Прикасаемый

Глава XIX

Когда мы вышли из лифта на девятом этаже, я поняла это сразу. Воздух здесь был другим. Невозможно было классифицировать, каким воздух был на других этажах, но, если сравнивать с атмосферой на девятом, остальные казались чёртовой вечеринкой. В центре комнаты стоял тот же круглый стол, что и на других этажах, но этот был укомплектован мужчиной недовольного вида, одетого в белый халат и соответствующие перчатки. Он не обратил внимания на то, что мы вошли, продолжая беседовать с человеком, находившимся в дальнем конце комнаты. Я уловила только обрывки их разговора и основные слова: сжигание, захоронение и зачистка. После чего я перестала обращать на них внимание.

Пока мы двигались по комнате, мои шаги гулко отдавались по всему помещению. Я опустила взгляд вниз и увидела, что пол под ногами был бетонный с коричневыми вкраплениями.

— Его так проще мыть, — сказал отец, когда заметил мой взгляд. — Здесь иногда случается всякое.

Всякое? Я сглотнула комок, подступающий к горлу, представляя, как кто-то смывает кровь и частички того, что осталось. К тому времени, когда мы добрались до другой стороны и вышли через другую дверь, меня уже чуть ли не вырвало.

— Девятый этаж — это, своего рода, наш отдел, решающий проблемы. Когда Шестёрки выходят из-под контроля, они попадают сюда, пока мы определяем лучший план действий.

— Лучший план действий?

— Это не гламурная работа, Дэзни. И не всегда симпатичная. Я должен время от времени делать жёсткий выбор. Иногда это включает в себя решение о том, исправляема ли Шестёрка или её нужно списать со счетов.

Списать со счетов.

Словно животное.

Я прикусила язык и попыталась не закричать. Противный медный привкус заполнил рот, а отец продолжал говорить.

— Знаю, что, возможно, для тебя это прозвучит как-то резко, но то, чем мы занимаемся, для блага общества. Для людей во всем мире.

Мы продолжали идти. Отец вытащил свою карту безопасности и провёл ею, позволяя нам получить доступ в маленькое белое помещение, в котором находился обыкновенный стол и одинокая красная дверь по другую сторону.

— Добрый день, Янси. Я беру Дэзни на экскурсию по камерам. Мы не задержимся.

Янси кивнул и открыл дверь. Я могла ощущать его глаза на мне, пока мы проходили. Когда же я обернулась, он попался на секунду, а затем отвёл взгляд. Может быть, не все в Деназене так гордились своей работой, как отец.

Мы вошли в следующую комнату, хотя она была больше похожа на просторный, невероятно длинный коридор. По обе стороны были расположены стеклянные огороженные участки.

Фактически, клетки.

Мы пошли вдоль ряда клеток, остановившись у первой занятой.

— Это Сто первая, — произнёс он, дважды постучав по стеклу. Это напомнило мне о его обычном способе касания аквариума в нашей гостиной.

Девочка внутри была моложе меня, может, быть, лет тринадцати. Ну, максимум, четырнадцати. Большие зелёные глаза, остекленевшие и безжизненные, смотрели перед собой. Её тонкие губы немного приоткрыты, и в правом уголке маленький след от розовой жидкости вёл вниз к подбородку. Она сидела на койке в углу, аккуратно сложив руки на коленях. На полу у её ног лежали поношенное одеяло и синий плюшевый мишка без головы. Она была одета в пару серых, запятнанных штанов и неописуемую безразмерную белую футболку.

— Зачем она здесь?

Потребовалась вся моя сосредоточенность, но я удержала под контролем гнев в своём голосе. Кайл провёл здесь всю свою жизнь. Такой была его жизнь в этом возрасте?

— Сто первая с нами несколько лет. Её мать погибла в результате несчастного случая, оставив её в одиночестве и без гроша. Мы нашли её и привели сюда. Около недели назад она сломалась и напала на здешнего доктора.

— Как такая малютка могла напасть на кого-нибудь? — Пока у ребёнка из-за мутации не наблюдалось полного рта игольчатых зубов, пропитанных ядом, я не понимала этого. Она вряд ли весила больше тридцати пяти килограммов, полностью промокшей и с двумя кирпичами в руках.

— Сто первая способна остановить твоё сердце. Эта малютка убила троих человек до того, как мы смогли успокоить её. — Он раскрыл карту, висящую рядом с дверью.

— Почему?

— Что почему?

— Почему она сделала это? У неё должна была быть причина.

Я знала, что металась по тонкому льду, но ничего не могла поделать. Что-то должно было заставить бедную девочку сломаться. Может, она провела час с Мерси…

— Ничего её не заставляло. Шестёрки иногда ломаются. Такое случается.

Мне следовало держать рот закрытым, но я не могла.

