присоединились к армии, но Тенньел уже видел труппу из Тамберли на борту лодки. Обычно танцоры путешествовали и давали представления группами, но этот вроде бы был один.

— Я не помню тебя, — сказал Тенньел.

— И я тебя, — ответил молодой человек.

— Ты из Боргена?

— Я из Фандоры.

Тенньел снова нахмурился. Несколько ополченцев, наблюдавших за этой сценой, прыснули, и от этого его настроение не улучшилось.

— Так, — решительно сказал он, — нам предстоит бой с симбалийцами. В армии нет места дуракам и хвастунам Я могу отправить тебя обратно.

— Я нужен здесь! — сказал танцор, делая изящный прыжок в сторону. — Твои солдаты грустны, как сироты. Мои танцы их развлекают.

Тенньел начинал злиться по-настоящему. Ему уже не первый раз бросали вызов на этой войне, но он надеялся, что это будет последний.

— Нам танцы нужны еще меньше, чем туман! — сказал он.

— Да, но нам именно что нужен туман, — ответил танцор, — он укрывает нас от симбалийцев!

— Ты еще говоришь мне о симбалийцах! Я старейшина города Борген!

Танцор ухмыльнулся.

— Такой молодой, а уже старейшина? — поддразнил он его. — Оп-ля!

Кружась и пританцовывая, он умчался вниз по склону холма.

— Взять его! — приказал Тенньел.

Несколько человек попытались схватить танцора, но он вывернулся и исчез в тумане.

Тенньел поспешил обратно на вершину холма, сердито ворча. Оттуда он посмотрел на симбалийский лес. В тумане тот казался загадочным зеленым морем. Тенньел содрогнулся. Хорошо бы, Йондалран не заставил их туда идти.

Тенньел направился обратно к своему отряду, но, уже шагая по склону, он вдруг поднял голову и заметил просвет в тумане над деревьями. Там было что-то большое, и оно двигалось по направлению к равнине. У него ушло несколько минут на то, чтобы понять, что это такое, а потом, ужаснувшись, Тенньел повернулся к своим людям и закричал:

— В укрытие! Воздушный корабль!

Внизу, на земле было около шестисот человек. Тален приказал поднять сигнальные флаги, чтобы остальные два корабля окружили холмы. Он решил провести свой одноместный кораблик прямо над фандорцами. Там, внизу, он видел группу оборванных крестьян и рыбаков, прячущихся на краю холма. Они явно были испуганы. Может быть, план Ясветра и сработает.

Йондалран с беспокойством смотрел на воздушные корабли, на их яркие цветные паруса, отчетливо видные даже в тумане.

— Хорошо, что мы отослали людей в холмы. Если они нас не видят, мы в безопасности.

Тэмарк покачал головой:

— Они попытаются выгнать нас на открытый участок. Они будут атаковать.

— Я тоже так думаю, — сказал Лэгоу, — мы хорошая мишень.

Йондалран бросил на него взгляд, а затем с едва заметной улыбкой на морщинистом лице сказал:

— Мы не будем наносить первый удар. Но мы и не сдадимся, и не побежим обратно к заливу.

Он посмотрел на Дэйона, который отводил несколько отставших ополченцев в укрытие за гранитным утесом.

— Мы зашли далеко, и теперь следует переждать.

Корабли продолжали приближаться, разделившись, чтобы окружить фандорцев. Они двигались плавно и без спешки, как будто те, кто управлял ими, чувствовали свое превосходство над прикованными к земле людьми в холмах. Корабли подходили все ближе, их кили разрезали туман, как лодки, режущие поверхность океана.

В рядах фандорцев раздались испуганные выкрики.

— Оставаться на местах! — приказал Пеннел, и другие старейшины по цепочке передали его приказ. — Их волшебство не может нам повредить, у нас есть защита, которую нам дала ведьма!

