Последний маг Империи

Глава 9 Дуэльный кодекс

Дуэльный кодекс непреложен. Нарушение правил дуэльного кодекса карается смертью.

Ни один аристократ или представитель знати не имеет права его нарушать.

Нарушение дуэльного кодекса карается смертью.

Первый пункт дуэльного кодекса : дуэль может и должна происходить только между равными.

Второй пункт дуэльного кодекса : цель дуэли ― решить разногласия между дуэлянтами.

Третий пункт дуэльного кодекса : органы правосудия не имеют права вмешиваться в дуэль. Органы правосудия не расследуют дела, связанные с дуэлями.

Четвёртый пункт дуэльного кодекса : проигрывает тот, кто упал и не поднялся в течение минуты. Если оба участника выстояли проводится второй дуэльный раунд, пока один из дуэлянтов не падёт.

Пятый пункт дуэльного кодекса : оружие выбирают по обоюдному согласию. Если же дуэлянты не достигли договорённости, выбирает независимый, сторонний адъютант.

Шестой пункт дуэльного кодекса : помимо собственной жизни, чести и достоинства ставкой может быть что угодно. Победитель забирает всё, если ставки были приняты обеими сторонами.

Седьмой пункт дуэльного кодекса : всё произошедшее на дуэли скреплено актом крови. Не может быть оспорено, не может быть пересмотрено иначе, как лишь иной дуэлью. На дуэлях запрещаются любые виды физической защиты, кроме поднятого оружия.

Вспышка была очень яркой. Я даже на секунду ослеп. Это точно не мог быть выстрел из обычного пистоля. Я видел бесчисленное множество выстрелов. Ни один из них так не слепил, как этот.

Выстрел на седьмой шаг.

А Диана хороша. Оправдывает свой статус телепата. Даже не представляю насколько сильна она будет, когда ей стукнет двадцать пять.

Я среагировал, сила внутри словно вспыхнула. На мгновение я даже почувствовал огромную мощь летящего снаряда. Но этого оказалось недостаточно. Мой левый бок пронзила острая боль. Нога подкосилась, я чуть не упал.

Но в итоге не упал. Лишь опёрся на колено, не более того. Если бы пуля попала в живот, то можно было бы прямо здесь лечь и застрелиться. Ибо смерть от подобного ранения неизбежна. При этом крайне мучительна.

Нет, он попал мне в рёбра. Поначалу боль была настолько яркой и пронзительной, что казалось будто вырвало шмат мяса. Но потом быстро поутихла.

Вокруг воцарилась гробовая тишина.

Все ждали моей реакции. Упаду окончательно или нет?

Дождь барабанил по картузу. Стальные крыши мобилей едва слышно звенели от капель.

Ворона каркнула, сорвалась с места и улетела.

Я тяжело дышал. Будто в боку у меня раскалённый уголь. Пуля не остывала. Как так? Это и есть сила рода Бессеров? Чёрт! Она адски обжигала.

― Минута пошла! ― заявил адъютант.

― Я не упал! ― громко заорал я.

Толпа зашевелилась, сквозь дождь и гром послышался шёпот и разговоры в полголоса. Где-то за Бессером я обнаружил тёмную фигуру в цилиндре, которая скрылась за обветшалой стеной.

Пару мгновений спустя послышался шум уезжающего мобиля. Я был уверен, что это уехал Беклемишев.

― Простите, Ваше Сиятельство, Павел Андреевич Евграфов, готовы ли вы продолжать дуэль?

Я резко встал и выпрямился. Послышались возгласы, удивление и восхищение. Бессер стоял неподвижно, боком, прижав к себе пистоль. В его сверкающих глазах я видел страх. И мне это очень, очень нравилось.

Я улыбнулся кончиком губ, так, чтобы все заметили.

― Разумеется, я готов, иначе зачем мы все здесь собрались?

― Простите, Павел Андреевич, мне показалось, что вы…

― Вам показалось? ― я посмотрел на него с вызовом. ― А может вы хотели нарушить дуэльный кодекс в пользу моего оппонента? Вы забыли, чем карается нарушение дуэльного кодекса?

Адъютант поднял брови, в его глазах мелькнул страх, он опустил глаза и громко извинился, заверяя, что никаких нарушений не планировалось.

