Превратности судьбы - превратности любви

Глава 15

Проснулся я от настойчивого стука в дверь. Было темно, уютно, вставать не хотелось, но стук быстро перешел в прямо-таки барабанную дробь и по громкости немногим уступал большому барабану какого-нибудь симфонического оркестра. Было совершенно ясно, что некто желавший ко мне войти, теряет терпение.

"А если это сама, моя новая работодательница там молотит в дверь?! Может, жаждет загрузить меня работой, а я тут нагло сплю... Как бы моя работа не закончилась не начавшись!"

Я молнией метнулся из кровати и распахнул дверь. От сердца отлегло.

Там стояла девушка. Незнакомая. С толстой пшеничной косой через плечо, кругленькое симпатичное личико, курносый носик, полные губы в бледно-розовой помаде, пастельного цвета платье, после роскошных новогодних нарядов магесс на балу казавшееся совсем простеньким... До ног блондинки мой взгляд не добрался, а остановился зацепившись за большой не скрываемый просторным платьем живот. А девушка-то была того! Беременная! А поскольку я слышал только об одной беременной девушке в клане Горчаковых, то, скорее всего это и была она, моя предшественница на посту секретаря.

"Наверно пришла ввести меня в курс дела!" - мелькнуло у меня в голове.

Девушка тоже не теряла времени даром. Ее заинтересованно изучающий взгляд, слегка задержавшись на моей заспанной помятой физиономии, скользнул вниз. И вдруг щеки у этой очаровательной молодой женщины зарумянились, а сама она в смущении отвернулась. Я удивился.

"Чего это она смутилась? Фигура у меня очень даже ничего. Плечи широкие, животика никакого и в помине нет, при такой-то беспокойной жизни. И вообще я никогда никаких претензий насчет моей фигуры ни от одной девушки не слышал... Да, мышцы у меня не такие рельефные, как у качков, так у пловцов они огромными и не бывают, а то что я в одних трусах... Но на пляже например все так рассекают..."

Тут я проснулся окончательно и, тогда только до меня дошло: спал-то я один. Не до женщин мне было этой ночью. Вот организм и отреагировал на это воздержание самым недвусмысленным образом, вздыбливая мои трусы в промежности. Я резво скакнул обратно в комнату, прикрыв дверь и начал торопливо одеваться.

"Вот ведь смутил девушку! Хотя, чего она так уж сильно смутилась. Раз уж смогла забеременеть, то не ветром же ей надуло. Наверняка встречалась с голым и озабоченным мужчиной хотя бы один раз в своей жизни... Но скорее всего дело тут не в том, что я голый и озабоченный мужчина, если конечно судить по моей промежности, а в том, что я голый и НЕЗНАКОМЫЙ мужчина..."

Мысли примерно такого содержания бродили у меня в голове, понятно от смущения и в попытке переложить на чужие плечи хотя бы часть вины за неудобную ситуацию, в которую я попал. Но когда я одетый и даже успевший слегка ополоснуть заспанное лицо снова возник в дверном проеме, чувство вины у меня так до конца и не рассосалось, несмотря на все мои усилия. Пришлось повиниться.

- Прошу простить меня за мой неподобающий вид! Я спал и со сна плохо соображал...

Девушка, терпеливо ожидавшая меня, опасливым взглядом снова прошлась по моей фигуре сверху вниз и, убедившись в том, что приличия соблюдены, понимающе кивнула и улыбнулась. Я воодушевился.

- Меня зовут Владислав, можно короче Влад...

- Марина, секретарь Елены Андреевны. Я за вами. Пора завтракать. Завтрак будет с нашим общим боссом.

Я удивленно приподнял брови. Мне казалось, что мне предложат питаться где-то там вместе со слугами, в общей столовой, учитывая мой не магический статус и то, что я не вхожу в клан.

- Секретарь в обязательном порядке завтракает вместе с главой клана. Одновременно получая инструкции на день. Обед и ужин уж как получится, но завтрак пропускать не рекомендуется...

Марина видимо уже начала мой вводный инструктаж. Я понятливо кивнул. Похоже, что спать долго по утрам мне не придется.

- Они уже закончили пробежку, сейчас примут душ и выйдут к завтраку. Лучше не опаздывать...

- А кто они? Я думал, что буду секретарем только у Екатерины Андреевны...

- Радослава, конечно! - пояснила Марина и кивком пригласила меня следовать за собой.

Мое бодрое настроение стало немного менее бодрым при этих словах.

"Нет, ну а чего ты хотел! - уныло думал я, идя следом за Мариной. - Рада дочка главы клана и вполне естественно, что она завтракает вместе с мамой, тем более, что по утрам они еще и бегают вместе. Так что все логично..."

Персонального помещения для принятия пищи у главы клана Горчаковых не было. Она демократично располагалась в общей столовой для членов клана. Единственной поблажкой себе было видимо то, что большой стол, стоявший у окна, выходившего в парк, был зарезервирован персонально для нее. Поскольку, несмотря на множество рядовых членов клана расположившихся в столовой и сосредоточенно жующих свою утреннюю пайку, этот стол был не занят. Я, убедившись, что мы с Мариной не опоздали на мой первый в жизни деловой завтрак и, моей будущей начальницы ещё не было, проинформировал уже устроившуюся за столом Марину.

- Я отлучусь ненадолго.

Она кивнула.

Меня так быстро выдернули из постели, что я не успел завершить все свои утренние дела.

Моя неизбежная встреча с так горячо невзлюбившей меня дочкой Екатерины Андреевны произошла как раз, когда я возвращался в столовую. Мы столкнулись нос к носу у входа в столовую, и я поспешил галантно распахнуть дверь перед Радой. Но моя забота и внимание не были оценены по достоинству.

- Ты что тут делаешь!? - идеальные дуги бровей Рады выгнулись ещё сильнее, хотя казалось подобное просто невозможно. - Или ты...

"Ей что, Екатерина Андреевна не сообщила обо мне? - удивился я про себя. - Но тогда не будем портить сюрприз девушке..."

- Нет, нет! Я не на спарринг! - поспешил отказаться я. - Мне хватило одного раза! И так, после этого я два дня отлеживался!

