Приход весны (СИ)

Глава 25

Схватка божеств началась с кругового удара черного меча. Ифрат показывает, что сохранил достаточно сил, чтобы подороже продать жизнь. При этом он вполне мог сбежать, но решил настаивать на своем видении будущего до конца.

«Пусть будет так», — размышляет Ирай, уклоняясь от стены голубого пламени. Атаки бога игр запускают во все стороны пылающие разрезы, которые намного больше человеческого тела, но это не поможет ему победить.

Ирай устанавливает одну судьбу за другой, желая врагу промахи, упадок сил и боль. Когда-то он внушил себе невероятную ненависть к Ифрату и сейчас может к ней обратиться, но делать этого не хочет. Всё же он теперь не абсолютно пуст внутри, поэтому может найти собственные идеалы, которые будут вызывать эмоциональный отклик. Внушить себе можно что угодно и сделать это в любой момент, но конкретно ненависть и жажда чьей-то крови — совсем не то, чем хочется себя развлекать на протяжении тысяч лет, если получится стать богом.

Различные стихии обрушиваются на врага, пока с другой стороны Клайв стремительно сближается с богом. Бывший полубог теперь может обратиться в любого зверя за доли секунды, и получить любые преимущества облика. Неважно, будут ли это волчьи клыки или змеиные, или толстая шкура дракона или медведя: любые бонусы звериного мира теперь доступны новому богу, а сами облики намного сильнее любого животного.

Прямо сейчас огромная змея сжимает Ифрата стальными тисками, не давая больше махать мечом, но голубое пламя все равно окутывает хищника и наносит значительный урон. Очередная судьба тушит пламя, а Клайв невероятно быстро затягивает раны.

«Смерть настигает Ифрата», — устанавливать такую судьбу рискованно, но Гнисир все же решается. Ожидаемо в теле рождается вспышка боли, а бог игр продолжает сопротивляться. Сил все же недостаточно, чтобы просто пожелать смерти врагу. То же касается лишения всех сил или любого другого абсолютного способа нейтрализации. Запросто можно воплотить могучее оружие, сметающий всё порыв ветра или молнию, наполненную могущественной магией, но не напрямую пожелать себе победы или врагу поражения, если между ними нет большой разницы в силах.

Внезапно большая змея распутывает кольца, так как добыча исчезла из тисков при помощи телепортации. Еще миг, и голубой огонь над головой нового бога принял форму гигантского палаческого топора, который вот-вот отрубит змее голову. Но Клайв успевает избежать смертельного удара, превратившись в маленькую, но очень шуструю птичку. А Ирай телепортируется за спину Ифрата.

«Оба кинжала открывают проход в Домен Усопших, чтобы воспользоваться силой невероятного разложения», — приказывает судьбе Ирай, вспомнив Гримуар Смерти. По оружию начинает течь красноватый дым, в котором появляются очертания многочисленных черепов, смеющихся и плачущих. Это странная и порой пугающая сила, которая может быть опасной даже для могущественных существ, которые еще живы.

Острие каждого кинжала пронзает доспех и даже входит в тело бога игр, но потом оказывается, что Ифрат тоже обманул судьбу, еще раз телепортируясь в другую сторону. Если бы Ирай все еще был обычным человеком, то ничего не понял бы, но сейчас заметил временной парадокс вокруг себя. Бог игр просто вернулся в прошлое на несколько секунд и изменил последнее действие, уклонившись от удара.

Сейчас во все стороны расходятся невесомые волны, появляются какие-то искажения и блики, когда мир проводит синхронизацию временных потоков. Такое путешествие во времени скорее всего не создаст альтернативного развития истории, как это было в случае отката событий целого мира на шесть месяцев в прошлое.

Однако Ифрат, уйдя от одной атаки, попадает под другую, когда Клайв неожиданно принял облик зверолюда, похожего на Асмоделя Белокостного, правда, бивни темно-зеленого цвета. Сильный толчок роняет Ифрата на землю, а широкая лапа не дает поднять меч для защиты, прижимая оружие к земле.

Клайву Содину теперь даже не нужно прибегать к навыкам или чему-то еще. Божественная сила изливается из него, наделяя мифической силой, скоростью и крепостью тела. Ифрат изливает из себя грубую и бесформенную силу, которая гулким взрывом стремится разорвать противника на части, но Клайв даже не шелохнулся, а из его хобота выросло ядовитое жало, вонзившееся в плечо Ифрата.

