Последняя битва Пономаря

Глава 31

Около трех часов ночи Пономарь внезапно проснулся от трубного гласа.

– Нападение!!! – Возвещал трубный глас на фоне завывающих сирен и сонмов мигающих красно-синих милицейских маячков. Доли секунды потребовались Игорю Сергеевичу для того, чтобы сообразить, что это не продолжение сна, а самая, что ни есть настоящая реальность.

Все дальнейшее происходило в неимоверном темпе.

Дарофеев сразу же включил все защитные системы. И начавшая окружать и сдавливать его оболочка «благодати», наткнулась на «шишку» и остановилась, не в состоянии проникнуть в само тело целителя. Но если Пономарь смог позаботиться о себе, то у него не было никакой уверенности, что точно так же смогут поступить и остальные его Апостолы.

Лада лежала рядом, Уже почти полностью поглощенная «благодатью». Игорь Сергеевич расширил свою «шишку» на ее тело, вытеснив голубое сияние космэтики, и женщина смогла, наконец, вдохнуть.

– Что случилось?.. – Сразу спросила она.

– Потом. – Пономарь помог подняться ей на ноги. – Надо срочно спасать остальных.

Они вышли в коридор. Там, застигнутые врасплох, лежали, пытаясь сопротивляться «благодати» Апостолы «Гармонии». Ближе всего находился хиппи. С него Игорь Сергеевич и начал.

– Это – Апостолы Космэтики. – Сообщал телепатический голос Андрея Андреевича, то, что целитель и так уже понял. – Они действуют через свой эгрегор с помощью объединенных полей, используя его, как усилитель воздействия.

Хиппи освободился от «благодати» и теперь они, уже все вместе, избавляли от нее бывшего наркомана.

«Но как же им удалось нас обнаружить?» – Задавал сам себе вопрос Дарофеев. И сразу, то ли с помощью Авраамова, то ли сам сообразив это, увидел ответ. Создав свой эгрегор, который поневоле взаимодействовал с другими такими же тонкими существами, Пономарь, тем самым, демаскировал всех его членов. С помощью ясновидения их нельзя было обнаружить и до сих пор, но сканирование эгрегора «Гармонии» выдавало расположение всех ее членов, что называется, с точностью до миллиметра.

В одном из концов коридора появился Рыбак. Его сопровождали несколько наркозомби, защищавших своего хозяина от «благодати». Ее голубое сияние шипело и трещало на границе энергетической оболочки, окружавшей эту группу. Вскоре, парами, по трое, все Апостолы и наркозомби, которые смогли сами справиться с нападением, собрались в коридоре бункера. Не хватало лишь Изотова, но тот и так находился в коме, да Игната Федоровича Лакшина.

Но, едва Игорь Сергеевич вспомнил он нем, как оперативник появился собственной персоной. Его окружала настолько плотная сияющая не голубым, а пронзительно синим светом оболочка, что сквозь ее неистовое сияние самого Лакшина было едва видно.

Сперва Дарофеев не понял, в чем тут дело, но, сообразив, удивился отваге майора. Тот не просто боролся в энергетическим нападением, но, до предела своих сил, принимал, оттаскивал, концентрировал на себя и на себе силы Косметики, с тем, чтобы помочь другим, не столь продвинутым в искусстве биоэнергетического боя.

– Что, дядя Игорь, так и будем пассивно защищаться? – Услышал Пономарь ироничный голос юного Матюшина и, судя по тому, как заулыбались и Апостолы, и наркозомби, Витя протранслировал эти слова сразу всем.

– Не будем. – Объявил Дарофеев. – Объединяемся все в кольцо, и – вперед!

Уже привычные к таким операциям Апостолы среагировали моментально, образовав единое крутящееся, словно гигантское сверло, биополе. Несколько дольше присоединялись наркобоевики. Константин и Рыбак, как непрофессионалы, все же не остались в стороне: и их энергетики тоже влились в общую структуру.

Теперь, когда все значимые участники «Гармонии», оказались в едином энергококоне, можно и нужно было ответить. Оболочка «благодати» все еще накрывала вращающуюся сферу, в которой они были заключены. Но небольшое усилие – и «благодать» разлетелась в клочья.

Не мешкая, соединенные сознания Пономаря, Вити и Авраамова ринулись по каналу, шедшему через эгрегор самой «Гармонии», в эгрегор Космэтики и заканчивающегося в небольшой комнате в самом центре Москвы, в двух шагах от Кремля. Там, скрестив ноги, в глубокой медитации сидели четыре оставшихся в живых Апостола Космэтики.

