Предназначение быть мамой

Какой вы видите идеальную маму? Лично я представляю себе такой образ. Она всегда в хорошем настроении и готова к играм. Она читает детям сказки перед сном. Знает миллионы стихов наизусть. Поет песенки и рассказывает потешки. Сама шьет игрушки и придумывает игры. Печет каждый день печенье. Готовит четыре раза в день полезно, вкусно и красиво. В ее сумке — «набор МЧС»: всегда есть и салфетки, и аптечка, и запасная одежда, и игрушки. Она возит ребенка на несколько секций. Ее дети всегда чисты, хорошо ведут себя, не плачут, не дерутся, не кричат.

Могу ли я отнести себя к этому идеалу? Вовсе нет. Иногда я бываю не в настроении. Иногда мне хочется побыть вне дома. Я не читаю на ночь сказок, не знаю наизусть все стихи Агнии Барто. Наши дети играют машинками и паровозами, конструкторами и даже просто палками и камнями. Печенье я готовлю раз в неделю — или реже. А в сумке никогда нет салфеток.

Переживаю ли я по этому поводу? Иногда — да. Раньше — очень сильно. Когда я была беременна первый раз, мне казалось, что я буду именно такой — идеальной. Мне хотелось быть такой. Я была уверена, что мой ребенок не станет плакать по ночам, будет любить мишку с музыкой над кроваткой, будет на грудном вскармливании долго… Но меня ждало разочарование…

Оказалось, что у каждого ребенка своя судьба. И я могу попытаться изменить то, какой она станет. Но прошлое нужно принять, как есть. Например, сложные роды и ранний отказ от груди у старшего сына. Сейчас исправить этого нельзя, но вместо того, чтобы убиваться на эту тему, можно подумать о том, что ему тоже зачем-то нужно было прийти в наш мир именно так. И не мне это решать.

Оказалось, что не всем детям нужны сказки на ночь. Мои парни предпочитают вечерние и ночные «обнимашки». Им нужны мамины руки: массаж и поглаживания, объятия, поцелуи и слова любви. Сказки и книги прочно бойкотируются. Хотя при этом они рады послушать любые истории днем.

Оказалось, что не все дети любят то, что полезно, по мнению самых выдающихся экспертов. Но ведь я же тоже была таким привередливым в еде ребенком! Дети знают свои потребности лучше. И младшие у нас вообще практически «сыроеды». Хотя их никто не заставлял — и я пыталась их кормить, как всех. Но супу они предпочтут морковку. Или огурчик. Или арбуз. Или манго. Или орешек. Или йогурт. Они сами знают, что им надо. Хотя есть и то, что они любят: например, макароны, гречку, рис, картошку — не чаще одного раза в день.

Оказалось, что для того, чтобы предусмотреть все, — нужно таскать с собой несколько килограммов поклажи. Всегда. Я не готова к этому — и давно уже не ношу сумку. Небольшой набор «на всякий случай» живет у нас в машине. Но там — только самое-самое.

Оказалось, что детям полезно видеть эмоции родителей. Без перегибов и истерик. Без жалоб друг на друга. Осознавать, что твой удар в глаз карандашом маме — это больно, ребенку на благо. Потому что мы растим их в социуме. И если мы будем делать вид, что все хорошо, то ребенок будет удивлен, когда за то же самое в другом месте — получит сдачи.

Оказалось, что невозможно всегда быть в хорошем настроении. Случаются и ПМС, и болезни, и новолуния, и много еще чего. Иногда просто платье не застегивается. Или порвалась любимая скатерть. Конечно, не надо срываться на детях. Но почему бы им не видеть маму разной? Мама ведь человек, а не биоробот.

Оказалось, что детям многие секции и не нужны. Им нужно детство. И время для игр и роста. Хотя именно это время «идеально для раннего развития»!

Оказалось, что детям лучше всего тогда, когда внимание мамы на папе. Тогда они могут купаться в любви родителей друг к другу. И на их плечах тогда нет ответственности за счастье мамы. Хотя так легко позабыть о муже, когда в доме появляется маленький, беззащитный и родной человек.

Оказалось, что детям нужно ставить границы и наказывать. Иногда — поставить в угол. Иногда — временно забрать любимую игрушку. Иногда — легонечко шлепнуть по попе. Оказалось, что это помогает им развиваться, а не создает психологические травмы. Самые большие травмы приносят родительское равнодушие или попустительство. И, конечно, жестокость и насилие. А если у наказывающего — в сердце Любовь — это только помогает.

Оказалось, что от моего внутреннего состояния зависит состояние детей. Даже если я этого не показываю. Даже если я улыбаюсь, когда внутри разрывается граната. И когда я заведена, они бесятся и выдают в мир все то, что я в себе сдерживаю. Поэтому бессмысленно работать с детской агрессией. Надо рассмотреть свои подавленные злость и недовольство. И бессмысленно делать хорошую мину при плохой игре. Дети ведь очень тонкие барометры.

Оказалось, что чем больше стараешься быть хорошей или идеальной — тем больше проблем начинается. И со здоровьем, и в отношениях. И с самими детьми. Я так могу легко определить, что меня снова заносит: по болезни кого-то из детей. Или по их плохому поведению — особенно публичному.

Ведь оказалось, что иногда больше всего я переживаю из-за того, что люди подумают. Когда увидят моего ребенка с черными пятками (потому что он любит босиком ходить). Когда заметят, как шестилетний Даня ездит в коляске брата: когда-то он так делал, когда совсем уставал от прогулок. Когда узнают, что у меня нет в сумке салфеток или сменного памперса. Когда мой ребенок заплачет, раскапризничается, закричит или кого-то стукнет. Тогда все поймут, что я не идеальная мама. А дальше — наверняка разверзнутся небеса и случится конец света.

Пересмотреть свои претензии на идеальность мне помогли книги известного английского психиатра, психоаналитика и педиатра Дональдса Винникота, наиболее известная его работа называется «Маленькие дети и их матери», но есть и другие. Если коротко, то позиция доктора состоит в том, что ребенку и не нужна идеальная мама. Потому как идеальных не существует и стремиться к идеалу можно вечно. А по пути к этому идеалу можно съесть себя живьем за несоответствие. Ребенку нужна «достаточно хорошая» мама. И у каждого ребенка она — своя, потому что все дети разные.

Достаточно хорошая — это та, которая желает ему добра. И поэтому кормит его, заботится о нем, ухаживает за ним, любит его, играет с ним. В меру своих сил — физических и психических. Под это описание подходит большинство мам. И те, которые зовут себя «ехиднами», — тоже. Они достаточно хорошие именно для своих детей.

Я не призываю вас забыть свои материнские обязанности. Я за разумный подход. За то, чтобы мы, женщины, перестали тратить столько сил на сравнение себя с недостижимым идеалом. Я за то, чтобы мы изучали потребности и особенности наших детей, а не то, что пишут умные книги. Я за то, чтобы мы после рождения детей продолжали жить — интересно и ярко, а не становились придатком к ребенку или его прислугой.

Я за то, чтобы мы, достаточно хорошие мамы, уже успокоились на тему: «Достаточно ли я делаю как мама? Или я могла бы сделать больше и лучше?» И перестали отказываться от себя, своих особенностей и желаний во имя детей. Они вряд ли потом захотят услышать, что мы им отдали всю молодость, всю жизнь и все мечты.

Быть достаточно хорошей мамой — это облегчение и возможность наконец выдохнуть. Кроме того, это возможность получать больше удовольствия и счастья от материнства. А для ребенка — это и вовсе подарок. Когда мама за рамками социума, правилами и моралью наконец увидит и его самого… Лично я о своих детях узнала очень много нового, когда перестала стараться стать идеальной…

Практическое задание. «Идеальная» мама

Выпишите из головы весь свой набор установок относительно «идеальной матери»: какая она в вашем представлении? Что она должна знать, уметь, делать, хотеть, как жить? Как мог бы выглядеть ее идеальный день? А потом посмотрите на это со стороны — и, скорее всего, вы поймете, сколько в этом списке лишнего и незначительного. Без чего ваши дети легко могут обойтись? Что в этом списке вообще никому не нужно? Что требует слишком много сил от мамы и не стоит того?

Подумайте, что в этом списке самое-самое важное, без чего вообще никак нельзя? Самых важных вещей окажется не так много, и, скорее всего, их вы уже делаете и сегодня. Тогда стоит ли переживать относительно своей «неидеальности»?

Скажите себе: «Я самая лучшая мама для своего ребенка, именно такая, какая ему и была нужна». И говорите эту фразу себе каждый раз, когда чувствуете себя неуверенно. Ребенок ведь пришел в этом мир через вас неслучайно. Это значит, что вы для него и правда — самая лучшая мама, а он для вас — самый лучший ребенок. Наверху ошибок не делают: все точно, как в аптеке!

Вся последняя часть этой книги будет посвящена маленьким материнским «секретам»: не зря она называется «Мамина волшебная палочка». Мы разобрали столько сложных вопросов, касающихся беременности, родов, первых лет жизни ребенка, обучения и его роли в семье, что всей этой частью мне хочется сказать вам, дорогие мамы: выдохните наконец! Я уверена, что одно только ваше желание взять в руки эту книгу и прочесть ее от корки до корки — самый лучший индикатор того, что вы уже — достаточно хорошие матери. Иногда искусство быть хорошей матерью освоить гораздо проще, чем мы думаем. Основных «профессиональных» секретов не так уж и много. Я уже упоминала о том, как важно слушать своего ребенка и свое сердце. Еще один важный секрет состоит в том, чтобы относиться к своему ребенку так же, как к самой себе.

Дети — это маленькие люди. Такие же, как вы. Такие же, как ваш муж. Просто меньше возрастом, размером и весом. Внутри у них точно такая же душа, сердце, ум, разум. Все это в них есть. И, отталкиваясь от такой простой мысли, на многое смотришь иначе. Любой сложный вопрос, касающийся воспитания детей, следует задать прежде всего себе, примерить на себя. И тогда наши стереотипы часто представляются нам абсурдными и нелогичными. Поясню на примерах.

Мне вот 33 (на момент написания книги). Есть ли где-то книги о том, что должна уметь женщина в 33? Некий стандарт развития для взрослой женщины? Если даже и есть, если даже взять за основу мою книгу «Предназначение быть женщиной» (хотя она все-таки не об этом), то я явно выбиваюсь из «нормы». Потому как я не умею складывать оригами. Не умею печь бисквитные торты. Не смогу десять раз отжаться от пола. Не умею плавать кролем. Не танцую фламенко. Косы плету абы как — и всего нескольких видов. Не умею шить и вязать. И много чего не умею — или думаю, что не умею. И почему-то не считаю это катастрофой.

Я слишком поздно научилась готовить: мне было уже почти 30, когда я поняла, что мало пищу смешать и поджарить, надо еще и любовь в нее вложить. И сделать что-то новенькое. Рубашки я научилась гладить тоже не так давно и до сих пор делаю это не идеально. Многие женщины моего возраста умеют делать стойку на голове. А я не умею. И не знаю, научусь ли.

Есть вещи, которые я наверняка когда-нибудь освою. Например, плести красивые косы или шить. Потому что мне хочется это уметь, я тренируюсь. Как ребенок, который ежедневно тренируется в ходьбе, но пока еще не может пойти сам. Всему свое время. Кто-то с первого раза заплетет косу, кто-то — только через год научится.

Тогда почему мы требуем от ребенка соответствовать непонятным нормам и его сверстникам по развитию? Сверстники ведь тоже разные. У кого-то гипертонус, у кого-то гипотонус, у кого-то вес больше, у кого-то меньше, у кого-то просто нет мотивации пока делать что-то новое. Большинство людей начинают однажды ходить и разговаривать.

Да, есть исключения. Но в этих случаях обычно есть и другие признаки того, что где-то закралась большая проблема. Есть и другие факторы, внушающие тревогу. А в отношении большинства детей все эти стандарты — лишь дополнительный стресс для матери, который вдобавок мешает ребенку развиваться так, как ему положено.

Я ненавижу брокколи. Помните, да, мне 33? Не люблю ни брокколи, ни цветную капусту. Родители моего мужа в шоке, что я и так ем одну «траву», а самую полезную при этом игнорирую — как же так? Ужас просто какой-то…

Много ли мы, взрослые, едим полезной еды? Кто из вас никогда не ест фастфуд, не пьет какой-нибудь газированной жути, не лакомится тортиками? Большинство взрослых людей зависимы от сладкого. У женщин без шоколада портится настроение, мужчины — просто звереют.

Тогда почему маленький ребенок должен есть то, что мы сами съесть не можем. Пробовали вы эти баночные брокколи? Да они для меня еще хуже на вкус, чем обычные! Почему ребенок должен любить что-то «полезное», если для него это невкусно? Почему он должен есть и любить то, что вы сами не любите? Почему между мороженым и супом он должен выбирать суп?

Начинать правильное питание ребенка нужно с себя. Со своих вкусовых пристрастий, убирая все ненужное из своего рациона и из домашнего обихода. А еще со своего умения готовить. Ведь один и тот же продукт можно приготовить по-разному. Если в крем-суп добавить чуть больше сливок, он станет гораздо вкуснее, например.

Хорошо. Мне 33. Я «взрослая тетка», которая может заснуть одна, но не хочет. Чаще всего я прошу мужа уложить меня спать — то есть полежать со мной, подоткнуть мне одеяло. Когда муж уезжает в командировки, чтобы заснуть, я кладу детей со всех сторон — и тогда сладко сплю.

Я все еще не научилась спать одна, мне неуютно в одноместной кровати, мне нравится чувствовать рядом тепло любимого тела. Например, мужа или ребенка. Если мне снится страшный сон, мне очень радостно, что я тут же могу обнять любимого человека — и успокоиться. Почувствовать, что все хорошо, это просто сон, для тревоги нет повода. Мне 33. Значит, я совсем потерянный для общества человек, который так и не научился спать один в своей кровати?