Но столкнувшись лицом к лицу с непостижимыми, ужасающими, плывущими по воздуху кораблями, не все смогли сохранить веру в жалкие ведьмины браслетики. Корабль Талена прошел над их головами на высоте тридцати футов, и волна испуганных криков прошла по рядам спрятавшихся под холмом ополченцев. Йондалран снова посмотрел в направлении леса. Сквозь туман он увидел, как корабль приближается к равнине.

— Осторожно! — выкрикнул он. — Оставаться в укрытии! Не атаковать!

Корабль Кайерта легко летел над лесом. Ветер и свобода пьянили его, тщетные и бессмысленные препирательства с Эвирайей и Семьей заставили его искать опасностей. Он не сомневался в том, что Тален сделает все как надо, но все же командиром был он, и ему полагалось быть впереди.

Несмотря на то, что он хотел скорее прибыть на место, он двигался с осторожностью, близко к верхушкам деревьев. Разговорами о драконе нельзя было пренебрегать, слишком много людей утверждали, что видели чудовище. Но даже если фандорцы каким-то образом умудрились подчинить себе зверя, это все равно не изменит исхода битвы. Кайерт уже видел равнину сквозь туман. Над дальним краем низины парили три корабля. Подлетев ближе, Кайерт смог рассмотреть людей — маленького роста, в варварских одеждах, с примитивным оружием, мечущихся неорганизованной толпой. Кайерт коротко, презрительно рассмеялся. Эти оборванцы угрожают Симбалии? Да они отправятся домой до того, как стемнеет!

Принц смотрел, как они бродят внизу подобно стаду коров, перепуганные парадом небольшого флота Талена. Сражение закончится быстро, и потерь будет немного. Потом придет время разобраться с Ясветром, который не имел права приказывать всадникам ветра оставаться на земле, не посоветовавшись с ним, их командующим. Гиброн и Толчин правы, Ясветру не сойдет с рук пренебрежение мнением Семьи.

Весть о том, что приближаются корабли, быстро разнеслась по рядам ополченцев, и даже те, кто не видел их, как прячущиеся в зарослях кустов Юрген и Стеф, уже знали об опасности.

Разъезжий терпеливо прислонился спиной к стволу дерева. Теперь он уже разглядел здоровым глазом три корабля над равниной. В центре был самый маленький, управляемый одним всадником, и он направлялся прямо в холмы. Другие разделились: один корабль двинулся на север, другой — на юг, вероятно, чтобы окружить их и вынудить отступить.

Вокруг царила с трудом сдерживаемая паника. Старейшинам едва удалось удержать людей от того, чтобы они не побежали со всех ног обратно на побережье, и уговорить их спрятаться в расщелинах и рощах.

Разъезжий увидел, как дородный мужчина бежал сломя голову мимо дерева, где он и выставил ногу. Бегущий споткнулся, упал и закричал. Разъезжий поднял его на ноги.

— Если выбежишь на открытую местность, симбалийцы тебя увидят, — предупредил он и подтолкнул ополченца в тень дерева.

Человек, дрожа, кивнул и постарался, насколько мог, слиться с искривленным стволом Разъезжий снова поднял голову, здоровый глаз уставился в небо. Маленький корабль был над ними.

Тенньел и его маленький отряд не успели дойти до главного лагеря, когда появились корабли. Не зная о плане Йондалрана выжидать, они просто спрятались за холмом, не имея никакого укрытия, кроме тумана. Корабль прошел над ними, и им показалось, что он снижается. Не возникало даже вопроса о том, видел ли их всадник. Не мог не видеть. Тенньел сжал в руке топор, слушая испуганные возгласы своих людей. Он отвечал за них. Они были слишком молоды, слишком стары или слишком измучены, чтобы выдержать нападение корабля. Что-то нужно было предпринимать. Он уставился на корабль, серой глыбой зависший в тумане над ними. Почему Йондалран до сих пор не приказал атаковать?

Тенньел поднял топор.

— Кто-то должен начать, — сказал он громким шепотом и изо всех сил запустил топором в корабль.

