Последний маг Империи

Глава 8 Дуэль

― Он будет целиться и стрелять в живот, никуда более, ― Диана ходила вдоль гостевой комнаты и рассказывала план, ― Бессер ― садист и наслаждается чужой болью. Сам он не гнушается нечестными методами, он наденет кольчугу под жакет.

― Кольчугу?

― Да, никто не знает об этом. Но я залезла в его воспоминания. Поэтому стрелять по корпусу нет смысла. Он не упадёт. Как бы вы ни старались.

Условий победы в дуэли было всего два. Первое условие ― противник упал и не поднялся в течение минуты. Второе условие ― противник умер.

Убить Бессера будет большой ошибкой. Я просто потону в цепочке дуэлей. Вызовы будут прилетать один за другим, пока меня кто-нибудь не убьёт. Поэтому нужно сделать так, чтобы он упал, при этом не убить.

― Павел, вам нужно будет стоять полубоком, чтобы минимизировать шансы попадания в живот. Если вы выстрелите раньше Бессера, то прижмите к себе пистоль. Это не против правил, так все дел…

― Знаю я, как все делают, Диана, ― прервал её я.

Она вздохнула и села в кресло напротив камина. Мы смотрели друг другу в глаза.

― У него будет пистоль мощнее вашего. Вы не увидите это, но знайте. Поэтому выстрел может сбить с ног очень легко, ― она закрыла лицо руками, ― Господи, только бы он вас не убил.

― Да сколько можно повторять⁈

― Ладно, Павел, подождите, не кричите, ― она повернулась к столику, где стояла бутылка бренди, ― Налейте лучше даме немного горячительного.

― С удовольствием, ― скривив рожицу и издевательским тоном произнёс я.

Сначала я положил в стакан лёд, который достал из погреба десятью минутами ранее. Затем медленно налил туда бренди. Вязкий, маслянистый напиток облизал лёд и, охладившись, слегка изменил цвет. Превратился из тёмно-бурого, в коричневатый с рыжими отблесками.

Диана едва пригубила, как это и полагается даме её статуса. Хотя было видно, что она бы с удовольствием выпила бы залпом.

― Не стесняйтесь, Диана Константиновна, вы можете не следовать правилам светского этикета, ― сказал я, намекая на то, что она может пить хоть залпом.

Она посмотрела на меня исподлобья, пригубила бренди ещё раз и поставила стакан обратно на стол.

― Стрелять он будет на седьмом шагу, ― продолжила она, ― Во-первых, он так делает почти всегда, во-вторых, если не сделает, я залезу к нему в голову и буду всячески его подначивать на это.

Я посмотрел на неё с интересом. Значит у нас в планах нечестная игра? Что ж, меня это устраивает.

― Но он всё равно выстрелит, ― произнёс я, ― Какая разница на каком шагу?

Она снова взяла стакан и пристально посмотрела на меня.

― Через три секунды я брошу в вас стакан, ― сказала она ледяным тоном.

― Что? ― удивился я.

― Три.

― Диана, какого чёрта?

― Два.

― Не надо в меня швырять стаканом!

― Один!

В этот же момент в меня полетел стакан, я даже не стал уворачиваться. Просто закрыл глаза и своей внутренней силой изменил траекторию полёта. Стакан пролетел мимо, едва колыхнув мои волосы и разбился где-то позади.

― К чему этот… ― уж было начал возмущаться я, как внезапно осознал. ― Так вот оно что.

Я понял, на что намекала Диана. Она встала и грациозно подошла ко мне.

― Изменить траекторию полёта стакана легко, неправда ли? ― спросила она. ― А сможете ли вы так же с пулей?

Хороший вопрос. Но я не мог ударить в грязь лицом перед дамой.

― Никаких проблем, ― сказал я уверенно, ― моей реакции хватит.

― Особенно удобно будет, если вы знаете, когда реагировать, верно? Запомните. Седьмой шаг.

― Я запомнил, Диана, ― я подошёл к ней ближе и приобнял за талию, ― Но и вы должны кое-что запомнить. Я не мальчик, которого нужно учить, словно он вчера родился, понятно?

От неё прекрасно пахло, я хотел закопаться в её волосах и насладиться вдоволь запахом сирени и черёмухи. Интересно, что это за парфюм? Ранее никогда такого не встречал.

Она не вырывалась из моих объятий, но отвернулась.

― Павел Андреевич, ― произнесла она едва дрожащим голосом, ― Во-первых, вы так и не извинились передо мной…

― А вы передо мной, ― прервав её, парировал я.

― Во-вторых, если мы с вами сблизимся, и вы погибнете, я себе этого не прощу.

― Вы слишком много на себя берёте.