Большинство взрослых людей не любят спать в одиночестве: им холодно, пусто, грустно. Мужья любят прижиматься к телам своих жен, жены любят складывать ноги на спящего мужа. Тогда почему маленький человек должен любить спать один? Почему он должен быть разумнее и сильнее духом, чем мы с вами? И что по-настоящему страшного в том, что он хочет спать рядом с тем, кого он любит?

Почему вообще с рождения дите стараются отложить куда подальше и возмущаются, что оно там не спит по своему хотению? Однажды ребенок точно станет спать отдельно от вас, а потом вообще будет спать с кем-то другим. Зачем торопить время?

А теперь представьте себя на его месте. Вы устали. Вы хотите быть с любимым человеком — допустим, с мужем. Хотите заснуть в его объятиях, а еще лучше — вместе. Чтобы ночью забросить на него ножку и посопеть у него на груди. А вместо этого он кладет вас в кровать, выключает свет и уходит. Вы плачете, кричите, но никто не приходит. Да, конечно, вы заснете — вы же устали, в том числе от криков. Но в каких чувствах вы заснете? И как это повлияет на ваши отношения с мужем?

Почему же тогда по отношению к ребенку все эти драконовские методы разрешены, имеют псевдонаучную основу, называются именами их первооткрывателей? Почему мы относимся к детям так, как ни за что не хотели бы, чтобы относились к нам самим?

Какая у нас цель? Уложить ребенка спать сегодня — или построить с ним глубокие взаимоотношения длиною в жизнь? Если вам важно, чтобы он спал сегодня и завтра сам и один, — пожалуйста. Выключайте свет, уходите, слушайте его крики за стенкой. И дожидайтесь момента, когда он обессилеет и практически потеряет сознание. Вы выбираете сами.

Мне все еще 33. И, когда мне грустно, тяжело, когда я устала, когда мир меня расстраивает, спасают меня только «на ручки». Стоит только мужу взять меня и посадить на коленки, погладить по голове и обнять, все решается минут за пять-десять. Если меня на ручки не взять, пожалеть просто взглядом или словом, я буду капризничать, ругаться, вести себя странно. Мой муж это, слава богу, знает. И старается учитывать.

Когда эмоций много у моих детишек, когда им неинтересно, когда они устали — они просятся на ручки, и я их понимаю. Понимаю, почему они так поступают. И не обязательно нести их на руках. Чаще всего — достаточно посидеть вот так минут пять. А если у меня нет на это времени — приходится тащить. Но чья это проблема? Его ли проблема в том, что мне некогда пять минут посвятить тому, чтобы по-настоящему успокоить своего ребенка?

У всех нас бывают трудности, правда? Иногда и нас, взрослых женщин, несет. Или у вас такого не бывает? Рот вдруг открывается, и из него что-то не то льется. Совсем не то. И бедные все те, кто находится рядом. Мозгом вроде бы это понимаешь, а рот-то все равно открыт…

И вот что мне тогда поможет? Мне, тридцатитрехлетней? Поможет ли, если меня начать бить? Думаю, вряд ли. Скорее всего, я еще сильнее разозлюсь, буду сильно обижена. Это кроме телесной боли от удара. А если меня начать ругать и читать мне нотации? О да, конечно же, это очень поможет мне. Я, конечно же, сразу закрою рот и начну улыбаться, осознаю, как была не права. И буду еще больше любить того, кто эти нотации мне читал. Или у вас по-другому?

Если объявить мне бойкот, стану ли я счастливее и спокойнее? Нет. Точно нет. Я буду бояться выражать свои чувства, чтобы не потерять любимого человека. Я буду молчать и накапливать болезни в теле, чтобы тот, кого я люблю, больше не отдалялся от меня. Внешне результат будет достигнут. Но в моей жизни появится разрыв с чувствами…

А если меня взять и запереть одну в комнате: мол, ори сколько хочешь? С одной стороны, это лучше, чем бить или орать на меня. Потому что я проживу свои эмоции, выплесну их. Но буду ли я чувствовать себя любимой? Будет ли мне спокойно на душе?

А что же мне помогает? Я спрашиваю себя — и нахожу ответ. Принять мои эмоции и взять меня на ручки. Все. Может быть, какое-то время я еще буду бурчать и возмущаться. Но в целом внутри постепенно будет отпускать. И через какое-то время я естественным образом расслаблюсь и успокоюсь.

Тогда почему что-то другое должно помочь моему ребенку? Я допускаю, что если ребенок находится в очень сильной истерике и мое состояние таково, что я даже себя не могу успокоить, то лучше, конечно, взять тайм-аут. И потом сразу на ручки. А лучше нам, мамам, стараться быть в таком состоянии, чтобы суметь передать ребенку свое спокойствие в любой момент. Иметь внутренние силы на это принятие.

Большинство современных взрослых людей круглосуточно живут в смартфонах. Даже за столом они сидят, уставившись каждый в свой экран. Возможностей много: социальные сети, игры, фотографии — мало ли, что их интересует. Виртуальный мир во многом проще, ярче и интереснее реального. В нем больше возможностей и красок. Его так любят взрослые.

Тогда почему маленькому человеку он не должен быть интересен? Если все внимание мамы сосредоточено также не на нем, а на маленькой коробочке с цветными картинками, то ему тоже нужна такая коробочка! Дети уже в год это понимают и тянутся туда, где находится внимание родителей. Тогда, может быть, нужно сначала себя воспитывать? Начать есть без телефона? Забывать хотя бы иногда его дома? Не фотографировать все вокруг, а иногда просто наблюдать и наслаждаться? Общаться не только в социальных сетях, но и вживую — да почаще, чем через цветную коробочку?

Как иначе мы можем показать детям, что реальный мир лучше и интереснее, что в нем больше возможностей, что только в нем и стоит жить?

А вы любите случайные скопления людей, которых вы не выбирали? Когда у вас разные интересы и ценности? А любите, когда вас пытаются всунуть в четкий график? И когда спать надо именно сейчас, потому что тихий час, даже если не хочется? Взрослые люди очень не любят работу, потому что их там заставляют делать то, чего они не хотят. Многие не любят своих коллег, потому что с ними неинтересно. Тогда почему ребенок должен все это любить?

Взрослые люди не любят разлучаться надолго с теми, кого любят. Когда мой муж уезжает даже на три дня, я очень тоскую. Для детей время движется иначе. И день для них — это очень долго. И разлука с вами из-за садика для них кажется недельной. Почему же они не должны плакать и скучать по вам, если они любят вас? Если мама для ребенка — это весь его мир, как он должен радостно жить в ее отсутствие? Неужели воспитательницы, которые совсем не так сильно его любят, и другие дети, которые вообще его не любят, могут заменить ему маму на весь этот длинный день? А если мы считаем, что могут, то не обманываем ли мы сами себя?

Мне 33. И я очень люблю сериал «Махабхарата». И, когда я начинала его смотреть, запоем смотрела все время, пока не закончились серии. Потому что это интересно. Потому что мне это нравится. Среднему нашему сыну шесть. Старшему десять. И в большинстве ситуаций они легко могут прожить без мультиков. Исключение составляет время болезни, время, когда мне нужно отдохнуть, когда им скучно в новом месте. И я понимаю, глядя на них, что взрослые своим примером приводят детей к такой зависимости.

Когда мы с вами постоянно сидим у голубых экранов, у них же отдыхаем и развлекаемся, когда нам собственная жизнь скучна и неинтересна, что остается детям? Чему мы учим их своим примером? И почему им кубики должны быть интереснее нарисованных зверушек?

Мы сами включаем мультики, чтобы не отвечать на сто один вопрос, чтобы поработать, вымыть пол и приготовить ужин, чтобы чудо присело на одном месте на полчасика, чтобы съело ненавистный суп, чтобы дало поговорить с подругой… Продолжите список. Чтобы понять, что проблема опять не в ребенке, а в нас самих. Вот ведь незадача…

А мы сами не такие? Попробуйте хотя бы месяц пожить так, чтобы за вас кто-то выбирал, что вы наденете. Вот встаете — и настроение у вас такое, что идеальным будет белое платье с цветами. А муж, например, дает вам черное в полоску. И не иначе. На все ваши доводы — нет. Сегодня — соглашаетесь. Завтра — соглашаетесь. А через месяц?

Представьте, что за вас круглосуточно все решают другие люди. Мотивируя это тем, что вы плохо говорите, мало говорите, слишком малы, чтобы решать, хотите слишком многого или слишком не вовремя. Чем больше решают за вас, тем отчаяннее хочется изменить все и все делать иначе, по-своему.

Что плохого в том, что годовалый малыш будет есть сам? Да, больше уборки, да, меньше попадет внутрь и больше размажется по столу. Да, такая вот цена у детской самостоятельности. Но чем раньше начнет, тем быстрее научится делать это аккуратно. Если сам будет выбирать одежду, то скоро и сам сможет ее надевать.

Однажды он вообще все будет делать сам, не спрашивая нас. Или вы хотите покупать рубашки сорокалетнему сыну и заправлять ему штанишки в носочки? Следуя за этой мыслью, дальше можно прийти к еще более любопытным выводам.

• «Он меня не слушается!» А кого я хочу вырастить: подавляемого и легко управляемого человека или самодостаточную и целостную личность? Я хочу, чтобы он слушался — меня и других, или чтобы он также умел слушать и слышать себя?

• «Он дерется!» Опять же — кого я хочу вырастить: спокойного флегматика, не привязанного к вещам, мальчика-интеллигента или все-таки мужчину? Если мужчину, то драки неизбежны. Это их способ постижения мира, своих возможностей, отстаивания границ. Способ научиться защищать свою семью в последующем. Лучше подумать, куда я могу это стремление направить? Может быть, отдать в спортивную секцию?

• «Он жадничает!» Что для меня важнее: мнение мамочек других детей в песочнице, с которыми мой ребенок не делится игрушками, или его личный опыт обладания вещами, собственностью, установления границ? И если я сама опыта такого обладания не имею, то я не знаю, что для того, чтобы начать делиться с радостью, ребенок сначала должен научиться обладать предметами как своей собственностью…

• «Он не хочет учиться!» А интересно ли ему в школе? Приносит ли ему это обучение радость? Пробуждает ли в нем любопытство? Или его учат зазубривать без понимания, врать и подстраиваться? Нравилось ли вам учиться в школе или вы просто делали то, что надо делать, не слушая себя и свои потребности?

• «Он все ломает и роняет!» Наблюдали ли вы, что когда ребенок кружку роняет, то мы вздыхаем, охаем и рычим, а если сами разобьем — так ничего страшного, это на счастье? Двойные стандарты какие-то. Может быть, стоит попроще к этому относиться?

Для меня сейчас есть главное правило в выборе методов воздействия на детей. Сперва я применяю это к себе, чтобы понять, насколько это обоснованно, гармонично. И вообще стоит ли переживать на эту тему. И только потом я могу применить или не применить что-то к детям. Дети — это ведь люди. Такие же маленькие человечки, как и мы с вами. И то, что они маленькие, должно заставлять нас тысячу раз подумать, прежде чем что-то сделать. Мы, конечно, имеем некую свободу власти над ними до определенного возраста. И можно ею злоупотреблять. Но какой будет результат? А какой вам результат нужен?

Когда я была маленькой, я думала, что взрослые, мягко говоря, странные люди. Они мне казались глупыми, нелогичными и упускающими в жизни самое важное. Я задавала себе такие вопросы.

• Почему мама не хочет везти меня на санках туда и обратно? Это же так весело!

• Почему она сама не катается с горки и не качается на качелях?

• Почему, пока дети гуляют, взрослые сидят дома? И даже летом?

• Почему взрослые не получают удовольствие от своей работы: у мамы на работе были такие крутые счеты и наикрутейший калькулятор! И куча непонятных бланков — это же так интересно!

• Почему взрослые все время моют окна и моют пол, не дают рисовать на обоях, где каждый увидит этот шедевр?

• Почему мама не носит каждый день свое самое красивое платье?

• Почему у взрослых книги без картинок, а если картинки и есть, то они скучные и непонятные?

• Почему взрослые сначала едят суп, а потом торт? Можно же сперва торт, а потом суп — и даже вкуснее будет.

• Почему взрослые зовут на дни рождения даже тех, кого не любят, но звать их обязательно?

• Почему взрослые не бегают с собаками по лесу?

• Почему они так мало обнимаются друг с другом?

• Почему у них почти всегда мрачные лица и они так редко улыбаются?

• Почему они очень ценят запасы на «черный день», когда можно радоваться дню сегодняшнему?

• Почему взрослые не скачут на кроватях и не дерутся подушками?

• Почему взрослые не сидят на столе, не едят на полу, ругаются, если есть в кровати?

• Почему взрослые клеят на стену унылые обои и вешают такие унылые шторы?

• Почему они носят исключительно серые или черные куртки и пальто, серые штаны и юбки?

• Неужели они не помнят, как классно надувать мыльные пузыри, мерить лужи ногами, строить песочные замки, закапываться в песок, бегать под дождем, гулять босиком, прыгать с высоты, садиться в лужу?

• Почему взрослые так боятся испачкаться?

• Почему дома везде стоят всякие хрупкие вещи и негде бегать и скакать? И почему, когда эти неправильно стоящие вещи ломаются, мне попадает?

• Почему взрослые все время так долго спят по выходным, хотя так легко встают рано в будни?

• Почему взрослых так волнует порядок даже в моей комнате и моем шкафу?

• Почему моя жизнь и моя судьба волнует их больше, чем своя собственная?

• Почему им так нужны мои пятерки?

