Превратности судьбы

Глава 29

— Не сомневаюсь, что Адриана действовала в порыве чувств, — сказала Вирджиния.

Оуэн молча смотрел на нее, сидя в карете напротив. Наконец обронил:

— Адриана вас ненавидит.

Вирджиния тотчас кивнула:

— Сейчас — да. Она вне себя, так как боится, что Лейбрук прогонит ее. И она винит в этом меня. Но не она же убила Рэтфорд и Хэкетт. Вы сами сказали, что убийца — мужчина.

— Однако это не означает, что она никак не связана с убийцей, — возразил Оуэн. В нем закипала ярость — было очень нелегко отказаться от мысли догнать Адриану.

Вирджиния пожала плечами:

— Что ж, случиться может всякое. Но интуиция мне подсказывает, что Адриана не связана с этими убийствами.

— Не всегда можно полагаться на интуицию.

— Но подумайте сами, Оуэн! Если Адриана в союзе с убийцей, то зачем ей сталкивать меня с лестницы? Ведь, даже убив меня, она отнюдь не помогла бы убийце достичь его целей. Он пользуется жертвами, чтобы заключать их энергию в зеркала. А если бы я сейчас умерла…

— Вирджиния, эта женщина опасна, — перебил Оуэн.

— Хорошо, я буду осторожна в ее присутствии.

— Зря вы не позволили мне ее догнать.

— Но, Оуэн, что бы вы стали с ней делать, если бы поймали? Она бы объявила, что все вышло случайно. Тем более, ничего страшного не произошло. Какое доказательство вы бы предъявили Адриане, утверждая, что она толкнула меня намеренно? И это видели бы многочисленные гости Института, которые и без того вам не доверяют. Вы бы потерпели полное фиаско.

Оуэн ничего не ответил.

— Ну? — не сдавалась Вирджиния. — Что бы вы стали тогда делать?

— Напугал бы до потери разума.

Вирджиния уставилась на собеседника в изумлении:

— Ну… Хорошо. Вы можете напугать кого угодно. Не сомневаюсь, что вы нагнали бы на нее страху. И что поток?

— Вы не поняли меня, — сказал он тихо. — Я мог бы в полной мере использовать свой дар. Мог бы напугать ее до смерти… в прямом смысле слова.

— О-о!.. — Вирджиния поперхнулась. — А вы когда-нибудь…

— Да.

— Но только чудовищ?

— Да.

— Но Адриана Уолтерс не чудовище.

— Вирджиния, они всегда принимают облик обычного человека. Вот что делает их дьявольски опасными.

— И вот почему вам потребуется доказательство, прежде чем предпринимать столь решительные действия. У вас нет ничего против Адрианы.

Повернувшись к окну, Оуэн пробормотал:

— Вы правы, разумеется.

Последовало долгое молчание.

— Я благодарна за то, что вы защищаете меня, охотясь на убийцу, — сказала, наконец, Вирджиния.

Повернув голову, Оуэн пристально посмотрел на нее:

— Ради вашей безопасности я отправился бы даже в ад.

Она тихо вскрикнула от изумления. Потом шепнула:

— Оуэн, я… — И умолкла.

И снова воцарилось молчание. Минуту спустя Оуэн плотно задернул шторки кареты и протянул руки к Вирджинии. Усадил ее себе на колени и проговорил:

— Вам ни за что не догадаться, как сильно я вас хочу. — Он откинул с се головы капюшон и, взяв ее лицо в ладони поцеловал — жадно и страстно.

Она поцеловала его в ответ, но ее поцелуй был полон женской ласки и восторга. Кровь вскипела; он знал, что Вирджиния хочет его, и уже не в состоянии был сдерживаться.

Резким движением он сунул руку под складки ее плаща. Обнаружив крючки корсажа, начал их расстегивать, один за другим Она сжала его плечи, и с ее губ сорвался тихий жалобный стон.

— Проклятый турнюр, — пробормотал Оуэн сквозь зубы чуть погодя. — Как, черт подери, женщины умудряются справляться со всем этим?

Вирджиния тихо рассмеялась низким грудным смехом.

— Это дело требует терпения и аккуратности, мистер Суитуотер. И большого внимания.