― Вот и славно, ― подытожил я, ― А теперь продолжим.

Несмотря на жгучую боль в боку, которая пульсировала и нарастала, я вёл себя так, словно ничего не произошло. Потому что страшнее всего наблюдать неотвратимость. И я хотел насладиться каждым чёртовым мгновением.

Я хотел видеть Бессера жалким и никчёмным. Таким, каким он заслужил быть.

Наверняка он надеялся, что я буду стрелять в корпус. Тогда у него был бы шанс выстоять. И тогда между нами будет проведён второй раунд.

Он надеялся на этот исход.

Нет, он молил самого господа бога, чтобы случился такой исход.

Но он даже не подозревал…

До барьера мне оставалось тринадцать шагов. С каждым моим шагом Бессер едва заметно вздрагивал. Он не имел права сдвинуться с места. Любое нарушение дуэльного кодекса каралось смертью.

Я намеренно держал пистоль опущенным. Чтобы эта дуэль запомнилась всем. Чтобы они понимали, что не стоит связываться с Евграфовым. Чтобы они дважды подумали, прежде, чем бросать мне вызов.

Остановившись перед барьером, я почувствовал очень сильный укол в боку. Будто Бессер управлял тепловой энергией, что несла эта пуля. Но ничего не поменялось. Я всё ещё был на своих двоих.

Даже если бы меня сейчас рассекло напополам, я бы завершил начатое. Ибо сейчас нет ничего важнее.

Между нами примерно тринадцать шагов. Приличное расстояние, но гораздо меньшее, чем сорок.

Я с удовольствием уловил его пугливый никчёмный взгляд.

Тварь дрожащая.

Его судьба в моих руках.

Возможно, он благодарил господа за то, что сейчас дождь и непогода. Потому что в таких условиях трудно увидеть, как он трясся.

Такой амбал и такой трус.

Если бы мне грозила неотвратимая смерть, я бы повернулся всем телом, и развёл бы руки в стороны.

Принимать поражение надо достойно.

Я медленно поднял пистоль и выставил перед собой на вытянутой руке. Она выходила за пределы барьера, но так можно было делать, чтобы увеличить свои шансы на попадание.

Какое-то время я целился ему в голову и наблюдал за реакцией.

Он едва заметно поднял свой пистоль чуть выше. Чтобы в случае чего я мог попасть в ствол.

Но нет, я не собирался стрелять ему в голову.

Я резко опустил пистоль чуть ниже и уверенно пальнул.

Сноп красновато-оранжевых искр разлетелся в стороны.

Среди нависшей тишины этот выстрел стал оглушительным. Дамы и многие присутствующие аж подпрыгнули от неожиданности.

Затем на секунду вновь воцарилась тишина.

А потом адский крик.

Такого крика я не слышал давно. Словно резали живую свинью. Бессер орал так, что даже гром был лишь фоном.

Он совершил чудовищную ошибку. Повернулся боком. Его коленные чашечки выстроились в стройный ряд. То, что мне было нужно.

Разумеется, он бы упал, даже если бы я прострелил одно колено. Но мне нужен был гарантированный результат. Я хотел, чтобы он рассыпался, как карточный домик. На глазах у всех.

Мне даже не пришлось целиться. Один выстрел и Бессер был лишён обеих коленных суставов.

Разумеется, он повалился в грязь, как мешок с картошкой. Валялся на спине, словно черепаха, не в силах перевернуться. Потому что ноги не выполняли своих функций.

В темноте дождливой ночи не было видно насколько серьёзными оказались ранения. Но когда сверкнула молния…

Я поразился тому, насколько ювелирным оказался мой единственный выстрел.

Коленей у Бессера больше не было. На их месте лишь лоскуты кожи, не более того. Штаны в клочья.

К Бессеру уже хотели было кинуться несколько человек, но адъютант заорал на весь двор.

― СТОЯТЬ! Дуэль ещё не окончена!

Я улыбнулся.

Как только Бессер упал на землю, боль в моём боку поутихла. Но всё равно продолжало прожигать насквозь. Пришлось аж зубы в крошку стереть, чтобы это стерпеть. Однако, глядя на этого амбала, который корчился от боли, я бы терпел эту боль вечно.

― Его Сиятельство, Бессер Леонид Давидович может подняться в течение минуты. Если он не сделает этого, дуэль будет считаться завершённой.