• Почему у меня все время есть ощущение, что они никогда не были детьми и совсем ничего не понимают?

Так много «почему», на которые я не находила ответа тогда. На многие я не могу найти ответа и сейчас. Поэтому я качаюсь на качелях на детских площадках, могу есть мороженое на завтрак вместе с детьми, не переживаю из-за пятен на одежде — будь то их одежда или моя, постоянно стараюсь их обнимать и целовать…

Потому что я помню себя ребенком. И помню свои ощущения, свои вопросы. Это мне очень помогает. Когда я ворчу, убираясь на кухне, что дети снова устроили бардак. Когда я занимаюсь суперважными делами, а мальчишки зовут меня играть. Когда я сплю, а они пытаются меня разбудить. Когда я возмущаюсь тому, что мои вещи снова растащили по всему дому. Когда я укладываю их в кровать по расписанию, а они не хотят. Когда я нервно прошу их убрать за собой, не лезть и не трогать…

Это побуждает меня организовывать лучше свою жизнь. Не хранить на нижних полках шкафов того, что опасно для малышей. Покупать им такую одежду для улицы, в которой можно и нужно валяться в лужах. Ложиться спать пораньше, а не сидеть в Интернете до самого утра. Заниматься любимым делом обязательно, чтобы глаза блестели. Заниматься собой, быть красивой, чтобы они могли мной восхищаться, гордиться, а у меня были силы на игры. Готовить простую пищу, есть больше свежего и меньше фабричного и сладкого. Чаще выходить с ними на улицу, даже если они могут гулять сами.

Менять свой режим и ритм жизни, а не их. Менять свои привычки и свое поведение, а не их. Меняться самой, не пытаясь изменить детей. Начинать с себя, фокус внимания держать на себе, воспитывать себя, себя и еще раз себя. И да, чаще улыбаться, смеяться, дурачиться, чтобы не превратиться в ворчащую бабку с тряпкой в руках. Помнить, что детство бывает лишь однажды. А потом может повториться с каждым новым ребенком. Если этому детству открыть двери своего сердца. Если не испугаться и не скривить перед ним нос.

И тогда найти ответы на свои детские «почему». В том числе и такие сложные «почему» о нашей взрослой жизни. Чтобы взрослая жизнь не казалась им скучной или глупой. Чтобы взрослеть для них стало синонимом «жить еще интереснее и продуктивнее». Чтобы быть их другом, а не надзирателем, карателем или жертвой. И чтобы самим лучше понимать себя. Ведь, правда, почему мы отказываемся от качелей и валяния в снегу? Почему нам так важны их оценки, но совсем не важны их чувства? Почему мы живем совсем не так, как хотим?

Дети — наши проводники. К счастью, осознанности, любви. И к самим себе. Если только довериться этому потоку вопросов и начать «включаться» в собственной жизни.

Практическое задание. Вспоминаем свое детство

Возьмите свою детскую фотографию. Ту, где вам лет пять, не больше. И внимательно рассмотрите малышку на фотографии.

• Что вы о ней помните?

• Что вы о ней знаете?

• Как она себя чувствует?

• Что ей нравится?

• Что она любит?

• О чем она мечтает?

• Чего она боится?

• Что ее радует больше всего?

• Какие обещания она себе дает?

• Кем она видит себя во взрослой жизни?

• Какие у нее отношения с родителями?

• Чего она ждет от них?

• А чего никак не может дождаться?

• Что бы она хотела передать дальше своим детям?

• Какая она?

Просто вспомните себя ребенком, погрузитесь в воспоминания своего детства. Иной раз они болезненны, но всегда — целительны. Вы же помните, что в маленьких девочках есть все то, что нам нужно? И в вас все это тоже есть. Осталось лишь увидеть это.

Очень часто мы, родители, становимся воришками. Воруем мы у своих детей их детство, причем без зазрения совести. Как будто так и надо. Сначала мы просим их «вести себя нормально», то есть по-взрослому, даже если им всего два или три года. Нам кажется, что в полгода они уже нами манипулируют, и мы всячески пытаемся их образумить. Нам особо не интересно разбираться, как дети устроены, что они чувствуют и думают. У нас есть представления о неких стандартах поведения, к которым мы их всячески тянем.

Когда я читаю древние писания, то больше всего изумления у меня вызывают матери, о которых в них рассказывается. То, как они относятся к своим детям. Например, у Яшоды был не просто сын, а маленький ураган. Он воровал масло во всех окрестных домах, кормил им обезьян, разбивал горшки, все время попадал в какие-то истории, его с рождения пытались убить. И что же делала мама с ним? Лупила ли розгами, призывала ли к порядку, жаловалась ли отцу? Нет. Она смотрела на него как на прекрасного ребенка, который очень скоро вырастет и тогда будет совсем другим, взрослым человеком. И она наслаждалась его детскими играми, иногда играя в них строгую маму, которая наказать свое дитя все-таки неспособна.

В нашей реальности все иначе. Мы будто все время ждем, когда дети вырастут. Когда они сядут, поползут, пойдут, заговорят. А потом еще вздыхаем: мол, раньше-то лучше было! Теперь и бегает быстро, и залезает везде, и говорит без умолку. Но уж теперь-то должен вести себя как положено! Сидеть смирно, говорить по команде то, что должен говорить, еду не раскидывать, помогать. То есть вести себя как «нормальный» и «хорошо воспитанный» человек. А точнее, взрослый человек, потому что маленькие человечки таким законам не подчиняются — и даже физически на это неспособны.

Детство — это единственное время, когда мы можем быть абсолютно свободными в самовыражении. Когда мы можем быть непосредственными, чистыми, открытыми, можем проявлять себя так, как чувствуем. У ребенка ведь изначально нет понимания, что так выражать себя неприлично, не принято и неправильно. Но ему обязательно это объяснят. Добрые люди сперва будут учить ребенка «хорошим манерам» и только потом — всему остальному. Ведь манеры ребенка — это лицо его родителей.

Вот так мы и воруем у детей самое золотое время. Время, когда они накапливают самое важное для своего роста — витамины любви и развития. Когда они имеют возможность узнать себя, изучить самих себя и мир вокруг. Так это время когда-то своровали и у нас самих, и теперь мы живем, как не до конца поспевшие бананы. Вроде бы и бананы, но какие-то невкусные, и изменить уже ничего нельзя.

Недавно проводилось одно исследование, в ходе которого выяснилось, что средний психологический возраст людей очень сильно упал. Если еще несколько лет назад мы жили среди «двадцатилетних», то сейчас люди застревают в десятилетнем возрасте. То есть, даже вырастая физически, внутри остаются незрелыми подростками. Подростками, которые еще толком себя не понимают, но жаждут какой-то независимости и отдельности. Им кажется, что весь мир на их индивидуальность покушается, и они готовы с миром воевать и бороться. Они не могут нести ответственность, точнее, панически ее боятся. Они хотят быть быстрее, сильнее, красивее, при этом страдая от нестабильной качающейся самооценки. Вам это никого не напоминает?

Многие из нас гордятся тем, что рано повзрослели. Я с полутора лет гуляла одна, под окнами, в шесть лет оставалась дома одна, могла подогреть себе еду и даже что-то приготовить. В школу я ходила сама — и туда, и обратно, сама же делала уроки. И я гордилась этим. Я взрослая! Но успела ли я побыть ребенком — по-настоящему? Или я так торопилась стать такой, какой меня хотели видеть в детском саду, что забыла самое главное и потеряла собственное детство? Может быть, именно поэтому так нелегко иной раз бывает с детьми, потому что я сама все это не доиграла, не прожила, не погрузилась, а просто проехала мимо на экспресс-электричке без остановок?

Да, многое в моем детстве было. То, чего у современных детей уже нет. Они теперь даже наедине с самими собой не бывают. У них и дворы отняли, и свободное время уничтожили. И мне становится немного страшно — а что будет с этими детьми, которые всего этого лишились? Которые с пеленок одеваются в джинсы и бабочки? Которые с тех же пеленок учат английский и французский? Которые не умеют играть в «казаки-разбойники», но уже освоили скрипку?

И есть ли предел, перед которым родители могут остановиться и осознать, что только что обокрали собственного ребенка? Что украли у него нечто очень важное и невосполнимое? Что навеки обрекли его стать ребенком в теле взрослого, который никак не может успокоиться и найти себя? Что детство для того и нужно, чтобы побыть ребенком — со всеми вытекающими из этого последствиями в виде прыгания по лужам, «дурацких» игр, «бесполезных» занятий, «неудобного» поведения?

В известном трактате «Тирукурал» Тиру-Валлювара говорится:

Мы же не помним об этом. Не чувствуем этого. Почти никогда. Иной раз, если мои дети снова разобьют или разольют что-то, я ловлю себя на том, что говорю мамиными фразами. О руках, растущих не из того места, о том, «кто все это сделал». Пытаюсь остановить себя, как только могу. И закрываю рот. Ведь литровая бутылка молока для трехлетки действительно тяжелая. А пятилетка не всегда может понять, что кружка стоит неустойчиво.

Во многом поведение взрослых может зависеть не от них самих, а от неразрешенных семейных проблем, укоренившихся сценариев, сложных родовых переплетений. Некоторые из них тяжело разрешить самостоятельно. Но есть одна вещь, которая нам, родителям, точно по силам. Мы должны опомниться и перестать забирать детство у наших детей.

• Перестать их стыдить, призывать к дисциплине по любому поводу, даже малозначительному. Перестать сгружать на них свои эмоции и трудности. Для ребенка этот груз невыносим. Это наша с вами ноша.

• Перестать манипулировать своим здоровьем — дети ведь больше жизни боятся нас потерять!

• Перестать требовать от детей невозможного для их возраста: например, сидеть спокойно в три года или складывать оригами, когда так хочется прыгать. Не плакать, даже когда по-другому еще не можешь выразить свои чувства, и быть аккуратным, когда маленькие ручки еще не очень-то тебя слушаются.

• Перестать мучить свих детей, дергать их, строить, отчитывать — особенно на людях.

• Перестать меняться с ними местами, требуя сочувствия, понимания, жалости.

Мы так хотим, чтобы нас понимали и принимали. Но много ли мы понимаем в детях? Знаем ли мы и хотим ли знать об особенностях их воспитания, о том, что происходит в их головах и душах?

Ответьте самой себе, к какому возрасту у ребенка формируются усидчивость и интерес к чтению? Когда он может разделить причину и следствие? Когда ему можно надолго разлучаться с родителями — и как это делать для него безболезненно? Когда ему становится необходимо общение с другими детьми, в каком количестве и в какой форме? Какие у него потребности в том или ином возрасте?

Здорово, если на каждый вопрос у вас нашлись ответы. А если ответов нет? Или еще хуже: внутри поднимается глухое раздражение с агрессивным посылом «все это ерунда и абсолютно не важно»? «Нас растили, ничего этого не зная, и ничего, мы выросли?!» Во-первых, принцип «со мной так поступали, и я выросла нормальной» — не работает. Слишком разные поколения. Слишком многое изменилось в мире. Слишком другими приходят сюда наши дети. А во-вторых, вы же не сядете за руль авто, не выучив ПДД? Так почему вы считаете, что о психике и о душе вашего ребенка нормально не знать ничего?

Кстати, давайте честно признаемся хотя бы себе, что и мы в результате такого воспитания выросли не особо-то и нормальными. Задерганными, затюканными, зашоренными. Не понимающими собственных эмоций и не умеющими их контролировать. Не справляющимися со своими душевными кризисами и постоянно убегающими от боли. Уходящими от ответственности за собственную жизнь, не имеющими в жизни ни правильных ориентиров, ни крепкого внутреннего стержня. Разве это мы мечтали подарить нашим детям? Разве это должны бережно передавать из поколения в поколение, из рук в руки, от сердца к сердцу?

Давайте посмотрим правде в глаза. Мы все еще дети. Дети, которые выглядят «как большие». Дети во взрослых телах. Дети, которые так до конца и не смирились с тем, что у них не было настоящего беззаботного начала жизни. Дети, которые до сих пор не хотят взрослеть полностью. Насовсем. Безвозвратно.

Практическое задание. Долой стереотипы

Как насчет того, чтобы сделать что-то не очень «правильное»? Например, пойти с ребенком бегать по лужам или валяться в снегу? Или ртом ловить снежинки? Или лежать на траве и угадывать, на что похожи облака? Или прыгать на кровати и танцевать со шваброй? Или даже кидаться кашей? Или сделать огромную ванну с пеной, из которой можно лепить прически? Или выложить еду на тарелке в виде смешной рожицы? Или даже съесть на завтрак мороженое? Попробуйте отложить все дела и сделать вместе с детьми что-то необычное, неправильное, даже глупое!

Все дети разные. Они рождаются разными. Каждый с самого рождения — личность. У одних и тех же родителей растут абсолютно разные дети при одинаковых методах воздействия на них. Разве это не странно?

Странно, только если не понимаешь природу души и личности. Если не знаешь, что в момент зачатия к нам приходит конкретная душа, с определенными задачами и особенностями. И изменить ее невозможно. Ребенок приходит в наш мир не с пустыми руками, а совсем наоборот. Он уже полон, у него с собой рюкзачок, который поможет ему пройти путь этой жизни максимально эффективно. Все, что лежит в нем, — неслучайно. И этот багаж не зависит от нас: не мы его сложили.

Когда у тебя всего один ребенок, можно думать и верить, что его можно переделать, — и испортить много нервов себе и ему. Например, можно придумать, что ребенок — чистый лист, на котором мы можем писать, что захотим и как захотим. Захотим — музыкантом вырастим его, захотим — бизнесменом. Можно думать также, что можно изменить его темперамент — и сделать активного ребенка усидчивым, тихого — бойким, интровертного — общительным, неспособного к математике — математическим гением. И так далее. Только кому от этого будет лучше? Мама измучается его переделывать, результата будет ноль, и даже может стать хуже.

