Преследуя Аделайн

Глава 39

Тень

— Вы едите мясо сырым? — спрашиваю я, глубокая нота моего тона разносится по столу. Все затихают.

— Ну, конечно же, нет! — Дэниел смеется над тем, что он, вероятно, считает глупым вопросом.

— Сначала нужно принести жертву. Потом мы пьем кровь и забираем ее…

— Мы не можем сначала позабавиться с ней? — Я прерываю его, мой голос становится глубже от разочарования. — Это половина удовольствия, брат.

Глаза смещаются, глядя друг на друга, ожидая реакции Дэниела на мои требования. Он смотрит на меня, на его лице легкая улыбка. Я поднимаю бровь, ожидая ответа.

Когда я отвечаю, Дэниел смеется, на его лице отражается приятное удивление. Мое лицо серьезно, глаза не отрываются от лица Дэниела.

Он первым разрывает зрительный контакт и смотрит туда, где слуга держит испуганную девочку.

— Приведите ее сюда.

Я откидываюсь в кресле, мои движения вялые и расслабленные. Внутри меня бушует война — поле битвы в моем нутре кровавое и злобное. Я хочу разрушить весь этот дом, разорвать на куски каждого больного человека, находящегося здесь, используя только руки и зубы.

Я покажу им, каково это — быть съеденным чудовищем.

Слуга торопит девочку, последовательно толкая ее вперед из-за того, что она упирается своими маленькими пятками. Она знает, что грядет что-то плохое.

Но она не знает, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось.

Когда девочка доходит до нас, моя рука вырывается, захватывая крошечное запястье девочки в свою ладонь. Ее широко раскрытые глаза смотрят на меня, и то, что я вижу в них, почти разрывает мое сердце. В ее глазах плещется печаль и страх. Это выражение, которое никогда не должно быть на лице ни одного ребенка.

— Как тебя зовут?

Дэн насмехается, но я не обращаю на него внимания.

— С-Сара, — тихо произносит она, голос у нее невнятный. Мне хочется бросить ее себе на грудь и убежать отсюда, но, думаю, мы оба знаем, что это невозможно.

— Сядь ко мне на колени, Сара, — твердо приказываю я.

Неохотно она слушается. Она опускает глаза, когда забирается ко мне на колени, но я не замечаю слез, выступивших на ее глазах перед этим.

Тошнотворное чувство усиливается, когда я помогаю ей подняться, удерживая ее тело у своих коленей одной рукой высоко на ее спине, а другой — на колене. Места, которые не являются сексуальными, но будут восприниматься как доминирующие для других. Я бы предпочел вообще не прикасаться к ней — она воспринимает это как нечто хищное, — но я чувствую себя в безопасности, когда она рядом, когда куча взрослых смотрит на нее так, будто она их следующая еда.

В буквальном смысле.

Я натягиваю на лицо хищную улыбку, наклоняюсь, прижимаюсь губами к ее уху и шепчу так, чтобы слышала только она:

— Со мной ты в безопасности. Молчи.

Дэн внимательно наблюдает за происходящим, в его глазах мелькает недовольство. С его точки зрения, он не смог бы прочитать мои губы. А он не из тех, кто любит, когда секреты раскрывают перед его лицом.

Сара умна. Она не реагирует. Не кивает и не говорит. Она просто продолжает смотреть на свои сцепленные руки, дрожь пробирает ее миниатюрное тело, как будто она находится в центре снежной бури.

Я поднимаю глаза на Дэниела.

— Ожидается ли от меня аудиенция, или я могу наслаждаться ею в другом месте? — спрашиваю я, глядя на девушку с предвкушением.

Он подумает, что я предвкушаю все способы, которыми я собираюсь причинить ей боль, но на самом деле я представляю, как маленькую Сару уносит Руби, а я наставляю его голову на нож.

Рот Дэна искривляется при виде моего лица, его выражение снова становится спокойным.

Я чертовски хороший актер. Иначе я бы никогда не выжил в этой сфере деятельности.

— Мы с удовольствием посмотрим, — плавно говорит Дэн, откинувшись на спинку стула, а одна его рука пробирается под стол. Я не вижу, что он делает со своего места, но мне это и не нужно, чтобы понять, что он сжимает себя.

Я буду наслаждаться, убивая его.

— П-пожалуйста, отвезите меня домой, — плачет Сара, плотина прорывается, слезы льются из-под ресниц и по щекам.

Я вытираю слезы с ее щек, молча хваля ее за то, что она вздрагивает от моего прикосновения, хотя это заставляет меня чувствовать себя так, словно мои внутренности охвачены пожаром в мусорном контейнере.

— Не плачь, милая, — воркую я вслух. Она плачет сильнее, и мое сердце разрывается от ярости.

Дэн облизывает губы с безудержным голодом, тянется к ней, чтобы сделать то, чего я не знаю. Моя рука, обвившая ее шею, вырывается, хватая его за руку с такой силой, что он мгновенно замирает.