Губы Рады расползлись в довольной усмешке, но тут же снова сжались, а глаза прищурились ещё больше.

- Если не спарринг, то тогда что?

- И в дворники меня не берут, - горестно вздохнув, пожаловался я Раде. - Говорят, Ефим лучше меня дорожки чистит!

- Это точно! - не смогла удержаться, чтобы не уколоть меня Рада. Дверь я всё это время держал открытой, но Рада так и не соизволила переступить через порог, допрашивая меня.

- Наверно лучше будет, если этот вопрос прояснит сама Екатерина Андреевна...- промямлил я, опасаясь вот так сразу, ещё до завтрака испортить аппетит этой резкой, импульсивной девушке. Новый синяк меня точно не украсит и нанесет ущерб имиджу клана Горчаковых, если секретарь главы клана будет разгуливать с подглазником.

Поняв, что от меня она больше ничего не услышит, Рада фыркнула и вошла в столовую. Следом за ней бесплотной тенью просочился и я, заботливо придержав дверь, чтобы та не хлопнула.

Рада прямой наводкой устремилась к уже сидевшей во главе стола Екатерина Андреевне. Однако та не дала своей доченьке и рта раскрыть, уяснив себе всё по возмущенно сверкавшим глазам Рады.

- Радослава, представляю тебе нашего нового секретаря! Помощник Марины Владислав Малицкий!

Вышло очень пафосно. Рада некоторое время беззвучно открывала и закрывала рот, переводя возмущенный взгляд, то на выглядевшую очень довольной маму, то на меня. Я постарался придать своей физиономии печальный вид, скорбно опустил плечи, ссутулился и внимательно изучал рисунок на полу столовой, демонстрируя полную покорность судьбе. Видимо, мой жалкий вид удовлетворил недовольную Раду. В результате всё обошлось только демонстративным фырканьем и никаких эксцессов к моей радости не случилось. Рада молча села и теперь хмуро разглядывала на солонку, стоявшую на столе. Екатерина Андреевна, не обращая внимания на настроение своей дочки, приветливо улыбнулась уже персонально мне.

- Садись Влад! Время подкрепиться. У нас много дел на сегодня!

Я устроился на противоположном конце стола, подальше от задумчивой Рады и поближе к улыбчивой Екатерине Андреевне.

Завтрак объявленный Мариной деловым, на самом деле был обычным завтраком. Моя начальница с аппетитом употребляла овсяную кашу. Затем перешла к яичнице с ветчиной. Завершила она завтрак чашечкой кофе. Всё это время легкая улыбка скользила по губам пребывавшей в отличном настроении Екатерины Андреевны. И даже хмурое личико Рады не смущало ее.

Никаких инструкций ни за завтраком, ни позже в кабинете я не получил. Единственно, что мне было сказано в кабинете главы клана - это была озвучена сумма, которую буду теперь получать. При этом последовал такой легкий намек, что если я буду ударно трудиться, а может быть даже, совершу какой-нибудь подвиг, на этом самом секретарском месте, то она Екатерина Андреевна может значительно увеличить и эту озвученную мне немаленькую сумму.

Такой подход мне чрезвычайно понравился и я заверил благосклонно смотревшую на меня хозяйку кабинета в том, что приложу все усилия для того, чтобы она была довольна мной.

После чего я был отправлен в распоряжение Марины, на стажировку.

***

Прошло уже две недели, как я пребываю в скромной роли секретаря главы клана Горчаковых. За это время окончательно определился круг моих обязанностей, которые я делил с моей непосредственной начальницей, старшим секретарем, Мариной.

Екатерина Андреевна имела сразу два рабочих кабинета. Один здесь в клановой усадьбе, а другой там, в офисном здании, где на первом этаже, в ресторане `Иль-де-Франс` и состоялось наше знакомство. Во втором кабинете, который располагался в офисном здании вместе с `Илем` Екатерина Андреевна занималась производственными делами. Управляла клановыми активами с привлечением стороннего персонала не связанного с кланом, и вот там я был настоящим секретарем. Бумаги, входящие и исходящие, такие же входящие и исходящие звонки, оформление деловых писем, ведение протокола переговоров.... Ну и кофе само собой тоже. Куда ж без этого.

В кабинете на территории клана Екатерина Андреевна занималась внутренними делами клана. Информация об этих делах была секретной, и все бумаги печатала Марина. На всех встречах, если возникала нужда, тоже присутствовала она. Я в клане не состоял и, понятное дело, допуска к клановым секретам у меня не было. На мою долю оставался кофе, чай, `принеси-унеси` и роль мальчика на побегушках. На роль `мальчика` для Екатерины Андреевны я де-факто согласился ещё до своего появления в усадьбе, заключив с нею устный контракт о работе в качестве секретаря. Да и по возрасту я вполне годился ей в сыновья, а то и во внуки. Так что тут всё было прогнозируемо. Сюрпризом для меня оказалось то, что помимо главы клана у меня оказалось ещё два начальника, вернее начальницы. Первой из них была Марина. Но она вводила меня в курс дела, была симпатичной доброжелательной молодой женщиной, да ещё и беременной к тому же. Приказов она мне никогда никаких не отдавала, но все ее просьбы я и так был рад исполнить. Хотя для беременных характерна повышенная капризность, но меня даже это не смущало, поскольку на фоне моей третьей начальницы, Марина выглядела сущим ангелом.

В природе все должно быть уравновешено. Очевидно, в соответствии с этим правилом третьей и оказалась Рада. Наверно, если бы я знал об этом заранее, то поискал бы какие-нибудь альтернативные варианты, а так до сентября, до поступления в университет

(а если не добуду денег, то и дольше!) я буду вынужден как-то сосуществовать с этой демонессой.

И ведь самое-то обидное, что я из кожи вон лезу, чтобы помириться с нею, а получается совсем наоборот.

В первый день моей работы, когда, приготовив первый, в моей секретарской жизни кофе, я отнес его в кабинет, Екатерина Андреевна сидела за массивным черным столом и просматривала бумаги. Я поставил принесенный кофе на стол и, кашлянул, чтобы привлечь к себе ее внимание. Когда Екатерина Андреевна вопросительно взглянула на меня, я задал интересовавший меня вопрос

- Как мне к вам обращаться?