Можно также думать, что все то, что ему уже дано свыше, это наша заслуга, наш родительский успех — или, наоборот, наш родительских крах. Когда у нас рос Даня, я чувствовала себя ужасной матерью, только потому что он не вписывался ни в какие нормы поведения — ни в мои, ни в общественные. Все то, что другие дети понимали, он не понимал. Это потом мы получили диагноз и начали процесс восстановления. Но перед этим на протяжении нескольких лет я была уверена, что мой ребенок не разговаривает, потому что я — плохая мать и плохой педагог.

С рождением второго ребенка я с удивлением обнаружила, что я нормально объясняю и показываю: Матвей многие вещи хватал на лету и делал, как нужно. Хотя с Даней приходилось то же самое закреплять неделями и месяцами. Но, если бы я не родила больше ни одного ребенка, я была бы уверена, что проблемы моего старшего сына — это мой личный провал как матери, а не его особенности, вызванные в том числе состоянием здоровья.

Если бы у меня был только один ребенок, я бы считала, что неспособна научить ребенка буквам, цифрам, приучить его убирать за собой и так далее. Я бы всегда причисляла мысленно себя к той категории мам, у которых ребенок не развивается, потому как они «ничего для этого не делают». Хотя я для этого делала многое. А если бы моим единственным сыном был Матвей, я бы верила, что дети вообще не болеют.

Когда рождается второй и третий ребенок в той же семье, у тех же родителей, и он ведет себя совсем иначе, чем старшие сестры и братья, тогда до родителей понемногу доходит: дети-то разные, они рождаются уже готовыми личностями, переделать их природу невозможно. Можно только поломать то, что уже хорошо работает, — на беду и себе, и ребенку. И, кстати, очень интересная деталь: Веды говорят, что есть не четыре категории людей — ученые, руководители, бизнесмены и мастера, — а пять. На самом деле, есть еще одна категория — категория людей со сломанным внутренним компасом по тем или иным причинам. Которые сами себя не понимают и найти себя не могут. Чаще всего — из-за воспитания, когда естественные склонности уничтожаются и не подпитываются, а те, что прививаются, ребенку чужды. Такой человек потом всю жизнь мучается. Никого не напоминает?

Ребенок рождается со своим темпераментом, со своими склонностями, со своими способностями и особенностями усвоения материала. Некоторые схватывают на лету, некоторые — учатся последовательно, по шагам, а кто-то долго-долго собирает информацию, копит, а потом — делает качественный скачок в развитии. Кто-то охотно пользуется помощью взрослых, кто-то пытается все постичь самостоятельно. Например, двое наших старших детей учились ходить сами. Они никогда не просили помощи, искали подручные средства — и практиковались — кто со стулом, кто с перевернутым ведром. И мне даже начало казаться, что это норма. А потом родился наш третий сын, который отказывался от любых приспособлений, предпочитая ходить именно за руку, туда-сюда часами. А ведь можно было бы сделать вывод, что каждый ребенок может научиться ходить, не надрывая спину мамы часовыми прогулками за ручку.

Многие неопытные мамы, у кого один ребенок или всего два (или те женщины, у кого вообще нет детей, что самое забавное), могут быть категоричными, считая себя экспертами в воспитании. Ведь их дети никогда не болеют, плохо себя не ведут, подают признаки гениальности и так далее. Они уверены, что это исключительно их заслуга. В чем-то, наверное, да. В том, например, что не поломали отлично работающий механизм, задуманный природой, и кормили грудью, или в том, что носили ребенка на руках. А может быть, в том, что интуитивно зачали ребенка в благоприятный период. Если честно, то до рождения детей я была как раз такой: считала, что у меня-то ребенок орать не будет, будет вести себя хорошо, будет знать это и это, ругать его я не буду, все время мы с ним будем проводить на улице. И так далее. Но все представления о мире разрушились, когда родился тот, который не хотел гулять, который орал и днем и ночью первые полгода постоянно, ночами не спал, одеваться не хотел, на публике вел себя отвратительно. В общем, помогал мне увидеть, что мир не такой, каким я его себе придумала.

Дети разные во всем. Любые их привычки показывают то, насколько они отличаются друг от друга. Наш старший так себе едок: он мало что ест и, хотя сейчас растет интенсивно и ест все-таки больше, обычно — как курочка зернышки клюет, причем одни и те же. И при этом он высокий и статный парень. Сырого он не ест вообще ничего: каши, макароны, выпечка, супы.

Его младший брат, Матвей, наш второй по счету сын, тоннами поглощает яблоки и морковку и в принципе может жить только на них — плюс молоко, сыр, фрукты по настроению. Ему можно вообще не готовить: он все равно съест пару ложек. Он с самого начала у нас таким почти сыроедом и рос.

А третий, Лука, у нас вечно голодный. Ему всего пара лет, а ест он в несколько раз больше, чем братья. Открывает холодильник, кусает там все, что найдет: огурцы, помидоры, яблоки, морковь… Стоит поставить что-то на плиту, он уже достает тарелку и рыдает: мол, я так голоден! Покорми меня срочно! Он все время что-то жует при том, что он еще и кормится грудью. Да, он маленький обжора, который только и делает, что ест, как будто его никто не кормит.

Мы с мужем все это время едим одно и то же практически, ничего не меняя в своем рационе. А дети — вот так. Просто пример, а связь видна. Точнее, ее отсутствие. Говорят, мол, дети едят то, что едят родители. Наверное, их можно заставить. Но со своими вкусовыми пристрастиями они уже приходят: это понятно уже во время беременности. И еда — лишь одна грань различия между детьми.

Они разные во всем, хотя похожи внешне. Разные темпераменты, увлечения, характеры, таланты. Одни и те же вещи они используют по-разному — например, песок или Lego, разные вещи носят в своих рюкзаках. Хотя они внешне так похожи, это сходство обманчиво. Общая фамилия, отчество, группа крови — и все. Маленькие личности со своими задачами на этой планете. Чем дальше, тем сильнее я убеждаюсь, что наша с отцом роль — быть хорошими садовниками и помогать им раскрыть все то, что в них уже есть. Наблюдать, поддерживать, быть на их стороне.

У них разные таланты и разные увлечения. Старший может часами рисовать, и его за уши от этого не оттащишь. Весь его рюкзак забит раскрасками, альбомами и карандашами. За рисованием он не проявляет никакой гиперактивности, о которой нам когда-то прожужжали все уши: мол, не сможет он спокойно сидеть. А ведь сидит. Часами.

Средний точно так же часами может собирать Lego — по инструкции, без инструкции, собирать, разбирать. А в своем рюкзачке он носит исключительно яблоки и морковь на перекус. И пару-тройку игрушек. Lego же боится растерять, поэтому бережно хранит его в коробке со всеми инструкциями. Пока не знаю, что будет носить младший, но особый интерес у него вызывают деньги. И папин кошелек — это самая заветная игрушка. После холодильника с едой, конечно.

Мы одинаково растим их, но у каждого из них свое «проблемное место» в плане здоровья. Одну и ту же болезнь они переживут по-разному. Старший всегда с очень высокой температурой, средний — чаще всего без голоса, младший — будет спать сутками. Одну и ту же бациллу кто-то из них поборет за день, кто-то будет мучиться несколько дней, а кого-то она обойдет стороной — при том что мы никогда никого не изолируем. При всем нашем кочевом образе жизни акклиматизация есть только у старшего, остальные даже не замечают перемен климата. И так продолжать можно вечно. Они просто разные.

У них разные сильные и слабые стороны. Даня обожает цифры и числа. Легко их освоил. А у Матвея математика пока никак. А может быть, и не пока? Может быть, математика — это вообще не его? А мама-то с математического факультета! При этом он такой творческий, артистичный, разумный. И знаете, что я думаю? Да ну ее, эту математику! В нем столько всего, что можно развивать и усиливать, что даже жалко тратить время на такие частности.

Когда у вас много детей, вы можете это ясно увидеть: характер заметен уже с пеленок. Пристрастия детей через вас проявляются в мире даже в то время, пока они еще в животе. Дети сами интуитивно, достаточно быстро находят себя и свой путь, если ничего не поломать.

Дети просто разные, как и все мамы. Мамы ведь тоже отличаются друг от друга, и это ни у кого не вызывает удивления. Одним мамам очень легко дается кухонная часть материнства, они готовят много, разнообразно и вкусно. Другие реализуют себя в одевании малышей — стильно, красиво, необычно. Третьи — просто ходячие энциклопедии раннего развития, и им это нравится, они могут ночами готовить занятия с ребенком на завтра. Четвертые — мамы играющие, которые с удовольствием и радостью кормят кукол, говорят за собачек, катают машинки, ставят спектакли. Пятые мамы — идеально выстраивают пространство дома так, чтобы было и удобно, и красиво, и чисто. Шестые мамы реализуются как лекари — умеют лечить все народными средствами, закаливать, понимают физиологию болезней. И так далее. Мы все разные, у нас разные таланты.

И знаете, мне кажется, что дети к нам приходят не просто так. Они помогают нам реализовать наш потенциал. Если бы каждая из нас перестала подгонять своих детей — и себя саму — под некий стандарт, если бы мы в материнстве реализовывали свои сильные стороны, использовали свой потенциал и все то, что нам было дано свыше, положено в наш «рюкзачок»! Ведь если к вам пришел именно этот ребенок, то наверняка в вашем «рюкзаке» уже есть все, что ему нужно. И ребенку наверняка нужна именно такая мама, с такими талантами и умениями. Поэтому он и родился у вас. Да, дети могут помочь нам развить и новые таланты, но точно не через насилие над собой и ими. Только через любовь и принятие.

Найдите свои сильные стороны: то, что у вас как у матери уже отлично получается. И делайте это — с удовольствием и радостью. Не коря себя за все остальное. Готовьте, как умеете, если это не ваш конек. Занимайтесь, как сможете, так, чтобы себя не мучить. Найдите то, что приносит вам удовольствие в материнстве, и сфокусируйтесь на этом. Любите рисовать — рисуйте с ним с утра до вечера. Любите читать — читайте вслух. Любите шить — придумывайте костюмы и наряды вместе. И, будьте уверены, ребенок вас запомнит именно такой — с горящими глазами, радостной и любящей. Моя мама всегда любила шить. И, когда она шила, она становилась другим человеком. Счастливым. Именно такой я ее помню в своем детстве — за швейной машинкой, с нитками и иголками. И с радостными глазами. Пусть наши дети тоже видят нас счастливыми, с удовольствием разделяющими с ними свои увлечения и таланты.

Позвольте миру быть разнообразным. Каждая из нас уникальна и находится на своем месте. И к нам приходит именно тот ребенок, который нужен прямо сейчас. И это счастье!

Практическое задание. Распаковываем «рюкзачок»

Попробуйте рассмотреть личность в вашем маленьком человечке. Это и о принятии его таким, какой он есть, и о вашем желании увидеть, что же там, в его багаже, уже есть. Видите что-то? Развивайте! Развивайте его сильные стороны, таланты и склонности. Не надо нанимать ребенку репетиторов по тем предметам, которые он не любит и не понимает. Наймите ему репетитора по предмету, который ему искренне интересен. Не дается математика, но нравится история? Вместо зубрежки ходите с ним по музеям и читайте исторические книги. Попробуйте представить себе мысленно такой рюкзачок, с которым пришел к вам ваш ребенок или каждый из имеющихся детей. Что в них сложено? Все ли удается использовать в реальной жизни? Чем вы можете этому поспособствовать? Подумайте.

В наш век, век деградации традиционных устоев и нравственности, материнство, увы, перестало быть почетным и уважаемым. Мы уже затрагивали эту тему в разных главах, о декретном отпуске и самореализации например, но сейчас мне хочется заострить внимание на ней. К сожалению, в современном обществе роль матери не считается важной, особенной. Материнство не дает женщине никаких преимуществ и уважения. К сожалению, даже наоборот: накладывает на нее много ответственности и чужих ожиданий, лишает свободы, порой истощает и так далее.

Сегодня каждая мать может столкнуться с оскорблениями на ровном месте, с бестактными вмешательствами посторонних людей в ее жизнь, с насмешками в свой адрес, последнее — особенно если она не работает. Даже дома ей не будет покоя — и многие мужья пользуются беззащитностью своих беременных или едва родивших жен, совершая над ними психологическое и физическое насилие. Видя это, дети тоже перестают уважать своих матерей и позволяют себе и грубые слова в их адрес, и рукоприкладство, и пренебрежение. Даже дедушки и бабушки, которые, казалось бы, через все это прошли в той или иной мере и должны понимать, как это непросто — быть матерью, могут становиться для юной матери источником настоящего стресса. Своими придирками, издевками, насмешками, вмешательствами и пренебрежительными высказываниями.

А когда-то день матери начинался с того, что по утрам дети приносили ей свои поклоны (и это описано в писаниях). Когда-то любая женщина почиталась в обществе лишь потому, что она мать — уже сейчас или в будущем. Мать для человека была чем-то чистым, святым и неприкосновенным. Ее просьбы и приказы исполнялись незамедлительно. Даже если она обронила их, не подумав. Когда юноша покидал дом своего учителя (примерно в 25 лет), он получал наставления, первым из которых было: «Почитай мать свою, как Бога».

Похоже на библейские заповеди, верно? Это было совсем другое время, и тогда люди строили совсем другие отношения. Все мы знаем, что почтение к матери и отцу — одна из десяти главных заповедей христианина. Но уважение к родителям — один из главных критериев нравственности и в других мировых религиях. Например, в Коране сказано:

Мусульмане говорят, что рай — у ног матерей. И эта метафора кажется мне очень красивой. Сейчас же мы живем в мире, где ценится только то, что можно продать. Поэтому суррогатные мамы иной раз в обществе уважаемы больше, чем все остальные: как минимум они смогли на своей природе неплохо заработать. И материнство обесценили, а матерей — сняли с их почетного трона.

