Повесть об Остролистном холме

10 Капитана Вудкока вызывают к месту происшествия

Вот уже несколько лет капитан Майлс Вудкок был мировым судьей Сорея. В его обязанности входило выслушивать жалобы, заверять документы, удостоверять смерти, разбирать случаи нарушения общественного порядка и прочее в том же духе, а потому капитан оказывался вовлеченным практически во все важные события деревенской жизни, чего вовсе не предполагал, когда впервые приехал в Озерный край. Майлс честно нес службу в армии Ее Величества в Египте и Судане, был ранен в ногу и переболел малярией, после чего начал подумывать о тихой и мирной жизни в каком-нибудь зеленом и не столь жарком месте, где солнце не обжигает кожу, а местные жители не питают к пришельцам более сильных чувств, чем умеренная неприязнь. Крохотная деревенька Озерного края под названием Сорей располагалась в стороне от больших дорог, до нее не доносились сигналы боевой тревоги, и она показалась Майлсу так же идеально скроенной по его мерке, как и любимая охотничья куртка.

Предположения Майлса в значительной степени подтвердились, а его ожидания оправдались, особенно после того, как его сестра Димити переехала к нему и взяла в свои руки управление их скромным хозяйством и прислугой Береговой Башни, включая кухарку Эльзу Грейп, горничную Молли, а также старика Фреда Финна, который появлялся дважды в неделю, чтобы расправиться с сорняками и изничтожить траву, выросшую в неположенном месте. Сорей пришелся по душе и Димити, которая быстро поладила с местными жителями и в некоторых отношениях чувствовала себя здесь даже уютнее, чем сам капитан. Она всегда была в курсе последних слухов и сплетен и могла рассказать брату, что думают и о чем говорят в деревне, — как правило, по мнению Майлса, это были сущие мелочи, не имеющие никакого значения.

Однако на этот раз, вернувшись из двухдневной поездки в Манчестер, капитан услышал от Димити нечто важное.

— Миссионер с южных островов Тихого океана? — скептически переспросил он, когда вошел в гостиную и упал в кресло. — Закончил Оксфорд? Да зачем такому человеку понадобилось место в сорейской школе? Зачем слона помещать в курятнике?

Димити вернулась к своему вязанию.

— Я не исключаю, что им движут те же мотивы, которые привели сюда тебя. Он ищет покоя и тишины. Может статься, жить на тихоокеанских островах не менее трудно, чем воевать в Судане.

— Сомневаюсь, — сказал Майлс, нахмурившись. Члены попечительского совета уже решили назначить Маргарет Нэш директрисой сорейской школы, и Майлс всем сердцем одобрял этот выбор. Об этом решении могло быть объявлено еще на прошлой неделе, но тогда они еще не получили письма от мисс Краббе, которое пришло с таким опозданием. И вот на тебе, новое затруднение.

Майлс взял кендалскую газету и развернул ее на том месте, где сообщалось о последствиях землетрясения в Сан-Франциско, которое обрушилось на город три месяца назад. Он смотрел на страницу невидящими глазами, потом встряхнул хрустящие листы и вопросил:

— А кто, собственно, давал леди Лонгфорд право вмешиваться в дела совета, навязывать его членам свои планы и намерения и диктовать нам, кого следует назначать?

— Я думаю, она действует из самых лучших побуждений, — с грустью в голосе сказала Димити. — Беда в том, что доктор Гейнуэлл и в самом деле кажется гораздо лучшим кандидатом, чем Маргарет. Я говорю об опыте и образовании. Он станет гордостью Сорея, жемчужиной в его короне, разве не так?

— Так-то оно так. — Майлс вздохнул. — И все же я думаю, что лучшего учителя, чем мисс Нэш, не найти. Она в этой школе уже без малого десять лет и понимает детей, как не поймет их никакой пришелец. Этот доктор, может быть, и жемчужина, да только мисс Нэш… Она для школы — хлеб с маслом.

