Православные таинства (Беседы о мире и человеке)

ПРИЧАЩЕНИЕ

Ужаснейшее, не. перестающее, возмутительное кощунство - в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, - уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в эти кусочки входит бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек, в того войдет сам бог,

Л. Н. Толстой

Таинство причащения, или как еще его называют богословы - евхаристия, т. е. благодарственная или умилостивительная жертва, с описания которого Л. Н. Толстым начинается эта книга, является важнейшим таинством христианства. Так, протоиерей А. Сложеникин, ссылаясь на правило 80 Установлений VI Вселенского собора христианской церкви, пишет: «В древней Церкви считалось, что кто не был без уважительной причины за Евхаристией и не причащался три воскресных дня подряд, тот сам себя отлучил от Тела Церкви» [1]. В настоящее время православие не так строго относится к соблюдению этого правила и не требует еженедельного причащения. Православный катехизис устанавливает, что «к таинству причащения верующие должны приступать четыре раза в год или, по крайней мере, один раз, предварительно приготовив себя к этому покаянием и исповеданием своих грехов».

[1 Журнал Московской патриархии. 1980. № 5. С. 80.]

Как и остальные таинства, утверждает катехизис, таинство причащения установлено Иисусом Христом перед его страданиями, на тайной вечере, после совершения ветхозаветной пасхи… В этом таинстве верующий под видом хлеба и вина вкушает самого тела и крови Христовых, таинственно соединяется с Христом и делается участником вечной жизни. Как видим, в этом таинстве не участвуют ни святой дух, ни его дары. Просто верующий съедает частицу тела Христа и выпивает глоток его крови. Чтобы это людоедство, поскольку имеется в виду тело и кровь Христа-человека, не выглядело омерзительно, они даются верующему «под видом хлеба и вина». Именно «под видом», так как церковь требует, чтобы верующий не утешал себя мыслью, что это лишь символическое «богоедение». Нет, он должен быть твердо уверенным, что поедает именно окровавленный кусочек тела богочеловека Христа… В молитве, которую верующий произносит, приступая к причащению, говорится: «…еще верую, яко сие есть самое пречистое тело твое и сие есть самая честная кровь твоя». За попытку символического толкования таинства евхаристии Тридентским собором в 1545 году были отлучены христианской церкви и преданы анафеме все, кто таинство причастия понимал «только символически, фигурально, или духовно». Вера в то, что причастие является действительно телом и кровью Христа, приводило иногда к тому, что наиболее фанатичные богомолки не могли причащаться, так как причастие вызывало у них физическое отвращение как людоедство.

По своей сущности таинство причащения - это сохранившийся в христианстве пережиток первобытного элемента религиозных верований, так называемого тотемизма. На языке алгонкинов, одного из индейских племен, слово «тотем» означает «мой род». В далеком прошлом люди жили родами, все члены которых являлись кровными родственниками. Только в единстве рода люди могли противостоять стихийным силам природы, выжить в жестокой борьбе за существование. Поэтому каждый член рода заботился об его укреплении. Каждый, как мог, вносил свой вклад, обеспечивающий жизнь рода в целом, и в какой-то момент у людей разных родов возникла мысль: а что, если породниться с какой-либо силой, противостоящей роду? С животным, растением или стихией, которые играют важную роль в жизни рода. Тогда это животное, как член рода, будет помогать всему роду. По-видимому, эта мысль оформилась не сразу. Животное, с которым род породнился, становилось тотемом этого рода, его покровителем. Убийство на охоте и употребление в пищу этого животного запрещалось. Со временем, когда забылся сам факт породнения, животное стало считаться священным, принималось за предка рода и его название становилось родовым: люди-олени, люди-волки и т. п. Но в определенное время года совершалась ритуальная охота на животное-тотем. После выполнения магических обрядов, в которых люди просили животное простить их за его убийство, помочь роду, охотники убивали животное, и его мясо и кровь съедались членами рода. Считалось, что при этом в людей переходят черты, присущие животному: сила медведя, хитрость змеи, зоркость орла и т. п., в зависимости от того, какое животное было тотемом этого рода. Следовательно, тотем съедали не для того, чтобы насытиться, а в первую очередь для того, чтобы укрепить единство, кровное родство людей и тотемического животного.