Богу игр не оставалось ничего другого, как снова телепортироваться, но его побег перехватывает новая судьба, которая приносит прямиком Ираю, который вонзает кинжал в брюхо бога, и теперь уже наверняка. Магический доспех из голубого пламени исчезает, а сам Ифрат падает на спину, словно потерял последние силы, чтобы придумать что-то еще.

Теперь нужно добить, но тут он поднимает левую руку, в которой оказываются три игральные кости белого, черного и красного цвета.

«Где-то я это уже видел», — Гнисир вспоминает про «Три куба судьбы», которые использовал Амей Лорантерем, чтобы связать судьбу Ирая и Игены Локрост. И только после чувствует, как по руке течет кровь. Каким-то образом Ифрат успел ранить и нанести кровь душелишенного на этот артефакт. Теперь судьба может обрушиться роковым стечением обстоятельств!

Гнисир понимает, что уже ничего не успевает сделать, так как Ифрат уже швыряет кости на землю. И скорее всего ему неважно, какое именно значение ему выпадет, так как это его артефакт. Игровые кости приземляются, ударяются друг об друга и разлетаются в разные стороны. Уже должны провернуться в последний раз и остановиться, но потом просто пропадают, так как Клайв успел метнуть свои раньше.

Как Ифрат сумел достать кровь Ирая, так и Клайв каким-то образом заполучил кровь другого бога во время боя. Сейчас он снова находится в человеческом облике, а под его ногами лежат еще одни кубы судьбы, которые он, скорее всего, одолжил у Амея перед отбытием. И одной судьбой он заставил другую исчезнуть.

«Значит, у этого артефакта было больше одного комплекта», — догадывается Ирай, подозревая, что больше Ифрату крыть нечем. Изначально в этом бою у него не было ни единого шанса сразу против двоих соперников. Клайв кивает, и Ирай подходит к лежащему врагу, который словно не собирается ничего делать и даже говорить что-то напоследок.

Кинжал вонзается в грудь, и Гнисир новой судьбой приказывает мирозданию отдать ему в руки причитающуюся награду. Тело Ифрата вспыхивает голубым пламенем, сгорая без остатка и оставляя на земле два ключа. Один очень знаком, это ключ от управления вихрем душ, а вот второй кажется сделанным из хрусталя. Это уже от замка на дверях Домена. Но воспользоваться этими предметами может только бог.

— Не-а, даже не проси, — улыбается Клайв. — Я не собираюсь быть единственным богом на следующую эпоху. Хочешь довести дело до конца? Отправляйся к Мигсумнуру, я покажу дорогу.

Было бы замечательно, если бы Клайв взял на себя остаток работы, но Ирай понимает, что переубедить не получится, а заставлять силой бесполезно.

— Понятно, тогда отправляемся.

Еще одно пространственное перемещение приводит в новое место. Посреди зеленых холмов с остатками старинных дворцов и амфитеатров расположено озеро с темными водами. Руки богов или кого-то еще выстроили каменный причал и лестницу, что постепенно уходит в непроглядную глубину ближе к центру озера странно ровной формы.

— Тебе нужно отправиться именно туда. Так глубоко, как только сможешь, — говорит Клайв. — Это очень интересный опыт, и у меня не вышло дойти до самого дна. Эта странная лестница уходит в настоящую бездну. Ничего больше не скажу.

— Понятно, — только и говорит Ирай, направляясь по каменному мосту к центру озера. Здесь даже видны мокрые следы Клайва, оставленные после выхода из озера.

Поверхность воды полностью спокойна и напоминает черное зеркало. Вокруг не чувствуется даже слабого ветерка, как и нет животных или насекомых. Неразумные твари словно избегают это загадочное место, и Ирай почти уверен, что в этом озере рыба не обитает. Перед душелишенным теперь находится лестница, первые ступени которой расположены над водой, а вот остальные уходят под воду. Именно по этой лестнице нужно пройти, чтобы закончить инициацию.