Но знаете, что в этом всем самое страшное и губительное? Мы сами в это поверили. Мы сами позволили себя убедить в том, что материнство — это несущественно. Мы сами не испытываем уважения к своему труду, и, как следствие, мы позволяем другим так к нам относиться, иной раз даже считая, что они в чем-то правы. Мы сами испытываем иной раз чувство вины за то, что мы «всего лишь» матери, ничего больше (хотя может ли быть что-то больше и значительнее?). Мы сами не уважаем в себе материнское начало, чураемся его, подавляем в угоду моде, задвигаем его в самые дальние уголки своей личности. Мы с детских лет наблюдали, что за свой титанический труд от общества может получить мать, — и мотали на ус. Формировали таким образом свои представления, что будет с нами, когда мы станем мамами, делали выводы.

Когда я была маленькой и слышала, как кто-то неуважительно обращался с моей мамой, внутри меня все сжималось в комок. Я была всего лишь маленьким ребенком, но как мне больно было видеть мамину беспомощность и беззащитность! И как обидно было за нее, когда кто-то позволял себе ее оскорбить или ею пренебречь. Я не знаю, как с этим справлялась сама мама: наверняка многие такие вещи она просто научилась не замечать. Но маленькие детские глаза не могли не заметить. Ни мама, ни я ничего не могли с этим сделать. Приходилось просто проглатывать обиду. В моей голове тогда прочно укоренилось, что матерей никто не уважает. Вроде как не за что сильно уважать, ничего особенного не сделано: родить может каждая.

Когда же я сама стала мамой, я поняла, какой на самом деле это труд. Как это непросто и насколько эта работа лишена любых поощрений со стороны. Никогда и никто не скажет тебе, что ты хорошая мама и делаешь что-то правильно. Даже от близких и родных сложно дождаться похвалы, одобрения и поддержки, что уж говорить о посторонних. Зато каждый посчитает своим долгом поправить, скорректировать, наброситься со своими обвинениями.

Если ты кормишь грудью, то услышишь, что и молоко у тебя не слишком жирное, если ребенок прибавляет понемногу, или что оно у тебя слишком жирное, вон какого откормила. Если кормишь после года — растишь маменькиного сынка. Если не кормишь — просто ужасно ленивая мать, которая лишает ребенка самого главного. В памперсах — не будет внуков. Высаживаешь на горшок — фанатичка. Одному кажется, что ребенку холодно, а другому — что ему жарко. Закаливаешь — изверг. Не закаливаешь — не думаешь о его здоровье. Продолжать можно бесконечно. Мать в глазах других людей никогда не бывает права.

Такова наша реальность. Множество требований, нависающих как дамоклов меч над головой, множество упреков и шквал критики со всех сторон, гул чужих голосов, в которых так сложно услышать свой. И многие молодые мамы пишут на форумах о том, как бы им хотелось тишины рядом, чтобы никто не давил, чтобы было разрешено и позволено жить собственной жизнью и растить ребенка так, как ты этого хочешь. Даже в этом мы ждем какого-то позволения со стороны, словно у нас нет права такие решения принимать.

А потом, почти в 30 лет и уже с двумя детьми, я попала в святое место Индии — во Вриндаван. Этот городок особенный, ведь там сохранились традиции, насколько это было возможно. Раньше так было везде, но сейчас уже даже в Индию проникла деградация, и отношение к женщинам стало меняться. Но давайте про Вриндаван, где еще жива эта культура и уважение к матерям.

Женщинам там работать запрещено, коровы свободно гуляют по улицам, как и маленькие дети. А еще каждую женщину независимо от возраста там называют «матаджи», что по-русски будет «матушка». С почтением, иной раз даже благоговением. И не важно, что продавец, который к тебе обращается, старше тебя вдвое. Все равно для него ты — «матушка». Он видит в тебе материнское начало, он его уважает и выражает таким образом свое почтение.

Во Вриндаване ни один мужчина, несмотря на то что это Индия, где к телесному контакту относятся проще, не подойдет и не притронется к тебе, не станет флиртовать и не выскажет никаких грязных предложений. Максимум — проявит к тебе внимание, защитив от обезьян или оказав какую-то помощь, даже если ты не просишь.

Здесь на заднем стекле машины часто можно встретить надпись, которая переводится как «Защита женщин и уважение к женщинам — мой долг и моя честь». И там я в это верю. Потому что я нигде не чувствую себя в такой безопасности, даже если иду по улице ночью одна. А если водитель тук-тука узнает о том, что ты беременна, он везет тебя, как самую великую драгоценность этого мира, объезжая все кочки и теряя скорость, в ущерб собственному заработку. Мне повезло прокатиться пару раз с беременными женщинами, и я точно знаю, что говорю.

Говорят, что в Индии женщины бесправны и унижены, но я во Вриндаване поняла, насколько бесправны и унижены мы, ведь мы стали всего лишь инструментами достижения целей и чьими-то игрушками. А главное — растеряли самоуважение. Мы променяли нечто очень важное, что не купишь ни за какие деньги, что невозможно ничем заменить, в том числе на красивые обертки, в которых — пустота. Мы поверили в то, что материнство ничего не стоит. И что мать недостойна уважения лишь потому, что она — мать.

И только во Вриндаване я ощутила в полной мере, как же это здорово и безопасно — быть матерью. Сколько в этом силы, энергии и перспектив. Когда нет цели кому-то что-то доказывать: например, что ты не «клуша», не «иждивенка» и не «лентяйка». Здесь все это понимают, принимают и уважают. Более того, другая, а точнее, наша жизнь — для них — нонсенс.

Один аюрведический врач там сказал мне: «Если бы моя жена работала, я бы не чувствовал себя мужчиной. Это было бы моим личным поражением, если бы отдал свою жену и мать своих детей на растерзание этому миру. Она слишком хороша для всего этого».

Вот так во Вриндаване относятся к женщинам, к матерям. И они ходят с гордо поднятой головой, хотя их лицо при этом прикрывает свободный конец от сари. Как-то я ехала в тук-туке, который чуть не задавил, а точнее, слегка толкнул передним колесом одну матаджи. Сбежалась куча мужчин, которые начали ругать незадачливого водителя, параллельно справляясь о ее самочувствии. Хотя она, кажется, не особо и заметила столкновения и даже не испугалась. Она чувствовала себя защищенной.

Так относились к матерям не только в Индии, но и во всех традиционных культурах. Христиане из всех женщин более других почитают именно Богородицу, в Италии, где католичество наиболее сильно, до сих пор «мама» — это святое слово для каждого, мусульманские мужчины для своей матери могут свернуть горы, в еврейских семьях и вовсе именно по матери определяется чистота рода, она в некоем смысле является его главой. Но время идет, культура и традиции обмениваются на рыночную экономику, «свободу» во всем и «равноправие». И мы имеем то, что имеем.

Мы, женщины, вынуждены сами о себе заботиться, беспокоиться о завтрашнем дне и постоянно участвовать в каких-то гонках на выживание. И не просто бежать, но и стараться прибежать первой, чтобы получить уважение. То самое, которое нам положено хотя бы потому, что мы — матери. Настоящие или будущие. Все потому, что мы сами не привыкли уважать самих себя.

Вспомните, что мир — это огромное зеркало, которое отражает наши же ощущения и установки. Если вы сами начнете уважать то, что делаете каждый день (как бы ни казалось это глупо и эгоистично), то и вокруг многое изменится.

• Если ваш муж гонит вас работать.

• Если от него нет благодарности за ваш труд, только сплошные упреки.

• Если подросшие дети постоянно обижают вас словом и делом.

• Если над вами посмеиваются, считая вас наседкой.

• Если родственники называют вас лентяйкой и нахлебницей.

• Если в очередях вы слышите презрительное «нарожала!»…

…Значит, внутри вас живет именно такое отношение к материнству в целом и своему — в частности. Загляните в свое сердце и свою голову, и вы найдете причину всего этого. Вы сами себя не уважаете и позволяете так относиться к себе и своей миссии.

С чего можно начать это менять? Ответ вам может не понравиться. Потому что вам придется сперва научиться уважать свою мать и мать своего супруга. Просто за то, что они дали жизнь вам и вашему любимому, воспитали, как смогли. Потребуется снять все претензии к ним, недовольства и обиды. Увидеть то огромное количество усилий, которое они вложили в каждого из вас. Научиться быть за это благодарной настолько, чтобы при встрече с ними вам хотя бы мысленно захотелось им поклониться. И вместе с этим вы заметите, какие произойдут изменения внутри вас.

Женщиной, которая научилась уважать себя и обрела внутреннюю силу, уже невозможно манипулировать, на нее не получится и давить. Все те, кому хочется куда-то вылить желчь, пройдут стороной, почувствовав ее внутреннюю силу (а поверьте, материнская сила в миллионы раз сильнее обычной, женской!). Зато все те, в чьем сердце есть любовь, будут к такой женщине притягиваться естественным образом.

Такая ли дешевая и ненужная, устаревшая и несовременная штука — уважение к матери? Или это основа основ и начало начал, ворота в новую, лучшую жизнь и спасательная шлюпка с тонущего корабля? Каждая из нас сделает свой выбор.

Практическое задание. Практика поклонов

Давайте поработаем с уважением к старшим женщинам своего рода: к матерям, которые дали жизнь вам и вашему избраннику. Есть чудесная практика поклонов, помогающая развить в душе это чувство. Она состоит в том, что вы начинаете и заканчиваете каждый день с настоящего физического поклона перед фотографиями ваших мам — то есть вашей матери и свекрови. И поклон это непростой, а длительный, осознанный и глубокий. И так в течение минимум 40 дней. За этот период вы обязательно почувствуете изменения внутри себя.

И следующий шаг после такой проработки должен случится сам. Вы начнете иначе относиться и к себе самой, потому что за это время у вас выработается привычка замечать материнский труд и почтительно к нему относиться. Здесь можно много говорить, но лучше попробовать. Это изменит многое: и отношения в семье, и отношение к самой себе, и даже отношение ко всем остальным женщинам этого мира. Все мы так или иначе матери, материнская энергия, в отличие от сексуальной, нас объединяет и делает сильнее.

Когда мы только начинали борьбу за нашего старшего сына, один психиатр, кроме прочего очень странного и неполезного, сделал нам огромный подарок. Он рассказал об одном эксперименте, который провели где-то в Англии. В нюансах могу ошибаться, так как все пересказываю с его слов. В рамках этого эксперимента мамы болеющих ребятишек каждую ночь проводили простой ритуал. После того как ребенок уснул, они дожидались активной фазы сна — это где-то минут через пятнадцать. А потом говорили ребенку простые слова: «Я люблю тебя. Я горжусь тобой. Я очень рада, что ты наш сын. Ты самый лучший сын для меня». Текст примерно такой — для всех одинаковый.

И в ходе эксперимента сравнивали этих ребятишек с другими — с аналогичными диагнозами, но мамы которых ничего им не нашептывали в ночи. Малыши, получающие мамины ночные признания в любви, выздоравливали гораздо быстрее. Вот такая материнская магия!

Мы практически сразу начали это внедрять. Куда проще, ведь в отличие от большинства терапий это было бесплатно, средство всегда под рукой. Сперва я говорила то, что было положено по сценарию. Потом начала импровизировать. Прошло уже пять лет, а я до сих пор нашептываю разные слова своим мальчишкам. Каждому из них и почти каждую ночь.

Мне сложно говорить о конкретных результатах, но аутизма у Дани уже нет. И я уверена, что мои нашептывания тоже сыграли свою роль. Есть в этой практике нечто, что она дает мне и детям. Это важно понимать: «магия» работает в обе стороны! Каждый получает свое. Каковы же плюсы такой практики?

Это ни с чем не сравнимое ощущение. Сколько бы им ни было лет, в момент сна они похожи на маленьких ангелов. Днем их бывает не так просто обнять или подержать на руках — у них уже столько дел! А ночью я обнимаю каждого из них, говорю о том, что важно для нас обоих. И я ощущаю, как растет и крепнет наша близость.

В потоке дней я не всегда могу уделить каждому персональное время. Чаще всего мы все вместе, одной командой. Играем, общаемся, едим — все вместе. Но, когда я обнимаю детей ночью, каждый из них — особенный. Потому что каждому я говорю разные слова. Исходя из того, что сейчас хочется и нужно сказать именно этому малышу.

Дни бывают разные. Иногда от обилия информации или сладостей малыши могут вести себя не очень хорошо, и это усложняет наше общение. Но, когда я ночью шепчу им на ушко о том, как я их люблю, все это остается в прошлом. Ссоры, непонимания, обиды…

Как-то я прочитала о том, что ребенку стоит почаще говорить фразу такого рода: «А ты знаешь, что если бы мы могли выбрать, то из всех детей мира мы бы выбрали тебя». Когда я впервые сказала это Матвею, он был в восторге и удивлении одновременно. Он ходил и повторял: «Что, правда меня???» Так я поняла, что детям очень важно чувствовать, что они особенные, что они важны и нужны именно такие, какие они есть. Теперь эта фраза наряду с «А я тебе сегодня говорила, что я тебя люблю?» прочно обосновалась в нашей жизни. Более того, Матвей — так как пока он самый разговорчивый — в ответ всегда говорит о том, что он бы выбрал нас как родителей и обязательно выбрал бы своих братиков.