С развитием религиозных представлений, возникновением племенных религий, появлением племенных богов складывается обряд жертвоприношения этим божествам с целью их умилостивить. Чем сильнее или страшнее бог, тем более обильную жертву он требует. У различных народов жертвоприношение выглядело по-разному: скотоводы приносили в жертву животных, хлебопашцы - плоды своего труда: овощи, хлеб и т. п. У некоторых народов в жертву приносились люди. В ветхозаветной религии, включившей в себя пережитки языческих религий, иудеями приносились кровавые жертвы: быки, коровы, телята, овцы, козы. Но бог-отец, Яхве не брезговал и человеческими жертвами, достаточно вспомнить требование Аврааму принести в жертву своего сына. В то же время с созданием института жрецов-левитов бог часть своей жертвы уступает им. Часть жертвенных животных и других приношений поступает в распоряжение левитов, делящих жертву с богом. Таким образом, иудейские священники участвуют в совместной трапезе с богом.

Жертвоприношение меняет форму и опять приближается к тотемному обряду поедания людьми священной жертвы. Отсюда один шаг до христианского обряда причастия, поедания самого бога как жертвы, потому что богословы неоднократно заявляли: «Крестная смерть Христа заменяет жертвы всех алтарей».

Ко времени возникновения христианства в пределах Римской империи сложились многочисленные религиозные культы, исповедовавшиеся народностями, включенными в состав империи. Во многих из них существовал обряд общей трапезы, имевшей ритуальное значение. Целью этих обрядов было объединение верующих, утверждение их обособленности от верующих других религий, так как в общей трапезе могли принимать участие только приверженцы данной религии. В то же время сам ритуал и его значение различались в разных культах. Так, например, в иудаизме как пережиток скотоводческого периода в праздник пасхи убивался ягненок и мясо его съедалось верующими как жертва богу, а кровью намазывались перекладина и косяки дверей, чтобы бог Яхве знал, что в доме живут верующие евреи. В культах, возникших среди земледельческих племен, в качестве ритуальной пищи выступали хлеб и виноградное вино, которые символизировали тело и кровь бога. В таком виде осуществлялся обряд причащения телом и кровью бога у поклонников фригийского бога Аттиса, иранского бога Митры, средиземноморского бога Сабазия.

Согласно Евангелию от Матфея причащение хлебом и вином установил Христос, который во время празднования иудейской пасхи «взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: прии-мите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26: 26 - 28).

Значит, по словам Христа, причастие является жертвой, приносимой «во оставление грехов». В Евангелии же от Иоанна Христос в Капернауме так разъясняет значение причастия: «…если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день… Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6: 53 - 54, 56). Таким образом, смысл жертвы, по евангелию, заключается в том, что, во-первых, верующий с причастием получает бессмертие, так как при втором пришествии Христос воскресит его. Следовательно, верующий как бы получает свойство вечной жизни, присущее Христу, а, во-вторых, верующий и Христос становятся единым, причастным друг другу. Как пишет апостол Павел в первом послании к коринфянам: «И вы тело - Христово, а порознь - члены» (1 Кор. 12: 27). На этом основывается церковная формула: «Все люди - братья во Христе». Легко прослеживается аналогия между ритуалом поедания тотема и причастием. Но если у первобытных охотников в качестве священного предка съедалось тотемическое животное, то христиане на более высоком уровне развития религии, когда божества приняли антропоморфную форму, поедают человека. Почему же именно в виде хлеба и вина, а не мяса и крови животного? По-видимому, причиной этого является распространение земледелия, хлебопашества, а в районе Средиземноморья, где христианство возникло и распространилось в первую очередь, - и виноградарства. Если скотовод был заинтересован в увеличении своего стада и, убивая ягненка в жертву, рассчитывал на божественную помощь в увеличении стада, то для земледельца главной ценностью был урожай, и он приносил жертву богам - покровителям земледелия, да и заколоть ягненка доступно было не каждому. Поэтому пасхальный ягненок у православных превратился в творожную пасху, символизирующую пасхального агнца. В первых христианских общинах причащение хлебом и вином привилось не сразу. Верующие христиане продолжали приносить жертвенных животных или же участвовали в жертвенных трапезах представителей иудаизма и других религий. Поэтому Павел был вынужден отметить, что «не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1 Кор. 10:21). Он же подчеркивает, что причащение - это не просто совместная трапеза с целью насыщения, а «вечеря Господня». Он упрекает верующих: «…вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается». И заключает: «А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение» (1 Кор. 11: 20 - 21, 34). Таким образом, Павел обращает внимание верующих на то, что причастие имеет мистическое, ритуальное содержание, а не просто совместный обед верующих.