Гнисир начинает спускаться, шаг за шагом погружаясь в озеро. Вода кажется очень холодной, но постепенно температура перестает ощущаться. Сначала по колено, потом по пояс и по грудь: человек все глубже погружается, продолжая шагать по ступеням лестницы. Скоро он уходит с головой в черное озеро, и на этом сразу прекращаются любые волны.

А красноволосый продолжает шагать в полной темноте. Перед погружением вдохнул побольше воздуха, но рано или поздно этот запас закончится. А вот лестница действительно не заканчивается, уходя в невообразимые глубины. Пойти вбок и сорваться с лестницы, наверное, будет самым печальным концом, ведь течение постоянно тянет вниз, не давая возможности свободного плавания. При этом влекущая сила не кажется именно сильным течением, скорее похожа на гравитацию. Здесь полубожественный статус перестает что-либо значить, даже судьба не отзывается на мысленный призыв.

Ирай продолжает спускаться, ожидая начала инициации, но ничего не происходит, лишь начинает жечь в груди, а мысли путаются. Скоро набранный воздух закончится, и что тогда? Вот только отступать нельзя, к тому же Клайв успешно прошел инициацию, значит, Ирай что-то делает не так? Возможно, нужно не просто спускаться, но и позволить озеру проникнуть внутрь себя?

Когда становится совсем нечем дышать, Гнисир рефлекторно открывает рот, и внутрь сразу попадает вода. Возникает инстинктивное желание бежать обратно, пока окончательно не утонул, но воля перебарывает инстинкт, после чего становится невероятно легко. Кажется, что Ирай стал из народа ундин, то есть получил возможность жить под водой. Вода наполнила легкие и желудок, но при этом вернулась странная возможность дышать, хотя разум все же теряет трезвость.

Перед глазами мельтешат яркие точки и небольшие вспышки, а ног почти не чувствуется. Приходится прислушиваться к ощущениям в теле, чтобы понять, что он продолжает спускаться по лестнице. Теперь в ушах возникает шепот на разных языках, какие-то люди и не только говорят подобно эху давно прошедших событий, а светящиеся точки перед глазами становятся целым роем, которые показывают незнакомые события.

Возможно, это сам Мировой Закон демонстрирует, что было в прошлом. Ифрат не соврал, когда говорил, что его поколение богов не было первым. Были и более древние создания, но неясно, было ли что-то до них. Тогда Роза действительно была цельным миром, в котором были очень светлые и очень темные места и события. Перед глазами проносятся картины засеянных полей и жестоких баталий. Повествование непоследовательно и очень быстро меняет декорации, поэтому нельзя точно понять, что тогда происходило.

Но одно удается понять однозначно: все прошлые боги шагали по этим ступеням, желая свергнуть предыдущих богов и остановить Поветрие, которое они называли по-другому. И если фантазировать, то этот процесс на самом деле может повторяться бесконечное количество раз. Если это правда, то план Домена Космоса не имеет большого смысла, ведь однажды Поветрие снова придет и примет какой-то новый облик. Новым поколениям придется снова браться за оружие и знания, чтобы придумать новый план, с которым боги могут не согласиться.

«Но с другой стороны отказываться от плана поздно. Чтобы сохранить Домен Людей, придется дойти до самого конца», — впереди Ирай различает арку, покрытую кораллами. Это единственный объект окружения, который можно разглядеть в окружающей тьме. Стоило пройти через неё, как дышать резко стало сложно, но при этом кажется, что странные течения проходят прямо сквозь тело, оставляя в костях, мышцах и мыслях частицы божественной силы.

«Вот и сама инициация», — догадывается душелишенный, смотря глубже. Лестница после арки не обрывается и словно приглашает пойти еще глубже. Теперь хочется проверить, как далеко получится зайти, поэтому ноги продолжают спуск. И озеро Мигсумнур словно понимает намерения нового бога и заставляет лестницу светиться в темноте. Это помогает увидеть еще пять арок через каждые двадцать ступеней, но при этом видно, что лестница продолжает идти в глубину и дальше.

С каждой пройденной аркой сил становится больше, но они здесь недоступны. А также становится очень сложно идти: тело горит, мысли путаются, а на плечи наваливается неимоверная тяжесть. Понять все замыслы творца этого места вряд ли получится, но Ираю кажется, что это некое испытание. Чем больше ты пройдешь арок, тем более сильным богом вернешься. Или нет?

