На следующий день благословенное «вчера» показалось Рыбаку раем. Перекинув ответы на все текущие неприятности на своих аналитиков, Владимир Иванович думал, что сможет немного передохнуть от суматохи. Но стало только хуже. И дело было не в том, что аналитический отдел не справлялся, хотя его сотрудники работали на пределе своих возможностей, просто поток сообщений, по сравнению со вчерашним, вырос вдвое, если не в трое.
До Кикоза допускались лишь дела, в которых только он сам мог сказать решающее слово. Но их стало настолько много, что наркобарон не успевал просчитывать ситуации. Самым неприятным оказалось то, что зарубежные поставщики наркотиков, словно сговорившись, массово принялись задерживать поставки. До них уже докатились слухи, что в России творится что-то неладное, и они, не желая рисковать товаром, который может пропасть в наступившей всеобщей неразберихе, решили подождать, пока все не кончится. Рыбак, понимая, что давить на картели «Золотого треугольника» и Южной Америки совершенно бессмысленно, все же попытался договориться об ускорении поставок опия и кокаина. Удалось это лишь в двух случаях из четырнадцати задержек, да и то лишь при условии, что обеспечивать безопасность и сохранность груза будут представители самого Рыбака.
В самой же России царил совершеннейший кавардак. Те многочисленные лаборатории, что процветали под крышами тюрем и колоний, или исчезали бесследно, или оказывались в руках своих бывших покровителей из УИТУ, продолжая гнать продукт, но прибыль от них Кикозу уже не шла.
Мало того, сами члены наркомафии, как и в прошлом году, добровольно шли сдаваться в милицию. Но на этот раз виноват был не Пономарь, а космэтическая «благодать», заставлявшая наркоманов продавать своих же соратников по криминальному бизнесу. Но здесь аналитики Зарайского сработали вовремя и оперативно. Те наркотики, которые последние несколько дней употребляли рыбаковцы-сектанты, обладали одной неприятной особенностью. В них содержалось противоядие для клеточного яда. Соединение, которым отравили сектантов по приказу Владимира Ивановича оседало в жировой ткани мозга и оставалось там до конца дней наркомана, пока тот получал антидот. Если же нейтрализатора в наркотике не было, или просто прекращался его прием, человек умирал. Причем симптомы этой смерти только очень знающий специалист мог отличить от гибели при остром абстинентном синдроме.
Так что за сведения, разглашенные сектантами, Рыбак не беспокоился. Их голословные утверждения могут, конечно, наделать немало шума. Но, с гибелью предателей их допросы так и останутся простыми бумажками, судьбой которых будут пыльные скоросшиватели.
Едва закончились переговоры с одним из афганских поставщиков гашиша, как Зарайскому принесли новый доклад от Пальца. Наркобоевик сообщал, что все его подопечные мертвы. Каждый из них, тем или иным способом совершил самоубийство. Немногочисленные свидетели сообщали, что перед тем, как покончить с жизнью, всех космэтистов окутывало едва различимое голубоватое сияние, отчетливо видимое лишь в полной темноте. Так, посверкивая, они залезали в петли, прыгали с балконов, один даже положил голову в микроволновую печь, сняв предварительно блокировку. И были они при подготовке патологически спокойны. А в сам момент смерти, словно что-то прояснялось перед их глазами. Они начинали кричать, будучи уже в считанных метрах от земли, или пытаться вырваться из петли…
Вывод из этого мог последовать лишь один: в случае с Космэтикой «генерал» бессилен.
Оставалось узнать как дела у Николая Андреевича. Жив ли тот вообще и удалось ли ему склонить Пономаря к новому альянсу с криминальными структурами?
Информация Сергея Владимировича здорово облегчила Дарофееву его задачу. Если раньше для того, чтобы защитить Константина от злокозненных случайностей, ему пришлось бы буквально по минутам просматривать будущее, чтобы отследить действия Космэтологического эгрегора, то теперь достаточно было засечь характерное излучение «благодати», чтобы уже понять: опасность близка.
Поняв принцип действия новой защиты, Пономарь сразу понял, как ее можно сделать. Для этого следовало лишь немного изменить механизм действия муладхары, чтобы нижняя часть ауры, окружающей человека, приняла форму гигантского блина, имеющего в диаметре добрую сотню метров. Именно это гипертрофированное биополе и должно воспринимать появление в опасной близости зомби Космэтики и предупреждать носителя «блина» о скором нападении. Помня, что его брат экстрасенсорными способностями практически не обладает, Игорь Сергеевич вынужден был добавить сигнализацию, которая уж всяко должна была привлечь внимание Кости. Едва в пределах действия «блина» появлялся человек с «благодатью», младший Дарофеев должен был три раза чихнуть.