В расстановочной терапии есть такое понятие, как «разрешающие фразы»: фразы, которые мы говорим во время расстановки, и они меняют мироощущение людей, лечат их души. Слова обычно простые — о любви, принятии, сожалении. Так вот, я обнаружила, что если важные фразы говорить своим детям ночью, то многие проблемы решаются сами. Например, с иерархией в семье. Какие фразы бывают и какие говорю обычно я.

• «Я твоя мама, а ты мой сын». Эта фраза помогает, если вы не чувствуете связи с ребенком, именно душевной связи. А также если у вас нарушена иерархия — и непонятно, кто кому родитель.

• «Я большая, а ты маленький». Эта фраза опять же об иерархии. А кроме того, она помогает повзрослеть в отношениях с детьми. Дети очень сильно расслабляются, когда мама становится взрослой наконец.

• «Я даю, а ты бери». Это снова об иерархии, о течении энергии. Помогает, если мама пытается из детей энергию «выкачивать».

• «Ты самый лучший сын для меня». Здесь можно добавить еще очередность ребенка. Ведь у меня, например, не один сын — а целых три. И каждый из них хорош на своем месте.

• «Ты именно тот сын, который нужен нам». Это помогает ребенку чувствовать свою ценность, свою «хорошесть». Особенно рекомендую фразу тем, кто постоянно своего ребенка сравнивает с другими — не в его пользу.

• «Тебе не нужно ничего для меня делать, я люблю тебя за то, что ты есть». Многие возмутятся. Но фраза не о том, что ты можешь не мыть посуду. А скорее, о том, что ради меня ты не должен нести родовые динамики.

• «Я очень рада, что ты есть». Особенно помогает тем, для кого ребенок был не очень желанным.

• «Я рада, что ты мальчик». Если вы, например, хотели девочку и долго не могли принять пол своего ребенка.

• «Мы с папой тебя очень любим, ты наш сын». Ключевое слово здесь «наш». Помогает, если у вас есть тенденция детей перетягивать, втягивать и делить.

• «Ты такой же, как твой папа», или «Твой папа — самый лучший папа для тебя», или «Я разрешаю тебе любить папу и брать от него». Если у вас с отцом ребенка конфликт, если он не растит малыша или вы в ссоре. Но даже для тех родителей, которые вместе, фраза бывает полезной. Если мама не принимает папу и не дает ему активно заниматься ребенком.

• «Мне очень жаль». Фраза подходит, если в течение дня вы поругались, не было понимания, наказывали, срывались. Не стоит умолять о прощении — это нарушает иерархию. А вот извиниться и сказать, что вам очень жаль, стоит.

• «Я горжусь тобой». Особенно помогает, когда вы пытаетесь из ребенка сделать того, кем он не является — и кем, возможно, никогда не будет. Помогает и для тех детей, которые очень отличаются от других, — особых, например.

• «Я люблю тебя». Три волшебных слова от всего. Если в них вложено это чувство. То есть если вы произносите не машинально какие-то слоги и буквы, а со всем сердцем выдыхаете признание в любви.

Как выбрать фразы? Можно и нужно пробовать разные. И вы поймете, какие для вас и ребенка сейчас важны и нужны. Например, по себе замечаю, что после той фразы, которая очень важна сегодня именно для меня, происходит — сам по себе — глубокий выдох. Что-то расслабляется внутри.

То же самое с ребенком. Когда ему важно что-то сейчас услышать, например о том, что вы им гордитесь, он выдыхает и расслабляется. Просто понаблюдайте. Иногда такие знаки не сразу заметны, иногда они не такие яркие. Но критерий обычно один — некое расслабление.

На произнесение «волшебных» фраз нужно настроиться. Нельзя, как я уже говорила, делать это механически. Важно подойти к процессу с душой, а не на бегу. Мол, сейчас три минуты повторю по бумажке, и все станет хорошо. Это не заклинание, право слово. Самая сложная работа происходит внутри. Чтобы слова были «магическими», их этой «магией» нужно заряжать. А заряд, нужный нашим детям, находится в нашем сердце.

Иногда для того, чтобы произнести такие простые слова, нужно сначала сказать нечто похожее своим родителям (в сердце). Я знаю девушек, которые во время первых сеансов рыдали над спящим малышом. От собственной детской боли. Но магия потому и магия, что она лечит. В том числе и наши, материнские, сердца.

Сеанс не должен быть долгим. Это всего лишь три-пять минут. Но очень эмоционально насыщенные пять минут. Важно делать это регулярно и по чуть-чуть. Маленькими шагами. А не пытаться один раз за неделю нашептать три часа любви. Мы же едим каждый день по нескольку раз, а не делаем это только в воскресенье, верно?

И, кроме того, не забывайте говорить такие фразы и днем, между делом, безо всякого повода. Обнимать их просто так, если проходили мимо. Чмокнуть в затылок малыша, который сидит рядышком. Это то, что дети запомнят на всю жизнь. И, скорее всего, именно это они и будут вспоминать.

Нельзя недооценивать силу слов матери. Для того чтобы признать это, вспомните, какие слова вашей мамы вы помните и сейчас, спустя 30 или 40 лет. И какие из них были для вас важными.

Эта магия доступна вам всегда, она не стоит денег, для этого не нужно ничего особенного. Просто дождаться, когда ваш малыш будет сладко сопеть, — и прошептать ему что-то важное на ушко. «Я люблю тебя. Я горжусь тобой. Ты самый лучший сын для нас с папой». Что может быть проще и волшебнее, чем такие слова, сказанные сердцем любящей матери?

Практическое задание. Материнское слово

Попробуйте применить то, что вы узнали из этой статьи. Выберите свои фразы, фразы, которые применимы к вашей ситуации и отзываются в вашей душе. Поэкспериментируйте с ними. Проследите, меняется ли что-то в вашем состоянии и состоянии ребенка в течение того времени, что вы выполняете эту практику.

В воспитании детей мы часто переоцениваем свои возможности. Нам кажется, что мы можем гарантировать ребенку будущее, можем защитить его от всех напастей, можем вылечить его, создать ему счастливую жизнь. И на этом пути мы часто приходим к разочарованию. Дети богатых родителей, которые ради детей и старались, часто ведут совершенно неблагоразумную жизнь. Дети, получившие «правильное и денежное» образование, часто меняют его на совершенно «бесперспективные» занятия. А наследство, которое получают дети, часто не только не делает их счастливыми, но и полностью разрушает их жизни, уходя сквозь пальцы.

При этом мы недооцениваем силу Господа и духовной практики. Мы не умеем за своих детей молиться и предпочитаем вместо защитных настроев давать им в руки газовые баллончики, вместо духовного образования — снабжать их дипломами юриста, вместо храма по выходным ходим с ними в кино и в развлекательные центры. Как будто защитить своих детей можем только мы сами.

Вылечить или вымолить?

Нашему старшему сыну в три года поставили диагноз «аутизм». Аутизм не лечится никакими средствами современной медицины и психотерапии. Нам предлагали и в специнтернат его сдать, и родить «здорового», и не трогать его лишний раз, и смириться, что он вырастет «овощем». Сегодня Дане десять. Те, кто ничего не знает о его диагнозе, могут даже не заметить ничего необычного в его поведении. А врачи теперь говорят, что, раз все прошло, значит, не было у него никакого аутизма. Потому что он не лечится.

Но есть в нашем окружении люди, которые знали его тогда и видят его сейчас. И одна из наших специалистов как-то сказала мне: «Глядя на вас, я понимаю, что Бог есть. Что вы ребенка просто вымолили. Раньше, когда мне кто-то говорил, что будут лечить аутиста любовью или молитвами, я усмехалась. Не верила. Потому что это невозможно. Но я смотрю на него и тоже начинаю верить. Потому что иначе такое никак не могло произойти».

Я ей верю. Она видела сотни, тысячи детей с аутизмом в различных вариантах и стадиях. Она знает, о чем говорит. И, хотя она лучший специалист в России, она признается, что даже она не могла бы достигнуть таких результатов.

Другой высококвалифицированный специалист также сказал нам, что это чудо и что такое невозможно, что ни один специалист такого бы не сделал. Аутиста можно натаскать на общение, можно научить нужным навыкам. Но заставить его хотеть жить и общаться — невозможно. А в нашем случае — это случилось.

Я не хочу хвастаться и не приписываю все заслуги нам. Наоборот, я хочу сказать, что мы ничего не сделали сами. Все терапии, которые мы пробовали, давали временный эффект или совершенно не тот результат, которого мы ожидали. В течение года Даня занимался от рассвета до заката и одним, и другим, и третьим. И прогресс был минимальным. А потом мы уехали в свое длительное путешествие, оставив все терапии и занятия в прошлом. Опасались отката и того, что ничего не изменится. Но он вдруг стал меняться на глазах. И сегодня это совсем другой человек.

Все это было бы невозможно, если бы мы при этом не молились. Я действительно уверена в том, что мы его вымолили. Когда мы первый раз приехали в Индию, во всех храмах, во всех святых местах я просила только одного. Моя мечта и моя боль были лишь про нашего старшего сына. Мы посетили много разных храмов, храмов разных традиций. Мы были и у Ксении Петербуржской, и у Матроны Московской, мы передавали записки со знакомыми на Стену плача в Израиле, мы регулярно заказывали службы за него. И все мои молитвы так или иначе были только о нем. Принимая омовения в святых водах, я молилась о его здоровье. Совершая благотворительность в том или ином виде — плоды мысленно отдавала ему. Желая всем счастья, опять же думала о нем.

В дни, когда на меня наваливалось разочарование, когда у него случались откаты, когда я уставала жить с особым ребенком, я снова молилась. Молилась, молилась, молилась. За него, о нем. Только это и давало мне успокоение. Только это восстанавливало мои силы. Ничего больше не помогало. А потом — однажды, во время молитвы, я поняла еще кое-что, очень важное для меня. От чего мне стало еще легче.

Дети в руках Бога

Когда я перестаю воспринимать своего ребенка — как своего, когда я понимаю, что он не просто личность со своими уроками и судьбой, но еще и дитя Бога, это многое меняет. Я уже не буду совершать сверхусилия, потому что это ничего не изменит. Я уже не буду жить так, словно я единственная надежда на его спасение — как бы этого ни хотелось моему эго. Я тогда могу расслабиться и позволить ему оставаться собой, просто жить и получать свой опыт. Я перестаю воспринимать его болезнь — как мой собственный крест, мое проклятие, мою карму, мой личный показатель «дефектности».

Я начинаю понимать, что есть тот, кто на самом деле всегда хранит его. В любых ситуациях именно он оберегает моего ребенка, а не я. Можно называть эту охраняющую силу — ангелом-хранителем, можно — просто Господом. Я лишь инструмент в Его руках, причем совсем не такой послушный, как хотелось бы. Я скальпель, который во время операции своевольничает, пытается самостоятельно руководить процессом и приписывать все заслуги себе. Вот только скальпель не видит картины в целом. Он видит лишь то, что непосредственно находится перед ним. Как же он тогда сделает операцию грамотно, не повредив ничего лишнего?

Вот так и я со своим постоянным желанием «что-то сделать с ребенком» совершаю миллионы лишних действий, которые иногда дают противоположный эффект. Потому что мне кажется, что я решаю, я помогаю, я делаю, от меня все зависит. Но как бы это ни было горько — от меня не зависит ничего. Ни его судьба, ни его будущее, ни его здоровье, ни его характер. Что тогда делать? Просто расслабиться и оставаться на своем месте: быть инструментом в руках Бога. Быть покорной тому, что происходит. Позволять всему происходить через меня.

Это не означает «сложить руки и ничего не делать». Я просто доверилась миру и перестала ребенка терзать всякими терапиями, теми же дельфинами или лошадями, логопедами, психологами. И понемногу он стал раскрываться. Он сам находил возможности делать то, что его организму необходимо.

Например, нам рекомендовали дыхательную гимнастику. Это очень полезно для мозга, но с такими детьми делается она часто насильно. Да что скрывать, почти все с ними делается насильно. Мы не смогли. Я обливалась слезами и забросила эту идею. Была еще идея научить его нырять — также насильно, — но и тут мое сердце не согласилось. И слава богу!

Потому что вдруг в путешествиях он начал нырять. Сам. И каждый раз старался погрузиться глубже и на более длительное время. Он мог делать это весь день, с утра до вечера, без внешнего давления. А по сути, это та же дыхательная гимнастика, которая так ему необходима. Он нырял и нырял, ему становилось все лучше и лучше, он снова нырял. И это лишь один пример — так же «само» все решилось и с другими важными для него вещами: массажем, развитием мелкой моторики, рисованием, письмом…

Бог находится в сердце каждого живого существа. У него там представительство, посольство, называйте это, как хотите. И это значит, что в нашем сердце уже есть все, что ему нужно. Чем сильнее будет его связь с собственным сердцем, тем проще ребенку будет жить, ощущать то, что для него важно и полезно, и следовать этому позыву.

Когда я осознала, что я бессильна, что я сама по себе — ничто, что я не могу ничего сделать для сына, это открыло для меня безграничные возможности молитвы. Молитвы, которая помогала не только моему сыну, но и мне самой — справляться с переживаниями, волнениями и страхами. И неизвестно, кому из нас это было нужнее и кому принесло больше пользы.

Молитва за детей

В каждой религии такие молитвы есть, и чаще всего они обращены к святой женщине — например, Богородице. Есть и защитные молитвы для детей, есть и молитвы за их будущее, судьбу и так далее.

Во всех традициях и культурах матери читали такие молитвы, защитные мантры. И над спящими детьми, и перед тем, как отпустить их куда-то — даже в школу, и особенно во время болезни, в трудный период жизни ребенка, когда вдруг ее сердце наполнялось переживаниями. Это и было главной обязанностью матери — слушать свое сердце и вовремя совершать такие важные ритуалы.