Люди смотрели, как оружие пролетело сквозь туман, миновало натянутый парус на носу корабля и исчезло из виду. Темная тень неумолимо продвигалась вперед в полной тишине. А затем с палубы вдруг посыпались искры оранжевого огня.

Кто-то в панике закричал, подумав, что симбалийцы мечут с борта огонь, но вот туман чуть рассеялся, и стало видно, как огонь быстро взбирается вверх по парусу. Тенньел закричал в восторге. Корабль горел! Он нанес первый удар и попал. Он герой, настоящий герой!

— Тален! — закричал принц, увидев, как парус на фок-мачте корабля надулся и осел. На время все скрыл туман, а когда он рассеялся, Кайерт увидел, как пламя бежит по парусу вверх, перекидываясь по снастям на другие паруса. Стрела, копье или топор, что-то прорезало парус, и провисший материал загорелся от огня в топке. Порванный парус не мог удержать корабль в воздухе, и он начал падать.

Снизу доносился шум армии, несущейся по равнине. Пока корабль держится в воздухе, Талена еще можно спасти с другого корабля. Пока Тален жив, ничто не остановит его — ни тысяча фандорцев, ни дракон.

Ясветр мрачно смотрел на оранжевое пламя в тумане. Тален мог быть ранен или даже убит, хотя королю меньше всего хотелось об этом думать. Они должны были спасти корабль.

Ясветр надеялся победить крестьян без сражения, но фандорцы, похоже, были настроены на войну. Они напали первыми, без предупреждения.

Ясветр поднял коня на дыбы и развернулся лицом к войску на поляне.

— Отдавай приказ! — выкрикнул он Воре. — Созови капитанов! Мы спасем капрала Талена!

Думая о близком кровопролитии, темноглазый рудокоп быстро помчался к холмам.

Фандорское ополчение смотрело на стройные колонны, шагающие к ним через равнину. Через несколько минут симбалийская армия достигнет холмов.

— Как мы будем защищаться? — сердито бросил Лэгоу. — Они посылают кавалерию! Это ты виноват, Йондалран! Нельзя было оставлять Тенньела одного с людьми!

— Молчать! — выкрикнул старик, поворачиваясь к колеснику. — Ты должен помогать мне!

— Помогать? Как? Это безумие! Нам надо отступать, пока нас еще скрывает туман, пока у нас еще есть шанс.

Йондалран покачал головой:

— Нет! Им нужно показать, что нас не запугать ни кораблями, ни армией.

— Ценой наших жизней?

— Нет! — сказал Йондалран. Он схватил сына за руку. — Передай людям — пусть прячутся в лесу, как мы задумали.

Он повернулся к Лэгоу:

— Чтобы убить нас, симбалийцы должны сперва нас найти. Мы потеряли возможность атаковать неожиданно, но мы все еще, по счастью, имеем укрытие.

Но было уже поздно.

С вершины холма раздался призыв к оружию, а затем охваченный паникой отряд фандорцев бросился в бой.

— Их не остановишь! Нам не справиться с ними! Посмотри! — сказал Пеннел. — Они испуганы и голодны! Они забрались слишком далеко от дома.

Йондалран сердито кивнул:

— Выбора у нас нет. Люди сплотились за справедливость и безопасность нашей страны. Отдавайте приказ — мы наступаем!

— Какие уж тут приказы! — ядовито ответил Тэмарк. — Вы догоните их сначала!

Мальчик и девочка так и шли за ним по пятам. Эмсель прошел, нагнувшись под аркой, в маленький парк. Дети начинали его беспокоить. Хотя они все еще принимали его за ребенка, их подозрения росли. Мальчик, которого звали Уиллоу, уже который раз спрашивал Эмселя, где он живет. Только продолжая двигаться, Эмселю пока удавалось избежать ответа на вопрос. А вот девочка много ему рассказала. От нее он узнал не только о том, где дворец, но и об Ясветре, и женщине по имени Керия.

