Прикасаемый

Глава XII

Должно быть, я пошла в маму, потому что отец мог спать под концерт Пауэрмен 5000. На сцене. Под дождевиком. Этот факт я использовала, чтобы выйти из дома или вернуться домой за полночь. Но стоило упасть булавке, как я просыпалась.

Не открывая глаз, я укуталась одеялом. Ветер свистел в открытом окне, но я услышала не это. Кто-то ещё был в моей комнате. Первая мысль промелькнула об отце, но я сразу же её отбросила. Я заперла дверь, а пока она закрыта изнутри, он не попадёт сюда из гостиной.

Из-за угла послышалось чьё-то тихое дыхание. Алекс прокрадывался сюда бесчисленное количество раз, пока мы были вместе. Но это не он. Я чувствовала, что не он.

А затем я поняла. Сомнений не осталось, кто там стоял. Кайл.

Волнение пробежалось по телу. Алекс обычно говорил, что прокрадётся, чтобы смотреть, как я сплю. Я всегда знала, что он был там, и притворялась спящей, наслаждаясь самой идеей о том, что его глаза прикованы ко мне. Осознание того, что он наблюдал, вызывало острые ощущения. Время от времени я позволяла своей голой ноге выскользнуть из-под одеяла, открывая все ниже опасной зоны.

Сейчас… сейчас по-другому. Я могла ощущать взгляд Кайла, его дыхание, чуть более учащённое, чем обычно. Я представила, как его рука легко скользит по моей обнажённой ноге от бедра до колена, вспоминая вкус его губ тогда, в отеле. Воображение заставило меня потрудиться сдерживать собственное дыхание, даже когда пульс подскочил.

Всё ещё с закрытыми глазами я повернулась на спину, сдвигая одеяло вниз, пока оно не запуталось между ногами. У окна Кайл сменил положение, переместившись ближе. Он не создал ни звука, но я всё равно знала о нём.

Выгнув спину, я повернулась на бок лицом к окну. Почесалась, подхватив край майки пальцем, заставляя задраться. Осознание того, что он не отрывал от меня глаз, что он медленно двигался вперёд, придавало смелости. Я вытянула правую руку над головой по подушке и подняла левую, чтобы убрать волосы с лица.

Кайл сделал ещё один шаг. Теперь он стоял рядом со мной.

Понадобилась вся сила воли, чтобы оставаться тихой и держать глаза закрытыми. Я не знала, что он бы сделал, если бы понял, что я не спала. Не хотелось, чтобы он уходил. Не хотелось, чтобы он отводил глаз.

Прохладный ночной воздух льдинкой прошёлся по моей открытой коже. К моему удивлению и невероятному счастью, край кровати прогнулся, когда туда сел Кайл. Спустя мгновение прикосновение, лёгкое, словно хлопок, прочертило путь от пальцев ног вверх, остановившись прямо перед кромкой шорт.

Я не могла сдержаться. Я резко вдохнула и повернулась на спину, как-то умудрившись не открыть глаза. Его пальцы остановились там, касаясь моей голой кожи несколько мгновений, перед тем как подняться выше по ткани. Опустив ладонь, он пробежался ею по животу и замер у края моей белой майки, чуть ниже сердца. В течение безумно затянувшейся минуты я думала, что, конечно, его пальцы скользнут ниже, меня окутало тепло. Тогда я бы открыла глаза и проверила свои пределы.

Но его пальцы этого не сделали.

Рука задержалась на мгновение, и он отдёрнул её.

— Дэз?

Немного разочарованно я приподнялась и потёрла глаза.

— Ммм? — Когда зрение прояснилось, я увидела, что он снова стоял в сантиметрах от меня. — Кайл? — Я села, опуская майку. — Ты в порядке?

Он отступил немного и покачал головой.

— Я думал о твоих словах, про заключение плохих людей.

— Ладно…

Он устал. Его веки слипались.

— Они знали, что я поступал плохо? Вот почему они держали меня там?

— А? — Я сначала не поняла, что он имеет в виду. Когда до меня дошло, мне показалось, что кто-то уронил на меня кирпич. — О Боже, Кайл, нет.

Я отодвинулась, чтобы облокотиться спиной, на спинку кровати, и показала ему жестом сесть рядом. Он колебался пару мгновений, но залез на кровать,

— После твоего ухода я говорил с людьми, читал… газету? Я ужасный человек. Я заслуживаю наказания. Как я наказывал тех людей. Я убивал их. Вот почему Деназен держала меня взаперти, потому что я заслужил это.

Он отвернулся, глядя в окно.

— Это не правда.

— Сперва, когда начались мои тренировки, они могли днями не приносить мне еды, если я не делал то, что они говорили. Давали мне только стакан воды в сутки. Могли опрокинуть его и сказать, что плохие дети должны слизывать воду с пола. К тому времени, когда они снова приносили еду, я едва стоял на ногах. — Он покачал головой, в гневе сжав губы. — Племянница Дэкса никогда не станет нормальной, я никогда не стану нормальным. Они изолируют нас, ломают. Они роются в наших головах, пока не находят то, что заставляет нас действовать, а затем вырывают это. Большинство ломаются. Они просто перестают быть. Все они — только оружие, созданное Деназеном. Остальные слабы. Они становятся тем, что из них делает Деназен. В обмен на человечность, они получают некое подобие свободы.

