Последняя охота Серой Рыси

ЛЕСНЫЕ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛИ

Голубой сентябрьский полдень. На лугах тепло и ясно. В лесной чаще — прохладные сумерки.

Немного в стороне от других деревьев стоит высокий дуб. Его вершина давным-давно расщеплена ударами молний. Одна из его уродливых и сучковатых веток, покрытая редкой листвой, тянется кверху, открывая в стволе круглое темное отверстие. Жизнь еще упорно держится в наружных слоях дерева и в его грубой, шероховатой коре, но сердцевина его давно уже гниет. Круглый вход у самого почти основания ветки, проделанный в живых еще слоях, ведет в самые недра лесного великана. На противоположной стороне, выше первого входа, находится второй, ведущий туда же. При тусклом свете, проникающем в дупло через оба входа, можно разглядеть кучку сладко спящих на дне его маленьких покрытых рыжевато-бурою шерстью созданий.

Сладко дремлет лес, обласканный полуденным теплом, и все кругом тихо и безмолвно. Но вот тишину нарушают звуки приближающихся шагов. Трещат под ногами сухие ветки. Шаги эти, конечно, человеческие. Ни одно живое существо, кроме человека, не осмелится так грубо и беззаботно нарушать тишину природы. Все дикие обитатели леса, от медведя до мыши, ходят всегда осторожно, крадучись, стараясь все видеть и быть невидимыми, заниматься охотой и избегать охотников.

Среди высоких тенистых деревьев движутся двое: рослый широкоплечий лесник с топором в руке и тоненький, худенький мальчик с легким ружьем. Особенно шумит лесник, обутый в тяжелые сапоги и широко шагающий. У мальчика на ногах мокасины, и он идет беззвучно, как индеец. Его быстрые голубые глаза зорко всматриваются в каждый куст, в каждый пень, в каждую ветку, надеясь подметить какую-нибудь лесную тайну.

Поравнявшись с разбитым молнией дубом, мальчик остановился и посмотрел наверх.

— Хотел бы я знать, кто живет вот в этой дыре, Джеб? — сказал он.

Лесник тоже поднял голову.

— Это беличье дерево, — ответил он.

— Беличье дерево? — повторил удивленно мальчик. — Как будто не всякое дерево беличье, когда кругом прыгают белки?

— Ну, нет! Белка белке — рознь. Вот сейчас увидишь.

Лесник поднял топор и ударил обухом три или четыре раза по дереву. В ту же минуту из дупла выглянуло маленькое животное и тотчас же взлетело на воздух. Да, взлетело, хотя отважное создание — настоящее четвероногое, а не птица. За ним с той же стремительностью вылетели шесть или семь таких же крохотных белок и скрылись среди таинственных теней чащи. Все они летели, широко расставив ноги, соединенные меховой перепонкой. В воздухе они были похожи на продолговатые игрушечные зонтики, сломанные ветром. Мальчик посмотрел им вслед и вскрикнул от удивления, стараясь не упустить из виду ни одного из зверьков Но все они сразу исчезли в листве деревьев.

Впрочем, не все. Как только белочки стали вылетать из своей крепости, лесник отхватил топором ветку и бросил ее вдогонку последней белке. Лесник всегда очень метко бросал в цель топор, кирку или палку, но на этот раз благодаря обманчивым теням и мелькавшим светлым пятнам промахнулся. Он только слегка задел пушистый хвост. Хвост был для белки рулем. Сильный и гибкий, этот руль лишь отклонился в сторону, не потерпев никакого повреждения. Но крохотный воздухоплаватель потерял равновесие и стремглав спустился на землю.

— Ах! — огорченно воскликнул мальчик.

Но его любопытство тотчас же взяло верх над сожалением. Вместе с лесником он бросился вперед, надеясь схватить и рассмотреть упавшего зверька.

Но зверек исчез бесследно. Оба они видели, как белка свалилась с дерева, оба они заметили, куда она упала, а между тем они ничего не нашли, кроме слегка смятой поверхности мха.