На краю парка Эмсель заметил низкий каменный заборчик. Четырьмя футами ниже была устроена мраморная дорожка, которая вела обратно к реке. Если верить маленькой девочке, эта дорожка должна привести к широкой аллее, вдоль которой росли огромные деревья. Если он пойдет вдоль них на восток, он снова окажется неподалеку от центра леса.

— Скажи, где живешь? Я хочу знать! — требовал Уиллоу, наседая на Эмселя с игрушечным копьем наперевес.

Уони оттолкнула копье.

— Куда ты идешь? — по-прежнему приветливо спросила она. — Почему ты не рассказываешь нам, кто ты?

Эмсель не слушал. Он спрыгнул с каменного бордюра на мраморную дорожку внизу и побежал.

— Стой! — закричал мальчик.

Эмсель обернулся и сердито крикнул:

— Мои друзья в беде! Я должен идти!

— Не ходи туда! — закричал Уиллоу. — Туда ушел дракон!

Дракон? Должно быть, мальчик был младше, чем Эмселю показалось, если он до сих пор верил в драконов.

— Почему ты не называешь своего имени? — снова спросил Уиллоу.

— У меня нет времени, — сказал Эмсель, — мне пора.

Он повернулся и поспешил по тропинке прочь.

Уиллоу смотрел ему вслед.

— Знаешь, что я думаю? — спросил он девочку.

— Что?

— Я думаю, это тот тип, которого стража ищет.

— Стража с площади? Они же ищут фандорца, Уиллоу!

Мальчик кивнул.

— Я знаю. Я думаю, это он и есть.

Девочка остро посмотрела на удаляющегося человека.

— Нет, — сказала она, — он же просто мальчик.

Уиллоу покачал головой:

— Ты когда-нибудь видела мальчика с морщинами? Надо сказать дедушке.

Симбалийцы быстро наступали. Туман кое-где сгущался, а низко над землей клубился почти повсюду. Горящий корабль тускло светился сквозь туман, затем он взмыл выше низких облаков. Ясветр, мчащийся в авангарде своих войск, видел, как Тален выбросил за борт якорный канат. Когти якоря процарапали землю, цепляя камни и траву, и зацепились за небольшой куст. Тален перебрался через борт и начал спускаться по канату, осторожно перебирая руками. Корпус корабля уже горел, в любой момент огонь мог перекинуться на канат. Фандорцы бросились вперед с криками и улюлюканьем. Они, похоже, намеревались взять всадника ветра в плен, а может, судя по их яростным крикам, и убить.

— Не позволим им захватить его! — закричал король, пришпорив коня. Но он знал, что ему не добраться до Талена раньше врага.

Другие корабли тоже направлялись к Талену, но они шли медленно, поскольку на этой высоте им приходилось идти против ветра. Кайерт шел по ветру, и его кораблик был легче. Он был дальше от брата, чем другие, но он все равно первым добрался до него.

Принц положил стрелу на тетиву арбалета и прицелился. Сквозь клубящийся туман он видел, как брат спускается по канату с горящего, падающего корабля. Корпус превратился в сплошной яркий красно-желтый костер. Канат тоже начал гореть, но Тален был уже на земле.

Ближайший к нему фандорец был меньше чем в ста ярдах от него. Кайерт уже видел, как стрелы полетели в его брата.

— Они тебя не получат, Тален, — прошептал он и спустил курок.

Тенньел бежал впереди других к упавшему горящему кораблю. Он кричал без слов. Его действия ускорили начало битвы, и теперь наконец все встало на свои места. Сражение началось, и мечты о славе, которые были у него так давно, что сейчас ему казалось, это было в другой жизни, еще могли стать реальностью. Он бежал вперед, перепрыгивая через валуны, обегая деревья. Он вел свой отряд в битву. Время вопросов о том, кто прав, а кто нет, прошло.