Она очень мягко, можно сказать, нежно схватилась за мои запястья и отвела мои руки. Сделала один шаг назад и посмотрела мне прямо в глаза.

― Простите, ― тихо произнесла она, ― Ну вот, извинилась зачем-то.

Я улыбнулся. Всё её естество говорило о том, что между нами невозможна дружба. При этом, её что-то останавливало. И я даже подозревал что именно.

― Знаете, а я думал, что Беклемишев мне наврал. А оно оказывается правда, Диана?

Она встрепенулась.

― О чём вы?

― Мой отец и вправду связан с вашим родом? Вы же со мной сближаетесь не просто так, верно? Я ― тоже цель.

В её глазах показался целый калейдоскоп эмоций и чувств, начиная от гнева, заканчивая страхом.

― Вы не ведаете, что несёте, Павел Андреевич! ― грозно сказала она. ― Если продолжите, простым извинением вы уже не отделаетесь в будущем!

― Продолжу что? Попытки узнать правду? Уж простите, что хочу знать о своём роде больше, чем знаю сейчас, ― огрызнулся я, ― Или может быть я шакал, который не заслуживает этих знаний?

― Зачем вы это делаете? Неужели я и вправду заслужила подобное отношение? ― её нижняя губа подрагивала, ― Что я вам сделала?

― Не прикидывайтесь невинной овечкой. Я разберусь во всём, что творится здесь. И если я выясню, что я ― одна из ваших целей. Один из людей, которого вы внесли в расстрельный список…

― До свидания, Павел Андреевич, ― прервала она меня.

Диана развернулась и покинула имение. Я закурил папиросу. Почему каждый наш разговор в моём имении заканчивается одинаково?

― Константин Иванович, ― говорил я в трубку, ― Извините, что так поздно беспокою.

― Павел Андреевич? ― послышался сонный голос Бенуа. ― Который час?

― Половина третьего ночи, Константин, у меня к вам очень важная просьба. К сожалению, вы единственный, кто может мне сейчас помочь.

Он прокашлялся.

― Ну да, да, конечно, Павел Андреевич. Я весь внимание, что у вас стряслось?

― Вы будете моим секундантом, Константин.

― Секундантом⁈ ― воскликнул он. ― Я надеюсь, вы шутите?

― Нисколько, я уже отправил к вам Геннадия. Он вас привезёт в имение, затем мы все вместе отправимся в место назначения.

― Павел Андреевич…

― Никаких разглагольствований, Константин, у нас мало времени.

На этом я повесил трубку и пошёл, чтобы сменить сорочку. Сегодня какой-то проклятый день. Снова. На этот раз на мне горят все сорочки.

Я задавался лишь одним вопросом. Сможет ли меня защитить сила изобретения Милоша Брадича, которая спасла меня уже дважды? Интересно, как долго продолжается действие? И как оно работает? Брадич ― чёртов гений.

Сейчас же остаётся лишь полагаться на свои навыки. Диана не будет присутствовать на дуэли, а значит не залезет в голову к Бессеру. Что ж, тем лучше. Значит все лавры достанутся мне.

Семь шагов? Да пусть стреляет. Я в своё время получил удар штык-ножом в бок и выжил. Так что мне не привыкать. Каким бы ни был по силе выстрел из пистоля, я пришёл туда, чтобы поставить Бессера на место. И я это сделаю. Чего бы мне это ни стоило.

Нужно было подготовить бумаги. Причина дуэли ― оскорбление чести и достоинства? Так поднимем же ставки. Бессер передаст мне ломбард на Пречистенке и отзовёт иски на мануфактуру в случае поражения. Если же проиграю я, то мануфактура перейдёт к нему.

Я знал, что он не откажется. Беклемишев будет там. Он хочет заполучить шерстопрядильную мануфактуру, и он заставит Бессера за неё стреляться.

Первая бумага была готова уже через десять минут, также я подписал ещё несколько бумаг. Если уж стреляться, то во имя чего-то стоящего, а не просто честь отстаивать. Хотя честь ― это тоже очень важно.

Наконец я услышал под окнами сигнал мобиля, спустился вниз и сел внутрь.

― Павел Андреевич, ― начал тараторить Константин, ― ну одумайтесь же, какая ещё дуэль, если вы погибнете…

― Не погибну, ― оборвал его я, ― да и что вы все распереживались?

― Как же тут не переживать? ― возмутился Бенуа. ― Без вас ничего не останется, всё имущество уйдёт из-под молотка!

― Гена, трогаемся, Девяткин переулок, дом три, строение один, ― приказал я, ― Вы же, Константин, проверьте бумаги.

Я всунул ему то, что подготовил для дуэли. Он достал моноколь и посмотрел на них в тусклом оранжевом свете фонарика, что дал Гена.