Можно найти готовые слова и пропустить их через себя. Потому что даже чтение таких молитв — исцеляет. В первую очередь наше сердце. Раненое сердце обогревать других не может. Все его силы направлены внутрь своей раны, вглубь своей боли. И, пока она не заживет, не затянется, вы не сможете что-то отдать другому.

Вы можете молиться и своими словами. Поделюсь тем, что обычно есть в моей молитве за детей. Хотя это дело интимное, но вдруг вам это поможет.

«Спасибо, Господи, за то, что ты подарил мне наших детей». Как можно о чем-то просить, если не признавать то, что уже было дано? И как можно обесценивать значение такого божественного события, как рождение ребенка? За это благодарить можно вечно. Столько женщин об этом чуде мечтают, ждут, надеются, а мне уже дано. Дано и радует меня каждый день. Мои маленькие солнышки, мои сокровища, которые на самом деле не мои. Они — дети Бога, а я лишь их временный помощник и защитник в этом мире.

Наши молитвы часто сводятся просто к слову «дай»: дай мне здоровья, мужу ума и денег, детям — пятерки в дневник. Но что тогда в этом такого особенного? Кому хочется, чтобы к нему все время приходили люди с протянутой рукой, которые не хотят меняться и видят причины своих бед лишь в других? Попробуйте молиться о том, чтобы Господь изменил ваше собственное сердце. Чтобы вы стали более терпимы к капризам детей, научились видеть в них личностей, научились им доверять, научились помогать им расти и понимать, когда нужно наказать — и как это лучше сделать.

Поверьте, когда меняемся мы и наше сердце, меняется и мир. И наши дети — они-то уж лучше всех ощущают изменения нашего сердца, словно маленькие термометры, быстро реагируют на наши личные трансформации. Часто проблемы ребенка — это некий сигнал свыше для нас, что нас самим нужно что-то в себе переделать. Чем быстрее мы это увидим, поймем и проработаем, тем быстрее может решиться и проблема, которая нас беспокоит. Правда, далеко не всегда она решается именно так, как мы этого хотели.

Защита бывает разная, но, на мой взгляд, лучше всего та, что идет изнутри. Когда дети сами ощущают, что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя. И это именно то, что может им дать Господь, находясь в их сердце. Дать им разум для принятия правильных решений, силы для поиска своего пути, устойчивость в ежедневных волнениях, мудрость, чистоту, любовь.

Если это будет — все остальное не страшно. Все лишнее тогда пройдет мимо и не приклеится. А все нужное — притянется и прирастет. Есть такая поговорка: «Если Бог с тобой, то зачем ты тревожишься? А если он не с тобой, то на что ты надеешься?» Вот так я и вижу главное в воспитании детей. Если Бог будет с ними — то какой смысл волноваться.

Для меня это означает в первую очередь принятие. Принятие их особенностей, их судьбы, их уроков. Принятие того, что они пришли в этот мир именно так и именно с этими задачами. Не сопротивляться тому, что изменить я не могу. И помогать в том, что от меня зависит.

Я всего лишь инструмент, и лучше бы мне научиться быть послушным инструментом: слышать Бога в своем сердце, видеть Бога в их глазах и научиться следовать этому зову. Не лезть туда, куда меня не звали, не пытаться написать своими чернилами жизнь своих детей — с кем им жить, кого любить, чем заниматься, какую веру исповедовать, где жить и как. Быть инструментом — это еще и знать свое место — и не претендовать на большее, разрушая на своем пути все вокруг.

Когда нам кто-то оставляет своих детей под присмотром на несколько часов или дней — как мы себя с ними ведем? Более ли бережно обращаемся, чем со своими? Или менее? Обычно мы стараемся давать им больше внимания и заботы, чтобы они не страдали от разлуки с родителями и чтобы у их родителей не было причин быть нами недовольными. Правда? Со своими можно держаться попроще. Можно и наорать, и шлепнуть, и обозвать, и игнорировать. А если мы поймем, что это не наши дети? Если мы сумеем прочувствовать, что мы — лишь доверенные лица, руки Бога рядом с этими душами? Изменится ли наше отношение к ним, наше поведение?

Я уверена, что да. Поэтому в своих молитвах я внутренне возвращаю себя к этому ощущению. Я не создавала их души и их тела. Я лишь проводник для них в этот мир. Я словно приемный родитель, у которого прав не так много, а вот обязанностей больше, да и спрос с него строже.

Молитва — дело интимное. Попробуйте практиковать, и у вас наверняка появится свое видение процесса, найдутся свои слова, образы. И обязательно появятся первые результаты. Я убеждена, что молитва — единственный безболезненный способ изменения отношений с детьми. И чем старше дети, тем чаще за них стоит просто молиться вместо того, чтобы поучать, наказывать, ругать, стыдить и все остальное.

Есть еще книга Сторми Омартиан «Сила родительской молитвы», и у нее же — «Молитвы за взрослых детей». В них также вы можете найти готовые шаблоны молитв на разные случаи жизни. И не думайте, пожалуйста, что это ерунда или мифы. Не обесценивайте то, что вы не можете видеть глазами. Смотрите сердцем — и вы увидите, как многое может материнская молитва. И сберечь, и защитить, и изменить.

Практическое задание. Материнская молитва

Сильнее всего ребенка могут менять наши молитвы. И защищать, и оберегать, и наставлять. Не наши нотации, а лишь нам пример и молитвы. Молитесь ли вы за детей? Попробуйте найти молитвы, которые вам понравятся, и читать их по несколько раз в день. Может быть, выучить наизусть. На самом деле, судьба наших детей в руках Бога. И, хотя мы инструмент в Его руках, на многое повлиять мы не способны. Поэтому — молитесь. Молитесь и верьте, что Он защитит ваших детей. Молитесь каждый день. Всю жизнь. Сила молитвы нами недооценивается — и совершенно зря.

Что же происходит в жизни женщины, в ее внутреннем мире, когда она делает выбор стать матерью? Какая трансформация ее ожидает, если она позволит этому произойти? О чем мы все время говорим в этой книге: что значит — не иметь ребенка, а быть матерью? Что значит — ею стать? Каково это?

Обнулить свои представления о жизни

Мы во многом автоматизированы. Бо́льшую часть действий мы делаем неосознанно. Почти на каждую ситуацию у нас есть шаблонный отклик. Так и живем — на автомате. И годы пролетают мимо, а мы их просто не замечаем. Если сравнить наш ум с компьютером, то получается интересная аналогия. Компьютер, чтобы не делать одно и то же по многу раз, создает внутри себя автоматические цепочки. Так он экономит свои ресурсы, создавая разные информационные запасы на черный день: в этой ситуации — сразу делает это, в этой — другое.

Сохраняет он и все то, что мы смотрим в Интернете, чтобы быстрее загружать страницы. И бывает, например, что мы заходим на какой-то сайт и видим его не таким, какой он сейчас, а таким, каким он был дня три назад. Наш компьютер запомнил его тогда, сохранил в кэш памяти — специальный отсек. И потом выдает нам эту старую версию, зато очень быстро. Если сайт статичный, в нем ничего не меняется долгое время, то это нормально. Какая разница, сегодняшний он или вчерашний. Но если сайт постоянно обновляется, если на нем появляются новые статьи, обсуждения? Тогда мы рискуем многое пропустить. Сами даже не поймем как.

Кроме того, кэш хранится на нашем компьютере, занимая много места на жестком диске. И если таких «старых страничек» накопится слишком много, то весь компьютер станет работать хуже и медленнее. Поэтому время от времени кэш необходимо чистить. Начинать все с чистого листа.

Так же и в жизни: мы многое автоматизируем, чтобы жить быстрее и «эффективнее». Многое видим «старым взглядом», не замечая изменений. Например, людей оцениваем, исходя из воспоминаний о них. И не только людей — места, города, страны, события. Вешаем для себя ярлыки, чтобы заново не тратить время на оценивание. Но жизнь идет. И многое меняется. А мы — живем старыми представлениями и программами.

Рождение ребенка всегда открывает для женщины новую страницу истории ее жизни. Совершенно новую, чистую. Практически все мамы, с которыми я общалась, говорили об одном и том же: что с рождением ребенка мир перевернулся. Он словно стал больше, шире. Что и сердце как будто увеличилось в размерах. Стало непонятно, зачем мы вообще жили раньше, как и почему. Что малыш приносит в жизнь столько нового смысла и новых ощущений, наполняет сердце светом и любовью. «И почему я не родила раньше?» — задавались вопросом девушки. Все становится иначе, по-другому, по-новому.

И я это тоже ощущала. С рождением каждого ребенка я уже не понимаю, как мы могли раньше жить без него. Столько всего каждый из детей приносит с собой. Казалось бы, ты уже все знаешь и понимаешь, но все равно — каждый раз снова происходит трансформация. Снова и снова мои представления о мире обнуляются — и все начинается заново. Как будто с новой точки отсчета.

Иногда матери очень сильно этого боятся и всячески держатся за свои представления об этом мире. Чем чаще контактируешь с ребенком, тем быстрее работает механизм «очищения нашего кэша» — почти как у компьютера. Поэтому многие сразу отдают ребенка няням, бабушкам — кому угодно, лишь бы сохранить внутри себя свой прежний мир. Вот только зачем? Так они мешают жизни «перезагружать» их компьютер, боясь нового, неизвестного и непонятного. Но кто сказал, что новое будет хуже прежнего? В новом столько энергии и открытий, перезагрузка и очищение только кажутся пугающими. Но приносят с собой легкость и новую широту восприятия.

Отказаться от старых представлений о себе

Мы автоматизируем наши представления не только о мире, но и о себе самих. У каждой из нас в голове есть некая картинка того, «какая я есть». Например, до первой беременности я была уверена, что я — общительная, экстраверт, что я люблю вечеринки, новых людей. И вдруг во время беременности мне захотелось забиться «в норку» и сидеть там. После рождения сына все лишнее отсеялось. Само собой.

Помню, предприняла одну попытку пожить как раньше. Попробовала сходить на пару вечеринок, пригласить домой толпу народа. Раньше же мне это доставляло удовольствие! Не могло же все исчезнуть без следа. Ан — нет. Изменилось. Я словно открыла внутри себя то, что всегда там было. Мое настоящее «я», которое раньше оставалось сокрыто под множеством масок и условностей. Раньше у меня было много сил для того, чтобы эти маски носить, им соответствовать, кого-то из себя строить. А с рождением ребенка — «лишние» силы кончились. И стало очень некомфортно в этом вечном театре, цель которого даже мне непонятна.

Я словно очистила свой кэш в отношении себя самой. Перезагрузилась, остановилась, увидела себя по-новому. И не только с первым сыном. Во второй раз родив ребенка, я поняла, что вообще не хочу работать. Раньше для меня было нормальным и естественным — работать. Все время. Я занималась размещением контента на портале, которым руководил муж. Работу эту я не любила, но делала, потому что «надо». Помню, лежу в роддоме с ребенком на второй день — и работаю через Интернет, что-то размещаю на сайте. Саму от этого воротит, но куда деваться.

И после этого у нас с мужем был долгий разговор. Мы нашли другого человека, который принял мои обязанности на себя. Я наконец выдохнула. И поняла, что работать я не хочу. Делать то, что «надо», но не хочется, — не могу. Что мне хорошо быть дома и помогать мужу своей верой в него. Но, более того, после нескольких месяцев такой тишины в моей жизни появилось творчество. И захватило меня, увлекло. Оно давало мне столько сил и вдохновения, оно меня радовало и наполняло. И это было так ново для меня.

Так происходит каждый раз. Если позволить себе это увидеть, признаться в этом — и нажать кнопочку «перезагрузка». Страшно, да? Мало ли, чего там припрятано, какие «сюрпризы» припасены. Поэтому многие не рискуют. Боятся. И остаются «женщиной с детьми», так и не становясь матерью.

Заново познакомиться с собой

После того как мы перезагружаем свои представления о себе, обнуляем их, нам приходится заново себя узнавать. Учитывая изменчивость женской природы, этим можно заниматься всю жизнь, но ведь у нас есть дела поважнее, да? Но, когда наш «кэш» очищен, когда мы начинаем с чистого листа, нам приходится заняться самопознанием. Исследовать свои интересы, свою страсть, свою личность — это огромное поле для размышлений, открытий, сюрпризов и неожиданностей. Многие именно в декрете наконец находят время для сложных вопросов и отыскивают не только ответы на них, но и самих себя. Свое хобби, свою реализацию, свои внутренние резервы, открывают в себе новые грани и в жизни — новые горизонты.

Перейти от позиции наслаждающегося — к позиции заботящегося

Но, кроме своей перезагрузки, важно перезагрузить и свою позицию в этом мире. Чаще всего мы настроены таким образом, что во всем ищем счастья. Нам рассказали, что счастья мы достойны, жизнь должна быть яркой, все должно быть только в удовольствие.

И с рождением ребенка эта модель может рухнуть, как карточный дом. Потому что воспитание детей — это не всегда только радость, счастье и улыбки. Жизнь с детьми не похожа на статичную картинку в журнале, где все в белом и чистом сидят за столом и улыбаются. В реальности белое быстро становится серым и покрывается пятнами. Кроме улыбок есть и слезы, и истерики, и обиды, и боль. А за столом маленькие дети вообще часто такое творят, что без слез не взглянешь, а из ресторана уйдешь с чувством легкой вины.

Ежедневная рутина не может быть постоянно в удовольствие. Она может стать привычной, не такой обременительной, местами может радовать. Но иногда от нее бывает и голова кругом, и эмоции накалены, и нервы на пределе. Почему? Потому что мы настроены на получение наслаждений, мы ждем только этого и от мира, и от детей. Мы ждем, когда они станут постарше, чтобы нам было полегче и было бы проще ими наслаждаться, меньше о них заботиться и даже, наоборот, получать заботу от них. Мы делегируем своих детей другим людям в надежде от них отдохнуть, чтобы кто-то сделал всю «грязную» работу, оставив нам исключительно наслаждение.