Сооружение такой программы заняло несколько минут. Брат еще спал, Корень, выговорившись, тоже посапывал, угнездившись в кресле, Витя, изможденный принятой информацией, невольно транслировал Игорю Сергеевичу свои сны, и только сам Пономарь, пытаясь не дать усталости власти над телом, работал.
На часах было уже полшестого, когда целитель встроил в биополе брата сигнальную программу. Потом, подумав, снабдил таким же модулем и Николая Андреевича. Но пока Дарофеев не знал, сработает ли его произведение при реальной опасности. Ведь биоинформационные параметры «благодати» он брал по памяти, и неизвестно было одинаково ли ее характерологическое излучение у разных сектантов.
– Все не спишь? – Константин, внешне свежий и подтянутый, стоял в дверях гостиной. Лишь слегка покрасневшие глаза выдавали, что он отдыхал лишь пару-тройку часов.
– Доброе утро… – Вздохнул Игорь Сергеевич.
– Доброе… – отозвался брат и уже повернулся, чтобы начать утренний туалет.
– Постой. – Сказал Дарофеев-старший и кашлянул, прочищая горло. – Я посадил на тебя программу.
– Зачем? – Константин не знал, возмущаться или недоумевать и поэтому в этом слове смешались обе эмоции.
– Она предупредит тебя о присутствии людей с «благодатью». Ты проспал… Приходил Изотов, он сказал, что теперь Космэтика использует своих сектантов в боевых действиях. У тебя сегодня что-то планируется?
– Пока не знаю… – Неуверенно пожал плечами младший Дарофеев. – Приду в контору – видно будет.
– Так вот, когда в радиусе пятидесяти метров появится эти зомбики – ты три раза чихнешь…
– Ну, спасибо! – Искренне возмутился Константин. – А если я в этот момент буду на нейтрализации? Там один шорох – и себя выдал. А ты «чихнешь», да еще и три раза! Нет, меняй, давай!
– Зато жив останешься… – Зевая, Корень потянулся.
– В том-то и дело, что непонятно, останусь или нет… – Бурчал Константин, скрываясь в коридоре.
– А я бы от такой программки не отказался. – Репнев встал и, хрустнув суставами, несколько раз присел, разминаясь.
– Она уже на тебе. – Бесцветно молвил целитель.
– Серьезно? – Обрадовано вскричал Николай Андреевич.
– Да. – Выдохнул Пономарь.
– Ну, коли так, – мафиози широко зевнул, – я еще посплю…
Он лег уже на диван и тут же громко захрапел. Поморщившись, Игорь Сергеевич пошел на кухню. Константин все еще плескался в ванной, откуда вырывалось его поухивание. Пономарь зарядил кофеварку новой порцией молотой арабики, и сел ждать, когда в кружку, которую он поставил вместо приемника, накапает доверху.
Так его и застал Дарофеев-младший. Целитель спал, положив голову на стол, а к ней уже подбиралась лужа из переполнившейся кружки. Константин аккуратно перенес брата в спальню и, не раздевая, положил на кровать. После этого он быстро позавтракал и вышел из квартиры, не забыв захлопнуть за собой дверь. Сонные телохранители Корня лишь проводили его глазами.
Константин даже не догадывался, что таким своим тихим уходом он разрушил всю систему защиты квартиры Пономаря. «Черная дыра», закрывавшая всех четверых от Космэтологического эгрегора, лопнула, рассыпавшись на мельчайшие энергетические осколки. Сам Игорь Сергеевич, отреагировав спросонья, на то, что охрана развалилась, автоматически ее восстановил, но только для себя.
Витя и Корень остались беззащитными…
Все началось около девяти часов утра.
Телохранители Репнева, всю ночь проторчавшие на лестнице к этому времени уже пробудились и сначала не обратили внимания на неторопливые шаги множества ног. Через минуту-другую появились и те, кто издавал эти звуки. По лестнице поднималось не менее полутора десятков человек. Среди них были и мужчины, и женщины. Кто в костюмах и платьях, кто в домашней одежде и шлепанцах на босу ногу. Они все, не обращая внимания на парней, прошли к двери дарофеевской квартиры и остановились перед ней.
– Эй, вам чего там надо? – Спросил один из телохранов, но ответом он удостоен не был. Вместо того, один из мужчин достал связку ключей и, нисколько не стесняясь посторонних глаз, принялся подбирать нужный, просто вставляя все по очереди в замочную скважину.