— Я не делюсь, — рычу я, давая волю накопившемуся гневу. Дэн отдергивает руки, поднимая их в воздух в знак капитуляции.

— Одержимый, — усмехается он, глядя на гостей. В его глазах мелькает смущение, но оно исчезает прежде, чем успевает улечься. Это может вернуться и укусить меня за задницу — Дэн также не из тех людей, которые хорошо относятся к публичному унижению.

Не то чтобы я действительно беспокоился о реакции. Он все равно скоро умрет.

Пока Дэн окидывает взглядом обеденный стол, я хитро нажимаю кнопку на своих часах, держа руки под столом. К тому времени, как его взгляд возвращается ко мне, мои руки возвращаются в прежнее положение.

— Пожалуйста, продолжай… брат, — добавляет он в конце, произнося это слово с интонацией вызова.

Я оскаливаюсь в дикой ухмылке, ничуть не сдерживаясь. Его глаза разгораются, вероятно, он полагает, что сейчас ему покажут шоу всей жизни.

Прежде чем мы успеваем пошевелиться, нас обоих застает громкий стук во входную дверь. Затем раздается приглушенный, неразборчивый крик. Глаза Дэна смотрят в сторону входа в дом, брови нахмурены в замешательстве.

— Кто, черт возьми, посмел…? — бормочет он себе под нос, пораженный тем, что кто-то почти выломал его входную дверь.

Панический, тихий шепот поднимается в группе, гости оборачиваются друг к другу с испуганными взглядами.

— Дэниел, — кричу я, привлекая его внимание. — Я не хочу больше ждать.

— Конечно, я обязательно потороплюсь, — успокаивает он, выглядя все более взволнованным, так как остальные за столом продолжают выражать свое беспокойство и дискомфорт. Еще один громкий треск застает группу врасплох, а спустя несколько секунд раздается грохот, заставляя гостей вскочить. Некоторые даже поднимаются со своих мест, готовые бежать.

А затем:

— ФБР! НЕМЕДЛЕННО СПУСТИТЕСЬ НА ЗЕМЛЮ!

Остальные гости вскакивают на ноги, в том числе и я. Я осторожно усаживаю Сару рядом с собой, но крепко держу ее за руку, так как в комнате начинается хаос. Гости ужина разбегаются, как муравьи, крики и вопли разносятся по комнате.

Дверь в столовую распахивается, вызывая новые крики. Несколько агентов ФБР врываются в комнату, выкрикивая требования всем спуститься вниз.

— Пойдем, — шепчу я девочке, пытаясь направить ее к двери кухни.

Она борется и кричит, зовя одного из агентов, дремлющий в ней огонь наконец-то разгорается.

Я так чертовски горжусь ею.

Я поднимаю ее и шепчу ей на ухо.

— Эти агенты ФБР со мной. Я собираюсь отвезти тебя домой, но мне нужно, чтобы ты работала со мной.

Как только слово «дом» слетает с моих губ, ее борьба прекращается. Она смотрит на меня, ее карие глаза полны слез.

— Ты можешь лгать, — фыркает она, в ее глазах недоверие. Еще один всплеск гордости охватывает меня, когда я сую руку в карман и достаю фальшивый значок ФБР, незаметно показывая его ей — первая ложь, которую я действительно ей сказал. Она неохотно соглашается, кивая головой. Я бросаюсь к двери кухни, не теряя ни секунды.

В хаосе никто не заметит, как я выскользну. А если и заметят, то это не повредит моему делу с Дэном. Я планирую сказать ему, что именно так и поступил.

В роскошной кухне никого нет. Если кто-то и был здесь раньше, то, вероятно, убежал, услышав о взломе ФБР.

Я выскальзываю через заднюю раздвижную дверь, прохожу через массивное крыльцо и направляюсь к лестнице.

Прохладный воздух — бальзам для моей разгоряченной кожи. Этот костюм сковывает. Я предпочитаю джинсы и толстовку этому дерьму.

— Ты собираешься отвезти меня обратно к маме и папе? — тихо спрашивает Сара. Ее мягкий, приятный голос — почти шок для моей системы.

Адреналин непрерывно течет по моим венам с того момента, как ее принесли в эту комнату. Этот химикат не исчезнет из моего тела, пока она не покинет эту территорию.

— Я отвезу, — мягко обещаю я.

Ее рука поднимается, ее маленький пальчик проводит по одному из шрамов на моем лице.

— Это больно?

— Уже нет, — тихо говорю я, подавляя желание отпрянуть от ее прикосновения. Я не привык, чтобы кто-то прикасался к моим шрамам. Когда Адди прикасалась, это было похоже на огонь, проходящий по мертвой коже. Теперь, с Сарой, мне немного не по себе. Но не невыносимо.

— Плохие парни, которые забрали меня, сделали это с тобой?

— Не те же самые плохие парни, но все равно плохие парни.

Кажется, она обдумывает это, медленно переваривая мои слова. Она моргает на меня и вытирает сопли, текущие из носа.