Отсчёт пошёл.

Все снова замерли в ожидании.

Прошло тридцать секунд.

Некоторые, глядя на эту картину, начали покидать двор. Сердобольные дамы не выдерживали. Их кавалеры тоже.

Прошло ещё пятнадцать секунд.

Бессер продолжал вопить.

Теперь оно надоело даже мне, поэтому я глянул на адьютанта, что неотрывно следил за стрелкой часов.

― Дуэль окончена! ― объявил адъютант. ― Победитель ― Павел Андреевич Евграфов. Врача сюда, срочно!

Я быстрыми шагами подошёл к Бессеру.

― Врач подождёт! Эй! ― без капли уважения обратился я к Бессеру. ― Где твой счетовод? Он здесь⁈

― Чтоб… ― лепетал Бессер. ― Чтоб ты сдох.

― У тебя был шанс, ты им не воспользовался. Твой ломбард теперь мой, понятно⁈ ― я присел на корточки и заглянул ему в глаза. ― Понятно, я тебя спрашиваю⁈

― Ты… Ты… Ты пожалеешь об этом. Гнида Евграфовская.

― А вот это уже тянет на оскорбление рода и повторную дуэль, Бессер, ― сказал я издевательским тоном, ― Ты же понимаешь, что повторная дуэль для тебя закончится совсем плохо? Кстати, о плохом.

Я резким движением расстегнул его жакет, разорвал жилет под ним и сорочку. На нём была кольчуга. Как Диана и предсказывала. Мои глаза засияли. А в его взгляде появился первобытный страх.

― Бессер, ― обратился к нему я, ― мне даже не придётся тебя вызывать на повторную дуэль, жирная ты свинья. Орден крови тебя сам уничтожит за нарушение дуэльного кодекса. И Беклемишев не сможет тебя защитить.

Теперь он по-настоящему испугался.

― С-стой, умоляю, ― он уже не был таким дерзким, ― Пожалуйста, не говори.

Бессер резко запахнул жакет и огляделся по сторонам.

― Зови счетовода, мразь. Иначе все узнают.

Он повиновался. Всего через минуту передо мной стоял его счетовод, который дрожащей рукой переписывал имущество. Затем эту бумагу заверил сам Бессер.

― Вы думаете это всё⁈ ― заорал я на весь двор. ― Где нотариальный свидетель⁈ Пока он здесь не окажется, я не позволю Бессеру получить врачебную помощь!

Все начали шептаться, переговариваться. В их глазах я выглядел, как злодей. Мало того, что победил в дуэли, так ещё и упивался болью оппонента. Теперь же, не давал ему оправиться, решая вопросы передачи собственности и имущества.

Как жаль, что мне было плевать на мысли этих шакалов обо мне.

Через пять минут, в присутствии Константина Бенуа, нотариального свидетеля, счетовода Бессера и ещё пары понятых, подтвердивших законность происходящего, всё было готово.

Отзыв судебных исков, переход центрального ломбарда в собственность, а также отречение от любых претензий.

Покидая двор и садясь в мобиль, я буквально расталкивал всех присутствующих. Они шушукались, они возмущались, но только у меня за спиной.

Каждый из них боялся посмотреть мне в глаза.

Потому что теперь в городе появился новый дуэлянт. И молва об этом дуэлянте завтра расползётся по всей Москве.

― Чёрт, Гена, срочно в имение! ― рявкнул я и разлёгся на заднем диване. ― Кажется у меня несколько рёбер сломаны. Чёртова пуля продолжает полыхать.

Бенуа сел спереди. Мы тронулись

― Будет сделано, Ваше Сиятельство! ― воскликнул Гена. ― Мы не позволим вам погибнуть.

― Я не погибну! Мне просто очень и очень плохо! ― огрызнулся я. ― Бенуа, перепроверьте бумаги, как окажетесь у меня в имении. Можете остаться в гостевой комнате.

― Благодарю, Павел Андреевич! ― засуетился он. ― Всё будет сделано в лучшем виде.

― Гена, ― обратился я к шофёру, ― у тебя будет крайне важное задание.

― Я весь внимание, Павел Андреевич.

― Бессер тот ещё ублюдок, он захочет мне устроить подлянку. Поэтому, как только окажемся у имения, не жди, сразу же езжай на Пречистенку, где находится центральный ломбард.