Вопрос видимо оказался интересным и неожиданным, поскольку Екатерина Андреевна задумалась и ответила не сразу.

- Пожалуй, имеются два варианта. `Госпожа Горчакова` в присутствии посторонних и `Екатерина Андреевна` наедине или в присутствии Марины и Рады.

- Понятно, Екатерина Андреевна и ещё один вопрос. Вернее два в одном: исполнять ли мне приказы Рады и как к ней обращаться?

Тут моя начальница не раздумывала

- Все приказы Рады подлежат неукоснительному исполнению. На время моего отсутствия именно она является исполняющей обязанности главы клана.

Я сильно удивился и не смог удержаться от замечания, что, вообще-то говоря для секретарей не характерно, но объяснимо: мой секретарский опыт был просто никакой.

- Такая молодая и уже замещает главу клана?

- Двадцать пять лет это достаточно серьезный возраст, - назидательно заметила моя начальница.

- Надо же, как она хорошо сохранилась... - в полголоса пробормотал я и тут вдруг заметил, как взгляд Екатерины Андреевны устремился мне за спину, а морщины вокруг ее глаз стали гораздо рельефнее.

"На кого это она прищурилась? - подумал я и, повернувшись, встретился с очень злобным взглядом Рады. - Вот же чёрт! Кажется, мой пассаж насчет своей сохранности она слышала и восприняла все чересчур серьезно..."

- Обращаться ко мне будешь - `госпожа Радослава`! Понял!? - прошипела она мне прямо в лицо.

- Конечно, госпожа Радослава! Я всё понял! - я усиленно демонстрировал на своем лице вину и раскаяние, чего совершенно не ощущал. Видимо и Рада, не ощутила этого, поскольку даже не соизволила притушить яростное сверкание своих глаз.

Далее искушать судьбу не стоило, и я шустренько выскочил приемную, где за столом в кресле сидела Марина. Мой гораздо более скромный столик со стулом, наглядно демонстрировавший различие в статусе и в зарплате, приткнулся рядом.

- Госпожа Радослава видимо сегодня не в настроении, - сообщил я, что-то увлеченно печатающей на компьютере Марине.

- Неужели? - удивилась та. - А вот только что, проходя через приемную, Рада выглядела очень веселой...

- Может критические дни? - предположил я. - Я где-то слышал, что в это время у женщин бывает, очень резко меняется настроение...

Марина молча пожала плечами, явно не желая обсуждать такие интимные подробности своей начальницы и продолжила стучать по клавиатуре. А я опустился на свой стул и задумался.

"Похоже, моя служба под руководством госпожи Радославы будет как в песне, `и опасна и трудна`".

Тема возраста болезненна для женщины в любом возрасте. Зрелые женщины жаждут выглядеть молодыми, а молодые...юными. Замечания по поводу возраста и от подруг-то выслушивать не желают. Что уж говорить о том, когда такое замечание позволяет себе мужчина! Да не какой-то там случайный прохожий, которого можно быстро выбросить из головы, а собственный подчиненный, который постоянно, каждый день мельтешит перед глазами!

Короче я готовился к тому, что моя жизнь теперь осложнится. Но прошла пара дней и ничего! Рада холодно смотрела на меня, говорила холодным тоном, но никаких грубостей или придирок на которые так горазды мстительные женщины не было. Я уж начал было надеяться, что все обойдется, но ничего не обошлось.

Однажды, сидя в привычном уже составе в столовой за завтраком, Рада обратилась к маме.

- Мама! Тебе не кажется, что наш милый Владислав немного поправился?

Екатерина Андреевна меня внимательно осмотрела.

- На первый взгляд незаметно...

- А вот я заметила, - с неподдельной грустью сказала Рада. - И озаботилась имиджем нашего клана. Ведь если процесс запустить, то представляешь, какой ущерб имиджу будет, когда ты появишься где-либо с таким неприлично растолстевшим секретарем?

- Да-а-а... - озабоченно протянула Екатерина Андреевна. - Очень неприятная перспектива. Она подцепила вилкой кусочек яичницы по-сицилийски и отправила его в рот. На некоторое время воцарилось молчание. Все усиленно жевали. Все кроме меня. Меня этот совершенно безосновательный наезд обеспокоил. Я был нисколько не толще, чем вчера или месяц назад. И что там могла увидеть Рада, мне было совершенно непонятно. Но на всякий случай я решил сегодня ограничиться овсянкой и сырниками. Пусть видят, что я забочусь об объеме своей талии.

Екатерина Андреевна покончила яичницей и в ожидании кофе, спросила серьезным тоном у сосредоточенно жующей Рады

- И что ты предлагаешь? Надо ведь принимать безотлагательные меры! Такой симпатичный, молодой человек и такие ужасные перспективы! Ты права: это, нельзя оставлять без внимания!

При всей серьезности тона она лукаво взглянула на меня. Я внутренне содрогнулся.

Игривое настроение Екатерины Андреевы было с моей точки зрения ничуть не лучше откровенной нелюбви ко мне Рады.

- А что тут можно предложить, кроме упорных тренировок? Ты вот бегаешь по утрам и заглядываешь в тренажерный зал. Я бегаю и тоже провожу немало времени на тренажерах и на татами, в спаррингах. Марина всем этим интенсивно занималась раньше, а сейчас у нее объективные причины для некоторого увеличения веса... каковые, кстати, совершенно отсутствуют у Владислава. Он просто игнорирует здоровый образ жизни присущий членам нашего клана... Короче, я берусь быстро привести Владислава в приличный вид. Он станет спортивным, подтянутым... в общем смотреть на него станет приятно...

Я, наконец, пришел в себя и, прищурившись не хуже Екатерины Андреевны, смотрел на разливавшуюся соловьем Раду. Мне всё было ясно. Тренировки с таким личным тренером обещали быть очень-очень интенсивными.

"Садистка начинающая..." - печально подумал я.

- Владислав! - обратилась ко мне Екатерина Андреевна. - Действительно тебе пора подумать о своем здоровье и моем имидже, как главы клана. Будешь бегать с нами по утрам! Рада и в тренажерном зале за тобой присмотрит, чтобы соблюсти нужную интенсивность тренировок, - тут она откровенно улыбнулась.