Он взял бы ее прямо тут, в уютном полумраке кареты, и к черту этот турнюр! Но к несчастью, путь до дома Вирджинии оказался слишком коротким. И, тем не менее, сжигавшая обоих страсть все же нашла некоторый выход. К тому времени как они остановились у дома номер семь, тесное пространство кареты сделалось влажным и пахучим — как жаркая кладовая, наполненная всевозможными экзотическими травами и таинственными специями.

Аккуратная прическа Вирджинии растрепалась, и одна рука Оуэна проникла под частично расстегнутое платье. Его собственная одежда также была в беспорядке. Галстук свободно болтался на шее, а жилет оказался расстегнутым, как и ворот рубашки. Он был крайне возбужден — точно так же, как в тот раз, когда познал Вирджинию.

— Похоже, мы приехали, — пробормотал он, чуть отстраняясь.

— Уже?.. — Вирджиния едва дышала. Голова немного кружилась. Она с видимой неохотой убрала руки с его груди.

— Может быть, нам продолжить разговор за стаканом бренди? — предложил Оуэн.

Она кивнула:

— Да, отличная мысль.

Улыбнувшись, Оуэн надвинул капюшон ей на голову, чтобы скрыть разметавшиеся в беспорядке волосы. А Вирджиния поплотнее запахнула на себе плащ, скрывая расстегнутый корсаж. Оба они жаждали продолжения, и обоих снедало предвкушение, пьянящее, как наркотик.

Оуэн сумел выйти из кареты, сохраняя некоторое достоинство. Рука Вирджинии дрожала, когда он помог ей спуститься на тротуар. Однако девушка казалась собранной и невозмутимой — как всегда.

Расплатившись с кучером, Оуэн махнул ему, отправляя восвояси. Он едва сдерживал желание втолкнуть Вирджинию в дом — прочь с улицы… и вон из одежды. И все же он внимательно осмотрел ночную улицу — не мелькнет ли черная тень среди серых теней?

И действительно, нечто шевельнулось у порога дома номер семь. И тотчас из темноты вынырнула рука, призывно замахавшая прибывшим.

Тихо вскрикнув, Вирджиния уставилась в чернильную тьму:

— Что это? Там какой-то человек.

— Добрый вечер, дядя Оуэн, — сказал Мэтт.

— А где Тони? — спросил Оуэн.

— Он в саду, стережет вход на кухню, — пояснил Мэтт.

— Вам обоим полагалось находиться на чердаке пустого дома напротив, черт вас подери! — воскликнул Оуэн.

— Слишком далеко от кексов и кофе, сэр, — возразил Мэтт.

— Каких кексов и кофе? — Вирджиния смотрела на молодого человека во все глаза. — Оуэн, кто это?

— Прошу меня извинить, Вирджиния. Позвольте познакомить вас с моим племянником Мэттью Суитуотором. Он и его брат вот уже несколько дней наблюдают за вашим домом. Это Мэтт сообщил мне, что вы в ту ночь не вернулись из особняка Холлистеров. Мэтт, а это мисс Дин.

— Рад познакомиться, мадам, — почтительно произнес Мэтт.

— Очень приятно, мистер Суитуотер, — пробормотала Вирджиния. Она взглянула на Оуэна. — Вы говорили, что приставили к моему дому стражей, но я не знала, что они ваши племянники.

— Неужели я забыл упомянуть об этом? — Оуэн взял ключ из ее руки и открыл дверь. — Ну… Как-то выскользнуло из головы. В последнее время меня одолевают заботы. Мэтт, а что ты имел в виду, говоря про кексы и кофе?

— Чуть раньше на порог вышла экономка и подала нам знак.

— О Боже… — вздохнула Вирджиния. — Она вас видела?

— Миссис Крофтон — очень наблюдательная женщина, — ответил Мэтт. — Мы поняли, что она нас засекла, поэтому перешли улицу и представились. Она пригласила нас выпить кофе с кексами.

— А я так старался объяснить вам правила маскировки, — пробурчал Оуэн. — Предполагалось, что дежурство возле этого дома станет частью вашего обучения.

— Вы сказали миссис Крофтон, что стережете дом? — Вирджиния была очень встревожена.

— Да, мадам, — ответил Мэтт.

— Должно быть, она пришла в ужас! — воскликнула Вирджиния.

— Она не выглядела напуганной, мадам, — ответил Мэтт. — Она оставила нам еще кофе с кексами на кухне, прежде чем отправилась спать. И дала ключ. Сказала, чтобы мы чувствовали себя как дома.

