Повесть об Остролистном холме

27 Обмен мнениями за завтраком

— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал капитан Майлс Вудкок, складывая салфетку и отодвигая стул от стола. — Хотя вчерашний вечер всем нам принес немало волнений. Все здоровые мужчины Сорея обыскивали окрестные леса и холмы.

— Но остается загадкой, — сказала сестра Майлса, опуская на стол чашку кофе и хмуря брови, — почему все-таки Кэролайн Лонгфорд вместо того, чтобы вернуться домой, пришла в деревню и именно к мисс Поттер. Похоже, она вообще не заблудилась, а это наводит на мысль, что в Тидмарш-Мэноре не все благополучно.

— Не все благополучно? — переспросил Майлс. — Что ты…

Открылась дверь, и широкая улыбка стерла следы тревоги с лица Димити.

— Доброе утро, доктор Баттерс! — сказала она. — Очень рада вас видеть. Не хотите ли чего-нибудь? Может быть, яйца с беконом?

— А, Баттерс, — приветствовал гостя Майлс. — Димити, попроси Эльзу принести еще тарелку.

— Я только выпью кофе, Димити, — сказал доктор. — И переброшусь с капитаном парой слов наедине, если вы не против.

— Ни в коей мере, — ответила мисс Вудкок, наливая доктору кофе. — У меня как раз на сегодня намечено весьма неприятное дело, которое я все откладываю и откладываю. Боюсь, настало время с ним покончить. — Она покачала головой. — До выставки цветов осталось две недели, и если допустить, чтобы миссис Уортон снова оценивала георгины, в деревне начнется настоящий бунт. Вчера комитет предложил оценивать георгины мистеру Кальвину, и он согласился. На меня возложили миссию сообщить об этом бедной миссис Уортон, а я ума не приложу, как подсластить эту горькую пилюлю.

— Не мучайте себя, Димити, — сказал доктор, устраиваясь за столом. — Вчера я встретил миссис Уортон на пароме. Она направлялась в Уиндермир на вокзал, чтобы сесть в лондонский поезд. Дело в том, что ее дочь Маргарет ожидает двойню, и миссис Уортон вернется в Сорей не ранее чем через месяц. Она была очень возбуждена, и, полагаю, выставка цветов в целом и георгины в частности напрочь вылетели из ее головы.

— Какое счастье! — воскликнула Димити. — Теперь я могу спокойно заняться мистером Чарлзом и своими овощами. — Она встала из-за стола. — Я оставляю вас, господа. Можете беседовать без помех.

— Ваша сестра — замечательная женщина, — задумчиво произнес доктор, когда Димити покинула комнату. — Не будь я уже женат, непременно попросил бы ее руки.

— Вам бы не удалось оторвать ее от меня без борьбы, — улыбнулся капитан. — Хотя, полагаю, я бы приветствовал такое развитие событий — ради Димити. Конечно же, она предпочла бы иметь собственную семью, чем жить с таким скучным типом, как ее братец. Но, поскольку вы не свободны, я приметил для нее Хилиса. Впрочем, он еще этого не знает, — поспешно добавил Майлс, — поэтому не вздумайте вмешиваться в это дело. Хилис очень робок, когда дело касается женщин, так что для осуществления этого плана потребуется весьма тонкий подход.

— Хилис, говорите? Один из достойнейших людей, каких я знаю. Будет Димити прекрасным мужем. — У доктора заблестели глаза. — И поверьте, я никогда не вмешиваюсь в сердечные дела других людей. Я вообще стараюсь не вмешиваться в чужие дела, если только в этом нет крайней необходимости. Однако сейчас такая необходимость налицо. Я пришел к вам поговорить о леди Лонгфорд.

— Девочку нашли, — сказал Майлс. — Это произошло вчера поздно вечером. Она объявилась под окном мисс Поттер и попросила там убежища. Совсем недавно я видел, как они обе — мисс Поттер и Кэролайн — направлялись в «Герб». Думаю, на встречу с Хилисом. Вчера он вернулся в деревню довольно поздно и ночевал в гостинице.

— Я знаю, что девочка нашлась, — сказал Баттерс, — хотя не вполне понимаю все обстоятельства этого дела. Вы говорите, она попросила убежища? Тут не обошлось без этой Мартин, я уверен. — Доктор отхлебнул кофе и поставил чашку. — Вчера вечером я побывал в Тидмарш-Мэноре. Меня вызвали к ее светлости.

— Рецидив желудочных болей?

Баттерс кивнул.

— Я в растерянности, Вудкок. Судите сами: я принимаю меры — и недуг отступает, леди Лонгфорд практически здорова. Но затем болезнь вспыхивает с новой силой, и над пациенткой нависает смертельная угроза. Можно подумать, что…

Открылась дверь, и в проеме появился Хилис.