Пробравшись сквозь толпу, отпихивая стоявших у них на пути, телохранители попытались скрутить взломщика. Но тот даже не отреагировал на их потуги. Парни Корня даже не смогли ухватить мужика за руки, те выскальзывали из их пальцев, будто смазанные жиром.
– Ты, мужик, чего, не понял? – Телохранители, которые осознали, что происходит что-то странное, немедленно достали пистолеты. Один из парней приставил дуло к горлу взломщика и приказал:
– Прекрати, понял?
Реакции опять никакой не последовало. Все остальные люди стояли смирно, будто манекены, дожидающиеся своей участи.
– Прекрати, мать твою! – Выкрикнул парень и, видя, что мужик опять не обращает внимания на его слова, спустил курок. Пуля прошла навылет через голову, обдав стоявших сзади фонтаном крови и мозгов. Взломщик завалился на спину, но упасть ему не дали плотно стоящая позади него толпа.
– Эй, вы, расходитесь, нах! Расходитесь, расходитесь! – И для острастки парень покачал пистолетом перед лицами этих странных людей.
Но это действие привело к очень неприятным последствиям. Собравшиеся у квартиры Пономаря вдруг словно ожили. Их руки потянулись к телохранителям, стали цепляться за их одежду, рвать ее. Парни в, панике принялись стрелять. Но, вопреки всем законам физики, пули словно застревали в воздухе, окружавшем нападавших. Эффективны были лишь выстрелы в упор. Но после трех-четырех удачных залпов, пистолеты вырвали из пальцев телохранителей и те в ужасе попятились. Но за ними была лишь толстая плита стальной двери. Один из парней попытался дотянуться до звонка, другой что было мочи заколотил пятками в дверь, третий смог лишь истошно завопить.
Через несколько минут все оказалось кончено. Толпа сектантов просто разорвала телохранов на куски. Едва непредвиденная помеха оказалась устранена, одна из женщин взяла упавшую на пол связку ключей, и принялась медленно и методично подбирать нужный.
А через мгновение ее глаза вдруг приобрели осмысленное выражение. Она осмотрела себя, увидела кровь на платье, на руках, увидела, что стоит на лестнице в окружении каких-то людей, среди которых она признала нескольких своих соседей. Они тоже недоуменно озирались, с ужасом глядя друг на друга и на несколько мертвых тел, лежащих прямо под их ногами.
Не выдержав этого зрелища, женщина отступила назад, споткнулась об растерзанный труп одного из телохранителей, издала пронзительный вопль и упала прямо в кровавую лужу.
– Все. – Телепатически сказал Витя Николаю Андреевичу. – Сейчас они уйдут.
Разбуженный криками своих парней, Корень в глазок двери увидел, как сектанты расправлялись с ними, и тут же поспешил разбудить хумчанина. Распихав паренька, Репнев тут же передал ему картинку убийства и юный Матюшин тут же окружил каждого космэтиста «черной дырой», отсекающей эгрегориальную подпитку, и соседи Игоря Сергеевича, моментально придя в себя, обнаружили, что натворили.
– Часа полтора они еще будут нормальными, – пообещал Витя, а потом их защита иссякнет.
– Спасибо. – Произнес Репнев. Паренек промолчал. С тех пор, как Николай Андреевич похитил его, отравив попутно Дарофеева, хумчанин не доверял Корню. И, хотя с той поры прошло уже немало времени, мафиози, под влиянием Игоря Сергеевича достаточно сильно изменился, но подспудная неуверенность в этом человеке продолжала тлеть в памяти бывшего ГУЛа.
Не зная, что еще сказать или сделать, Николай Андреевич немного постоял возле Вити, потом повернулся и вышел из комнаты, доставая на ходу свой мобильник. Расположившись в гостиной, Репнев включил его, и телефон тут же разразился длинной трелью. Звонил один из секретарей Корня с докладом о текущих неприятностях. Выслушав новости, мафиози пришел в ярость. За прошедшую ночь сгорели два казино, гостиница, три ресторана, пять ночных клубов, из тех легальных заведений, что принадлежали непосредственно Николаю Андреевичу. Его не утешило, что подобные беды постигли за ночь десятки других предприятий и что пожарные команды не успевали отвечать на сыпавшиеся один за другим вызовы. Нелегальный бизнес пострадал не меньше.
Наорав на секретаря, Репнев пригрозил тому страшными карами, если немедленно не начнутся восстановительные работы везде, где это только возможно. Для этого ему пришлось самолично сделать несколько звонков по его строительным конторам, заставить их немедленно нанять рабочих, а если не хватит, то и снять их со строительства жилых зданий.
