Приговоренные к жизни

Глава 9 Курица с черносливом

— Ты на меня обиделся? — спросила Валентина.

Илья сидел за столом и рассматривал записки из коричневых конвертов. По кухне разливался терпкий аромат кофе. Они были дома одни. Гера с утра отправился за покупками. Так повелось, и Гера не возражал. Ему нравилось прогуливаться в одиночестве.

— Нет, — буркнул Илья, не поднимая глаз.

— Я просто не понимаю, что плохого вчера натворила.

— Слушай, Тинча. Всё нормально, не парься, — он сделал глоток из чашки и поморщился.

Тоже мне — командир. Подумаешь, не послушались его.

Валентина чувствовала себя бодрой и полной сил. Даже угрюмое лицо Ильи не могло испортить ей настроения. Сквозь стёкла пробивался солнечный свет, наполняя комнату уютным теплом. Новизна ощущений, которые она испытывала с тех пор, как выскочила за Ильёй в сырую ночную неизвестность, и не думала притупляться.

Что может быть лучше, чем новый день, который ты можешь прожить… а не проспать?

— Тогда снова друзья, — Валентина примирительно протянула ладонь.

Илья осторожно взял её за мизинец:

— Мирись-мирись и… давай больше без творческой самодеятельности.

— Ты решил, что мы будем делать дальше? — спросила она, усаживаясь рядом.

— Мне кажется, в этих посланиях есть ещё что-то, какой-то тайный смысл. Который мы не видим, — задумчиво произнёс Илья, разглядывая записки. Он разложил их по порядку.

«Илья, в моём кабинете на втором этаже»

«Тинча, тебе нужно следовать за брюнетом. Целую, мама»

«Лэйла, навести своих родных дома»

«Гера, доверяй себе 3»

— Я уже который день бьюсь. Ну должно же здесь что-то быть, — сокрушался Илья. — А ты как думаешь? Ты ведь хорошо знаешь свою мать.

Хорошо ли я знаю её? Да — это самый родной человек для меня. Вместе мы казались несокрушимой силой. Она была у меня, я — у неё, и больше мы никого в этот узкий круг не пускали. Но многие вопросы мама умело обходила стороной. Особенно если это касалось её жизни до моего рождения.

Валентина даже не знала, кем был её отец. То ли он погиб, то ли исчез куда-то. У неё от него было только отчество — Сергеевна. Больше ей о нём ничего не известно. А ещё Нелли всегда путалась, в каком роддоме родила дочь. Сначала это был перинатальный центр номер один, потом областной центр, а иногда и вовсе столичная клиника.

Хотя… она же профессиональная сочинительница. Когда в голове роится столько фантастических сюжетов, немудрено запутаться в реальности.

Валентина внимательно посмотрела на разложенные листки. Илья придвинулся ближе. Его щека была так близко. Гладкая, пахнущая гелем после бритья. Боковым зрением Тинча видела его напряжённый взгляд из-под острых чёрных ресниц. Вот бы сейчас повернуть к нему лицо и…

Нет, я не могу сосредоточиться, когда он рядом.

— Вполне возможно, что это шифр, — Валентина продолжала коситься на Илью.

Он выжидающе молчал.

Дышать стало труднее, будто кто-то потихоньку выкачал весь кислород из комнаты.

Сейчас подумает, что я пыхчу, как пекинес.

Тинча резко вскочила:

— Не знаю. Нужно подумать, попробовать разные варианты, — она взяла в руки записку, которую нашла дома. — Я всё думаю, почему мама написала: «тебе нужно следовать за брюнетом»? Как я понимаю, с вашей последней встречи прошло уже достаточно времени. Ты мог давно поменять свой цвет волос… почему она так уверенно назвала тебя брюнетом?

— Понимаешь, — смутился Илья. — Нелли Александровна хорошо меня знала. Была у меня одна… фишка. Я увлекал в Хиатус людей только с тёмным цветом волос.

— Ты не любишь блондинов?

— Нет. Просто мне не идут светлые оттенки.

В общем-то логично: такой смуглый парень с рыжими или белыми волосами смотрелся бы излишне оригинально.

— Считаешь, что я привередливый, как девчонка?

— Почему? — пожала плечами Тинча. — Это твоё дело. Просто немного странно…

— Я Гере говорил, чтобы он не делал для меня исключений. Но он только брюнетов находит. Говорит: совпадение, — попытался оправдаться Илья.

Он, старший группы, как правило, уверенный в себе, выглядел непривычно смущенным. Валентине стало неловко.

Интересно, Илья сам когда-нибудь отказывался работать с блондинами? Мог отвернуться, зная, что их ждёт гибель? Нет, вот что я за дура? Вечно сомневаюсь в людях, даже в Илье.