Он глубоко вдохнул. На минуту я решила, что он не станет продолжать.

— Я думал, что был другим, всё же у меня была Сью. Она говорила, что я смогу проходить через все столь долго, сколько удержу свою человечность. Столько, сколько я буду помнить, что она любила меня, они не смогут разрушить это. Но она ошибалась. — Он взглянул на меня блестящими глазами и покачал головой. — Когда мне исполнилось десять, они заставили меня убить в первый раз. Они были красочны и очень подробны. Говорили, что сняли бы плоть от костей Сью, если бы я не сделал то, что они приказали. К моменту, когда мне исполнилось двенадцать, я смирился со своей жизнью. Деназен завладела мной.

У меня во рту все пересохло.

— Никто не владеет тобой, — прошептала я.

— Я знал, что это было неправильно. Всё в Деназен было неправильно. Но когда ты ушла, я обнаружил, что ошибался. Я так же виноват во всём плохом, что сделал, как и они. Я мог бы сделать выбор, как и Моника. Я мог бы не позволить им использовать себя. Ты сказала, что я был сильным, но нет. Я слабый.

Он потянулся вниз и пробежался средним пальцем по моему бедру, прямо ниже кромки шорт, вниз к колену. След от его прикосновения горел огнём.

— Я не заслуживаю этого.

Второй раз за двадцать четыре часа слезы полились с лёгкостью.

— Прекрати, — прошептала я. Я не знала, что это было, но ком в горле и жар в животе подсказали, что мне нужно выяснить.

Я не могла выдержать его такой печальный взгляд. Я забралась на его колени, прижимая свой лоб к его. Вдохнув, зафиксировала его аромат в памяти. Земля. Как в лесу после долгого дождя. Мои руки скользнули по его плечам, а губы нашли его губы. Поцелуй сначала был робким, недолгим. Я отстранилась, чтобы увидеть его лицо. Много парней смотрели на меня, будто бы я была весёлыми выходными на пляже, но то, как ледяные голубые глаза Кайла пожирали меня сантиметр за сантиметром, наполняло теплом и надеждой, я чувствовала себя рождественским утром. Бесконечным и идеальным.

Это заводило. Я подалась вперёд снова, но на этот раз Кайл встретил меня на полпути. Его сильные руки окружили мою талию, притягивая меня ближе. Его губы двигались вместе с моими, и дважды мы сталкивались зубами, но это не имело значения. Когда Алекс впервые поцеловал меня, наши зубы соприкоснулись. Это вызвало мурашки. Руки Кайла были везде: на моей шее, лице, на спине под майкой — там, где кожа могла коснуться кожи.

Я оттянула его нижнюю губу и прикусила её. Боже, он был приятен на вкус. Как корневое пиво[11], жвачка и тепло, смешанные с чем-то уникальным. Чем-то полностью Кайла. Его пальцы сжимали моё лицо по бокам, скользя и запутываясь в волосах. Я прервала наш контакт снова, несмотря на его протесты, и стянула с себя майку. Он не тратил время на разглядывание. Он притянул меня ближе, мы врезались друг в друга, падая на кровать.

Когда я, наконец, снова отстранилась, мы лежали поперёк кровати, переплетаясь ногами.

— Я не заслуживаю чувствовать это. — Его голос осёкся. Вес его пристального взгляда разрушал меня. — Не после всего, что я сделал.

— Иди сюда, — прошептала я. Когда он сел, я стянула рубашку ему через голову и пробежалась пальцами по его шее, плечам. Я помнила, что он говорил о ежедневных тренировках. Гири и часы боевых искусств. Он был в потрясающей форме. Мой указательный палец прошёлся вниз до центра его груди, и я боролась с собственной дрожью.

С каждым касанием его дыхание убыстрялось. Я могла чувствовать его сердцебиение в груди, когда он прильнул ко мне, как будто он был напуган тем, что я могу уйти.

Глаза Кайла были широко раскрыты, когда он поднёс руки от моего лица к обнажённому горлу. Его прикосновение, словно электрический ток, пронёсся по шее, плечам, к каждой руке. Я выгнула спину, когда он изо всех сил попытался притянуть меня ближе, ногтями отчаянно впиваясь в голую кожу. Но я сопротивлялась с хитрой улыбкой, только чтобы увидеть, что он сделает, и я не разочаровалась.

— Пожалуйста, — отрывисто сказал он, толкая нас вниз и поворачивая меня на спину. — Пожалуйста…

Я открыла было рот, чтобы сказать ему, что ему не стоит просить, что я хотела этого не меньше, чем он, но его действия остановили меня. Опускаясь, он просунул одну руку в ложбинку спины, а другая расположилась на моем животе. Вытянувшись, он захватил мою руку и сплёл наши пальцы. Когда он водил носом по моему животу, из его горла вырывался мягкий шум.

Ветер снаружи успокоился, как дыхание Кайла. Я обняла его и закрыла глаза.

— Теперь я понимаю, Дэз, — сонно прошептал он. — Я понимаю, что значит держаться за руки.