Повелитель Демонов 4: Варлорд

Глава 23 Пустой треп

Рабский рынок Мибензита встретил меня тем, чем встречает подобное место любого другого человека. Шум, гам, ругань, вонь, пыль, скрип телег и еще сотня звуков и запахов — все это неотъемлемая часть любого рынка, но тут все перечисленное ощущалось совершенно иначе. По-другому. Острее.

Атмосфера на помостах была не столь удушающая, как я мог подумать. Все знали, что Мибензит переживает интересные времена. Стройка требовала рабочих рук, новый гарнизон — обслуги, а окружные крестьяне и фермеры рыскали в поисках потенциальных батраков. Так что вместо пленных, отбросов и душегубов, которых вместо казни продали на каторгу, сейчас помосты полнились крепостными, которые попали в кандалы по причине кредитной кабалы.

Я никогда не был сторонником рабства как такового, но я всецело понимал суть пословицы «от трудов праведных не наживешь палат каменных». Рабство часть мира, а рабский труд — это главная причина по которой небольшая прослойка власть имущих и аристократов по всему Менасу могут пировать круглый год, не заботясь о тратах. И даже сейчас Мибензиту нужны были рабы для того, чтобы привести в порядок фортификации, закончить строительство торговой башни в центре города и в целом оживить этот несомненно важный торговый узел Западных земель.

— Плотники! Плотники!

— У меня есть кузнец! Почти не пьет! Долг всего три сотни серебра!

— Крепкие крестьяне! Крепкие крестьяне! Здоровые! Здоровые крестьяне! Две семьи!

Зазывалы, будто на продающие капусту, со всех сторон выкрикивали преимущества живого товара своих хозяев. За медную монету эти люди расскажут тебе все о рабе, за три медяка — заставят несчастного прыгать и показывать зубы, за серебряный — поклянутся в вечной любви. Только купи раба, уйди отсюда с ярлыком и похудевшим кошелем.

Кажется, вместе со свободой у этих людей отобрали даже лица. У всех одинаково пустые глаза, у всех — опущенные плечи. Те самые две крестьянские семьи сбились в кучу, держась друг за друга. Старшие в центре, следом недоросли, за ноги цепляются совсем малыши. У этих людей нет родни, единственный для них путь выживания — уйти в кабалу всем семейством и надеяться, что их выкупят группой. Может, договорились с торговцем, что за долги главы семейства он получит всю семью, может, в залог попали оба родителя разом. Много человеческих жизней прошло через эти скрипучие помосты, и пусть большинство из них было сколочено этой зимой и доски все еще пускают смолу, я отчетливо видел их трухлявое нутро. Ведь они стоят на тех же местах, что и сотни помостов до этого, а кровь, пот и слезы впитались не в те старые доски, а в само пространство, где стояли эти позорные конструкции.

— О чем задумался, старик?

Лиан совершенно беззаботно ткнула меня локтем под ребра, а идущий следом за нами Ирнар при этом сделал вид, что пролетающие над Мибензитом облака целиком и полностью захватили все его внимание. Эльф все еще не мог привыкнуть к тому, что девушка ведет себя в моем присутствии настолько свободно.

— О том, как мало стоит человеческая жизнь, — ответил я. — Как тебе атмосфера?

— Здесь довольно чисто, — фыркнула Лиан. — С караваном того полуорка не идет ни в какое сравнение. О! Смотри!

Девушка беззаботно ткнула пальцем в мимо проходящего лоточника, а я привычно потянулся за мошной. Эльфийка не могла пройти мимо рыночной выпечки, когда мы бывали в Гирдоте, местные торговцы всегда делали на нас неплохую кассу.

— Ты какая-то слишком активная, — заметил я.

— Просто ты какой-то слишком напряженный, старик. А вместе с этим лицом ты выглядишь почти нелепо, — ответила девушка, ловко уклоняясь от шуточной оплеухи.

— Ты окончательно потеряла всякое почтение, — хмуро ответил я, забирая из рук лоточника четыре пирожка. — Ирнар, держи.

Эльф ловко поймал пирожок, хотя и немало удивился. Еще большие открытия ожидали эльфа, когда два из трех оставшихся пирожков перекочевали в руки Лиан. Мы трое остановились у одной из телег, чуть в стороне от прохода, дружно запустив зубы в продолговатую выпечку. Солнце было уже высоко, но обед мы точно пропустим. Так что лучше уж горячая сдоба, чем совсем ничего.

Еда меня немного успокоила. Наверное, Лиан права и я просто маюсь от ожидания неизбежного. Сам же решил ехать в Налор, так почему проблемы должны возникнуть в Мибензите? Но вот, в толпе мелькнула знакомая лысина, и я понял, что предчувствия меня не обманули.

— Вы двое, можете идти по своим делам, — сказал я, откусывая от пирожка.