— Ну если она так важна для школы, то тебе и другим членам совета не следовало так долго откладывать решение. — Димити сдвинула брови и склонилась над вязанием. — А тебе известно, что говорят в деревне? Будто Маргарет так расстроена назначением доктора Гейнуэлла директором, что уже нашла место в какой-то школе на юге Англии, где к тому же климат гораздо благоприятней для слабых легких Энни. И будто сестры уже разрешили Брейтуэйтам занять их дом, если только он не отойдет к новому директору, которому, само собой, понадобится жилище, если, конечно, леди Лонгфорд не пригласит его жить в Тидмарш-Мэнор. О Боже! — воскликнула Димити с досадой. — Ну вот, я пропустила петлю. Нет, даже две. Придется распускать два ряда.

Майлс отбросил газету и уставился на сестру.

— Нашла место на юге? Отдала дом Брейтуэйтам? Дим, да ты и сама знаешь, что это полная чушь! Зачем слушать и повторять деревенскую болтовню?

— Да, это болтовня, — сказала Димити, со страстью орудуя крючком. — Но так говорят те, кто здесь живет. Чаще всего это действительно чушь, но иногда в таких слухах проблескивают зерна истины. Я полагаю, что Маргарет не захочет оставаться здесь, если место директора отойдет другому, она, скорее всего, уедет, хотя и не сразу: вряд ли она оставит нас в беде уже этой осенью. — Она разгладила свое вязание. — Ну вот, все в порядке. Не так уж много пришлось перевязывать.

Майлс нахмурился.

— Конечно же, Маргарет не оставит нас в беде, — мрачно сказал он. — Она должна возглавить нашу школу, тут не может быть двух мнений.

— Не думаю, что все так просто, Майлс. — Димити наконец отложила вязание и теперь смотрела на брата. — Ты ведь знаешь леди Лонгфорд. Она придет в ярость, если вы отдадите эту должность человеку, который, по ее убеждению, обладает меньшими достоинствами, чем ее кандидат. Она даже может подумать, что вы так поступили ей назло. Только представь себе, сколько бед она может причинить! Так или иначе, но тебе придется безотлагательно поговорить с доктором Гейнуэллом. По словам мисс Мартин, он приедет завтра.

— Завтра! — Майлс снова вздохнул. — Что ж, тем лучше. По крайней мере, с этим будет покончено, и мы сможем двигаться дальше со школьными делами. — Он потер подбородок. — Ты думаешь, мисс Нэш уже что-то знает?

— Разумеется. Берта Стаббс не теряла времени даром. — Димити покачала головой. — Тебе надо поговорить с Маргарет, Майлс. Ободрить ее. Ведь она очень встревожена.

Теперь головой покачал Майлс.

— Этого я не могу сделать, Дим. Ведь я вхожу в состав совета. — Он помолчал. — А вот ты могла бы. — И почти просительным тоном добавил. — Ты ведь не против? Может быть, ее подбодрит, выведет из уныния, если она узнает, что попечительский совет не имеет к этому никакого отношения и что дело тут не в ней.

Димити задумчиво сдвинула брови.

— Ты уверен, что мне следует повидать ее до вашей беседы с доктором Гейнуэллом? А что, если другие члены совета… — Она не закончила фразу.

— Черт возьми! — воскликнул Майлс. — Ты права. Это означает, что мы должны со всем этим покончить как можно скорее. — Он снова взялся за газету, решив, что на данный момент тема нового директора сорейской школы исчерпана. Однако, как выяснилось, его сестра еще не выдала ему всего, что имела в запасе.

— Ты знаешь, что в Тидмарш-Мэноре находится внучка ее светлости? — спросила Димити. — Ее зовут Кэролайн.

— Мне говорил об этом Хилис, — ответил Майлс. — Это дочка Брюса. Леди Лонгфорд не хотела ее брать, но Хилис и викарий в конце концов заставили ее согласиться. — Майлс и Брюс, молодой лорд Лонгфорд, подружились вскоре после приезда капитана в Сорей, и их связь не прервалась, когда Брюс отправился в Новую Зеландию, чтобы избегнуть женитьбы, на которой настаивала его мать. — Жаль, что леди Лонгфорд не смогла примириться с отказом Брюса жениться на дочке Блейкли, — добавил капитан. — Они не подходили друг другу и были бы несчастливы в браке. Но, может быть, теперь внучка, живя здесь, завоюет любовь своей бабушки. У детей это получается.