Я вытащил револьвер из-за пазухи и протянул его Терентьеву.

― Возьми с собой, он заряжен, ― не без труда сказал я, держась за бок, ― Пригодится. Твоя задача караулить ломбард, чтобы оттуда ничего не было вынесено. Понял?

― Есть, Павел Андреевич, принято!

― Вот и славно, ― с натугой произнёс я, ― Теперь же надо залезть себе под сорочку.

― Ваше Сиятельство! Не делайте этого! Дождитесь врача!

― Нет, Константин Иванович, если я этого не сделаю сейчас, то я сдохну ещё по пути к имению. А мы ведь не хотим, чтобы результаты дуэли были пересмотрены, верно?

Он неохотно покачал головой.

― Вот и славно.

Я снял картуз, сюртук и сорочку. Очередная белая сорочка оказалась вся в крови. Сюртук тоже хлюпал вязкой жижей.

Левая штанина брюк тоже была насквозь мокрая, как оказалось, не от дождя.

То, что я увидел на своём левом боку, меня повергло в шок. Кожа посинела, вокруг раны огромная гематома. Вокруг гематомы ― кровавые подтёки.

По центру пуля, что застряла меж рёбер, судя по ощущениям. При этом, я слышал странный звук. Шипение или что-то вроде того. Приглядевшись, я понял, что рана слегка пузырится.

― Гена! Срочно нож! ― сказал я, понимая, что скоро отключусь.

― Что⁈ Нож⁈

― Ты… ― у меня помутнело в глазах. ― Ты глухой⁈ Н-нож мне дай!

Он указал куда-то Константину, тот достал нож. Затем они начали переговариваться, я уже не воспринимал это. Было слишком плохо.

Глаза закрывались.

― Спирт! Геннадий! ― восклицал Константин. ― Срочно!

Судя по всему, мне повезло, в мобиле был и спирт в том числе.

Затем у меня был провал в памяти. Очнулся я уже в тот момент, когда Константин Бенуа оказался на заднем сидении. Он заставил меня лечь вдоль и не двигаться.

Гена в это время смотрел на нас с переднего сиденья с замиранием сердца.

Я мало чего чувствовал, но когда Бенуа засунул нож меж рёбер, я взвизгнул и подпрыгнул.

― Да что же за наказание⁈ ― воскликнул он. ― Не двигайтесь, Павел Андреевич, вы чуть не засадили нож глубже!

― Понял, понял, ― я вытер холодный пот со лба, ― Зато я окончательно очнулся.

― Потерпите! Она глубоко! ― рыкнул на меня Бенуа. ― Возьмите тряпку, вот!

Он сунул мне в зубы сухой обрывок какой-то тряпки, я сжал её зубами, как мог. Снова нож меж рёбер. Я еле сдерживался, чтобы не заорать. Но боль быстро прекратилась.

― Матерь божья! ― воскликнул Константин. ― Какой ужас!

Он не смог долго удерживать в руках пулю, она упала на пол мобиля.

Я из последних сил посмотрел, в то место, где она упала. Там валялся раскалённый кусочек деформированного металла. Он был бело-оранжевый.

И он не становился менее горячим, судя по его внешнему виду.

― Жжётся! ― воскликнул Бенуа. ― Ай!

Он засунул обожжённый палец в рот и отложил нож в сторону.

Гена взял какую-то плотную тряпку, вытащил пулю из салона, и выбросил её в ближайшую лужу. Тут же поднялся целый столб пара. Резина мобиля засвистела, и мы поехали дальше.

― Павел Андреевич, как вы? ― беспокоился Бенуа.

― Порядок! ― ответил я, понимая, что остался почти без сил. ― Я бы ещё пяток дуэлей провёл прямо сию секунду.

― Этого только не хватало, ― всплеснул руками Константин.

― А я уверен, что Его Сиятельство даже в таком состоянии бы выиграл у Бессера, ― сказал с улыбкой Гена.

Я повернулся к Бенуа.

― Напомните поблагодарить Анастасию Горчакову за чудный вечер.

Он улыбнулся.

― Да вы просто ходячий нонсенс, Павел Андреевич! Шутите даже в такой ситуации.

― А я не шучу.