Он не обратил внимания на горящий корабль, пробегая мимо. Чудище небес больше не выглядело ужасающим творением колдунов, оно рассыпалось на тлеющие угли. Впереди был пилот. Для стрельбы из лука было слишком туманно, да и разбросанных вокруг деревьев было много. К тому же симбалиец, пригибавшийся к камням и холмикам, был неудобной мишенью. Но Тенньел был уверен, что всаднику ветра не добраться до своих, он, Тенньел настигает его и закончит начатое.

Он вытащил нож и зажал его в руке наподобие меча, настигая симбалийца. И вдруг боль пламенем вспыхнула в его правом плече. Нож выпал из онемевшей руки, и Тенньел упал, перекатившись через плечо. Боль была невыносимой, а удар от падения сделал ее еще сильней. Ему было больнее, чем когда-либо в жизни, больнее даже, чем когда его нога попала между спицами тележного колеса и сломалась, как веточка. Тенньел закричал. Он катился по земле, и боли, казалось, не будет конца. В конце концов он остановился, коснулся больного плеча левой рукой и понял, что там торчит стрела. Не успел он полностью это осознать, как новая вспышка боли, на этот раз в боку, заставила его закричать. Сначала он подумал, что это еще одна стрела, но потом понял, что его пнули сапогом. Люди бежали, перепрыгивая через него, не замечая его в плотных клубах тумана около земли, они спешили добраться до врага. Один наступил на его бок, другой споткнулся о его раненую руку. Тенньел снова закричал и начал отползать, отталкиваясь от земли здоровой рукой. Сквозь туман проступал большой валун всего в нескольких ярдах. К нему-то он и пополз, его раненая рука беспомощно волочилась по земле. Казалось, прошла вечность, прежде чем он добрался до покрытого мхом местечка под нависающим камнем. Там он скорчился, чувствуя, как капает на него холодная вода. Боль билась красными барабанами в его ушах, а сквозь эти удары он отдаленно слышал звон оружия и крики сражающихся. Армии встретились. Вот и битва началась, горько подумал Тенньел, а он уже выбыл.

— Это несправедливо, — простонал он, видя, как последние фандорцы промчались мимо него. Он остался один, и только звуки доносились до него из гущи битвы, и боль не прекращала терзать.

С высоты принц Кайерт видел, как дрожащие полоски тумана укрывают весь западный конец низины. Удержать Талена и фандорцев в поле зрения было трудно. Он все стрелял и стрелял, но редко попадал в цель. И все же ему удавалось слегка отвлечь фандорцев от преследования своего брата. Но этого было недостаточно, Талену не успеть добежать до своих, фандорцы его догоняли.

Кайерт развернул корабль против ветра и направился тем же курсом, как бежал брат. Он был на высоте футов двадцати над землей, когда в тумане вдруг открылся просвет и он увидел брата прямо под своим кораблем. Не больше чем в пятидесяти футах позади него мчался молодой фандорец с мотыгой в руке. Кайерт сбросил вниз веревку.

— Тален!

Тален посмотрел наверх, на корабль, летящий над ним, и свисающую веревку. Он разбежался и подпрыгнул. По тому, как натянулась веревка, Кайерт понял, что брат успел за нее схватиться. Через миг он стал виден, Кайерт нагнулся через борт и подал брату руку. Корабль опасно накренился, но Тален уже был на борту.

— Еще миг, и я… — выдохнул Тален. Он обессиленно прислонился спиной к низкой кабине, тяжело дыша, его руки дрожали.

— Да уж, — согласился Кайерт, — но теперь ты в безопасности.

— Эти подонки, — прошептал Тален, — уничтожили мой корабль! Это же часть моей жизни. Я его сам построил!

— Я знаю, — сказал Кайерт. Любовь, которую всадник ветра испытывал к своему кораблю, невозможно было объяснить тем, кто никогда не поднимался над землей, но между ними двумя никакие слова были не нужны. — Вернемся в тыл. Наши братья продолжат начатое, — сказал он, смотря, как подплывают два других корабля.