— Вероятно, утром она попросит расчет, — предположила Вирджиния. — Я уверена, что образ жизни ее прежних нанимателей не требовал присутствия стражи у дверей дома.

— Что сделано, то сделано, — сказал Оуэн. Распахнув перед Вирджинией дверь, он заставил ее поскорее войти в дом. — Забудьте о моих племянниках и своей экономке.

— Вам легко говорить… Не сомневаюсь, уж вам-то с вашими деньгами не составляет труда подбирать хорошую прислугу.

Оуэн закрыл дверь.

— Да, действительно. Почти все наши слуги находятся у нас долгие годы. Их родители прислуживали нашим родителям, и они унаследовали свое положение в нашем доме.

— Как удобно… — проворчала Вирджиния.

Оуэн снял плащ и повесил его на вешалку.

— Если вам понадобится новая экономка, я сам займусь ее поисками. А теперь, если не возражаете, я желал бы обсудить еще кое-что.

— Что же?

— Вот это. — Оуэн прижал ее к ближайшей стене, откинул капюшон с лица и стал целовать, пока ее глаза не заволокло влагой, а дыхание снова не сбилось. Только тогда он поднял голову.

— Да, конечно… — прошептала Вирджиния срывающимся от страсти голосом. — О поисках новой экономки поговорим потом.

— Вот именно — потом. — Оуэн подхватил ее на руки и тотчас же понес в кабинет.

Шторы плотно закрывали окно кабинета, и комната тонула в глубоком сумраке. Единственная полоска света пробивалась со стороны коридора, где горел газовый рожок.

Отпустив Вирджинию, Оуэн зажег одну из ламп и тут же чуть пригасил ее, чтобы она давала совсем немного света. Закрыв дверь на ключ, едва сдерживая нетерпение — в крови разливался жар, — он оглянулся на Вирджинию и улыбнулся. Она не сказала ни слова, но энергия ее желания витала в воздухе, вспыхивая невидимыми искрами.

Сбросив нарядные вечерние туфельки, она распустила завязки плаща у горла. Шерстяная ткань осела на пол тяжелыми складками, и Оуэн замер, почти не дыша.

— О, Вирджиния… — прошептал он. Сейчас он мог лишь смотреть на нее и любоваться.

Но минуту спустя он все же освободился от фрака и жилета и бросил их на ближайший стул. Затем приблизился к Вирджинии и, положив руки ей на плечи, коснулся поцелуем ее горла. Она вздрогнула всем телом и тихо застонала.

Оуэн осторожно высвободил ее из складок плаща и отбросил его в сторону. Потом распустил волосы Вирджинии, и они упали ей на плечи и на спину. Она была такой нежной, такой податливой!.. А он сам себе казался слишком большим и слишком неуклюжим. Шпильки, выдернутые из ее прически, упали на каминную полку с тихим звоном, прозвучавшим в тишине кабинета оглушительным грохотом.

Тут Оуэн повернул ее лицом к себе и не спеша довел дело до конца — расстегнул платье, так что лиф распахнулся, открывая взгляду нежные женские округлости. Стащив платье, Оуэн бросил его на пол, и теперь Вирджиния стояла перед ним в одной сорочке и в чулках.

Тут она расстегнула последние пуговицы на его рубашке и положила ладони на обнаженную грудь Оуэна. Прикосновение ее рук распалило его еще сильнее.

— Мне нравится вас чувствовать, — прошептала Вирджиния.

Она поцеловала его сначала в щеку, затем в плечо. Он вздрогнул и прохрипел:

— Я долго не выдержу…

Подняв голову, Вирджиния улыбнулась загадочно. Было очевидно, что она знала силу своих чар.

— Не верю, сэр. Вы ведь всегда столь невозмутимы…

— Так было, пока я не встретил вас.

Он страстно поцеловал ее, как бы призывая к немедленным действиям. Потом, отвернувшись, схватил ее плащ и, расправив его быстрым движением, бросил на ковер перед камином. Толстая шерстяная ткань стала отличным ложем.

Быстро освободившись от туфель и брюк, он обернулся к Вирджинии и замер, увидев на ее лице изумление и испуг. Может, она была поражена зрелищем его эрекции? Он сам не знал, льстит ли ему ее изумление или, напротив, тревожит.

— Там, кажется, нож у вас на лодыжке, — пробормотала она.

Раздосадованный, Оуэн уставился на кожаные ножны. В первый раз она не заметила нож, потому что он тогда не снимал брюк.