Обрушившийся на них удар оказался настолько силен, что смел всю тонкую энергетику с физических тел космэтистов. Вместе с энергетикой ушло и сознание, но космэтический эгрегор встал на защиту своих отцов. Через мгновение все четверо вновь оказались обладателями тонких тел, но в рассудок к ним пока не вернулся, и их теперь окружало мощнейшее, почти ультрафиолетовое, сияние.

Наркозомби попытались довершить начатое, уничтожить Апостолов и на физическом уровне, но внезапно вмешался Андрей Андреевич, все время незримо присутствовавший во время этого ответного хода.

– Пока не стоит.

– Почему? – Возмутился Рыбак. – Прекрасная же возможность.

– Рано. – Отрезал йог, пресекая всякую дальнейшую риторику.

Перед тем, как вновь отойти ко сну Пономарь все же поинтересовался у Авраамова, отчего тот не дал убить Апостолов.

– Есть кое-какие соображения. – Загадочно ответствовал Андрей Андреевич. – Ну, например, вы до сих пор не знаете, где скрывается Грибоконь. От него же зависит настолько много, что…

Андрей Андреевич не договорил, предоставив Дарофееву самому разрешать эту шараду. Но целитель не стал утруждать свои мозги и их вместилище, вопросом, почему вместо «мы» йог сказал «вы», и едва коснувшись подушки, погрузился в сон.

Еще до завтрака Андрей Андреевич предупредил целителя, что сегодня будет очень тяжелый день. А день завтрашний должен стать завершающим в истории секты Космической Этики.

– Очередного нападения следует ждать на позже десяти утра. – Сообщил всем Авраамов. – Готовьтесь.

– К чему? – Так же громко телепатически поинтересовался юный Матюшин, но Андрей Андреевич, взял привычку не отвечать, и сейчас ей последовал.

После вкушения пищи физической, Игорь Сергеевич позвал в свою комнату Витю и Игната Федоровича. Рыбак выделил Дарофееву апартаменты не роскошные, но вполне пригодные для комфортного существования. Единственное, что могло напомнить о том, что находится это помещение глубоко под землей, так это отсутствие окон. Однако окна были. И за ними обретался хмурый дождливый день. И лишь подойдя к окну вплотную, можно было обнаружить, что это плазменная телевизионная панель. И изображение во всех комнатах, где имелось подобное «окно» было абсолютно одинаковым.

– А я уж думал, что вы совсем про меня забыли. – Усмехнулся Лакшин, входя к целителю.

– Не забыл. Ни в коем случае! – Замотал головой Дарофеев. – А забыл бы – так сейчас и не позвал.

– И то верно. – Майор огляделся и изо всех кресел выбрал жесткий стул.

Вошел Витя.

– Что ж… Приступим. – Кивнул сам себе Игорь Сергеевич. – Сейчас нам надо определить, где скрывается некий хорошо вам знакомый Михаил Львович Грибоконь. А чтобы исключить всякую ошибку, вы, Игнат Федорович, станете нашим экспертом. Годится?

– И то интереснее, чем шляться по пространству, да агитировать за вступление в «Гармонию»… – Намекнул Лакшин на пока единственную работу, которую он проделал, будучи Апостолом.

Дарофеев не стал отвечать на этот выпад, прекрасно понимая, что такое чувство собственной ненужности, незагруженности, испытывают сейчас все «неподдающиеся». Но роль, которую они уже сыграли, и сыграют при уничтожении Космэтики, никому иному поручить было нельзя.

– Делаем «кольцо». – Сказал Пономарь и закрыл глаза.

Энергетики тех, кто собрался в комнате, образовали единый тор. Он начал вращаться, превращаясь в шар, в котором оказались заключены сознания целителя, юного Матюшина и оперативника.

– Идем в наш эгрегор. – Скомандовал Игорь Сергеевич.

Эта операция, при поддержке Авраамова, заняла доли секунды, и астральные разведчики оказались в мире, состоящем из разноцветных переливающихся всеми цветами радуги облаков.

– Вот Космэтика. – Сообщил бесплотный голос. В поле зрения визионеров оказалась полупрозрачная фигура Андрея Андреевича. Он простирал руку в направлении темного низкого, похожего на грозовое облака-эгрегора.

– Спасибо. – Ответили все разом.