— Перехитрила, плутовка! — сказал лесник, почесывая щетинистый подбородок и внимательно разглядывая кусты.

— И прекрасно! — воскликнул мальчик. — Я очень рад, что она убежала… Я боялся, что ты убил ее Джеб.

— Я хотел только свалить ее, — ответил лесник. — Ну, теперь ты знаешь, где они живут, и можешь живьем словить белочку ловушкой, если захочешь познакомиться с ними.

Лесник и мальчик вышли из лесу. За ними пристально следили кроткие темные глазки летучей белки, пока они не скрылись из виду. Глаза у белки были выпуклые, большие и, казалось, состояли из одного только зрачка. Не тронутая брошенной в нее палкой и нисколько не испуганная своим неожиданным спуском, белка так быстро шмыгнула в сторону, что враги не могли уследить за нею. Скрывшись за стволом дерева, она с быстротою молнии взобралась на его верхушку. Но она не села там на задние лапки, как это делают обычно другие белки, а растянулась во всю свою длину на ветке, плотно к ней прижавшись. Светло-бурая шерсть ее так поразительно сливалась с цветом древесной коры, что белка была совсем не видна.

Летучие белки, живущие в Восточной Канаде, мало известны. Они немного крупнее обыкновенных белок, и мех у них не светло-желтый, как у тех, а буровато-серый. Светло-желтый мех был бы слишком заметен в бурых лесах Канады, и летучие белки погибли бы неминуемо, если бы они вовремя не переменили цвет своей одежды, чтобы успешнее обманывать врагов.

Прошло несколько минут после того, как замерли в отдалении шаги людей, а зверек все еще не трогался с ветки, внимательно прислушиваясь к малейшему шуму и вдыхая дрожащими ноздрями тонкий, едва заметный запах леса. Но вдруг огромные глаза белки сделались еще больше, и во влажной их глубине мелькнул страх. Что за странный, сухой и шуршащий звук… слабый шелест:.. там, позади, на поверхности коры?.. Она нервно повернула голову назад… Ничего! А между тем непонятный звук продолжался, но так тихо и так слабо, что даже самое чуткое ухо усомнилось бы в его существовании.

Маленькая наблюдательница не двигалась. Шелест послышался выше, как будто кто-то полз по дереву. Наконец из-за ствола показалась плоская буровато-черная голова и остановилась, слегка раскачиваясь. Это была большая змея.

Ее глаза, тусклые и жестокие, встретились со взглядом белки. На минуту черная голова как бы окаменела, но затем снова закачалась, делая ровные и медленные движения, точно парализуя неподвижно лежавшего зверька. В то же время глаза змеи как бы сдвинулись вместе, стараясь сосредоточить всю свою силу на кротком блестящем взоре белки. Не переставая раскачиваться, страшная голова потянулась ближе, а за нею следом показалось черное извивающееся туловище. Все ближе и ближе двигалась змея, ни на мгновенье не отводя в сторону своих узких и злых глаз, пока не приблизилась наконец на такое расстояние, чтобы вонзить зубы в затылок добычи. Но в это мгновенье белочка повернулась, подняла свой широкий, пушистый хвост и, сорвавшись с ветки, понеслась по воздуху к старому дубу. Гипнотический сеанс черной змеи на этот раз не удался. Рассерженная и разочарованная, она поползла в другое место, надеясь отыскать мышь или какую-нибудь другую, более податливую тварь. А летучая белка весело вскарабкалась вверх, скользнула в дупло и, свернувшись поудобнее клубочком, расположилась поспать до вечера. Две товарки ее вернулись еще раньше, а остальные присоединились немного погодя и также улеглись на покой.

Вечером не успело закатиться солнце, как взошла луна. Ее длинный серебристый луч пробрался сквозь верхушки листвы и заглянул в дупло пораженного молнией дуба. Одна за другой вышли оттуда летучие белки и понеслись по воздуху. Можно было подумать, что они отправились на поиски пищи. Ничуть не бывало! Они, как дети, только что выпущенные из школы, поспешили прежде всего вознаградить себя за долгое сиденье. Есть им не хотелось. Еды в это время у них было вдоволь, и кладовые их были уже набиты зелеными орехами и молодыми сосновыми шишками. Они знали, что в лесу много вкусных припасов и что земля покрыта ягодами. Стоило спуститься вниз, чтобы выбрать любые. Зачем же спешить? Не лучше ли позабавиться в зеленой листве?