— А Лэйла каких предпочитала? — Валентина решила сменить предмет обсуждения.

— Лэйла бралась за любой объект, — вдруг усмехнулся Илья. — Какой она только не была. Даже с синей чёлкой ходила, и кудрявая, как пудель. Она не остановилась бы, даже если бы перед ней стояла одноглазая лысая женщина с рогами.

— Такую ещё поискать надо, — Тинча, представив Лэйлу в столь пикантном образе, не смогла сдержать улыбки.

Щелкнул дверной замок. Вернулся Гера.

— Тинча, моцареллы не было, я гауду купил. Подойдёт?

— Конечно.

Приготовлю им сегодня ужин. Должна же я стать достойной заменой Лэйле. Нет! Я должна быть ещё лучше! Она их по забегаловкам таскала, а у меня они попробуют настоящую «Фирменную запеченную курицу с черносливом».

Валентина научилась готовить это блюдо в десять лет. Хотела сделать маме сюрприз на день рождения. Курица тогда подгорела. Но после того раза она уже не отвлекалась на мультики во время готовки.

Когда девушка осталась в квартире одна, то сразу принялась за дело.

Чего время терять? Пусть они вершат чужие судьбы, а я буду делать то, что умею. Так давно не готовила, что успела забыть, как мне нравится это занятие.

Валентина включила радио и. пританцовывая, разложила на столе все ингредиенты.

Говорят, если блюдо сделано с любовью, значит, оно должно получиться вкусным. А ещё — если вам нравится человек, тогда его творение покажется особенно аппетитным. Вот и проверим.

Мысли Валентины закружились, как лошадки веселой карусели. В голове одна за другой пронеслись картинки. Вот она подаст Илье тарелку. Он пробует кусочек, жмурится от удовольствия. А вот они вместе. Обнимаются. Он её целует.

Тинча, Тинча! Куда тебя несёт?!

Вот они стали старше. Илья отрастил бородку, а у нее — новая стрижка. Прощай, коса до пояса. Она встречает его с работы. С какой работы? Он ведь не доучился… Без разницы. Это ведь мечты. А в мечтах не обязательны ограничительные знаки. Они живут в одном доме. Они счастливы.

Ой, не пересолить бы.

Было так необычно думать о совместном будущем. Валентина больше не хотела бояться, не хотела одёргивать себя. Она снова и снова представляла себя и Илью вместе. В мечтах не было места болезни, там она была хозяйкой своей жизни, а Илья — безумно в неё влюблённым.

Щёлкнул таймер на духовке.

Опять чуть курицу не сожгла! Нет, надо перестать витать в облаках! Моя мама пропала, а я думаю о каких-то глупостях! Надо взять себя в руки. Сейчас совсем не время расслабляться. А когда оно будет? Может, оно и не настанет больше никогда.

Валентина подошла к столу и посмотрела на записки, ровно разложенные на столе.

Да уж, записка для Геры вообще непонятная. Ещё и цифра «три». При чем тут она? Что мама хотела этим сказать? И как вообще эти фразы связаны между собой?

Девушка повертела в руке записку для Ильи. Солнечный свет скользнул по странице, и Валентина увидела еле различимые линии между словами. Будто их выдавили ногтем или провели тупым ножом. Тинча схватила свою записку. Такая же полоска проведена после слова «следовать». Её сердце учащённо забилось.

Кажется, это то, что мы искали!

Ещё одна полоска на записке для Лэйлы. И у Геры тоже одна. От внезапной догадки Валентина застыла на месте. Чёрточки разграничивали предложения на блоки.

Словесная шарада! Наша с мамой забава. Неужели? Ребус, где нужно считать буквы в словах. Что ж, попробуем…

«В / моём / кабинете на втором этаже» — одна буква, четыре буквы, двадцать одна буква.

«Тебе нужно следовать /за брюнетом. Целую, мама» — восемнадцать и девятнадцать.

«Навести своих/родных дома» — двенадцать и десять.

«Доверяй себе / 3» — одиннадцать букв и цифра «3».

Итого: 1,4,21, 18, 19, 12, 10, 11.

Цифры привычным образом преобразовались в буквы алфавита. Она с детства проделывала этот трюк безошибочно. Но сейчас Валентина даже алфавит на салфетке записала. Несколько раз перепроверила. Не может быть!

«А» «Г» «У» «Р» «С» «К» «И» «Й» и цифра «3».

Агурский 3. Похоже на адрес. Что это? Переулок? Проезд? Улица и номер дома?

Её сердце колотилось как бешеное. Это невозможно. Но и совпадений таких не бывает.

Но как мама могла оставить эти записки? Значит, она подготовилась заранее. Значит, скрывается там. От чего? От кого?