— Ох, простите, — сказал Оуэн. — Вечно я о нем забываю.

— Как можно забыть о ноже на собственной ноге?

— Я начал носить его еще мальчиком. Так делают все мужчины семьи Суитуотер. Это наше фамильное правило, наш девиз.

Она еще больше удивилась:

— Ваш девиз?..

«Талант полезен, но лучше держать кинжал при себе» — так это звучит.

— Довольно необычный семейный девиз. Однако у меня складывается впечатление, что Суитуотеров не назовешь обычной семьей.

— Неправда, — возразил Оуэн. — Суитуотеры — самая обыкновенная семья.

Он отстегнул кожаные ножны и положил их так, чтобы находились под рукой. Когда же он снова взглянул на Вирджинию, она действительно смотрела на его возбужденную плоть.

— Так бывает всегда? — спросила она.

Его смех прозвучал как стон.

— Только тогда, когда я рядом с вами.

Опустившись на плащ, Оуэн привлек девушку к себе.

Она протянула руку и принялась поглаживать его набухшую плоть. Он закрыл глаза и стиснул зубы. Потом со стоном прохрипел:

— Я отчаянно хочу вас, Вирджиния.

— Вы будите во мне странное желание, — ответила она шепотом и содрогнулась. — Не знала, что такое бывает.

— Значит, мы с вами — прекрасная пара.

Он крепко обнял ее и снова поцеловал. Пусть поймет всю силу его страсти! Вздохнув, она обмякла в его объятиях, и рука Оуэна тотчас скользнула меж ее ног. Она была влажная и горячая, и он начал осторожно ласкать ее. Почувствовав дерзкое проникновение его пальца, Вирджиния вскрикнула и уткнулась лбом ему в плечо, а ее пальцы, до того сжимавшие его ствол, разжались, и она обняла его за плечи.

— А теперь расслабьтесь, — шепнул Оуэн.

— Не хочу, — ответила она, обдавая горячим дыханием его плечо. — Мне нравится так.

— Вам понравится еще больше, если сделаете, как я говорю. Даю слово. Расслабьтесь же.

Она повиновалась, и Оуэн добавил:

— А теперь держите меня так, словно от этого зависит ваша жизнь.

Вирджиния прижалась к нему изо всех сил, и снова по телу пробежала дрожь. Сейчас она уже сочилась влагой, и он, вдохнув ее аромат, шепнул:

— Да, вот так. — Он скользнул пальцем глубже в ее лоно и тотчас отдернул руку, вышел из нее.

— Нет-нет, — взмолилась она, схватив его запястье. — Не останавливайтесь!

— Я не собираюсь останавливаться. Но прошу: расслабьтесь.

Она повиновалась, но лишь отчасти. И Оуэн, смирившись, погрузил в нее палец и сделал несколько резких движений.

— Да, да, да! — закричала Вирджиния.

И Оуэн понял, что она возносится к вершинам блаженства. В следующее мгновение она содрогнулась со стоном, и ее губы чуть раскрылись. И в тот же миг Оуэн впился в них страстным поцелуем. Вирджиния вонзилась в его плечи, и, снова содрогнувшись, затихла в изнеможении. Выждав с минуту, Оуэн опрокинул ее на спину и тут же вошел в нее.

— О, Оуэн!.. — выдохнула она. — Оуэн!..

Но он был слишком далеко, чтобы отвечать, — находился за гранью сознания. Ослепленный энергией их общей ауры, жаркой и пылающей, он двигался все быстрее, двигался яростно и неистово. И вскоре воспарил туда же, где только что побывала Вирджиния. В этот момент она громко вскрикнула, и новый разряд энергии пронзил ее тело.

Ему казалось, что они вместе падали с головокружительной высоты, а их ауры сливались в этот чудесный момент близости.

Когда же буря улеглась, он открыл глаза и посмотрел на Вирджинию. Оказалось, что она наблюдала за ним — с каким-то странным, напряженным выражением на лице.

«Что ты чувствуешь? — хотелось ему спросить. — Ты чувствуешь связь между нами?»

Оуэн перекатился на спину, увлекая ее за собой, и она распростерлась на его влажной от пота груди. Он крепче прижал ее к себе и снова закрыл глаза. И позволил себе отдаться течению, увлекавшему его к туманной границе между сном и реальностью.

«Разве было что-нибудь лучше в моей жизни?» — подумал Оуэн, уже засыпая.