Я обреченно вздохнул и сказал покорно.

- Я просто счастлив, что у меня будет такой симпатичный личный тренер, - конечно уже было поздно задабривать эту злопамятную девицу комплиментами, но стараться всё же было надо: капля, как известно камень точит.

Уже не стесняясь, я придвинул к себе стоявшие на столе тарелки с фаршированными сыром помидорами и жареным осьминогом под острым соусом. Ничего более калорийного на столе не было, а при таком тренере, сходу пообещавшей, что я быстро приобрету очень стройный спортивный вид, запастись лишними калориями было совсем не вредно.

***

Раннее морозное январское утро. Семь часов. Я бодренько, вслед за одетыми в свои шикарные спортивные костюмы Горчаковой-мамой и Горчаковой-дочкой, выбежал на уже очищенную Ефимом от снега тропинку.

Вчера вечером под заботливым приглядом Рады я изрядно нагрузился на тренажерах. Величина и интенсивность нагрузок были ожидаемо высоки. С трудом, через `не могу`, но я справился. Мне казалось до этого, что не любить Раду больше, чем не любил ее я, невозможно, но оказалось, что я был не прав. В любви, как и в нелюбви пределов не существует. Так вот моя нелюбовь к Раде после тренировок поднялась или опустилась, тут всё зависит от точки зрения каждого индивидуально, на новый уровень, побив, таким образом рекорд достигнутый после приснопамятного спарринга. И это ещё учитывая тот факт, что меня тренировали рядом с другими членами клана, что здорово затрудняло Раде проявлять свой откровенно злобный характер в отношении меня. Ведь ее (кого бы я ни встретил, а знакомых у меня, как у секретаря главы клана среди членов клана было уже достаточно) буквально все считали милой, белой и пушистой.

А вот на пробежке свидетелей не предполагалось, и это было очень серьезно. Валяясь в полном изнеможении после интенсивной тренировки на своей постели вчера вечером, я уже думал об этом. И кое-что придумал. Но практика - критерий истины, как говаривал кто-то из классиков марксизма-ленинизма. И свои теоретические изыскания теперь следовало подтвердить уже в реальности.

Выбежавшие на тропинку, эти две леди припустили довольно шустро, явно норовя оторваться от меня, но не тут - то было. Бегать я умел и любил, поскольку без этого нечего и думать заниматься боксом. Поэтому обеих бегуний я догнал и без труда мог удерживать взятый ими темп.

"Если не воспользуются своими магическими способностями, то утренние пробежки могут быть вполне приятными", - думал я, уверенно держась сзади за Горчаковой-старшей.

В велоспорте это называется `сесть на колесо` сопернику. Конечно, невысокая и не габаритная Екатерина Андреевна не слишком облегчала мне бег, рассекая впереди меня воздух своим телом, но я и не рассчитывал на это. Я уже упоминал о том, что со спины моя старшая из двух присутствующих сейчас здесь начальниц, выглядела молодой девушкой. Тонкая фигура, стройные бедра, компактная попка, стянутые в хвостик волосы... В общем вполне можно было абстрагируясь от истинного возраста Екатерины Андреевны любоваться ее фигуркой. Что я и делал, держась от нее на близком расстоянии, да ещё мысленно транслируя ей свои симпатии, надеясь, что женщина это почувствует, заметит и оценит.

Заметили и оценили. Обе разом! Вот только реакция оказалась ожидаемо различной. И если Екатерина Андреевна бежала по тропинке с легкой улыбкой на губах, явно наслаждаясь и бегом и моим вниманием к ней, то Рада тут же снова впала в привычное для себя состояние большой нелюбви ко мне, злобно сверкая глазами. Но мы успели сделать два полных круга по тропике вокруг усадьбы, прежде, чем состояние Рады достигло точки кипения.

- Так, пошел вперед! Ускоряйся! - сердито крикнула мне Рада.

Не исполнить команду я не мог. Она была назначена моим персональным тренером, но я вполне мог обратиться к более авторитетному тренеру, чье слово должно было быть гораздо весомее приказов Рады.

- Екатерина Андреевна, я ещё не разогрелся, боюсь, потяну связки, и как хромой секретарь сможет выполнять свои обязанности?

Екатерина Андреевна, буквально нежившаяся под моими взглядами, ожидаемо не захотела этого лишаться.

- И правда Рада, пусть Влад пробежится с нами в среднем темпе... Нельзя же вот так резко... Он все-таки ещё только начал тренировки...

Этого оказалось достаточно, чтобы Рада перестала настаивать на моем резком спурте. И мы дружной компанией побежали дальше. Екатерина Андреевна впереди, я сразу за ней, а за мной на некотором отдалении Рада. Горчакова - старшая даже не ускорилась ни разу. Наверно опасалась, что я могу отстать или устать, и тогда то внимание, которое я уделял ей, закончится. Рада же бегущая вслед за мной излучала, мягко говоря, неудовольствие от всей этой пробежки, но спорить с мамой, которая по совместительству являлась ещё и главой клана не решалась. В общем, бегали мы так долго и счастливо. Но всему хорошему приходит конец. Пришел конец и нашей идиллии. Время, отведенное на пробежку, вышло, и Екатерина Андреевна направилась в дом.

Женщины коварны. В чём я убеждался уже неоднократно за время пребывания в этом мире. Оказалось, что Екатерина Андреевна в этом отношении тоже настоящая женщина. Получив в полной мере от меня мужское внимание и восхищение, когда всё закончилось, то она легко, как стартующая ракета отбрасывает за ненадобностью опустевший топливный бак, передала меня в распоряжение уже отчаявшейся было помучить, то есть потренировать Рады.

- Рада, девочка, Влад уже достаточно разогрелся, так что ему вполне можно побегать быстро. Но только не опаздывайте на завтрак! - поставила она временное ограничение предстоящему действу.

Хлопнула закрывшаяся за Екатериной Андреевной дверь, и я остался тет-а-тет с Радой. Ее настроение мигом изменилось.