– Сейчас я создам для вас безопасный канал и вы войдете непосредственно в эгрегор Космэтики. А там советую не мешкать. Может быть отторжение. – Предупредил йог, и в восприятии астральных путешественников появилась дорожка, вымощенная зелеными кирпичами, ведущая прямо в то темное зловещее облако.

– Вперед! – то ли произнес, то ли помыслил Пономарь и троица, словно на крыльях, понеслась над зеленым покрытием.

Внутри космэтического эгрегора оказалось темно, как подвале. Но откуда-то проникал странный свет и ориентироваться с грехом пополам оказалось возможно. Да и зелень созданной Авраамовым тропы тоже немного светилась.

– Основатель! – громко произнес Дарофеев.

– Вот он! – Воскликнул Витя.

И действительно, перед ними возникло лицо. Серые усталые глаза, высокий лоб, точеный, почти женский нос над сурово поджатыми губами.

– Он. – Подтвердил Игнат Федорович.

От изображения Основателя Космэтики шел такой мощный канал на его обладателя, что проследить месторасположение Михаила Львовича труда почти не составило. Энергетическая линия заканчивалась в Москве. В Ясенево. Там, на крыше одного из домов находился пентхауз, в котором и замаскировался Грибоконь.

Внезапно лицо Михаила Львовича подернулось рябью. Вокруг стало заметно темнее.

– Отторжение. – Выкрикнул юный Матюшин. И через миг путешественники оказались в своем эгрегоре. Но задача была выполнена. Основатель обнаружен.

И лишь выйдя из медитационного состояния, Игорь Сергеевич вспомнил, что один раз он уже видел это лицо. И его хозяин обещал ему, Пономарю, помощь. Но это было настолько странно, что целитель никак не мог уразуметь, почему же его враг вдруг совершил такой нелогичный, по всем меркам, поступок? Или то был очередной обман Космэтики?

Пока Павел Самсонович был без сознания, Рыков, с помощью своих телохранителей-космэтистов, погрузил его бесчувственное тело на заднее сидение своего «Мерседеса» и помчался в Ясенево. По пути Ладушкин пришел в себя и зашевелился на заднем сидении.

– Ну, ренегат, очухался? – Спросил Данила Сергеевич не отрываясь от дороги. Он давно пересек Третье кольцо и теперь машина летела по Профсоюзной улице, обдавая брызгами менее быстроходные средства передвижения и зазевавшихся пешеходов.

Ладушкин сел, массируя висок, на который пришелся удар коллеги-Апостола.

– Так и убить недолго…

– Ничо… – Ухмыльнулся Рак. – Выжил. Да я легонько тебя приложил… Рука еще помнит…

– Легонько, блях… – Бурчал Пашка-Кулак. – А если я тебя сейчас огрею?

– Рискни. – В голос засмеялся Данила Сергеевич. – Скорость – сто десять. Дорога мокрая. Впишемся в столб, никакая «благодать» не поможет.

– Логик, моб твою ять! Куда едем-то?

– Думать. – Коротко сказал Рыков.

– Думать? – Рявкнул Павел Самсонович. – Какое «думать», когда у меня голова раскалывается! Ты мне там кость не сломал?

– Не. Я проверил. Только легкое сотрясение того, что у тебя заменяет мозги.

– Гнида! – Выплюнул Ладушкин.

– Ну, ну, успокойся. Щас приедем к Мишке. Там нас уже ждут.

– Кто там еще?

– Кто, кто… Сережка Павлов и Ухват.

– Съезд Апостолов, значит… – Сообразил Пашка-Кулак.

– Твой любимчик Изотов-то в отключке. – Сообщил Данила Сергеевич. – А Пономарь уже сделал свое общество. Надо их задавить, пока поздно не стало.

– А я тебе о чем талдычил? – Взвился Ладушкин, ударился головой о крышу машины и застонал от внезапного приступа боли.

– Ты свалить хотел.

– Да я не… – Начал было Павел Самсонович, но осекся, вспомнив, что, перед тем как отрубиться, паниковал и говорил именно так.

Апостолы собрались в одной из квартир того самого дома, где содержался Шаман. Сергей Сергеевич Павлов и Андрей Николаевич Ухватов уже находились там, окруженные и телохранителями и плотными шарами «благодати».

– Эй, вы! – Рак широким жестом обвел теляков. – Прочь!

– Но… – Попытался протестовать Ухват.

– Сейчас они ничем не помогут. – Отрубил Данила Сергеевич. – Книперсона прямо на концерте Раммштайна завалили. А у него таких гавриков два десятка всегда вокруг стояло.