― Ваше Сиятельство, но здесь нет ни одного документа, регламентирующего наши действия в случае вашей… ― он замолчал на секунду. ― Смерти.

― Потому что я не умру, ― я вздохнул, ― Ещё раз я услышу от кого-либо о своей смерти, клянусь богом, я придушу этого человека собственными руками.

― Понял, Ваше Сиятельство, виноват-с, ― сказал Бенуа, ― В остальном не прикопаться, вы всё филигранно составили, Павел Андреевич. Моё сердце не нарадуется, столько времени занимались с вами документоведением. И вот они плоды.

Я кивнул, мне сейчас было не до радостей.

― Константин, вы умеете проверять оружие?

― Что вы имеете ввиду? ― уточнил он.

― Я имею ввиду, что вам, как моему секунданту, нужно будет проверить оружие оппонента. Соответствует ли оно всем нормам дуэли.

― Ох, батюшки… ― у Бенуа выступила испарина на лбу.

― Не переживайте, всё очень просто, я сейчас объясню.

Пока мы ехали я провёл небольшую лекцию о том, на что следует обратить внимание. В случае несоответствия ― поставить в известность всех присутствующих.

― Я вас понял, Павел Андреевич. Я справлюсь.

― Ещё бы вы не справились, Константин, ― ехидно подметил я, ― Далее, вы зачитаете требования нашей стороны. Ну а после состоится сама дуэль. Поверьте, это будет быстро и легко.

― Уж надеюсь, ― молвил он, ― Вы, конечно, опытный стрелок, прошедший войну. Но сердце всё равно неспокойно.

― Оставьте, мы почти приехали.

Девяткин переулок представлял собой мощёную улицу с оранжевыми фонарями. Несмотря на то, что это был центр столицы, убирались здесь мало. Повсюду были разорванные газеты, мусор и даже несколько дохлых крыс.

Бессер умел выбирать местечко для дуэльной стычки.

Дом, во дворе которого нам предстояло стреляться, был заброшен. Когда-то давно его закрыли на реставрацию, да так до дела и не дошло.

Гнилые, чёрные фанеры закрывали окна, фасад был весь в подтёках, а на крыше сидела ворона. Через пару мгновений появилась ещё одна. Обе громко каркнули по очереди. Полная луна едва уловимыми голубыми лучами осветила их тёмные силуэты.

Константина Ивановича аж передёрнуло.

― Помню здесь мы дрались в детстве со шпаной, ― сказал Гена, ― То было суровое, жестокое время. Нож меж рёбер могли всадить даже за чёрствый хлеб.

Рядом с точкой назначения собралось уже приличное количество мобилей. Помимо непосредственных участников дуэли, обязательно должны присутствовать зрители.

Или, как их называл Беклемишев ― шакалы.

Мы подъехали к месту действия, я уверенно покинул мобиль. Вместе со мной шёл Константин.

Окинув взглядом территорию, я подсознательно надеялся обнаружить Диану. Но её не было. Ну и ладно. Без неё справлюсь.

Я протиснулся через толпу, и мы с Константином оказались во дворе.

Менее, чем за пять минут полную луну заволокли тучи. Стал моросить дождь, пару раз сверкнула молния. Гена выбежал с зонтом, чтобы я не промок. Я поднял ворот сюртука и натянул на глаза картуз.

Во внутреннем дворе стоял Бессер. Вокруг него собрались прихлебатели. Беклемишева не было нигде видно. Но я был уверен, что он где-то тут.

Дождь усиливался, гремел гром, сверкала молния. Я чувствовал, как внутри меня всё начинает буквально полыхать. Если днём ранее сила рода лишь едва заметно пульсировала, то теперь она буквально рвалась наружу.

Приятное и в то же время пугающее чувство.

Начался ливень.

Черкасов подошёл ко мне и моему секунданту.

― Господа, есть ли у вас, что сообщить его Сиятельству Леониду Давидовичу Бессеру до того, как дуэль началась?

― Да, ― сделал шаг вперёд Константин, ― Необходимо обговорить ставки. Мой господин желает не только защитить собственную честь, но и получить выигрыш в случае победы.

Черкасов нахмурился.

― Простите?

― Всё есть в этих бумагах, ― Константин уверенно протянул их Черкасову, ― Ознакомьтесь и сообщите, что вы об этом думаете.

Виталий Игоревич Черкасов был такой же пешкой Беклемишева, как и Бессер. Только если последний владел ломбардами и клубами кулачных боёв, то Черкасов ― это владелец игорных домов.

При нас он внимательно прочитал все бумаги, брови у него приподнялись, и он задал вопрос:

― Правильно ли я понимаю, что Павел Андреевич надеется получить центральный ломбард, находящийся в собственности у графа Бессера, в случае, если одержит победу?