- Побегаем? - задала она риторический вопрос, едва не потирая руки от радости.

- Побегаем, - согласился я без всякого энтузиазма, поскольку подозревал, что предстоящее действо будет иметь слабое отношение к тренировке. Так оно и оказалось.

- Вперед! Да, энергичнее шевели ногами! - рыкнула на меня Рада. Как ей удалось рыкнуть тонким, нежным голоском было загадкой, но что было то было. Вышло очень убедительно. И я побежал так, как обычно бегают на стометровку. Рада не отставала. Держась метрах в пяти позади меня. Меня в таком темпе хватило только на один двухкилометровый круг. Затем скорость начала резко падать. Дышать я начал часто-часто и громко, но бежал. В основном уже на морально-волевых. Меня ещё стимулировало то, что бежавшая позади меня Рада даже не раскраснелась, без малейшего напряжения поддерживая, взятый мной безумный темп бега и на бегу ещё и подгоняла меня нисколько не срывающимся, не запыхавшимся, резким голоском

- Прибавь! Не плетись нога за ногу! Ты не на отдыхе!

Меня это удивляло ровно до тех пор, пока поворачивая за угол дома, я не обернулся, взглянуть на свою личную мучительницу. Так и есть Рада была окутана некой едва заметной белесой пленкой, очень смахивающей на ту, что я видел на татами, перед тем, как меня вырубили.

"Магия! Она, мерзавка такая, пользуется магией!"

Но сказать об этом я не мог. Предполагалось, что я не маг и не могу видеть ничего такого, а палиться из-за такого пустяка...

Я, скрипя зубами, через не могу, ещё немного прибавил, но это немного не устроило Раду. Я понял это не потому, что мне это довела до моего сведения Рада. Я понял это потому, что об этом сообщила мне одна часть моего тела. Не скажу, что самая любимая, но не лишняя. Это точно! Короче, что-то резко и больно впилось мне в зад. Я на бегу провел ладонью по заду, но ничего не обнаружил. Тогда я также на бегу обернулся взглянуть на Раду. Она довольно улыбалась.

- Ледяные стрелки! - улыбаясь, сообщила она, выглядя совершенно счастливой. - Очень способствуют тренировкам, и воспитательное значение немаленькое имеют!

Тут она взмахнула рукой, и нечто маленькое, серебристое метнулось с ее ладони в мою сторону.

- У-у-у!- взвыл я. Меня словно шилом кольнули в зад. Было так больно! Я мгновенно прибавил в беге. Одышка и усталость сразу отошли на другой план. Ледяные стрелки и впрямь были очень эффективным средством, но только до поры до времени. Спустя пару кругов мне было уже всё равно: колют меня эти стрелки или нет. Легче было вытерпеть уколы стрелок, чем бежать в том же темпе. В общем, я резко сбавил бег, но перешел отнюдь не на шаг, поскольку такой наглости я ещё не набрался. Бег трусцой. Вот как это называется. Но это не устроило Раду. Сразу пара ледяных стрелок впилась в мой многострадальный зад, но без особого эффекта. Мне было уже плевать на всё. Видимо Рада это поняла, но не смирилась с таким моим равнодушием к ее воспитательным мерам. Очередной резкий взмах рукой, который я уловил краем глаза, и я снова взвыл от острой боли в заду. Если раньше меня кололи маленьким шильцем, то теперь, если это и было шило, то очень большое. Боль туманила мозги. Меня трясло и колотило. Я остановился. Ухватился за свой зад. Там в правой ягодице проткнув спортивные штаны, торчало нечто твердое и холодное. Не колеблясь, я выдернул этот инородный предмет из своей задницы. Сосулька! Большая, сантиметров десять не меньше! Идеально ровный гладкий конус, прозрачный голубоватый вверху и кроваво-красный от моей крови в своей нижней половине. Шилообразное острие, которым оканчивалась эта сосулька, уже не было идеально ровным и острым. Кончик поплыл и деформировался от тепла моего тела.

Боль, терзавшая мой зад, немедленно переплавилась в ярость.

Я метнулся к стоявшей невдалеке от меня улыбающейся Раде. Она даже дернуться не успела. В данный момент она для меня уже не являлась ни женщиной, ни начальницей. Резкий, без замаха удар по скулу и она сломанной куклой падает на снег. На правой скуле у нее расплылось кровавое пятно. Ссадина! Я тоже пустил кровь моей мучительнице!

Тут весь мой запал мгновенно пропал.

"Надо нести ее в медкабинет! А потом уж придется извиняться... Чёрт! Выставят же на улицу! Надо было потерпеть..."

Но тут у меня снова резко заболел зад. Выброс адреналина и короткая разборка с Радой, на время приглушили эту боль, а сейчас она вернулась в удвоенном размере.

"Нет уж! Правильно я ей врезал! Тренерша хренова! Пусть выгоняют! Даст Бог, ещё побегаю! Но терпеть издевательства не буду!"

Я постарался отстраниться от боли в заду, наклонился и подхватил на руки, лежавшую без сознания Раду.

Симпатичная большеглазая девушка по имени Жанна с короткими каштановыми волосами, с которой я встречался при первом посещении медкабинета тоже с Радой на руках, как я узнал позднее, была вовсе не медсестрой. Штатный врач усадьбы, целительница и маг Эфира на уровне Кандидата вот кто она была. Узрев меня в дверях с Радой на руках, она не особо удивилась. Видимо такое тут было в порядке вещей.

Я уложил Раду на кушетку.

- Что с ней? - для проформы спросила Жанна, уже увидев и ссадину на скуле, и закрытые глаза Рада.

- Потеряла сознание после столкновения с твердым тупым предметом, - буркнул я.

- Интересно, что это за предмет, который оказался слишком быстрым даже для Кандидата? - спросила, улыбнувшись уголками рта, Жанна, одновременно проведя руками вдоль тела Рады и убеждаясь в отсутствии какой-либо серьезной угрозы жизни наследнице клана Горчаковых.

- Кандидата?! - удивился я. - Я почему-то думал, что у Рады первый взрослый...

- Глава клана Морозовых лично зачел повышение звания. Прямо перед Новым Годом.