Он нахмурился, так и не поняв, что именно я имел ввиду. А ведь это был и правда прекрасный вечер. Раскалённая пуля слегка его омрачила, но ничего страшного. В окопах я и не такое терпел.

Когда меня встретила Софья, она вновь чуть не рухнула в обморок. Благо, Константин удержал её и привёл в чувства.

Гена мигом улетел на Пречистенку, чтобы удерживать мой новоиспечённый ломбард. К завтрашнему утру я должен оклематься, иначе могут начаться манипуляции в обход дуэльного кодекса.

Формально ломбард будет моим. Но по факту он станет скорее обузой, нежели доходным предприятием. Этого допускать нельзя.

Уверен, что Гена справится. Надо всего лишь продержаться до утра. Если мне не станет легче, отправится Бенуа с несколькими рабочими. Да, от этого пострадает мануфактура, но зато я буду уверен, что мой ломбард защищён.

Нельзя забывать, что за такую дерзость меня начнут клевать ещё активнее.

Оказавшись наверху, в приёмной, я снова увидел нескольких сов. Похоже, они не планировали выселяться. Константин побежал к телефону, чтобы вызвать моего врача. Софья носилась туда сюда и что-то бубнила себе под нос.

Несмотря на то, что пуля была раскалена, кровь всё равно шла и обильно.

Маркова точно не знала, что делать, она лишь глядела на мою рану и ужасалась. Когда Бенуа прибежал наверх, он уже держал в руках набор первой помощи.

Уж не знаю, откуда он его достал, но это было бы очень кстати.

― Савельев Лев Алексеевич прибудет в течение получаса.

― Что ж так долго-то? ― простонал я. ― Надо будет переселить его сюда и начать платить больше. Чувствую, меня в ближайшее время ждёт масса подобных стычек.

― Не загадывайте, Павел Андреевич, ― спокойно сказал Бенуа, ― Как же я счастлив, что вы живы. Я так переживал.

― Все-то вы какие сердобольные, лишь только повод дай поволноваться, ― ответил я.

― А что делать, Ваше Сиятельство? Думаете, без вас мы на что-то годны? Думаете без вас мануфактуры будут работать?

― Я думаю, что сейчас бы мне девицу, да покрасивее.

― Вспомнишь солнце, вот и лучик, ― сказала Софья, глядя в окно, ― Явилась.

― Кто там ещё? ― возмутился я.

― Как кто? Дама, что здесь теперь частая гостья! Диана Орлова ваша.

― Она пока не моя, ― уточнил я, ― Потому что я ещё не принял решение делать её своей или нет.

― Мнение дамы не учитывается? ― улыбнувшись, спросил Константин Иванович.

Он что-то делал с раной, где-то проходился специальной мазью, где-то обеззараживал спиртом, и сверху прикладывал бинты. Но вся надежда была лишь на моего врача. Константин мог только как-то купировать симптомы, не более того.

Внезапно раздался звонок и Софья ответила. Когда она вернулась, на ней не было лица.

― Что такое, Софья? ― нервно спросил я. ― Кто это был?

― Савельев… ― произнесла тихо она.

― И что сказал?

― Что он не приедет.

― Это ещё почему? ― возмутился Константин.

Софья посмотрела на него пустыми глазами.

― Он сказал, что какие-то люди не дают ему покинуть квартиру, ― она опустила взгляд, ― Говорит, мол, странные люди в чёрных одеждах. Не представились. Но вооружены.

― Чёрт подери! ― выругался я.

Скорее всего, это люди Беклемишева. И он мне мстит таким образом. Неудивительно и ожидаемо. Правда, я не думал, что это произойдёт настолько быстро и ловко. Браво Виктор Борисович. В этом раунде победа за вами.

― Так, ― Константин Иванович поднялся во весь рост, ― это какой-то беспредел! Я сейчас же разберусь с этим. Какое право они имеют?

― Константин Иванович, ― прервал его я, ― вы ничего с этим не сделаете, это происки Беклемишева. Не вздумайте туда ехать, вы можете пострадать.

― Но что мне делать⁈ ― возмутился он.

― Берите бумаги и сделайте их копии, гостевая комната в вашем распоряжении, ― ответил я, ― И обязательно закройтесь там. Закройте окна, ставни. Чтобы никто не мог вам помешать. Сделайте несколько копий! Пять штук, не меньше. Одну заберите себе, остальные я потом скажу куда отправить. Это важно. Думаю, в ближайшие сутки расслабиться не получится.