— Как хорошо, что я застал вас обоих, — начал он с порога и добавил, обращаясь к Майлсу: — Я появляюсь здесь слишком часто. Вы можете заподозрить, что я собираюсь вселиться в ваш дом.

— В любое время, — сказал Майлс. — Уверяю вас, условия здесь лучше, чем в «Гербе», а Димити приятно ваше общество. Выпьете кофе? — И в ответ на «Да, благодарю вас» Уилла капитан налил ему чашку, прибавив с ироничной улыбкой: — Полагаю, ранняя беседа с мисс Поттер доставила вам удовольствие.

Хилис принял чашку и усмехнулся.

— Деревня — неповторимое место для распространения новостей.

— Согласен, — кивнул доктор и лукаво подмигнул. — Не успеете и глазом моргнуть, как они вас с мисс Поттер поженят. — Хилис залился румянцем, Майлс бросил на Баттерса сердитый взгляд, и доктор поспешил продолжить: — Вудкок сказал, что вы видели и Кэролайн. Как она? С девочкой ничего не приключилось, пока она бродила по лесам?

— Она нигде не бродила, — ответил Хилис. — Сидела в пастушьей хижине на Остролистном холме в компании юного Джереми Кросфилда, а потом они оба пришли к мисс Поттер. Похоже, что Кэролайн ушла из Тидмарш-Мэнора поспешно, подслушав разговор, который ее встревожил.

Майлс помрачнел.

— И что это был за разговор? — Капитан и доктор напряженно внимали рассказу Хилиса о том, что услышала Кэролайн, сидя под окном библиотеки в саду Тидмарш-Мэнора. Когда Хилис умолк, Майлс недоверчиво присвистнул. — И вы верите этой дикой истории?

— На мой взгляд, она неплохо объясняет кое-какие загадочные обстоятельства, — ответил Хилис. — Насколько я помню, ни один из нас не был вполне удовлетворен ответами доктора Гейнуэлла попечительскому совету. В них было множество лакун, концы не связывались с концами. Я, например, так и не понял, где именно он служил в качестве миссионера. Осталось неясным и что он изучал в Оксфорде.

— Он действительно чувствовал себя не в своей тарелке на встрече с советом, — согласился Майлс, — хотя я объяснил это тем, что доктор Гейнуэлл не успел подготовиться к беседе. Он, похоже, полагал, что назначение на должность — дело решенное, и вовсе не ожидал наших вопросов. — Капитан помрачнел. — Так что же это за план, о котором говорила Кэролайн?

Хилис оглядел присутствующих.

— По этому поводу я хотел бы передать вам кое-какие сведения, услышанные от Рут Саффорд, бывшей горничной в Тидмарш-Мэноре.

— Бывшей? — спросил Баттерс. — Разве она ушла оттуда?

— Вот именно, — подтвердил Хилис. — Ее уволила мисс Мартин. А сейчас Рут работает в «Гербе». Она подавала мне завтрак.

Баттерс пристально посмотрел на стряпчего.

— Так что, мисс Мартин управляет прислугой?

— Похоже на то, — ответил Хилис. — Но этим дело не ограничивается, Баттерс. Она трудится и по вашей линии. Приготавливает лекарства. — И он повторил рассказ Рут Саффорд.

— Так вот в чем дело! — воскликнул доктор, резко отодвигая стул. Он вскочил на ноги и принялся мерить шагами комнату, заложив руки за спину. — Полоски грубой коричневой бумаги, ну конечно же! Боже мой, Хилис, у меня были подозрения, но я никогда… — Он остановился и покачал головой. В его голосе послышались суровые ноты. — Я оказался слишком наивным. Мне следовало догадаться!

Майлс переводил глаза с Хилиса на доктора и обратно.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. Может быть, один из вас окажет мне любезность и пояснит, в чем дело?

Хилис поднял пристальный взгляд на капитана и сжал губы.

— Говорит ли вам что-нибудь имя Флоренс Мэйбрик?

Майлс вынул изо рта трубку и округлил глаза.

— Вы шутите.

— Боюсь, что нет, — с сожалением сказал Хилис. — Это имя пришло в голову мисс Поттер. Но в тот миг, как она его произнесла, вся картина обрела для меня полную ясность. А для вас?

Майлс был ошеломлен. Ну конечно же, все становилось на свои места. Картина стала ясной, и капитан похолодел.

Несколько лет назад в Ливерпуле женщина по имени Флоренс Мэйбрик была осуждена за убийство мужа. Слуги видели, как она размачивала в воде липучку для мух, получая таким путем мышьяк, который затем и давала своей жертве. Дело получило печальную известность, и подробности его широко освещались в прессе во время судебного процесса.

