Потанцуй со мной

25. Константин

Я зверски хочу жрать.

Я сжег в бассейне хренову массу калорий, и теперь мой организм требует допинг.

Я просто хотел спокойно поужинать, дождаться Риту и поехать домой.

Ничего лишнего.

Никого лишнего.

Моя дочь уломала меня на концерт какого-то попсового чувака, послушав один раз речитатив проклятого, чуть не тронулся умом. Мы даже переругались с ней, потому как на этого малолетнего говнюка мне было жалко тратить и время, и деньги. Три часа насилования моего мозга я бы не выдержал, поэтому отправил вместе с Ритой своего помощника Тимура: вроде и девчонке компания, да и под присмотрим всё-таки будет. Кайманову я доверяю.

Но вместо приятного времяпрепровождения я уже полтора часа облизываюсь на сочный стейк, посматривающий на меня из меню. Полтора часа моего времени стоят как приличный ужин на двоих в этом ресторане вместе с самым дорогим алкоголем, а я тупо просераю их, ожидая появления мелкой навязчивой занозы, которая никак не хочет вылазить из моей задницы.

Как она там сказала? По делу?

Я не верю в это.

Всё происходит именно так, как я и говорил. Один чертов поцелуй дал ей право надеяться, что у нас может быть продолжение. А дальше она начнет придумывать имена нашим будущим детям.

Чертовски жалею, что подписался на эту встречу, потому что мой желудок жалобно стонет, требуя кроме чашки кофе и созерцания манящих картинок меню, естественной горячей пищи.

Но сделать это нужно. Чтобы окончательно поставить точку и объяснить девчонке, что наши случайные встречи — не какая-то магия между нами, а обычное стечение обстоятельств.

Официант подходит уже третий раз, а я снова ссылаюсь на гостью, которую так упорно жду практически два часа. Меня он бесит, потому что сочувственно бросает взгляды снисхождения, считая меня идиотом, решившим припереться в ресторан за два часа раньше и ждать того, кто, возможно, и не придет. А я уже не сомневаюсь, что Сурикова, мать ее, Юлия Владимировна, могла по дороге запросто вляпаться в очередное говно.

Согласен, приятель, я тоже себя считаю придурком.

Но, блть, сижу.

Она появляется тогда, когда состав блюд я смогу пересказать даже спросонья среди ночи.

То, что вижу я, видят и другие.

Не заметить ее длинных голых ног и короткого, практически ничего не прикрывающего платья, невозможно так, как и не услышать цокот каблуков черных лакированных туфель.

Она передвигается громко, демонстративно привлекая к себе внимание. Гордо несет свою красоту, потому что на сто процентов уверенна в своей привлекательности.

Высокий, туго затянутый хвост с сиреневыми концами покачивается из стороны в сторону, а откровенная пройма черного обтягивающего платья, открывающая умопомрачительный вид на ее голые плечи и утонченные ключицы, не скрывает того, что она без белья.

Без белья…

Тяжело сглатываю, ощущая невыносимую сухость во рту. Шарю рукой по столу, чтобы найти чашку с остатками кофе, не отпуская ее взгляда. Мне кажется, если я его потеряю, любой из присутствующих с удовольствием его подберет. Поэтому эгоистично смотрю в ее карие, хитрые глаза. Под моим напористым взглядом Цыганка тушуется и опускает лицо, смотря себе под ноги. Смущение этой девушке идет так же, как и дерзость, придавая ярко накрашенному лицу юношеской наивности.

Привстаю, чтобы выйти из-за стола и отодвинуть для нее стул.

— Добрый вечер. Спасибо, — грациозно усаживается, закидывая ногу на ногу, оголяя внешнюю часть бедра, и я это вижу.

Мерцающая загорелая кожа словно с картинки журналов для мужиков, ослепляет желанием дотронуться, провести ладонью, почувствовать.

Ее внешний вид кричит, что она готовилась, собиралась, потому что вряд ли она так ходит по дому, и, если она пыталась меня соблазнить, черт, у нее это получилось.

— Привет, — сажусь за стол, хватая белую салфетку, чтобы прикрыть джинсы.