— Что они могут сделать в таком тумане, — сказал Тален, — да еще о драконе надо помнить, Кайерт. Если он появится…

— Опять дракон! Я уже видел истерику в Надлесье.

— Это правда, — сказал Тален, — я видел его! У чудовища размах крыльев больше, чем ширина наших парусов!

— Не может ли быть более разумного объяснения? Может быть, фандорцы вовсе не так примитивны, как мы думали? Может быть, у них тоже есть летательные аппараты…

— Кайерт, это существо было живое! Уж будь уверен. Я видел, как мышцы заставляли двигаться крылья, и я видел, как горят его глаза. Это был дракон!

Кайерт посмотрел на брата. Усталый и расстроенный, Тален говорил правду.

— Что ж, — сказал принц, — подними флаги, передай остальным кораблям приказ возвращаться на позиции над деревьями. Мы здесь ничем помочь не можем.

— А мы?

— Мы приземлимся в тылу, — сурово сказал принц, — мне нужно поговорить с Ясветром.

Эмсель быстро шел по узкой мраморной дорожке вдоль реки. Дети его заподозрили. Принцесса, должно быть, уже выслала разъезжих по его следу.

Он поднял руку к лицу, чтобы защитить глаза от яркого полуденного солнца, и посмотрел на светящуюся дорожку в пятнах оранжевых ягод, упавших с кустов. Эмсель сорвал ягоду.

По виду она была такой же, как те, что росли на колючих кустах в Фандоре. Но цвет!

Он попробовал. Ягода была сочная, с семечками внутри.

— Еще немного продержусь, — пробормотал он, набивая рот ягодами, — по крайней мере до тех пор, пока не доберусь до дворца.

Он шел, на ходу срывая ягоды и отправляя их в рот. Вскоре мраморная тропинка закончилась около пролета спиральных ступенек, поднимающихся на холм. Эмсель начал медленно подниматься по ним, ступеньки были крутые, а он устал. По сторонам лестницы росли густые кусты с тяжелым ароматом, от которого у него закружилась голова. Эмсель решил передохнуть. Сев на ступеньке, он услышал звук шагов наверху. Изгибы лестницы и густые кусты не позволяли ему видеть того, кто идет, но звук бряцающего оружия сказал ему все.

— Этого не хватало, — застонал он. — Разъезжие!

Эмсель посмотрел назад и понял, что спрятаться негде. Ступени у всех на виду сбегали к мраморной дорожке, а та — вдоль реки. К реке не вернуться.

— И что это за суета со шпионом? — раздался сверху голос. — Крестьяне все равно в подметки не годятся нашей армии! Этот дурень ничем нам не навредит!

— Принцесса из шкурки вылезет, чтобы его найти, — сказал другой. — Что-то мне говорит, что он больше стоит, чем награда, которую назначили.

— Да не важно, — сказал первый, — всяко лучше, чем с королем на Камеранскую равнину идти. Я что-то не хочу драться, даже с фандорцами!

Эмсель прислушался. Если то, что они говорят, правда, возможно, сражение еще не началось. Может быть, еще есть время.

— Иди сюда, — сказал первый голос, — проверим реку!

Они показались — двое высоких солдат с мечами в ножнах, в шлемах и кольчугах, которые слабо отблескивали в тусклом из-за вновь набежавших облаков дневном свете. Они заметили Эмселя в тот же момент, что и он их, и остановились в крайнем изумлении. Эмсель сделал единственное, что могло еще больше сбить их с толку. Он побежал прямо на них. Он только надеялся, что они не причинят ему вреда, ведь за него была назначена награда.

Он обогнул одного, но другой вытащил меч длиной почти в рост Эмселя. Затем он услышал лязг металла и за спиной тоже.

— Давай-ка мирно, — сказал стоящий перед ним стражник, — а то я тебя еще укорочу, коротышка.

Эмсель кивнул:

— Можешь это убрать, я человек разумный.

— Так-то лучше, — проворчал первый стражник, но меч в ножны не убрал.