— Боюсь, Хилис прав, — процедил Баттерс сквозь зубы. — Все симптомы указывают на это. Головные боли, холодные руки и ноги, проблемы с желудком и кишечником. До чего же я был слеп! Мне в голову не приходило связать эти признаки с отравлением мышьяком.

— Полно, Баттерс, не казните себя, — невозмутимо заметил Хилис. — С какой стати вам было это заподозрить? Умышленное отравление вряд ли встречается в вашей практике сплошь и рядом.

— Слава Богу, нет, — подтвердил доктор. — У моих пациентов хватает других неприятностей.

— Итак, вы полагаете, что мисс Мартин пытается отравить ее светлость? — спросил Майлс, не сводя глаз с обоих гостей.

— Отравление мышьяком вполне соответствует симптоматике, — уклончиво ответил Баттерс.

— А каков мотив?

— Рут Саффорд назвала ее охотницей за наследством, — заметил Хилис, — и я склонен с ней согласиться. Богатая пожилая дама, лишенная близких родственников — по крайней мере на первый взгляд. Возможно, мисс Мартин знала, что леди Лонгфорд отреклась от своего сына и что тот погиб в Новой Зеландии. А о том, что у него осталась дочь, она могла не иметь представления до момента появления девочки в поместье. — Уилл покачал головой. — Более того, некоторое время назад мисс Мартин сообщила мне, что леди Лонгфорд намеревается переговорить со мной об изменении своего завещания. Этого пока не произошло, но я подозреваю, что мисс Мартин уже закладывает фундамент для такого рода решения.

— Так нужно действовать! — воскликнул Майлс, отодвигая стул. — Ее светлость в смертельной опасности!

Хилис покачал головой.

— Не думаю. По крайней мере — пока. Ведь в настоящее время действует ее прежнее завещание, по которому все средства идут на благотворительные цели. Хотя, насколько я понимаю, не исключена фатальная ошибка. — Он вопросительно взглянул на доктора.

— Такая ошибка возможна, — подтвердил Баттерс. — Отравление мышьяком чревато случайностями. Однако если мисс Мартин действительно охотится за наследством леди Лонгфорд, то в первую очередь она постарается избавиться от… — Он замолчал.

— Именно, — сказал Хилис. — Отсюда, насколько я понял ваши слова, следует, что еще бо́льшая опасность грозит внучке ее светлости.

Майлс не сводил с него глаз.

— Черт побери, — прошептал он. — Так оно и есть. Мисс Мартин полагала, что у леди Лонгфорд нет наследников, а появление этой девочки расстроило все ее планы.

Хилис печально улыбнулся.

— Стоит ли винить Кэролайн в том, что она убежала оттуда без оглядки?

— В таком случае, — сказал Майлс, — первым делом следует арестовать мисс Мартин, а затем…

— Не думаю, что все так просто, — возразил Хилис. — Какое мы можем предъявить обвинение? На основании каких улик?

Майлс устремил на Уилла решительный взгляд.

— Что значит какое обвинение? Разумеется, в попытке убийства! На основании показаний служанки, с которой вы сегодня говорили, мисс… Впрочем, ее имя не имеет значения. А затем мы ищем липучку для мух и…

— Но Рут Стаффорд не станет свидетельствовать под присягой, что этот яд давали ее светлости, — возразил Хилис. — Вода с мышьяком может использоваться и для других целей.

— Хилис прав, — сказал Баттерс. — Миссис Мэйбрик утверждала, что она намеревалась использовать мышьяк как косметическое средство. Так что, боюсь, находка липучки ничего не докажет.

— И что же вы предлагаете? — спросил Майлс, в отчаянии вскидывая руки. — Не можем же мы сидеть и ждать, когда произойдет убийство.

— Вы правы, дружище, — согласился Хилис, и глаза его заблестели. — Позвольте донести до вашего сведения план, предложенный мне мисс Поттер. Я с ним вполне согласен. Кэролайн день-два поработает в пекарне мисс Барвик — там она будет в безопасности, да еще займется полезным делом. Тем временем мисс Поттер отправляется в Тидмарш-Мэнор и наведет кое-какие справки. — В ответ на удивленный взгляд Майлса Хилис робко добавил: — Она клянется, что никакой опасности не подвергается, в противном случае я бы не позволил ей туда ехать. — Он вынул часы и взглянул на них. — Думаю, она уже в пути.

— Не позволил бы ехать, — с иронией пробормотал Майлс, качая головой. — Вот уж не думаю, что кто-нибудь в этом мире способен удержать эту женщину, если она что-то задумала.