Введение причащения хлебом и вином отражало тот факт, что христианство отделялось от иудаизма как религии скотоводов и превращалось в религию землепашцев, поскольку распространялось среди оседлого, городского и деревенского населения Римской империи. На смену племенным религиям приходила мировая религия - христианство, объединявшая верующих независимо от их национальной или государственной принадлежности.

На смену племенному богу, с которым верующий непосредственно не сталкивается, не общается, с которым он поддерживает связь через жреца, приходит бог личный. Каждый верующий является частицей бога, поскольку связан с ним кровью через причастие. И хотя с появлением священства в христианстве между верующим и богом становится тот же самый жрец - священник, церковь пытается утвердить верующего в том, что в совершении таинств участвует сам бог. Тем большее значение приобретает обряд причащения, в котором Христос присутствует, так сказать, телесно.

Таинство причащения производится во время литургии. Постоянный цикл суточных служб в православной церкви включает девять служб: вечерня, повечерие, полунощница, всенощное бдение, утреня, первый, третий и девятый час (соответственно совершаемые в 7, 9 и 15 часов) и литургия. Начинаясь с вечерни, служба заканчивается литургией или в просторечье обедней. По церковному преданию, ритуал литургии был в его настоящей форме письменно изложен в IV веке архиепископами Василием Великим и Иоанном Златоустом. Литургия проводится по строго установленному сценарию, включающему три части:

проскомидию, во время которой приготовляется причастие;

в раннем христианстве верующие приносили с собой хлеб и вино, которые после освящения их «превращались» в тело и кровь Иисуса;

литургию оглашенных, общее богослужение, в котором участвовали не только крещеные верующие, но и оглашенные, т. е. готовящиеся к крещению;

литургию верных, перед началом которой оглашенные должны были выйти из храма. Хотя в настоящее время оглашение в православии не производится, в составе литургии как пережиток осталось деление литургии, установленное тогда, когда это имело действительное значение. Во время литургии верных и производится обряд причащения.

Итак, подготовка к таинству начинается с проскомидии - принесения, так как в первые века христианства верующие приносили хлеб и вино, которые и «превращались» после освящения в тело и кровь Христа. В православии для приготовления причастия употребляется просфора [1], хлебец, выпеченный из кислого пшеничного теста, и виноградное вино.

[1 «Просфора» по-гречески - «приношение».]