- Вот оно как... - задумчиво сказал я, а потом ехидно добавил, пользуясь тем, что Рада ещё не пришла в себя. - Вообще-то какая-то она нерасторопная для Кандидата. Я бы ещё подумал: давать ли ей такое звание, при таких-то достижениях, - я кивнул на ссадину на скуле, спрятав при этом свой ободранный кулак за спину, но спрятал неудачно. Зацепил костяшками пострадавшее место на своей заднице, и скривился от пронзившей меня острой боли.

- Что с тобой? - спросила колдовавшая над Радой Жанна, заметил уголком глаза мою гримасу.

- Да так ерунда! Неудачно сел на что-то острое. Вот зад и болит... немного.

- Закончу с Радой и потом тобой займусь!

Мне не очень-то улыбалось демонстрировать свою пятую точку столь симпатичной девушке. Может при других бы обстоятельствах, в другой обстановке я бы и сам с охотой оголился...

Но сейчас, ещё до завтрака, да после всех этих недоразумений с Радой...

Но особенно долго Жанна мне над этим вопросом раздумывать не позволила. Как только Рада пришла в себя после поднесения к ее носу маленькой бутылочки с таинственным содержимым и посмотрела на нас с Жанной ещё довольно мутным взглядом, я был просто-таки насильно утащен за ширму отгораживавшую часть кабинета.

- Спускай штаны, поворачивайся ко мне задом и немного наклонись!

При других обстоятельствах я бы и сам скомандовал этой симпапульке Жанне нечто подобное. Но место и время не располагали к такому. А, кроме того, нужно было помнить, что в столовой нас ждет Екатерина Андреевна, и следовало поторопиться. Единственное, на что у меня хватило решимости, это поменять порядок исполнения приказа. Я сначала отвернулся, а лишь потом спустил штаны.

- Ого! Тебе устроили самое настоящее кровопускание! - раздался смешливый голос Жанны. Судя по ее веселости, моей жизни ничего не угрожало. Впрочем, я и сам так думал, поэтому без дальнейших разговоров попытался натянуть штаны обратно.

- Погоди, кровь вытру! Хм... странно, но у тебя уже затянулись все раны... - заявила Жанна, задумчиво разглядывая мой зад.

- Затянулись и хорошо! - сказал я ворчливо, быстро натягивая штаны.

- О, сколько дырок-то у тебя на штанах! Ты что на ежа сел? Это же надо в январе умудриться встретиться с ежом!

- С дикобразом я встретился! - повысил я голос, уязвленный ее насмешками. И тут только вспомнил что там, на кушетке лежит уже пришедшая в себя Рада и все слышит.

"Ну, вот назвал ее дикобразом! Хотя, правильнее-то было назвать ее дикобразихой..."

- Ты, что с такими дырками на заднице, пойдешь по коридорам к себе? - удивилась Жанна.

- А что ты можешь мне предложить?

- Ну, разве что мой белый медицинский халатик...

Я пренебрежительно фыркнул и решительно пошел к двери. Хватит мне приколов на сегодня.

Завтрак прошел в довольно прохладной атмосфере. Конечно, я и Рада явились в столовую с заметным опозданием. Меня слегка утешило то, что я прибыл на пару минут раньше Рады.

Недовольство Екатерины Андреевны при виде меня, отчетливо проступило на ее лице, но я тут вдруг осознал, что ещё ни разу не садился после посещения медкабинета и теперь не был уверен: позволяет ли вообще сидеть в данный момент мне мой, израненный злой дикобразихой, зад. Поэтому хмурый взгляд начальницы был полностью проигнорирован. Я осторожно и сосредоточенно усаживался на стул. Аккуратно опустив свое пострадавшее седалище, я немного поерзал, убедился, что всё в порядке и только тогда смог облегченно улыбнуться, выглядевшей недовольной начальнице. Но ей было уже не до меня. В столовой возникла Рада. Скромная девушка в простом, цветастом платье производила умильное впечатление, особенно учитывая опущенные вниз глаза, прикрытые длинными черными ресницами. Портила всё маленькая деталь: на правой скуле красовалась живописная ссадина, затянутая Жанной, но не до конца залеченная, ввиду недостатка времени, которая придавала этой невинной девушке достаточно хулиганский вид.

А уж когда вопреки своему обыкновению, Рада молча, опустилась на стул и, так же молча, пододвинув к себе тарелку с овсянкой, принялась очень сосредоточенно кушать...

Екатерина Андреевна оглядев нашу парочку, вероятно, сделала для себя какие-то выводы. Но озвучивать их не стала и тоже молча, приступила к завтраку.

Глядя на всех, молчала и Марина. В полном молчании мы завершили завтрак, в полном молчании же гуськом, по ранжиру так и отправились в кабинет главы клана.

Рада и Екатерина Андреевна ожидаемо исчезли в кабинете, а я устроился за своим столиком, нисколько не сомневаясь, что скоро меня вызовут на ковер.

"Выставят меня отсюда или нет? Только это меня и волнует. Все остальные виды наказания, что они там вдвоем смогут придумать, я надеюсь, что смогу перетерпеть..."

Дважды звякнул звонок в приемной, что означало, что в кабинете хотят видеть именно меня.

Я встал, вздохнул, поймал сочувствующий взгляд Марины, проявившей чудеса выдержки, так и не спросившей ничего у меня, и пошел в кабинет.

Скромница Рада с поцарапанной скулой стояла, опустив глаза в пол, а ее мама сидела прямо за столом и гневно сверкала глазами.

"Спорить бесполезно! - решил я, едва увидев эту сценку. - Приговор вынесен и обжалованию не подлежит, как не подлежит сомнению, что эта пай-девочка всё представила в выгодном для себя свете..."

- Владислав! - прервал мои мысли совсем не тихий голос Екатерины Андреевны. - Рада рассказала о том, что между вами произошло на тренировке! Это возмутительно!

Я согласно кивнул. Ничего другого я и не ожидал. Кажется, мне всё же укажут на дверь...

- Радослава сейчас принесет тебе извинения!

Я подумал, что ослышался.

- Вы наверно хотели сказать, что это я должен принести извинения?