Эмсель почувствовал, как острие подтолкнуло его в спину.

— Шагай, — сказал стражник сзади, — принцесса тебя хочет видеть.

Они снова зашагали по ступенькам, теперь Эмсель шел между двумя стражниками. Он думал о том, что у всего есть хорошие стороны, по крайней мере его проводят во дворец.

За лестницей начиналась тропинка в тени деревьев.

— Когда они приведут меня к дворцу, — беззвучно шевеля губами, сказал Эмсель, — мне останется только удрать от них и найти этого Ясветра.

Он посмотрел на высоченных стражников и подумал, что о побеге легко говорить, а вот сделать это будет сложнее.

Тенистая дорожка извивалась среди гигантских деревьев и маленьких деревянных домиков, некоторые из которых были устроены прямо в деревьях. Дети в старой, истрепанной одежде играли на улице, за ними присматривали сидящие на крылечках старики и старухи.

Их отцы, должно быть, были на войне. Но неужели и матери тоже? Надо же, здесь и женщины встают на защиту родины!

Через окна и распахнутые двери фандорец видел скудную мебель в этих домах и вспоминал роскошь той части леса, которую ему уже удалось увидеть. Это были дома бедняков.

Скоро улицы стали шире, вдоль них тянулись лавки и лотки. Похоже, недавно здесь был праздник или парад, потому что на деревьях еще висели вымпелы и тонкие полоски цветной бумаги. Большинство лавок сейчас были закрыты, а открытые пустовали. Через всю улицу от дерева к дереву была натянута сложная паутина из веревок, с которой свисали, покачиваясь на ветру, фонарики и флаги.

Эмсель поднял голову и уставился на переплетение веревок, под которым они шли, взглядом охватывая сложный узор. Затем он вдруг увидел что-то еще. Вдалеке, частично закрытое деревьями на аллее виднелось гигантское дерево, в котором располагался дворец! Это был самый центр Надлесья! Теперь он знал, куда идти, но как ему убежать от стражников?

Вдруг ему пришла в голову отличная мысль. Он снова посмотрел на конструкцию из переплетенных веревок, нависающую над ними. Несмотря на всю их сложность, закреплены они были только в двух местах, без сомнения, для того, чтобы проще было снимать фонарики и прочие украшения после праздника. Эмсель нахмурился, пытаясь разглядеть места крепления до того, как они пройдут под паутиной веревок.

Вот! Нашел! Вторая точка крепления была на огромном дубе слева.

Эмсель не стал терять времени. Он вдруг согнулся пополам, обхватил колени и спрятал голову, стараясь сделаться как можно меньше. Стражник, идущий за ним, не понял, что произошло, пока не упал, споткнувшись о пленника. Эмсель вытащил кинжал из-за его пояса, повернулся и бросился бежать.

— А ну вставай, выродок тролля! — закричал первый стражник второму. — Он убегает!

Первый стражник помчался вдогонку. К счастью, бежать Эмселю нужно было недалеко, иначе его бы непременно настигли. Он дотянулся до дерева и резким ударом кинжала обрезал тонкие, но крепкие желтые веревки, которые поддерживали сеть над улицей. Сеть рухнула, и стражники запутались в ней. Эмсель услышал крики ярости и звон бьющихся глиняных фонариков. Он заткнул кинжал за пояс и начал карабкаться по стволу дерева. Не оборачиваясь, он полз выше и выше, пока листва не скрыла его из виду.

С тяжело бьющимся сердцем он осмотрелся и заметил, что деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви переплетались. Впервые за долгие дни путешествия Эмсель почувствовал себя почти дома. В ветвях его было трудно поймать, а двигаться он будет ничуть не медленнее, чем по дорожкам внизу.

Он все еще слышал стражников, как они кричали и решали, что же им теперь делать. Он криво улыбнулся.

— Если б я всегда был такой умный, — сказал он себе, — тогда, может быть, я не попадал бы впросак…