Страховка покрывала ущерб от пламени, но вместе с, например, казино, сгорели миллионы долларов, которые требовалось «отмыть». А возместить эти потери являлось делом нереальным.
Николай Андреевич провел за деловыми разговорами не меньше полутора часов. За это время он слышал, как Витя сходил в ванную, погремел тарелками на кухне, но в комнату, где находился сам Репнев, хумчанин не заглянул. Несколько раз на Корня нападал неудержимый чих, но он, зная, что в этих стенах нападение космэтистов ему не грозит, очередной раз высмаркивался и продолжал заниматься делами. Едва мафиози закончил со всеми текущими проблемами и хотел, было, поехать в свой офис, как вспомнил, что за дверью дарофеевской квартиры лежит куча трупов…
Выходить сразу расхотелось. Корень прошел на кухню, опять чихнув, включил кофеварку и тут же прозвучал требовательный звонок в дверь.
– Дядя Коля, не ходите… – Раздался в голове Репнева телепатический голос. – Это вторая волна. Я сейчас с ними разберусь.
Но Николай Андреевич все же сходил к двери, полюбовался в глазок на суету людей в милицейской форме и белых халатах, увидел, как один из сотрудников милиции расспрашивает соседа, мужика с выпирающим из-под майки пузом и всклокоченными волосами. Мужик размахивал руками и пожимал плечами, старательно отворачиваясь от накрытых простынями носилок.
Витя сдержал слово. Больше в дверь никто не звонил, зато, едва Николай Андреевич пригубил кофе, у него в кармане заверещал мобильник.
– Слушаю.
– Это Рыбак.
– Доброго утречка, Владимир Иванович. – С почти нескрываемым ехидством поздоровался Репнев. – Как дела?
Кикоз, не обращая внимания на такое амикошонство, сразу задал интересующий его вопрос:
– С Пономарем говорил?
– Говорил… – Корень взял паузу.
– И что он? – Спросил Зарайский.
В этот момент в кухню вошел Дарофеев. Он уже протягивал руку к мобильнику:
– Дай, я сам с ним поговорю.
Уже давно поняв, что в обществе Игоря Сергеевича удивляться ничему нельзя, Репнев проговорил в динамик:
– Сейчас он сам тебе все скажет. – И передал трубку целителю.
– Я готов работать с вами. – Сразу сказал Пономарь. – Но при нескольких условиях.
– Какие могут быть условия?! – Взорвался Рыбак. – Вы только…
– Первое. – Невозмутимо перебил наркодельца Дарофеев. – Этот альянс работает только до окончания этих форс-мажорных обстоятельств или до физической гибели одного из нас.
– Вы допускаете даже такой исход? – Спросил Зарайский, но Пономарь, не реагируя на эту реплику, продолжал:
– Второе. Вы выполняете все мои требования, не задавая никаких вопросов, даже если мои действия выходят за рамки вашего понимания.
– Согласен. – Не раздумывая, ответил Кикоз.
– Третье. Если все это закончится благополучно для нас, вы оплачиваете постройку и содержание пяти наркологических клиник и реабилитационных центров на тысячу мест каждый, оплачиваете подготовку персонала по той методике, которую я скажу сам, и не вмешиваетесь никаким образом в их работу.
– Да, но… – Аналитики Рыбака выдали своему хозяину целый спектр возможных требований Дарофеева. И если первые два просчитывались сразу, то последнее оказалось для наркодельца полнейшей неожиданностью. И лишь после этого разговора, просматривая распечатки просчитанных вариантов этой беседы, Владимир Иванович нашел строчку «может попытаться заставить прекратить дальнейшую наркотизацию населения и/или частично исправить причиненный вред».
– «Да» или «но»? – Сразу поинтересовался целитель.
– А не дорого ли вы себя цените? – Рыбак совладал с первым шоком и уже готов был к переговорам.
– Меня оцениваете сейчас вы. И, заодно, и свою жизнь, и возможность заниматься отвратительным для меня делом.
– Я согласен на все ваши условия. – Твердо сказал Зарайский.
– Прекрасно. Давайте вечером встретимся, и все обсудим детально.
– Хорошо.
Игорь Сергеевич вернул трубку Корню. Тот поднес ее к уху, услышал длинные гудки и выключил мобильник.
– Слушай, Пономарь, – Николай Андреевич оглушительно чихнул, – измени, ты, свою программу! Ну, мочи нет каждый раз так мучаться!