— Ты знаешь, живы ли мама и папа?

Я чуть не споткнулся о свои ноги, когда она задала этот вопрос.

Учитывая, что я не знал личность девочки заранее, у меня не было возможности изучить ее биографию. Я понятия не имею, кто ее родители и из какого она дома.

— Есть ли причина, по которой ты думаешь, что их не будет? — спрашиваю я. Я добираюсь до места встречи, вне поля зрения камер и передней части дома, где находится Дэн.

Она опускает глаза, длинные ресницы расходятся веером по ее пухлым щекам, все еще влажным от слез.

— Я не знаю, где они, — просто говорит она.

— Когда ты видела их в последний раз?

Она пожимает своими маленькими плечиками и говорит:

— Не знаю.

Я вздыхаю, поддаваясь порыву, и разминаю шею, чтобы снять напряжение. Руби должна скоро прийти, чтобы позаботиться о Саре, пока я заканчиваю дела.

Скоро агенты вытащат Дэна и всех остальных, чтобы доставить в участок по ложному обвинению.

Они изначально ложные агенты, нанятые мной. К счастью, у меня в кармане несколько высокопоставленных агентов ФБР, и только благодаря им эта ночь стала возможной.

Они доставят Дэна в участок по подозрению в контрабанде наркотиков. Они отпустят его к завтрашнему утру, если ничего не найдут.

Дэн будет настаивать на увольнении ответственных агентов ФБР, а поскольку настоящих агентов не было, фальшивых легко отпустят. Фальшивые документы будут поданы, и Дэн будет удовлетворен. Или настолько, насколько вы можете быть довольны, когда ваш званый ужин прерывается тем, что вашу входную дверь выбивают.

— Сколько тебе лет, печенька?

— Пять, — щебечет она.

— Я постараюсь найти твоих маму и папу, хорошо? Если не получится, я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности.

Она кивает своей маленькой головкой, ее карие глаза теперь снова устремлены на меня.

— Тогда ты будешь моим папой?

Черт. Не могу сказать, что меня когда-либо спрашивали об этом раньше. Я заставляю себя улыбнуться. Усыновление не исключено, но это то, что я должен сначала обсудить с Адди. В конце концов, она будет ее мамой.

Прежде чем я успеваю ответить, Руби подкрадывается, чтобы увести Сару в безопасное место. Руби молчит, понимая, насколько тяжела ситуация. Когда она подходит к маленькому ребенку, вцепившемуся в мою руку, она тихо шепчет ей, призывая пойти с ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Сара колеблется.

— Ты можешь ей доверять, — мягко говорю я. Сара смотрит на меня огромными карими глазами, и, черт возьми, я превращаюсь в лужицу мороженого.

— Мы еще увидимся?

Сглотнув, я киваю, не в силах дать словесный ответ. Сара удовлетворена и позволяет Руби увести ее в ночь.

Прежде чем они полностью исчезают за другим домом, Сара поворачивает голову и бросает на меня последний взгляд.

Мне конец.

Как только они завернули за угол, агент ФБР подходит ко мне сзади и грубо хватает меня за руку.

— Думал, что сможешь улизнуть?

Я тихо смеюсь, даже когда он заводит обе мои руки за спину и защелкивает на них наручники.

Грубо говоря, он ведет меня обратно к входу в особняк, где Дэн все еще громко разговаривает с агентами и требует своего адвоката.

— Есть беглец, — кричит агент, приставленный ко мне. Дэн прерывает свою тираду, чтобы посмотреть на нас. Я не могу быть уверен с такого расстояния, но кажется, что лицо Дэна на мгновение затихает от облегчения.

— Он ни к чему не причастен, — говорит Дэн, его лицо снова напрягается от гнева.

— Да, ладно, приятель, — фыркает агент у меня за спиной. Меня удивляет тот факт, что Дэн пытается меня защитить.

— Почему меня вообще арестовали? — рычу я, изображая гнев.

— Вы пытались улизнуть во время рейда ФБР. Это основание для подозрений.

— Мне ужасно жаль, что так получилось, Зак, — вклинился Дэн. — Это не касается тебя.

Я пожимаю плечом, движение неловкое на фоне наручников.

— Хорошо. Этих засранцев уволят к утру, — говорю я с ехидной ухмылкой.

Дэн насмехается и поправляет меня:

— К концу ночи.

— Да какая разница, ублюдки. Садитесь в машину, пока я случайно не размозжил вам голову по дороге.

Я извиваюсь в своих путах.

— Как тебя зовут?

Агент ухмыляется.

— Майкл.

— Что ж, Майкл, надеюсь, ты не против выбить зубы, потому что собираешься их съесть.

Майкл смеется, в его глазах появляется блеск. Дэн начинает снова, когда другой агент ведет его на заднее сиденье полицейской машины. Его разглагольствования прерывает хлопок дверцы.

— Садись в эту чертову машину, Зи. Я голоден, но это не для моих зубов.

Усмехаясь, я подчиняюсь.