Просфора выпекается в виде двойного хлебца, что должно означать двойное «естество» Христа - божественное и человеческое. На верхней половине просфоры оттискивается изображение креста и букв Ic. | Xp. /Ни | Ка., что должно обозначать Иисус Христос-Победитель. Для приготовления причастия священник берет пять просфор. И начинается магическое действие по приготовлению святых даров, т. е. жертвенного приношения богу. На жертвеннике, стоящем в алтаре, священник из первой просфоры «вынимает», т. е. специальным ножом - копьем [1] вырезает, четырехугольный кусочек и кладет его на дискос - металлическую тарелку на подставке. Этот кусочек просфоры называется агнцем, т. е. означает самого Христа. В специальный сосуд - потир наливается вино, смешанное с водой, «в воспоминание того, что из прободенного ребра Спасителя истекли кровь и вода». Из второй просфоры вынимается уже треугольный кусочек в честь богородицы, который кладется справа от агнца. А слева кладутся девять кусочков из третьей просфоры в честь девяти святых. Из четвертой просфоры вынимаются частицы за здоровье живых, а из пятой - за умерших. Эти частицы укладываются на дискос под агнцем. Закончив вырезание и укладывание кусочков просфор на дискос, священник закрывает его звездицею - двумя соединенными металлическими дугами. И наконец накрывает дискос и потир «покровцами» и «воздухом», т. е. небольшими платками, на которых вышиты или нарисованы магические знаки и изображения.

[1 Этим символически напоминается копье, которым, по евангелию, римский воин пронзил ребро Иисуса на кресте.]

Приготовив таким образом «дары», священник молится, чтобы бог принял эти дары и вспомнил о тех, кто эти дары ему принес. Таким образом, проскомидия - это не что иное, как жертвоприношение богу с целью умилостивить его по отношению к душам живых и мертвых, которое производится священником от имени верующих. По существу оно не отличается от подготовки жертвы богам в иудаизме или религиях «языческих», когда жрец закалывает жертвенных животных и собирает их кровь. В Ветхом завете подробно описывается ритуал жертвоприношения, в котором очень много внимания уделено самому процессу заклания жертвенных животных в жертву Яхве - богу иудеев (Исх. 29: 10 - 27). Только в православии вместо животных священник «закалывает» просфоры и вместо крови смешивает вино с водой.

По окончании проскомидии служится литургия оглашенных. Во время богослужения производится так называемый малый выход: открываются «царские» двери, и выходит священник с евангелием, а перед ним несут две свечи. Это должно символизировать выход Христа для проповеди. Дьякон возглашает: «Вонмем! Мир всем! Премудрость! Вонмем! Премудрость, прости…», призывая ко вниманию. Заканчивается литургия оглашенных возгласом дьякона: «Елицы оглашении, изыдите», т. е. оглашенные должны выйти из храма, так как начинается таинство причащения.

Во время литургии верных дары переносятся с жертвенника на престол, также стоящий в алтаре. После молитвы начинается само таинство, о чем верующие, находящиеся вне церкви, извещаются колокольным звоном. Происходит освящение даров священником. Священник предлагает дары богу и молится «о ниспослании святого духа на него самого и дары», а затем благословляет сначала хлеб, потом вино и, наконец, то и другое вместе. Вот в этот момент и происходит, по уверению богословов, таинственное превращение хлеба в тело, а вина в кровь Христа.

Следовательно, богу в жертву приносится хлеб и вино, а затем они превращаются в тело и кровь Христа.

Для современного верующего освящение даров выглядит как таинственный обряд и не связывается прямо с богоедством. Но в первые века христианства верующие буквально представляли себе причастие как человеческую жертву. Так, в «Житии святых» приводится видение епископа Кипрского Нифонта, в котором ему якобы был прояснен смысл таинства причащения. Это видение описывается следующим образом: «Во время перенесения даров открылась церковная завеса, и раскрылось небо, и ощущалось великое благоухание. Потом стали сходить вниз ангелы с пением: «Слава Христу богу!» Они принесли прекрасного отрока, поставили его на дискос, а сами окружили престол и служили честным дарам; два же серафима и два херувима, паря над его головою, покрывали своими крылами. Когда наступило время освящения даров и совершения страшного таинства, один из светлейших ангелов приступил и, взяв нож, заколол отрока; кровь он выпустил в святую чашу и, положив отрока на дискос, сам стал снова с благоговением на свое место… По окончании святой службы Нифонт увидел, что отрок вдруг опять оказался целым - на руках ангельских и вознесся на небо» [1].