Но это не приведет нас к трансформации. Любовь матери — самая чистая любовь, возможная в этом мире. Тогда, когда она свободна от корысти и желания наслаждаться. Когда мать понимает, что не ребенок существует для ее удовольствия, а она существует для него. Она отдает, отдает все без остатка, а он — берет. Жадно впитывает, как губка. Так задумано жизнью. Энергия течет от предков к потомкам и никогда — наоборот.

Чем раньше мы это поймем, чем раньше мы переключим свой внутренний «пылесос наслаждения» в режим бескорыстной отдачи, тем проще будут проходить обычные дни рядом с маленькими детьми. Когда наш вечный внутренний вопрос: «Как я еще могу насладиться своим ребенком?» — перейдет в другой: «Как я еще могу о ребенке позаботиться и дать ему свою любовь?» Когда в воспитании мы увидим главную цель в том, чтобы наполнить их любовью до краев, но при этом сохранить в неприкосновенности их личное пространство. Когда мы перестанем воспринимать их как придаток к нам, а увидим в них личности, которые пришли в этот мир через нас, чтобы мы о них позаботились. Когда мы поймем, что наши дети — не наши, что они — дети Бога, а мы — просто уполномочены свыше заботиться о них. Когда мы наконец перестанем ощущать, что «у нас есть дети», а почувствуем, что стали матерями. В своем сердце, в своей душе.

Тогда трансформация будет завершена, тогда каждая из нас — станет матерью. Не просто женщиной, у которой есть дети, а матерью. И если в нашем мире будет больше матерей, чем просто женщин, уверяю вас, это будет совсем другой мир. Потому что у матери возможностей и сил гораздо больше, чем у женщины. Материнство — это огромный клад, сокровищница, практически бездонный энергетический резерв, потенциал возможностей и сил, которые нам даже пока и не снились.

Все это со стороны не видно. Со стороны мы видим только пеленки, грязную посуду, простуды и тетради с оценками. Со стороны мы видим чаще всего других таких же женщин с детьми, которых их роль тяготит, силы тянет и ничего не дает взамен. И клад остается скрытым, мы за всю жизнь можем так и не добраться до него, хотя уже так близки. Но, если вы хотя бы раз встретите настоящую мать, ваша жизнь уже не будет прежней. Увидеть, ощутить такую женщину — это уже подарок свыше, указатель направления развития и вдохновение.

Вдохновение для того, чтобы перестать бояться перемен внутри себя и окунуться с головой в такую страшную трансформацию, которая обязательно изменит вас до неузнаваемости. Словно огромная волна, снесет на своем пути все прошлое — прошлые представления о мире, о себе, о других. И оставит после себя чистый песок, чтобы создать из него или на нем нечто абсолютно новое, более сильное и глубокое. Которое простоит до следующей волны. Если конечно, вы будете к этому готовы. Страшно?

Материнство — это не вечный праздник, не особая миссия, не следование инстинкту. Материнство — это абсолютно новый мир, полный чудес, волшебства, мистики, различных эмоций — не только позитивных. Это настоящий клад возможностей, открытий, драгоценностей и уроков. А еще это огромный опыт для вашей души. Опыт, который по-настоящему ценен, я бы даже сказала — бесценен. Аналогов этой трансформации нет и не может быть. Никакой личностный рост, психология и даже «духовное» развитие вам этого не дадут. Материнство — это лучший тренинг личностного роста и лучшая духовная практика для женщин, заставляющая не просто «знать» что-то, но и круглосуточно применять это, и жить так, как пишут в книгах. Непросто, но оно того стоит. Через несколько лет вы становитесь совершенно другим человеком, если действительно пропустите все это через свое сердце. Жизнь никогда уже не будет прежней. И это здорово.

Практическое задание. Находим ответы

Миллион вопросов, на которые нужно найти ответы. Попробуйте увидеть все то, что материнство открыло в вас и для вас. Задавайте снова и снова себе простые и сложные вопросы.

• Кто я?

• Какая я?

• Что я люблю?

• Какой у меня характер?

• Что мне нравится?

• Что доставляет мне удовольствие?

• Какие у меня таланты?

• Чем мне нравится заниматься?

• Какие люди мне близки?

• Чему я могу научить своих детей?

• А чему хотела бы научить, но пока не могу?

• Что меня тревожит и беспокоит — особенно из прошлого?

• Что забирает у меня силы?

• А что вдохновляет и дает энергию?

• Как я хочу жить?

• Какие у меня ценности?

• За что меня любят?

• В чем мне хочется развиваться?

• Какие у меня цели?

• Какой я вижу себя лет через двадцать?

• А какой я хотела бы себя увидеть?

• Зачем мне все это?

И многие другие вопросы, которые в обычной жизни задавать себе некогда, неудобно и незачем. Сейчас — самое время.

Что нужно для того, чтобы стать мамой? Для того чтобы не просто иметь детей, а именно быть матерью? Я убеждена, что самое главное качество, отличающее мать от обычной женщины, — это ее всегда распахнутое сердце. В любых обстоятельствах.

Словно приют для тех, кому он так необходим. Как маяк посреди бушующего океана. Открытое и теплое сердце распространяет в мире свет и любовь. И лишь в таком состоянии мы можем называть себя уверенно мамами. Быть мамой можно лишь с открытым сердцем. И это главное, чему учат нас наши дети. Каждый день учат. Иногда очень больно учат. А почему нам больно? Да потому что сердца у нас жесткие и каждый стук извне причиняет дискомфорт.

А дети не могут оставаться рядом с теми, чье сердце закрыто. Вся их жизнь зависит от того, насколько их любят в данную секунду. Замечали ли вы, что, когда вы открыты и расслаблены, ваши дети гораздо спокойнее? Они сами играют, хорошо спят и практически не тревожат вас. Вы можете делать свои дела рядом с ними — без нервов и напряжения.

Но, как только вы закрываетесь, дети становятся неуправляемыми. Им срочно нужно прямо сейчас — от вас. Они пытаются вас растормошить, встряхнуть, вызвать какие-то эмоции. Они могут начать ныть, капризничать, драться, висеть на груди, перестать спать — инструментарий детей огромен. Но цель у них всего одна — вернуть нас самим себе. И помочь нам снова открыть наши сердца.

Мама с открытым сердцем создает для ребенка ощущение безопасности. Рядом с ней тепло и легко. И, даже находясь на небольшом расстоянии, ребенок чувствует мамину любовь. Просто ее сердце, словно огромное солнышко, распространяет тепло во всем пространстве вокруг нее. Посмотрите, что об этом говорит замечательный врач и ведический лектор Марина Таргакова:

Но, если ее сердце закрывается, все вокруг меркнет, становится холодно, страшно. И окажется, что мир не настолько-то и дружелюбен! Есть чего бояться, и есть от чего прятаться. Что будет с нами, если среди зимы у нас отключить отопление? Мы достанем обогреватель — и сядем на него сверху, чтобы согреться быстрее. Правда? То же самое делают наши дети. Они садятся на нас сверху и пытаются добыть тепло любыми способами, любого рода тепло. Только бы добыть!

А мы закрываемся. По разным причинам, в разных ситуациях, но все-таки закрываемся. Дети активизируют наши детские травмы, обостряют проблемы нашего внутреннего ребенка. Кроме того, они создают для нас дополнительный стресс, отнимая привычные вещи вроде ночного сна или свободы передвижений. Обостряются и отношения с мужем. Как тут не закрыться? Иногда у женщин складывается ощущение, что с рождением ребенка проблемы сыплются на нее из огромного «рога изобилия», наполненного болью.

Но, когда я задумалась об этом, я начала замечать взаимосвязи. Мы с семьей много путешествуем, и в одних местах на Земле жить с открытым сердцем проще, в других — сложнее. Например, в Индии, на Бали сердце открывается, даже если ты сама этого не хочешь. И иногда это бывает больно и трудно. А в России жить с открытым сердцем для нас невозможно, очень трудно.

В больших городах любой точки мира мое сердце закрывается. Слишком большой поток пытается через него протиснуться, проскользнуть, пробиться. Жизнь в любом большом городе, будь то Москва, Сингапур, Милан или Рио-де-Жанейро, приводит к одному и тому же результату. И, наоборот, живая природа в любой точке планеты — будь то лес, океан, река, горы — сердце открывает. Поживешь в деревне недельку — и сердце становится мягче и теплее.

От общения с кем-то сердце поет, а от встречи с другим человеком — сжимается в комок. У меня, как у интроверта, и вовсе от слишком большого количества общения сердце может быстро захлопнуться. И я даже не говорю про разговоры с ядовитыми людьми, чтение критики. Просто слишком большое количество людей — уже действует подобным образом.

То же самое с работой: бывает такая работа, которую сердце не выносит и предпочитает уйти в энергосберегающий режим. А бывает работа, от которой сердце поет, любви в нем становится больше, оно становится теплее. И в зависимости от того, какая работа у мамы, результат влияния работы на детей будет разный. Хотя даже любимая работа иногда бывает в тягость, я это по себе знаю.

Чем выше ритм жизни и чем больше «важных» дел, тем быстрее и крепче захлопываются створки нашего сердца. Оно не терпит суеты и спешки, потому что движения души очень медленные и плавные. Стресс — это всегда огромная нагрузка на наше тело и нашу душу. И, конечно, сердце в этом случае спасает само себя, закрывая ударопрочные бронированные двери. Через которые потом пройти не сможет никто.

И получается замкнутый круг. Чем сложнее наша жизнь, тем сильнее закрыто наше сердце, а чем сильнее оно закрыто, тем сильнее дети пытаются туда пробраться, усиливая наш стресс. Да, дети очень требовательны. Быть в нашем сердце — их потребность. Как еще они смогут согреться, если не в лучах нашей любви? Это жизненная необходимость любого ребенка, и он всячески пытается ее удовлетворить. Они, как маленькие термометры, точно ощущают падение температуры вокруг и тут же пытаются вернуть все как было. Они чувствуют, когда наше сердце закрывается, и всячески пытаются его снова открыть и пробиться внутрь. Потому что от этого зависит их жизнь. А дальше нам с вами решать, что важнее. Какие привычки в нашей жизни мешают быть счастливыми и открытыми? Что стоит изменить вокруг себя — и внутри себя? Что важнее — открытое и счастливое сердце или «успешность» по меркам современного социума?

Главное, чему нас учат дети, это оставаться любящими несмотря ни на что. Идти вперед, даже если в нас летят камешки, пыль или что-то похуже. Даже если льет дождь или разыгрался шторм, все равно оставлять сердце распахнутым. Более того, именно в непогоду открытая дверь в сердце особенно ценна. И мы можем этому научиться благодаря нашим детям. А можем ныть и жаловаться, сколько сил на них уходит, как они мотают нам нервы и мешают жить. Мы сами делаем этот выбор, и он определяет, становимся ли мы мамами. Или так и остаемся — женщинами с ребенком.

Практическое задание. Открываем сердце

Открыть сердце — не такая простая задача. Ведь в нем накоплено за многие годы много разных эмоций, событий, впечатлений. Когда мы сердце открываем, нам приходится со всем этим столкнуться. Пожалуй, это самое сложное испытание…

Пора навести порядок в своем сердце! Начните с отношений, которые вас беспокоят. Выпишите всех людей, на которых вы обижены, на кого злитесь, кого ненавидите, с которыми вас связывает чувство вины или сожаление о том, что отношения завершены.

Кто это может быть?

• Ваш бывший любимый мужчина.

• Ваш муж.

• Ваша мама.

• Ваша свекровь.

• Ваши взрослые дети.

• Ваши коллеги.

• Ваш начальник.

• Ваша подруга.

• Ваш папа.

• Другой человек.

Любой человек, в отношениях с которым вы чувствуете тяжесть, недосказанность.

Затем начните с кого-то одного, самого трудного — или, напротив, самого легкого. Вспомните все свои обиды, чувства, переживания, возьмите листок, ручку — и напишите письмо, как я называю его — письмо обид.

Это не простое обычное письмо, а письмо по определенному сценарию. Вы проходите в письме по всем чувствам в указанном порядке. Пишете каждый пункт, каждую эмоцию до тех пор, пока не почувствуете легкую пустоту, когда уже не о чем писать. Это сигнал, что нужно переходить дальше, к следующему.

1. Дорогой Вася (мама, папа, Марь Иванна и так далее)!

2. Я злюсь на тебя, за то, что ты…

3. Я обижаюсь на тебя за то, что ты…

4. Мне было очень больно, когда ты…

5. Мне очень страшно от того, что…

6. Я разочарована тем, что…

7. Мне грустно от того, что…

8. Мне жаль, что…

9. Я благодарна тебе за то, что…

10. Я прошу у тебя прощения за то, что…

11. Я люблю тебя (если отношения закончены, добавьте еще «Я отпускаю тебя»).

Именно чувство любви в конце сигнал того, что все сделано правильно. Пока внутри такой теплоты нет — значит, не все сделано в первых пунктах. Что делать с письмом? Вы сделали главное, отправлять его не нужно. Крайне нежелательно, хотя иногда и очень хочется. Сожгите, смойте в унитаз, закопайте в земле. Попрощайтесь с этим!

И после этого — обязательно позаботьтесь о себе. Ванна или душ — обязательно. Смойте с себя остатки эмоций. А дальше — теплый чай, любимая музыка, душевный фильм, молитва. Наполните себя чем-то светлым. Это обязательно! Без этого задание не считается выполненным! Это лишь первый шаг, посмотрите на свой список — сколько обид и переживаний вы накопили! Пора понемногу завалы расчищать. Непросто, но стоит того.