— Уверен? — с набитым ртом спросила Лиан.

Эльфийка пропихивала в себя уже второй пирожок, и я откровенно волновался, что когда-нибудь эта привычка станет для нее смертельной. С приходом лета она вечно превращалась в несносное и дерзкое дитя. Эрегор был прав, все недостатки ее воспитания — мои промашки и моя ответственность. А ведь я выучил столько бримских аристократов и даже одну королеву темных эльфов! Почему я не справился с безродной сиротой?

— Уверен, — ответил я, выискивая взглядом лысину. — Увидимся вечером у Игрид. Ты Ирнар тоже приходи.

Темный эльф степенно кивнул, на прощание коротко поклонился, после чего исчез в людском потоке следом за моей воспитанницей.

Надеюсь, мое указание не терять из виду девушку он понял правильно. Наш утренний разговор прошел, казалось бы, бесследно, но я видел, что Ирнар стал внимательнее. Ведь я едва ли не официально доверил ему защиту моей воспитанницы.

— Где ваша приемная дочь? — спросил Армель, выныривая из людской массы.

— Я тоже приветствую вас, господин шпион, — холодно ответил я, окидывая мужчину взглядом.

Триерс криво усмехнулся.

— Я мог поклясться перед Святым Пламенем, что рядом с вами было двое темных эльфов и один из них — Лиан. А второй лейтенант Ирнар, верно?

— Вы крайне наблюдательны. Но у молодежи есть свои дела, я их отпустил, — ответил я, глядя Армелю прямо в глаза. — И больше не называйте Лиан моей дочерью, даже в шутку.

— Почему же? — удивился Армель.

Мы уже отошли от телеги и сейчас неспешно двигались по одному из боковых проходов.

— Потому что жизнь любого Владыки демонов принадлежит исключительно его богу. Моя единственная кровная семья — Нильф. У меня может быть жена, но не может быть детей. Кровь Повелителей им не принадлежит, — ответил я. — Так что не святотатствуйте в моем присутствии, господин Триерс.

— Исчерпывающий ответ. Тогда как же называть вашу девочку? — спросил мужчина.

— Она моя воспитанница и ученица, — ответил я.

— Дайте угадаю. Обучать других есть богоугодное деяние, поощряемое Третьей? — с ухмылкой спросил Триерс.

«Знаешь, милый, он бы смог стать для меня отличным слугой. Не таким выдающимся, как ты, но…», — шепнул порыв ветра.

— Не думаете начать поклоняться Нильф? — спросил я, проигнорировав слова шпиона.

— Я уже говорил, что в вопросе веры предпочитаю придерживаться нейтралитета, — рассмеялся шпион. — А что, поступило прямое предложение?

— С чего вы взяли?

Прямо перед нами столкнулась пара телег. У одной из них отвалилось колесо, так что путь оказался заблокирован, а перелезать через помосты у меня не было никакого желания.

— С чего вы взяли, что я могу делать предложения от лица Нильф? — спросил я.

— Ну, вы же Третий Жрец, — пожал плечами Армель. — Тот, кто слышит Ее глас.

— Знаете, некоторые говорят, что если ты разговариваешь с богом, то это молитва, но если бог тебе отвечает — это безумие. И в этом есть доля истины, боги свидетельствуют делами, а не словами.

— Все же, я склонен думать, что вы излишне скромничаете, — покачал головой шпион. — Здесь мы не пройдем, придется возвращаться.

Сейчас этот лысый мужчина куда-то целенаправленно меня вел, попутно развлекая ничего не значащей беседой. Единственное, странно, что Армель завел разговор на тему богов. Обычно он старался избегать любых вопросов, которые касались веры.

— Вы бы не хотели вернуться к своим изысканиям? — внезапно спросил шпион.

— Вас интересует темная магия?

— Меня интересует все, что касается вас, Владыка. Таково мое задание, — ответил Армель. — По правде сказать, в Скокресте не все разделяют готовность паладинов вступить в Святую войну. В Святом Граде намного больше тех, кто хотел бы, чтобы мир продолжился. Тем более, у Трех Орденов и так хватает врагов среди молодых последователей Фангороса и Харла, им ни к чему ввязываться с противостояние с кем-то настолько мудрым и древним, как вы.

— Ваши слова полнятся лжи, господин Триерс, — ответил я прямо.

— Я говорю совершенно искренне, Владыка.

— Бойцы Ордена Пламени первыми нарушили мой покой, за что и поплатились.

— Но даже это пошло нам во благо. Ведь иначе мы бы не раскрыли Святую Деву, коей стала клирик Лавертен, — покачал головой Триерс. — Пусть даже они не говорят об этом вслух, но вы сделали для укрепления веры на землях Трех Орденов больше, чем несколько поколений высокопоставленных сановников. И они это прекрасно понимают, я вас уверяю.