За несколько часов сна Игорь Сергеевич восстановился почти полностью. Несмотря на то, что он был отключен от эгрегориальных связей, другие типы энергий все же проникали сквозь его защитную оболочку и дали ему возможность и отдохнуть, и набраться сил.
Перед уходом Корня, Пономарь все же слегка изменил его программу обнаружения «благодати». Теперь появление зомбированного космэтиста сопровождал тик левой щеки. Мафиози ушел довольным, а Витя проследил, чтобы тот благополучно добрался до своего БМВ.
Взглянув на часы, Дарофеев засобирался на работу.
– Не стоит. – Уловив мысли целителя, юный Матюшин показал Дарофееву картинку как он, поджав губы, отрицательно качает головой.
– Почему?
– Все равно никого не будет.
Игорь Сергеевич не стал это проверять. В том, что касалось ясновидения, он полностью доверял хумчанину. Витя уже заблокировался, занимаясь чем-то своим, а Пономарь решил посмотреть, как будут идти дела у Константина.
Ему повезло сразу. Едва Дарофеев настроился на своего брата, перед его глазами возникла картина перестрелки. Люди в форме залегли возле лотков с фруктами, очевидно на каком-то небольшом рынке, и изредка, постреливали. Их противники засели в отдельно стоящем контейнере и патронов не жалели.
Переместив свое тонкое тело к осажденным бандитам, Игорь Сергеевич увидел, что их шестеро, причем все явно кавказского происхождения, а на полу, связанный, лежит подросток лет шестнадцати. И, что самое неприятное, в полу контейнера обнаружился люк канализации о котором бойцы Константина, очевидно, не подозревали.
Внезапно двое из бандитов резко выпрямились. Пономарю даже не надо было на них смотреть, чтобы почувствовать охватившую их энергию «благодати». Вспомнив, что не переделал программу у брата, целитель резко метнулся к нему. Но Константин уже чихал. Быстро перестроив связи в программе, прицепившейся к энергетическим каналам Дарофеева-младшего, целитель посмотрел, что творилось вокруг.
Бандиты вышли из контейнера, держа в каждой руке по автомату с огромными цилиндрическими магазинами, и принялись стрелять по укрытиям спецназовцев. После первых же выстрелов послышались крики боли. Бойцы сконцентрировали огонь на этих двух фигурах, но «благодать» действовала как энергетический щит и пули отклонялись, не принося бандитам никакого вреда. Они, неуязвимые, шли прямо на Константина.
На раздумья времени не оставалось. Если бы целитель изолировал этих бандитов, космэтический эгрегор тут же выбрал бы себе других исполнителей, благо, запас пока имелся. И Пономарь вдруг решился. Он, на зная, примет ли Костя его телепатический сигнал, подключился к висевшей на нем программе и активизировал сокращения мышц левой щеки.
Одно. Два подряд. Три подряд. Три коротких, три длинных, три коротких. SOS. Константин насторожился.
Еще в детские годы Игорь Сергеевич изучил азбуку Морзе, и теперь этими сигналами передал брату: «Их можно убить только в упор. Поднимайся. Я тебя прикрою. Понял? Кивни.»
Бандиты были уже в считанных метрах от поваленного на бок мусорного контейнера, позиции Константина. Пономарь поместился перед братом и вошел в состояние «шишка». Костя встал.
Тут же огонь сразу из четырех стволов сконцентрировался на нем. Но защита целителя действовала отменно. Пули застревали, останавливались и падали на землю.
Тонкому телу Игоря Сергеевича приходилось держаться в непосредственной близости от тела брата и соразмерять свое положение с его перемещением.
Со стороны эта картина не могла не вызвать совершеннейшего недоумения. Трое людей шли навстречу друг другу. Их разделяло уже несколько шагов, двое стреляли, а путь третьего был усеян выпущенными в него пулями. Спецназовцы, едва Константин встал, немедленно прекратили стрельбу, опасаясь попасть в командира. А командир подошел к бандитам вплотную, и их автоматы, словно наткнувшись на невидимую преграду, повело в разные стороны. Резким движением выхватив свой пистолет, Константин приставил дуло к виску одного из террористов. Выстрелил. Бандит упал. Через мгновение и второй лежал в пыли с простреленной головой.
«Иди в контейнер.» – Морзянкой передал Пономарь.
Но на этом захват кончился. Господа с востока, увидев чудо неуязвимости, сперва выбросили в дверь и окна свое оружие, и прокричав: «Мы сдаемся!» вышли сами.
Заложник, или пленный парень остался жив, зато в отделении Константина от пуль террористов погибли сразу трое ребят.
«Я ушел.» – Просигналил Игорь Сергеевич и переместился обратно в свою квартиру.