Телохранители, подчиняясь кивкам своих хозяев, с достоинством удалились.

– Это все твоя работа! – Сергей Сергеевич встал и, сжимая кулаки пошел на Ладушкина. – Кто поручил этому недомерку-фээсбэшнику самое ответственное задание?

– Тиха! – Рыков встал между Павловым и Пашкой-Кулаком. – Не время сейчас по пустякам сраться!

– Пустякам? – Взорвался Сергей Сергеевич. – Большая часть наших на куски порубили и это ты называешь пустяками!

– Тиха! – Во всю мощь рявкнул Данила Сергеевич. Павлов невольно попятился.

– Мертвых не вернуть. Надо думать, как живым выжить! – Неожиданно встал на поддержку Рака Ухватов.

– Именно! – Кивнул Рыков. – Ты – сядь. Надо всем вместе все это обмозговать.

– Да, чего мозговать? – Пожал плечами Андрей Николаевич. – Мочить Пономаря и его шестерок!

– Это и так ясно. – Отмахнулся Данила Сергеевич. – Как их мочить?

– Молча. – Буркнул Павлов.

– Да хоть с воплями! – Рак прошелся по комнате. – Пашка, вон, готовил свою темную лошадку – и просчитался. А ведь мужичок тот, Изотов, не прост был. Я тоже, вон, сперва мафией его травил, потом армией. Один хрен – результат – нуль.

– Так что ты предлагаешь тогда? Самим грязную работу делать? – Ухват оглядел собравшихся, ища поддержки своего негодования. Но Ладушкин развалился в кресле и тер голову, Павлов не сводил глаз с Данилы Сергеевича, а тот, заложив руки за спину, расхаживал взад-вперед, словно в тюремном прогулочном дворике.

– Надо будет – и сами сделаем. – Выдал, наконец, Рак. – А пока… Пока надо бы с Шаманом побеседовать. Вдруг он чего дельное подскажет.

– Ага. Подскажет. Жди. – Подал голос Павел Самсонович. – После того как мы его на цепуру посадили и на крыше заперли.

– Жить захочет – подскажет. – Отрезал Рак. – Подъем!

Ладушкин, кряхтя, поднялся.

– А вот и гости дорогие… – Михаил Львович уже стоял перед дверью и радушно простирал руки к визитерам. И, едва Данила Сергеевич открыл рот, чтобы хотя бы поприветствовать Основателя, как Грибоконь продолжил свою речь:

– Знаю, знаю, с чем пожаловали… Совета хотите. Хотите узнать, как свои бедовые шкурки спасти.

– Не ерничай, ладно? – Поморщился Рыков. – В хоромы пропустишь?

– Нет. – Расплылся в улыбке Шаман. – Здесь поговорим.

– Ну? – Вышел из-за мощной спины Данилы Сергеевича Ладушкин.

– Сдавайтесь. – Просто сказал Михаил Львович.

– Да ты понимаешь, что несешь?! – Рыков, угрожающе, сделал шаг вперед, но Грибоконь не отступил.

– Сдадитесь – будет шанс остаться в живых. – Пояснил Шаман. – А так – нет.

– Да что с ним говорить? – Возмущенно махнул рукой Сергей Сергеевич. – И так было ясно, что путного он не скажет!

– Ладно, Грибоконь. – Чуть не выплюнул Рак. – Попомнишь ты еще эту встречу. – Он развернулся и в шаг оказался у двери.

– Некому будет ее припоминать. – Тихо проговорил Михаил Львович. Но услышал его только Павел Самсонович. Да и тот предпочел об этом никому не рассказывать.

– Вот и поговорили. – Ворчал Павлов, первым спускаясь по лестнице. – И что теперь делать будем?

– Нападем на них ночью. – Предложил Рак тоном, не терпящим возражений.

– А если не получится? – Невесело ухмыльнулся Ухват.

– Утром привлечем армию. Разбомбим его логово ко всем чертям!

– Он же телепортироваться умеет. – Напомнил Павел Самсонович.

– Против ядерной бомбы он не устоит! – Решительно проговорил Рыков и заметил, как тревожно переглянулись Ухватов и Сергей Сергеевич.

– А мы? – нерешительно спросил Ладушкин.

– В нашем распоряжении личный бункер Президента. – Успокоил его Данила Сергеевич.

– Только бы туда успеть… – Уныло проговорил Андрей Николаевич.

– Живыми. – Добавил Пашка-Кулак.