— Боюсь, это не тот случай, — сказала Димити. — Я сказала леди Лонгфорд, что могла бы взять ребенка с собой к морю, но получила ответ, что девочка очень необщительна. Замкнута, угрюма, строптива — так выразилась мисс Мартин. — Димити помолчала. — Это звучит просто дико, Майлс. Мне бы очень хотелось помочь ребенку.

— Не вмешивайся в это дело, Дим, — решительно сказал капитан. — Я понимаю, что намерения у тебя самые добрые, но любое вмешательство только повредит всем, включая эту девочку. Я…

Громкий стук во входную дверь прервал его речь. Звук был таким настойчивым, что Майлс пошел открывать сам. На пороге стояли двое — констебль Брейтуэйт и Джон Дженнингс, арендатор Фермы-На-Холме.

— Извините, капитан, но без вас не обойтись, — сказал констебль, коренастый коротышка с румяным лицом и светлыми, почти белыми, бровями. — Э-э-э… смерть, — добавил он, давая таким окольным способом понять, что Майлс понадобился констеблю в своем официальном статусе мирового судьи.

— Смерть? — Майлс удивленно перевел взгляд на Джона Дженнингса, который неловко переминался с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы и сдвинув на затылок картуз. — Надеюсь, беда не с вашей семьей, Дженнингс?

— Нет, сэр, — угрюмо ответил Дженнингс. — Это старик Бен Хорнби с фермы на Остролистном холме. С ним несчастье. Свалился со скалы, и головой прямо на камни. Мы с мисс Поттер его нашли, ехали к нему на ферму овец смотреть. Овец мы у него купили.

Бен Хорнби, с сожалением подумал Майлс. Да, старика в этом году беды не обходили стороной. Сначала сгорел амбар, потом пали дойные коровы, и вот…

— Мисс Поттер там осталась, — сказал констебль. — Не захотела его бросать.

— Уж я ее уговаривал, — в тоне Дженнингса досада смешивалась с восхищением, — но она ни в какую. Ох и упряма, право слово. Знает, чего хочет.

«Знает, чего хочет, — подумал Майлс. — Что правда, то правда». Он успел убедиться в твердости характера мисс Поттер еще прошлой осенью, в октябре, когда она помогла разоблачить шайку похитителей произведений искусства. Капитан потянулся за шляпой, которая висела на крючке у двери.

— Что ж, тогда поспешим, — сказал он. — Поедем на автомобиле, это быстрее.

— Хорошо, капитан, — отозвался констебль, не сдержав радостной улыбки. Брейтуэйт обожал поездки в новеньком синем «Роллс-Ройсе» мирового судьи. Автомобиль вызвал в деревне подлинную сенсацию, когда через неделю после Пасхи Майлс приехал на нем из Кендала. Правда, восторг по этому поводу выражали не все. Кое-кто ворчал, что капитанский автомобиль — только первая ласточка и скоро узкие деревенские улицы будут забиты этими быстрыми, шумными и очень опасными экипажами. И вообще в мире не остается тихих безопасных мест.

Дженнингс, который как раз принадлежал к таким ворчунам, нехотя согласился.

— Вроде в первый раз, ну да ладно.

— Димити, — крикнул Майлс, — мне надо уехать.

— Надеюсь, ничего серьезного? — спросила мисс Вудкок, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, констебль, здравствуйте, мистер Дженнингс. — Она подняла глаза на Майлса.

— Несчастный случай с Беном Хорнби, — ответил капитан. — Он мертв.

Вскрик сестры еще звенел в его ушах, когда он шел к автомобилю. «Роллс-Ройс» занимал часть конюшни и соседствовал с его кобылкой, которую Майлс отдал сестре. «Несправедливо, — с грустью думал он о Бене, — когда несчастья так и сыплются на одного человека».