— Вы сейчас заговариваете мне зубы, господин Триерс, — ответил я.

— Ничуть. Кстати, тот дар, что я преподнес вам в Халсине, есть следствие вашего великодушия к клирику, — заметил Армель. — Высшими чинами Ордена Духа было принято решение, что этот артефакт из крови колдунов лучше всего употребить сможете именно вы.

— И вы очень удачно отдали вторую часть артефакта госпоже Леннор. Как удобно.

— Слуги Фангороса слепы в своем высокомерии и мало чем отличаются от людей, обуреваемых низменными страстями, — ответил Армель. — По этой причине я всегда симпатизировал именно вам, Владыка.

Мы наконец-то вышли на самую окраину рынка.

— Так почему же вы так легко покинули свою долину, Владыка? Я слышал, ваши изыскания крайне сложны и почти безнадежны. Великая тайна, которую не под силу разгадать даже такому великому магу, как вы. Неужели вы добились каких-то однозначных результатов и решили выйти в свет? Поэтому вы прибыли в Мибензит?

— Я приехал в Мибензит за гномьей саблей для моей воспитанницы. Все остальное — просто стечение обстоятельств, — ответил я.

— Вот как… — протянул Армель. — Ну что же, как говорится, жизнь самый удивительный рассказчик. Столь витиеватых сюжетов не придумать ни одному поэту или драматургу.

— В этом я с вами соглашусь, — кивнул я.

Армель замер, внимательно глядя мне в глаза.

— Мне не нравится ваше новое лицо. Оно вам не соответствует.

— Вы не первый, кто мне это говорит, господин Триерс, — ответил я. — Но давно вы стали ценителем мужской красоты?

— Скорее, я хотел сказать, что кто-то может неверно оценить вас в столь молодом обличии. Это весьма оскорбительно, как по мне, — рассмеялся Армель. — Кстати, смею вас заверить, что отец Симон не будет доставлять неудобств лорду-командующему Арлену. Я лично прослежу за тем, чтобы этот истовый проповедник держался приличий.

— Рад слышать.

— Как вы могли уже понять, склонить его к более близкому сотрудничеству у меня не получилось. Он слишком зациклен на вопросах чистоты веры, — разочарованно протянул шпион. — Так что это единственное, что я могу гарантировать. Впрочем, я слышал, вы решили проблему с солдатами короля-самозванца?

— Частично, — ответил я. — Это временное решение.

— И довольно элегантное.

— У меня будет к вам задание, Армель, — сказал я. — Об этом я хотел поговорить перед отъездом.

— Весь внимание, — сказал шпион.

— Не позволяйте этому фанатику очищать мои проклятые броши, — ответил я. — Если он это сделает, то только развяжет руки головорезам. Эти люди все еще отравлены силой Харла и единственное, что держит их в узде — неотвратимость наказания за пролитую кровь.

На секунду шпион замер, будто прокручивая в голове мои слова.

— Я даже не предполагал, что проблемы могут возникнуть в этом направлении, — честно ответил Армель и я почувствовал, что вот именно сейчас он говорит целиком искренне, — но неужели вы считаете, что молитвы отца Симона окажутся сильнее вашей магии?

— Броши — весьма простые проклятые амулеты, господни Триерс. У проповедника точно достанет сил, чтобы снять с них мое заклинание и изгнать демона, привязанного кровью.

— Отец Симон мог бы отмаливать и души этих людей, — возразил Триерс.

— Я уже дал приказ лорду-командующему, — ответил я. — Эти люди все равно не останутся в живых, будь то мои демоны или клинки темных эльфов гарнизона. Я потратил слишком много сил на этот город, чтобы погружать Мибензит и окрестности в кровавую пучину, которая тут воцарится, если рабов Харла станет слишком много. Хватит с местных и Судной ночи.

— Я понял ваше предостережение, Владыка, — кивнул шпион.

Разошлись мы с Армелем довольно спокойно. Уже вечером, за ужином в ресторане госпожи Игрид я все прокручивал в голове, пытаясь понять, почему шпион Святого Престола внезапно заговорил о моих исследованиях. До этого Армель смотрел только в будущее, но сейчас, внезапно, стал оглядываться назад, задавая вопросы о моем прошлом. Но удивительно, после разговора со шпионом, мне стало как-то спокойнее. Армель был единственным человеком, который мог подкинуть мне реальных проблем, но я не почувствовал от него никакой угрозы.

Мне не понравился пустой треп Триерса, но уже на этой неделе наш небольшой отряд покинет Мибензит, а вместе с городом мы оставим тут и все проблемы, связанные с городом. Пока же я наслаждался вкусным ужином, вишневым пивом, беззаботной трескотней Лиан и с усмешкой наблюдал за редкими взглядами, которые бросал на девушку Ирнар. Осталось совсем немного, пока же надо набираться сил и оставить все беспочвенные тревоги.