Увы, но спросить не у кого, а после четвертой арки становится совсем плохо. Нагрузка колоссальная, и тело не может сделать ни одного шага. Кажется, что проходит целая вечность перед тем, как удается сделать еще один шаг, но после силы окончательно теряются, а разум наполняется темнотой. Течение вдруг меняет направление и потерявшего сознание претендента быстро поднимает к поверхности.

Как только голова показывается над поверхностью воды сознание тут же возвращается, а после могучая сила выбрасывает на каменную площадку, где можно изрыгнуть из себя всю набранную внутрь воду.

— Кха-кха, — выплевывает остатки Ирай, смотря как солнечные лучи отражаются от лужи воды перед ним.

— Поздравляю с прохождением инициации, брат по новой участи, — раздается веселый голос Клайва. Юноша помогает подняться на ноги и заодно спрашивает, сколько арок удалось пройти.

— Четыре.

— Четыре? Ничего себе. Я отрубился уже после второй, — делится впечатлениями собеседник. — Эх, жаль, что второй попытки не предусмотрено.

— Почему? Разве тебе запретят попробовать еще раз?

— Присмотрись внимательнее, друг, — широко улыбается Клайв.

Только сейчас, убрав мокрые пряди с лица, Ирай оглядывается вокруг и видит, что озера нет. Теперь вместо черной воды находится отполированный черный камень, над которым возвышается каменный мост с лестницей, замурованной в гранит.

— Понятно. Озеро перед собой увидят только те, кто могут пройти инициацию. Для остальных и уже прошедших однажды этот путь Мигсумнур навсегда закроет проход.

— Я тоже так думаю, — кивает Клайв. — Но времени отдыхать у нас нет. Теперь нужно разблокировать мир, чтобы Вечность смогла сюда прийти и начать объединение миров. Но что будем делать с Пожирателем Слов?

— Я предложу ему то, что он страстно хочет вернуть. Скорее всего в вихре Ифрата вращается его душа. Приманим его с её помощью. Он точно бросится вслед и оставит этот мир в покое. И заодно, Салим сможет отправиться в Царство Теней, как и хотел, пока Первый Хищник будет преследовать свою душу.

— Но ты должен будешь остаться здесь, чтобы открывать портал, значит, с его душой бежать куда подальше буду я. В принципе, моя мечта путешествовать тут и там без препон скоро сбудется. Но ты же видел? — спрашивает Клайв, а они снова стоят внутри вихря Ифрата. Уже заметно, что поток душ замедляется, потеряв удерживающую силу. Скоро Языковая Система навсегда пропадет.

— Насчет Первого Хищника? Да. В том видении показывалось, что Мировой Закон вдохнул в него жизнь для баланса сил с древними богами. Если уничтожить его, то баланс нарушится и случится что-то плохое.

— Надеюсь, Ментис еще не успел его грохнуть, иначе проблем не оберемся. Итак, приступаем к отделению души монстра? Потом я её хватаю и бегу на самый дальний край Розы Доменов, пока ты заканчиваешь тут со всем. А зачем тебе книга?

— Выделить душу из общего потока ты сможешь и сам. А мне нужно выполнить условие контракта с Гримуарами. Они должны получить свободу, — Ирай раскрывает книгу, держа связку ключей в другой руке.

— Понял. Поступай как знаешь. Ты же все-таки бог, да еще и посильнее меня. Кстати, а богами чего мы стали? Я использовал зверей просто потому, что привык к этому. Но чувствую, что могу повелевать и другими аспектами. Мы должны как-то разделить сферы или это должны сделать «ничтожные смертные»? — последние два слова Клайв нарочно произнес тоном горделивого и зловредного божества.

— Без понятия. Думаю, мы можем сами это решать или не решать вовсе. Нас все-таки всего двое. Быть может, стоит вообще скрыть факт смерти Ифрата и нашего появления на божественном троне. Мир без богов вряд ли будет хуже или лучше мира с богами.

— Возможно, но я уверен, что все, кому нравится верить в божественные силы, придумают себе новых.

Ирай лишь кивает, концентрируя свое внимание на книге, внутри которой спят Гримуары, которые ждали очень долго, чтобы перестать быть заложниками судьбы.