Вот Илья будет рад.

Валентину просто распирало от гордости за себя и от предвкушения его одобрительной улыбки.

Она погуглила в телефоне — радости поубавилось: ни в одном городе таких улиц не было. Поисковик выдал ссылки на туры в Краснодарском крае, которые пестрели рекламой туристических экскурсий на Агурские водопады. Валентина внимательно вчиталась в проспект. Отправляйтесь на Агурские водопады Сочи! Это поистине райский уголок земного шара, куда приезжают тысячи туристов. Он находится на побережье Черного моря — в Хостинском районе. Это творение природы представляет собой некую совокупность трех водоскатов, поочерёдно сменяющих друг друга. Верхний, средний и нижний…

Может быть, «3» — это третий водопад? Да, наверное, мама имела в виду третий водопад. Она ждёт меня там! Как же хочется поскорее рассказать всё Илье.

Парни вернулись вечером, когда за окном уже зажглись фонари. Валентина бросилась к дверям, как собачонка, которая весь день ждала хозяев. Илья был как всегда серьёзным, а Гера сиял, как начищенный до блеска сапог.

Неожиданно из-за их спин показалась девушка. Валентина не сразу её узнала. Каштановые волосы, густая чёлка. Но всё те же наглые зелёные глаза. Лэйла!

— М-м-м, мелкая, ты квартиру, что ли, спалить пыталась? — повела девушка носом.

— В честь возвращения Лэйлы — торт! — широко улыбаясь, Гера водрузил пухлый пакет на кухонный стол. Записки разлетелись в разные стороны.

Валентина так и осталась стоять с открытым ртом в коридоре.

— Представляешь, Лэйлу отпустили! — продолжал Гера, раскладывая сладости, фрукты и коробки с пиццей и суши. — Сказали, что всё выяснили и претензий не имеют.

— Необходимая оборона, — Лэйла уже жевала шоколадку. — Ну что? Налетайте, ребята! Мне там деньжат подкинули. Так что шикуем.

Илья занял привычное место. Он спокойно улыбался, наблюдая за друзьями.

А как же моя курица?

Валентина нехотя жевала кусок пиццы. Никак не получалось натянуть на лицо веселую маску. Но остальные, кажется, этого не замечали. Они были в приподнятом настроении: гоготали, толкали друг друга, возились, как малые дети. Гера рассказал, как они сегодня спасли парня от взрыва газа в жилом доме. Илья, усмехаясь, показал татуировку на лодыжке. Пиратский флаг.

— Зовите меня теперь — Джек Воробей.

Курица остывала в духовке, а вместе с этим таяло прекрасное настроение Валентины. За ужином к её шедевру никто так и не притронулся.

Эта Лэйла всё испортила! Но ничего. У меня ещё есть козырь в рукаве! Когда Илья узнает, что я разгадала…

В «Пионе» каждому из них досталась своя комната. Лэйла расположилась в пустовавшей ранее гостиной.

На часах было около двенадцати, когда Валентина выглянула в коридор.

Надеюсь, он ещё не спит. Когда я ему расскажу о своей догадке, он забудет даже о том, что Лэйла вернулась.

Тинча прокралась мимо комнаты Геры. Из-за двери раздавались пулемётные очереди и взрывы.

Опять завис в ноутбуке с компьютерной игрушкой. И откуда у такого милого и безобидного юноши слабость к жестоким стрелялкам?

Из-за следующей двери не доносилось ни звука.

Неужели спит?

Валентина осторожно постучалась. Тишина. Толкнула дверь. Пусто. В кровати никого не было.

Вдруг она услышала щелчок — в конце коридора открылась дверь ванной. Оттуда выскользнула Лэйла и, поправив бретельку ночной сорочки, скрылась в гостиной. А следом вышел Илья, бесшумно притворив дверь.

Что они там делали?

Илья заметил Валентину, рассеянно потёр шею и пошёл к ней навстречу.

— Ты чего-то хотела? — он участливо заглянул ей в лицо.

— Я… я…

Что они там делали?!

— Курица вышла вкусной. Я попробовал, — улыбнулся Илья.

А как же мы? Как же…

Тинча бросилась к себе в комнату. Только бы при нём не разрыдаться.

Может, они в ванной вместе зубы чистили? Может, стирали? В двенадцать часов ночи… М-да… подумай головой, Белозёрова. Им же не по десять лет. Они вполне взрослые люди, со взрослыми потребностями. А я-то, дура, решила соблазнить его жареной курицей. С чер-носли-и-ивом.

Наплакавшись, Валентина не заметила, как отключилась. К счастью, утром вся троица уехала ещё до того, как она встала, и никто не увидел её опухших глаз.