— Я опоздала?

Нет, блть, ты как раз вовремя! Мой желудок только начал жрать себя самого.

— Мы же не договаривались о конкретном времени, — ловлю ее на разглядывании. Она скользит по моему небритому лицу, по простой однотонной футболке мышиного цвета и вновь возвращается к глазам.

Мне хочется заржать, глядя на ее потускневший взгляд. Мой внешний вид — вовсе не то, что Цыганка ожидала увидеть.

Это не свидание, солнышко!

Да и этот уютный ресторанчик — не пафосное московское заведение, а простое местечко, куда люди приходят вкусно поесть и пообщаться. Здесь нет ни единого человека в вечернем платье и броском макияже. За эту домашнюю атмосферу я его и ценю.

Сейчас под искусственным освещением в этом зале сияет лишь одна звезда — смутившаяся Цыганка, сидящая передо мной, и мне невыносимо кайфово наблюдать, как она борется со своей неловкостью.

— Добрый вечер. Меня зовут Аркадий, сегодня я буду вашим официантом, — вроде говорит нам, а пасется в вырезе ее платья. Мудак. — Готовы сделать заказ или мне подойти попозже?

Иди нахер отсюда и не приходи вообще!

— Юля? — грохает мой голос.

Гребаный Аркадий нехотя переводит свой похотливый взгляд на меня, отчего тот сразу меркнет, и одаривает видом, полным непонимания и пренебрежения. В его лице я отчетливо читаю вопрос: «Что эта красотка делает рядом с тобой, кретин? Ты просидел здесь просто так два часа, вместо того, чтобы побриться?».

«Пошел нахер», — беззвучно отвечаю ему.

— Я…я не голодна, спасибо. Можно просто кофе, — отодвигает от себя меню Цыганка.

Начинается…

Игра в скоромность меня не вставляет.

— Две порции стейка средней прожарки, два ливанских салата, фужер Шато Лэ Пэн и бутылку воды без газа, — не открывая меню, чеканю я, потому что изучил каждое долбанное слово в нем.

Грубо впихиваю в руки Аркадию красную папку и, не поблагодарив, демонстративно отворачиваюсь, давая понять, что его присутствие больше здесь не уместно.

Но сученыш не теряется, переводя свое внимание на мою спутницу:

— Какой вы предпочитаете кофе? Смею предложить вам пряный Раф. Изысканный кардамон и манго спайси…

Сука!

— Девушке классический капучино, — несдержанно рявкаю я.

— Эмм…Да! Я буду пряный Раф! Спасибо! — ухмыляется засранка и задирает свой аккуратный носик. Смотрит с откровенным вызовом, понимая, что тем самым меня злит.

Даже так?

Ну окей, вызов принят.

— Прекрасный выбор! Приятного вечера, — Аркаша напоследок бросает в меня взгляд победителя и наконец-то сваливает.

Складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.

Невероятно.

Я просто хотел пожрать спокойно, а в итоге потратил кучу нервных клеток, и это только пока я делал заказ. А что будет дальше? Она выест мой мозг десертной ложечкой, медленно смакуя каждой извилиной?

Цыганка зеркалит мой жест, и теперь ее небольшая грудь маняще привлекает внимание. Я не могу поднять глаза выше, потому что в капле выреза ее платья вижу оголенные полусферы.

Пффф…

Напряжение, которое я пытался сбросить в бассейне, возвращается в тройном размере. Как она собралась вести со мной беседу, когда в моей голове полная, мать ее, анархия? Мои мысли неподвластны и то, что в джинсовых брюках — тоже.

— Константин Николаевич, — мурлычет мерзавка. Твою ж дивизию! Никогда я еще так не хотел, чтобы вовремя секса женщина подо мной выкрикивала мое имя с отчеством. И непременно, чтобы эта женщина имела сиреневые кончики волос. — Спасибо, что согласились уделить мне время. Это очень благородно с вашей стороны. — Не могу поверить, что она и правда собралась вести со мной светские беседы.