― А как же вы⁈ ― он вытаращил глаза. ― Вы же ранены!

Послышался навязчивый стук в дверь, который я узнал бы из тысячи. Это была Диана. Несмотря на то, что мы ссорились, она каждый раз возвращалась.

― Обо мне позаботится Диана.

― Нонсенс…

― Исполняйте, что сказано, Константин! Это приказ.

― Слушаюсь.

Он ушёл.

― Софья! ― гаркнул я. ― Ну что ты стоишь⁈ Открой уже Диане в конце концов!

― Слушаюсь, Ваше Сиятельство! ― она повернулась, стоя в дверном проёме. ― Постарайтесь не испустить дух, пока я хожу туда и обратно.

― Если вы планируете ходить так же медленно, как и обычно, я не только дух испущу, но и в песок обращусь.

― Очень смешно.

На этом она удалилась, а я остался в гордом одиночестве.

Константин сделал многое, чтобы остановить кровотечение. Но мне всё равно нужна была серьёзная помощь. Я чувствовал истощение. Руки слегка тряслись.

Внезапно, я осознал, что я в приёмной совсем один. А позади меня открытые ставни балкона.

Сердце забилось быстрее.

Чёрт, я сделал всё, чтобы облегчить жизнь врагам. А что, если кто-то сейчас проберётся сюда? Убить меня окажется проще простого.

И ведь я почти никак не защищён. Можно было бы рассчитывать на Орден расколотой луны, если бы не Григорий, который пытался меня шантажировать. Теперь я вообще не могу никому верить, кроме Дианы.

Стало подозрительно тихо. Я даже не слышал, как Софья открыла дверь.

Может это была вовсе не Диана?

В голове всплыл образ зелёного мобиля с преследователями, которые явно ждали удачного момента. Что ж, лучшего времени и не придумать.

Я резко оглянулся по сторонам.

Пока никого здесь не было, кроме пары сов. Обе то засыпали, то просыпались. Что это вообще за ночные животные, которые спят ночью? Может тогда это дневные животные?

Впрочем, какая разница?

Я посмотрел влево и увидел сейф, которым приложил недавно Григория. Попытался его поднять, но безуспешно. Я слишком слаб.

Значит, мне понадобится оружие. Но из оружия у меня остался только пистоль, что Константин привёз с дуэли. Револьвер я отдал Гене.

Чёрт подери!

Я должен был это всё предвидеть!

Ладно, пистоль, так пистоль. Заберу с собой хотя бы одного негодяя, что попытается меня уничтожить.

Не без труда я поднялся с дивана и подошёл к резной деревянной коробочке, где находился пистолет. Спешно схватив шомпол, немного сена, пулю и порох, я его зарядил, и снова оглянулся по сторонам.

Никого.

Может быть во мне говорят, какие-то необоснованные страхи?

Но почему так тихо?

― Софья! ― крикнул я, что было сил. ― Софья!

Ответа не последовало.

Гробовая тишина вокруг давила на меня. Рана не давала сосредоточиться, а чувство, будто что-то не так маячило, как ночная бабочка у фонаря.

Скрывшись в тени дальней стены, я встал сбоку от входа в приёмную.

Прислушивался долго. Мне показалось, что прошла целая вечность. И вот наконец послышались шаги по лестнице.

Это точно была не Софья, она шагает иначе.

Судя по звукам, ног было несколько. Чёрт, неужели на этом всё и закончится? Беклемишев, мразь ты эдакая… Но надо отдать должное. Теперь понятно, как он достиг таких высот. Умеет избавляться от конкурентов.

Наконец шаги приблизились. Я слышал стук каблуков. Они даже не скрывались. Были уверены в своей победе.

Всё замерло, когда они застыли возле входа. Я не видел, кто это, но был уверен, что эти люди мне не друзья.

Я поглядел на пустую хрустальную бутылку, что стояла рядом на пианино. Сначала я выстрелю в первого, кто войдёт, а во второго я метну бутылку. Силой мысли, разумеется. Руками ― это будет слишком долго.

Надеюсь, их двое.

Наконец тишина была нарушена, и я услышал голос.