Белки страшно любили летать. Полеты их начинались обыкновенно с верхушки какого-нибудь дерева и кончались у подножия другого. Длина полета зависела от силы первоначального толчка и наклона спуска. Эту забаву они повторяли без конца, то и дело несясь вверх и издавая при этом нечто вроде радостного чириканья. Освещенные серебристым светом луны, они мчались с быстротою призраков одна мимо другой, и казалось, что они играют в пятнашки. Но они никогда не пятнали друг друга, а, напротив, старались не столкнуться и не упасть на землю, где бродили лисицы, хорьки и ласки.

Больше всего белки боялись темневшей внизу земли, а между тем наверху, среди густых ветвей, было не меньше опасностей. В самый разгар их веселых полетов где-то среди деревьев послышался вдруг глухой, зловещий крик.

Угу!., у!., у!., угу! — перекатывался он в воздухе, наводя ужас. Он раздавался где-то далеко, но игры пушистых воздухоплавателей прекратились при первом же его звуке. Можно было подумать, что в лесах Канады вдруг перестали водиться летучие белки.

Зловещие крики смолкли минут через пятнадцать или двадцать. Но прошло еще много времени, прежде чем веселые зверьки решили, что опасность удалилась куда-нибудь в другую часть леса. Сначала робко, а немного погодя с прежним увлечением они принялись снова за игру.

Чем дальше, тем больше увлекались белки своей забавой. Луна, стоявшая высоко, заливала ярким светом весь лес. Взад и вперед носились маленькие воздухоплаватели в полосе серебристого света. И вдруг на одного из них бесшумно опустилось черное облако и унесло в темноту. В этом облаке пылали два горящих глаза, а под ними тянулись вперед два ряда острых и кривых когтей. Послышался заглушенный крик, и жизнь навсегда покинула веселого воздухоплавателя. Сверкнув глазами, облако скрылось в тени леса, унося с собой свою добычу.

Игра сразу прекратилась. Белка, которая утром так благополучно избежала палки лесника, а потом — черной змеи, летела ниже своей товарки, когда ту схватила сова. Она видела все, что случилось, и сразу потеряла охоту носиться по воздуху. Она притаилась в укромном уголке, пока сердечко ее не успокоилось, а затем осторожно спустилась с дерева и принялась искать пищу. У нее был запас орехов и сосновых шишек, но ей захотелось более сочной еды, и она отправилась за спелыми ягодами.

Случилось так, что мальчик вздумал последовать совету лесника и расставить ловушки. Он любил следить за жизнью лесных зверей. Ему хотелось познакомиться с летучими белками не по рисункам и книжкам. И он решил поймать одну из белочек, продержать ее у себя немного, изучить ее привычки, а затем отпустить на свободу. Вечером мальчик вернулся к беличьему дереву, захватив с собой большую клетку-ловушку, которая была сделана из прочной проволоки и состояла из двух отделений. В этой самой клетке у мальчика жили раньше рыжая белка и бурундук. Внутреннее отделение клетки состояло из вращающегося проволочного цилиндра, предназначенного для упражнений маленькой пленницы, если она пожелает развлечься. Широкая дверь клетки открывалась наружу подымаясь в то же время вверх. Она прикреплялась к пружине, находившейся внутри клетки, и закрывалась при малейшем прикосновении. К пружине мальчик прикрепил разную приманку, рассчитанную на капризный аппетит белки. Здесь были ореховые ядра, яблоко, кусок зеленого хлебного колоса и даже сморщенный ломтик ветчины.

Мальчик не знал, чем питается летучая белка, и думал, что она любит то же, что и ее рыжая родственница. Он был уверен, что какое-нибудь из приготовленных лакомств понравится ей.