- Не считай, что я выжила из ума и не понимаю, что говорю! - взгляд Екатерины Андреевны ощутимо потяжелел. Некоторое время она молча, сверлила меня взглядом, а потом кивнула Раде.

- Начинай!

- Владислав! Я хочу тебе сказать, что, применяя к тебе такое чрезмерное воспитательное средство, как стрелки, я была неправа! Я прошу извинить меня и заверить, что в будущем ничего подобного не повториться!

"Понятно! - подумал я. - Стрелки ты применять больше не будешь. Применишь удушающий аркан, воздушный кулак или такой симпатичный маленький, но очень горячий фаербольчик".

Но это я только подумал, а сказал совсем другое. С широкой всепрощающей улыбкой я заверил и Раду, и особенно Екатерину Андреевну, что давно простил неосторожность Рады и посетовал на свою несдержанность, намекая на ссадину на скуле Рады.

В общем, всё устроилось так, как я и предположить не мог. Ничего хорошего я от Рады по-прежнему не ждал, но надеялся, что на некоторое время она притихнет со своими мстительными замыслами.

Уже ближе к вечеру, забирая, пустую чашку из-под кофе со стола начальницы, я не стал сразу уходить. Екатерина Андреевна отдыхала от бумаг, то есть сидела с закрытыми глазами, откинувшись в кресле.

Я уже привычно кашлянул и, дождался, когда она откроет глаза и посмотрит на меня. Я, глядя в эти огромные зеленые глаза с максимальной признательностью, произнес небольшую, но проникновенную речь.

- Екатерина Андреевна, я не стал говорить это при Раде. Мне хотелось сказать это вам наедине. Я искренне благодарен вам за то, что вы справедливо разобрались в ситуации. Честно говоря, я был готов к совсем другому вашему решению. Я со своей стороны обещаю, что постараюсь, чтобы всё то время, пока я работаю у вас, вы были мною довольны.

Я замолчал, но глаз по-прежнему не отводил.

Признательность, доброжелательность, симпатия и где-то даже любовь - всё это я и старался передать мысленно. По собственному опыту зная, насколько восприимчивы женщины к таким вот обожающим взглядам. Если бы дело происходило в `Иле` в приличных чаевых я был бы уже уверен. В данном же случае речь шла не о чаевых, а о нечто большем: о моем спокойствии, на всё время работы на клан Горчаковых и ради этого стоило постараться. Молчание затягивалось. Я не уловил тот момент, когда оно вдруг стало просто неприлично долгим. Я-то рассчитывал, что Екатерина Андреевна что-то скажет мне в ответ и тем самым прервет наши гляделки, но она молчала. Я уже начал паниковать. Продолжать такие игры было чревато. В зеленых глазах Екатерины Андреевны начал потихоньку разгораться тот огонек, который я неоднократно видел в глазах других женщин и худо-бедно научился его дешифровать. Это интерес ко мне, именно ко мне, как к мужчине!

"Доигрался!" - в панике думал я, но глаз всё же не отводил.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, но тут зазвонил внутренний телефон. Марина хотела донести до главы клана какую-то срочную новость и тем самым вывела мою начальницу из транса. Я же постарался побыстрее выскользнуть из кабинета и создать между мной и Екатериной Андреевной барьер в виде плотно закрытой двери ее кабинета.

Вечером этого беспокойного дня, я уже приготовился нырнуть в свою холодную холостяцкую постель, когда озадачился внезапно всплывшим в сознании вопросом.

"Как случилось так, что мне, магу (как я уже про себя думал) уверенно создающему защиту от острейших ножей бандитов, могучих воздушных кулаков и очень-очень горячих фаерболов других магов вдруг искололи весь зад какими-то ледяными стрелками?"

Даже спать мне расхотелось. Ведь это явно противоречит той теории, которую я вроде бы успешно подтверждал практикой: я маг Эфира, только непонятного уровня.

Я прогулялся от стенки до стенки, как был в одних трусах. Не помогло. Прогулялся ещё раз. И ещё. Ничего не мог придумать.

"Хорошо пойдем другим путем. Что я думал и чувствовал во всех тех случаях, когда создавал защиту? Страх или злость или смесь из этих двух компонентов. Так, а что я чувствовал, когда меня колола стрелками Рада? Правильно ни-че-го! Я не боялся ее и не злился на нее. Вернее злился, но всё-таки не так, чтобы желать убить ее за эти ее проделки. Кстати и тогда, когда меня отправляла в полет моя дорогая Ирочка, я ведь тоже ее не боялся и не злился на нее и... в результате защиты не имел. Так..."

Я ускорил свое движение от стенки к стенке.

"А как только я возмутился и захотел остановить Раду, я ускорился, и она не успела отреагировать! Это Кандидат-то свежеиспеченный! Вывод следует один: скорее всего я не могу, как обычные маги вызывать магию по своему желанию! Никакую, даже вот эту странную, трансформационную! Ведь и там необходимо состояние, если не любви, то влюбленности, симпатии, доброжелательности... Похоже, каждой из присущих человеку, то есть мне, эмоций соответствует выброс магической энергии, которая трансформируется у меня в зависимости от ситуации... То есть управлять этой магией я могу, но в известных пределах. И если я спокоен и равнодушен ко всему, как обожравшийся удав, то ничего у меня не выйдет. В смысле, маг я в таком случае никакой. То есть получается мне надо увидеть источник опасности, осознать и подготовится. Хоть секунду или две, в противном случае никакой защиты не создается!"

***

В это же самое время Екатерина Андреевна также сидела в своей спальне, на краю своей огромной роскошной многоместной кровати в полном одиночестве и тоже не могла отрешиться от разнообразных мыслей, никак не желавших покинуть ее голову. И волновал ее вовсе не тот молниеносный удар, который пропустила ее дочь, (Кандидат!) от какого-то секретаря - простолюдина. В конце концов, то был совсем не первый удар, пропущенный Радой от него, хотя в первом случае ее дочь пребывала ещё в статусе перворазрядницы. Все эти загадки самым тщательным образом фиксировались в досье, которое она скрупулезно вела на Владислава с самого первого дня их знакомства и она нисколько не сомневалась, что с течением времени по достижении определенного критического объема накопленной информации можно будет сделать правильные выводы.