― Именно.

― А в случае поражения, Павел Андреевич готов передать шерстопрядильную мануфактуру?

― Вы всё верно поняли.

Черкасов какое-то время стоял в замешательстве, затем кивнул.

― Мне необходимо это обсудить с Леонидом Давидовичем.

Он удалился. Дождь поливал нещадно, у меня под ногами набралась уже приличных размеров лужа. Из-за того, что двор был заброшен, здесь было много земли, которая превратилась в хлюпающую грязь.

Хорошо, что я надел сапоги.

Бессер начал орать на Черкасова, затем злобно зыркнул в нашу сторону. Оба исчезли где-то за фанерой через минуту.

Долго не появлялись. Я даже решил, что они решили сбежать по какой-то причине. Но нет, через пятнадцать минут оба вновь были во дворе. Черкасов засеменил в нашу сторону, прикрываясь газетой.

Наконец, он оказался рядом и сказал:

― Его Сиятельство, Леонид Давидович дал согласие. Просил передать, следующее, цитата, ― Черкасов уставился в бумажку, где было написано что-то неразборчивое, ― «Вот уж не думал, что Евграфов такой идиот, решил поставить единственное, что у него осталось. Разумеется, я согласен. Одним выстрелом убью двух зайцев». Конец цитаты.

Я рассмеялся в голос так, чтобы услышали все окружающие. На меня сразу же уставились несколько десятков любопытных глаз.

― Изволите начать? ― поинтересовался Черкасов.

― Разумеется, ― ответил я, ― Константин, проверь, чтобы всё было, как полагается.

Бенуа кивнул, проверка не заняла много времени. Он вернулся и кивнул.

― У них всё, как полагается. Пули проверил, пистоль тоже. Меня ничего не смутило.

― Вы молодец, Константин Иванович, ― сказал я и похлопал его по плечу, ― Дальше я сам.

Начались формальные приготовления. Мы встретились лицом к лицу с Бессером, когда встали у барьера. Затем развернулись и сделали каждый под двадцать шагов в обратном направлении.

После я развернулся, секунданты выдали нам оружие.

Я бы мог выстрелить с этого расстояния и попасть ему прямо в глаз. Если бы не погода и фонарь меня слепящий.

Теперь я понимал, почему они выбрали эту территорию. Надо мной был едва светящий тусклый фонарь. Бессер прекрасно меня видел, при этом его не слепило.

Чёрт!

Внезапно я почувствовал нечто знакомое. Приятную щекотку в груди. Мне не следовало смотреть по сторонам, но я всё же бросил взгляд в сторону. Знакомый силуэт позади всех зевак. Диана?

В темноте и за стеной дождя не разобрать.

Я приготовился. Сейчас секунданты объявят начало дуэли, мы с Бессером начнём сближаться. Седьмой шаг.

На седьмой шаг он выстрелит.

Я это хорошо запомнил.

Целиться он будет в живот. Моя задача лишь отклонить пулю. Пусть мне сломает ребро или ранит руку, но главное, чтобы не было попадания в живот. Иначе я умру тяжёлой и мучительной смертью.

Мне же сложнее. Я не могу выстрелить ему в тело, он не упадёт. Диана сказала, что он в кольчуге. Будет больно, но терпимо.

В голову тоже стрелять нельзя, да и в такую погоду есть риск промазать. А если промажу ― проигрыш.

Моя задача подобраться к нему как можно ближе. А чтобы это сделать, придётся дать ему выстрелить первым и выстоять.

Изменив траекторию полёта пули.

На седьмой шаг. Он всегда стреляет на седьмой шаг.

Капли дождя барабанили по картузу, он уже насквозь промок. Как и мой сюртук.

Гром отгремел. Небо на секунду озарилось голубой вспышкой.

Сердце выбивало чечётку.

Но я был спокоен.

На седьмой шаг.

Организатор объявил начало дуэли.

Мы начали идти навстречу друг другу. Я не видел ничего, кроме Бессера. Весь остальной мир перестал для меня существовать.

Первый шаг, второй, третий.

В груди пульсирует энергия. Никогда ещё не ощущал подобного могущества в себе.

Четвёртый, пятый.

Он выстрелит на седьмой.

На лице у Бессера издевательская улыбка, он идёт полубоком. Даже с учётом того, что на нём кольчуга, этот амбал боится повернуться корпусом.

Какой же он никчёмный трус.

Я намеренно иду опустив пистоль и не поворачиваясь боком.

Когда я делаю шестой шаг, улыбка с его лица пропадает.

В глазах здоровяка я вижу страх.

Между нами стена дождя.

Его пистоль начинает светиться. Что?

Седьмой шаг.

Вскидываю пистоль.

Выстрел.