[1 Жития святых. Книга четвертая. М., 1903. С. 630 - 631.]

Итак, если верить Нифонту, каждый раз во время евхаристии производится убийство Христа, телом и кровью которого подменяется хлеб и вино, приготовленные в жертву при совершении проскомидии.

После освящения даров и молитвы священника об оставлении грехов и помиловании грешников тело и кровь Христа предлагаются святым. Затем царские двери закрываются, и причащаются священнослужители. Оставшаяся часть агнца дробится и вместе с частицами, вынутыми на проскомидии за живых и мертвых, опускаются в потир, т. е. в кровь. Открываются царские двери, и священник появляется перед верующими с потиром в руках, провозглашая: «Со страхом божьим и верою приступайте». Только теперь те, которые приготовились к причащению, со сложенными на груди крестообразно руками подходят к причастию, предварительно произнося исповедальную молитву. Как видим, при таинстве соблюдается строгая иерархия: сначала причащаются святые, затем священники и наконец верующие. Процесс причащения состоит в том, что верующие по очереди подходят к священнику и тот ложечкой - «лжицей» зачерпывает из чаши вино с крошками просфоры и вливает его в рот верующему. По правилам, которые не всегда выполняются, священник должен приложить к подбородку верующего полотенце, чтобы причастие не могло случайно вылиться на пол. Когда-то пролившего кровь господню на пол заставляли вылизывать ее языком. Этим же полотенцем священник вытирает губы верующего и «лжицу». К каким последствиям приводит такое причащение, можно судить по тому, что особенно стремятся получить причастие больные, так как они надеются на исцеление или на облегчение болезни. В рассказе «Таинство святого причащения» А. Серафимович пишет о том, как однажды в деревне он зашел отдохнуть в хату. Хозяева, степенная старуха с провалившимся носом и бородатый мужчина, пили чай. Старуха пригласила гостя к столу и велела дочке налить ему чаю. Вот что пишет автор далее: «К столу смущенно подошла миловидная девушка… с милого лица вместо носа глядели две чернеющие дырочки…

- Давно это у вас?

- Давно, батюшка, - сказала с привычкой печально старуха, - вот как она родилась, - кивнула она на дочь. - Ты не подумай, не от греховного баловства несчастье наше. Почитай дворов десять болестью этой дурной заболело. Вишь ты, приехал о те поры солдат наш деревенский и привез эту самую дурную боль. Рот-то у него весь в ранах - боялись его все, бегали от него - никто с ним не ел, не пил… Дохтори-ца мне потом рассказывала: стало быть, солдат-то как причащался, больного гною из роту и напустил в ложечку…

- В лжицу! - сказал бородатый, потягивая чай.

- Ну, да я не умею по-священному. Напустил в ложечку, а батюшка нам и раздавал с святым причастием. Ну, вот у ней-то нос совсем, а я гундосю.

- Таинство святого причащения, - мрачно сказал бородатый.

- Митюша, садись чай пить, - громко, гнусавя, сказала старуха.

- А? - вытянув шею, напряженно ловил движение ее губ парень.

- Чай садись пить.

- Куды идтить?

- Чай, говорю, пей! - закричала она сердито.

- Отчего это он у вас?…

- От этого же самого. Первенький он у меня. Как девочка приняла причастие, его не было, у свекра жил. А потом привезли, он и принял эту боль. А нам невдомек. Лечили, да кабы как следует, а то лишь залечили. Она и вступила ему в ухи. Тикеть и тикеть из них. Так и оглох.

- Муж-то ваш где? На работе?

- С ума сошел. Все от нас! От нашей болести заразу принял…»

Но ведь к причастию подходят и люди грамотные, которые у себя дома ополоснут чашку, если из нее пил родственник или знакомый, о котором они знают, что он здоров. А в церкви они же берут в рот ложку, которую до этого брали в рот десятки совершенно им незнакомых людей.