Я еле сдерживаюсь. Мои губы против воли ползут в стороны, а я собираю все свои силы, чтобы удержать их на месте.

Этот тон напускного благородства ей не идет. Она выглядит по-детски наивно и глупо, пытаясь играть со мной во взрослые игры. Но, черт, я позволяю ей это делать.

Смутьянка делает паузу, ожидая моей реакции.

Киваю, разрешая продолжить, ведь, зараза, мне самому интересно, какой потрясающий бред выдаст ее аппетитный рот.

— Я хотела поинтересоваться, нет ли у вас возможности узнать, кому принадлежит один неизвестный номер? — опускает голову и смотрит на белую скатерть, жмется, нервничает. — Вы же адвокат, я подумала, что… — затихает. — Я ходила в салон связи, но они сказали, что такую конфиденциальную информацию не дают.

Тааак, с этого места поподробнее, пожалуйста.

Выпрямляюсь и подаюсь корпусом вперед, складывая на столе руки в замок.

— Скрытый номер? — разглядываю лицо и пытаюсь считать: врет или нет. От заинтересованных маленьких дурочек можно ожидать всё. Она легко могла все это придумать, чтобы найти повод увидеться. Но нервные движения рук и бессознательное прикусывание губы говорят, что девчонка искренне нервничает.

— Нет. Номер виден.

— Для чего тебе этот номер?

Молчит, хватает салфетку и крутит в руках.

— Послушай, это действительно конфиденциальная информация. И для того, чтобы я попросил ребят нарушить закон, нужна веская причина, понимаешь?

— Понимаю.

И снова молчит.

— Тебе с него угрожают, оскорбляют? Что?

— Не угрожают, — крутит головой.

— Оскорбляют?

Молчит. Тааак, уже ближе.

— Покажи мне сообщения, — протягиваю руку.

— Нет. Простите. Не нужно было вас беспокоить, — мечется глазами по залу.

— Юля, — рявкаю так, что вилки звенят.

— Мне не угрожают…эти сообщения …они меня пугают. Вот и все. Я просто хотела узнать, кому может принадлежать этот номер, — пищит.

Вот и все?

То есть, какой-то мудак запугивает девчонку, а она считает, что это пустяк?

Сжимаю руку в кулак, второй требую телефон:

— Дай мне свой телефон, Юля.

— Я не дам. Нет. Если вы не можете помочь с номером, тогда извините.

Глупая девка.

Хочется треснуть кулаком по столу, но сдерживаюсь, скрепя зубами.

— Давай цифры.

Сам узнаю.

Вредная цыганка лезет в сумку и достает обглоданную бумажку, на которой выведен номер. Забираю и кладу в задний карман джинсов.

— Спасибо, — мяучит себе под нос. — Если нужно оплатить услуги, вы только скажите.

Что?

А вообще… это неплохая идея — взять с нее плату. Где-нибудь в отеле или в моей машине на заднем сиденье, например.

Пфф.

Выдыхаю, потому что в джинсах снова становится болезненно тесно.

— Сочтемся.

Сейчас должна наступить неловкая тишина, но гребаный Аркаша с подносом появляется вовремя.

Расставляет тарелки, забирает приборы, меняя на новые, открывает воду и делает все эти манипуляции ну ооочень долго. Когда дело доходит до фужера с вином, вопросительно пялится на меня, спрашивая для кого он.

— Девушке, — киваю в сторону своей спутницы.

— Приятного вечера! — желает демонстративно девчонке, чуть ли не кланяясь, сука.

— Спасибо большое, — расплывается в очаровательной улыбке смутьянка, провожая Аркашу смеющимся взглядом.

— Я же просила только кофе, зачем вы…

— Ты можешь не есть, — берусь за приборы, намереваясь наконец-то поужинать.

Я нисколько не джентльмен, но даже такое унылое говно, как я, не позволит себе жрать в одну морду в компании.

— А вино? — кивает на бокал.

— А вино пей, — пусть расслабится и сбросит с себя лживое напускное благородство, которое ей не идет. Когда она дерзкая смутьянка, мне нравится больше.

— А вы? — удивляется мелкая.

— А я за рулем.