Нет, ее обеспокоило совсем другое, а именно, те ощущения, которые она нежданно-негаданно испытала, когда Влад смотрел ей в глаза. Конечно, он смотрел ей в глаза и раньше, и тогда ей было просто приятно. Но, во-первых, раньше он смотрел недолго. Сейчас же это время парадоксальным образом казалось ей вечностью, а во-вторых, сейчас он и смотрел-то совсем по-другому!

Если раньше, она улавливала в его взгляде лишь благожелательность и симпатию (а это тоже немало для шестидесятилетней женщины!), то сейчас она неожиданно для себя ощутила себя женщиной. Не главой клана, не аристократкой, не начальницей, которая управляет многомиллионными денежными потоками, а просто женщиной, на которую заинтересованно посмотрел молодой красивый мужчина. Это ощущение сладкое, приятное, волнующее ранее часто испытываемое Екатериной Андреевной, ныне было совершенно забыто. Выцветшее и растворившееся в каждодневных заботах, незаметно исчезнувшее, оно вдруг ненадолго вернулось. Вернулось и почти сразу снова исчезло, оставив после себя горько-сладкий привкус. Оно было слишком мимолетным, слишком эфемерным, но оно произвело такой же эффект, какой происходит, когда крутому склону заскользит вниз крошечная песчинка. И неважно, что послужило толчком для этого: порыв ветра или ящерица хвостиком махнула. Главное, что в результате песчинка вовлекает в это свое движение свою соседку, такую же песчинку. Затем ещё одну, и ещё, и спустят короткое время, ужасающая горная лавина обрушивается вниз, сметая всё на своем пути.

Мгновенно оказалось забыто ее первоначально скромное желание иметь красивого мальчика-секретаря и просто любоваться им постоянно под предлогом исследования загадки Влада. Недолгий, откровенный взгляд этого красавчика нарушил внутреннюю умиротворенность и спокойствие женщины, в которой от женщины, по сути, осталось только название. Это была, конечно, не любовь. Какая может быть любовь в шестьдесят два года?! Нет, это чувство было скорее сродни жажде обладания. Как ребенок в детстве, увидев яркую красивую игрушку, не в силах противиться желанию заполучить ее, идет на всевозможные ухищрения. Скандалы с любимыми папой и мамой, жалобные рыдания, умилительно заглядывает в глаза в надежде заполучить искомое, а, заполучив, частенько через пару дней, охладевает к этой столь желанной ранее игрушке. Как известно круг замыкается. Про стариков говорят, что они впадают в детство, а значит, вновь обретают многие из истинно детских черт. И желание обладать игрушками тоже. Понятно, что игрушки у деток и пожилых людей совсем разные. Но в чем-то они схожи.

Вот и сейчас в Екатерине Андреевне практически мгновенно выкристаллизовалось желание обладать. Обладать красивой игрушкой под названием Владислав. И всего-то стоило ему посмотреть на Екатерину Андреевну, не думавшую ни о чем таком до этого, с симпатией. Но ей этого оказалось достаточно.

"Конечно, это не любовь! Но я ему не противна! Ну не может молодой человек быть таким лицемером, чтобы обмануть меня взглядом! Я ему не противна, я ему интересна! Прекрасно разовьем этот интерес. Я придумаю, я всё придумаю! Он и глазом не успеет моргнуть, как окажется у меня постели! А, оказавшись там хотя бы раз, окажется и другой! Как удачно, что он поссорился с Радой! Иначе мне было бы гораздо труднее... Итак, что надо сделать первым делом?"

Екатерина Андреевна успокоилась и начал мыслить позитивно. Столько лет во главе клана, столько интриг провернуто, столько комбинаций исполнено. Всё будет так, как она желает!

Итак, с завтрашнего дня всегда, везде он должен быть при ней. Обеды и ужины, официальные и неофициальные переговоры, поездки за рубеж и в экзотические страны... пальмы и море очень способствую развитию более доверительных отношений. Но перед появлением на пляже в бикини следует проделать то, чем она пренебрегала всё последнее время: уделить время омолаживающей магии.

Да, это запредельно дорого и чем старше человек, тем чаще требуется ему проводить омолаживающие процедуры. В ее возрасте желательно каждую неделю. Потом магия утекает и приходиться снова накачивать ее в тело. Потому-то, подойдя к какому-то определенному рубежу, омолаживание становится бессмысленным: время, проведенное в клинике на омолаживающих процедурах, начинает превышать время, проведенное вне клиники. Процесс омолаживания становится непрерывным. Конечно, для немыслимо влиятельных и богатых людей и это было решаемо, но бросить ресурсы своего небольшого клана на свое персональное омолаживание Екатерина Андреевна ранее была не готова. И сейчас она решила начать не с полного омолаживания, а омолодить лишь кожу на теле. Фигура у нее и без того вполне девичья, благодаря постоянным тренировкам, а вот если... вернее когда удастся заполучить Влада в свою постель, то ей предстоит раздеться, и надо чтобы после этого, взглянув на нее, Влад с воплями ужаса не удрал куда-либо подальше.

"Если, например раз в неделю приглашать Влада в свою постель, то омолаживание выйдет не так дорого... - размышляла Екатерина Алексеевна. - Да если ещё сделать кожу такой, какой она была лет в сорок, например, а не стремится к шелковистой коже двадцатилетних девушек, то выйдет ещё дешевле и Влад наверняка этим удовлетворится... А вот лицо и руки трогать нельзя. Женщины, такое, заметят мгновенно. И сделают один единственный вывод, который будет истинной правдой: пожилая женщина запала на юного мальчика...

В принципе ей-то наплевать на все сплетни, но вот Рада... Она может решить, что ее мама специально ссорила ее с Владом, чтобы без помех заняться им сама. И наверняка не поверит, что всё было совсем не так... И почему люди всегда охотно верят во всё плохое? Хотя, если честно, то теперь она уже сама не так уверена, что всё делала не специально... и в результате будут ссоры, обиды, а может даже и конкуренция за Влада. Просто так, из вредности! Чего ей совершенно не хочется. Поэтому и не следует афишировать свое... увлечение, до последнего!"