По соседству с разбитым молнией дубом мальчик увидел еще другого лесного гиганта, который не свалился только оттого, что крепкие сучья соседей поддерживали его макушку. Мальчик решил, что стоявшее в наклонном положении дерево должно быть любимым местом летучих белок, по которому они взбираются наверх после своих путешествий по земле. Поэтому он прикрепил свою клетку к этому дереву в шести-семи футах от земли и удалился.

Время шло, а из затеи мальчика ничего не выходило. Клетка пугала белок, и они тщательно ее обходили; ни один зверек не подошел к ней до самого рассвета.

Бывают случаи, когда злой рок как бы нарочно избирает какое-нибудь животное и упорно преследует в течение целого дня. На этот раз рок преследовал маленького воздухоплавателя, который едва не попался Джебу Смиту и черной змее, а затем счастливо избежал когтей совы. Его увидела ласка в ту самую минуту, когда он лакомился сочными ягодами.

Гибкая, как уж, но еще более проворная хищница неудачно охотилась в эту ночь, и потому глаза ее вспыхнули при виде добычи, а длинное тонкое туловище стрелой скользнуло вперед. Белка взвизгнула от страха и пустилась к наклонному дереву, откуда ей удобнее было взлететь на воздух. Но летучие белки бегают не так быстро, как рыжие. Она двигалась медленнее ласки, и враг почти настигал ее, когда она добралась до свалившегося древесного ствола. Она собрала все свои силы, и ей удалось снова избежать нападения. Обезумев от ужаса, она бросилась в отчаянии по знакомой дорожке и наткнулась на клетку. Ей некогда было рассуждать о том, перескочить ли через нее или обойти ее кругом, и она устремилась прямо в западню, задев впопыхах пружину, соединенную с дверцей. В ту же минуту она услышала, как сзади что-то щелкнуло. Дверца опустилась и захлопнулась. Ласка, не успевшая остановиться, ударилась с разбегу о проволоку клетки с такой силой, что у нее на носу показалась кровь.

И преследовательница и преследуемая пришли в себя лишь спустя несколько секунд. Хорошо, что мальчик крепко привязал клетку к дереву. Иначе ласка могла бы оторвать ее и свалить на землю. Бешено прыгала хищница на западню, бегала кругом нее и кидалась то в одну сторону, то в другую, стремясь схватить добычу через проволочную сетку. Белка визжала от страха и металась то туда, то сюда. Она не сообразила, что надо держаться в центре клетки. Не могла она понять и того, что тюрьма спасла ее. И вот в ту минуту, когда она сделала отчаянный прыжок, она попала неожиданно в круглое отверстие и очутилась во втором отделении клетки. Не успела она опомниться, как уже карабкалась, точно безумная, по окружности вращавшегося цилиндра.

Ласка растерялась. Она стояла и с удивлением следила за непонятными движениями своей жертвы. Ее тонкие губы приподнялись, обнажив зубы, и казалось, что она злобно ворчала. Скоро, однако, она опомнилась и бросилась изо всей силы на верхушку цилиндра и как раз в том направлении, в котором он вращался. Это была большая ошибка с ее стороны. Странное колесо не только не остановилось, а продолжало крутиться вместе с нею и наконец с такой злобой швырнуло ее на воздух, что она со всего размаха упала на корни ближайшего дерева. Раздосадованная неудачей, ласка вскочила на ноги, бросила злобный взгляд на таинственный предмет и убежала с таким чувством унижения, какого никто из ее племени, вероятно, не испытывал.

Измученная невероятным волнением и страхом, белка перестала карабкаться по колесу. Всеми своими четырьмя лапками и даже зубами вцепилась она в проволоку и тяжестью собственного тела остановила цилиндр. Тогда она пролезла назад через круглое отверстие и уселась на полу первого отделения, дрожа и задыхаясь. Так нашел ее мальчик, который всегда вставал рано и пришел вскоре после восхода солнца. Он был удивлен, увидев кровь на дверцах клетки, но ни о чем, конечно, не догадался.