— Ломаются? Это случится со мной? Я закончу в одной из этих клеток с номером вместо имени, да, папа? В следующий раз, когда я пошлю тебя или вернусь нетрезвая с вечеринки?

Он отвернулся от Сто первой (а я задалась вопросом, каким было её имя) и стрельнул в меня самодовольной усмешкой.

— Пока ты держишься подальше от проблем, тебе не о чем беспокоиться.

Он выдержал мой взгляд в течение минуты, которая казалась часом, и пошёл дальше.

Возле следующей клетки он сказал:

— Здесь у нас Сто девятнадцатый. Он, как мы его называем, соблазнитель.

Думаю, он не имел в виду женского угодника.

— Соблазнитель?

— Много различных записей о таких способностях, датированных даже ранее восемнадцатого столетия. — В голосе отца слышался намёк на восхищение. — Его нежность может заставлять жертву попадать под контроль. Мы полагаем, что его вид стал вдохновителем историй про суккубов.

Я наблюдала за ним через грязное стекло. Мужчина по ту сторону имел красивое лицо, но с таким же выражением, что и Сто первая. Одет он был в точно такие же серые трико и простую белую футболку. Его карие глаза, хоть и не такие пустые, как у девочки, ничего не видя, смотрели прямо перед собой.

— Так почему он здесь?

— Ситуация Сто девятнадцатого несколько отличается от Сто первой. Он с нами всего несколько недель, и все это время он провёл здесь, на девятом уровне. Мы привели его после того, как за ним стала гоняться полиция сразу трёх городов. Они обнаружили, что он управлял борделем.

— Так он сутенёр? И это большое дело для Деназен?

— Да, когда твои девочки — виртуальные зомби. Его подозревали в похищении и введении им наркотиков.

— Но это были не наркотики, это был его дар.

— Верно.

Мы двигались мимо пустых клеток, и подошли к следующей обитательнице.

— Мы поймали Сто двадцать первую неделю назад. Кажется мне, она ходила в твою школу?

Я посмотрела сквозь стекло и с ужасом увидела мою знакомую, старше, чтобы быть моей одноклассницей, и иногда соперницу, Кэт Хэнс, с таким же мёртвым взглядом, что и остальные, сломанным и чистым. Её темно-рыжие волосы, обычно так придирчиво уложенные, безвольно висели, а её ранее совершенный цвет лица потускнел и стал серым. У нас были разногласия, но подобный её вид приводил меня в ярость. С третьего класса Кэт говорила о том, что станет ветеринаром. Готова поспорить, что эта мечта умерла в тот момент, как Деназен положила на неё глаз.

— Это Кэт Хэнс! Она пропустила последнюю неделю.

— Она была здесь с нами. — Он отвернулся от Кэт с отвращением. — Кэт работала с нами в течение достаточно долгого времени. Её отец, Дин Хэнс, один из наших хранителей записей на пятом уровне. — Отец коснулся своей головы. — У него фотографическая память. — Папа снова взглянул на Кэт. — У его дочери дар почти как у Сто девятнадцатого, только менее опасный и высоко управляемый. Она может временно парализовать касанием пальцев, если захочет.

— Дай-ка угадаю, она попыталась парализовать кого-то, кого не должна была?

Отец покачал головой.

— Не совсем. Видишь ли, мы позволили Сто двадцать первой работать с нами из-за её возраста и связей. Как тебе известно, Дэкс Флит, человек, который требовал выкуп за тебя, из тех, кто пытается препятствовать Деназен и разрушить все хорошее, что мы делаем. Мы думали использовать Сто двадцать первую, чтобы проникнуть к ним и разрушить их изнутри. Однако, как оказалось, она шпионила для них, а не для нас.

Моё горло пересохло.

— Шпионила? Как что-то подобное могло пройти мимо тебя?

Отец засмеялся. Этот звук послал ледяные иголки паники вверх и вниз по моему позвоночнику.

— Оно и не прошло. Мы знали с самого начала, но думали, что могли бы использовать её в своих интересах. Когда же стало очевидным, что ничего существенного из этого не выйдет, мы поместили её сюда.

— Ух ты.

— И вот где вступаешь ты.

Уверена, тут моё лицо побледнело.

— Я? — задохнулась я. — Ты ведь не можешь думать, что…

Он снова засмеялся.

— Что ты шпион? Конечно, нет. Ты умнее для этого, Дэзни. Ты выживаешь. Думаю, ты знаешь, как плохо все могло бы закончиться, я прав?

Я ничего не могла поделать с дрожью, пробежавшей по спине. В его глазах мерцала смесь развлечения и чего-то ещё… гнева? Нельзя точно сказать. Но хуже этого взгляда был только его голос. Ледяной и пронзительный, содержащий намёк на вызов. Он знал? Могло ли это быть причиной того, что он привёл меня сюда? Чтобы показать, что могло бы случиться? Я кивнула, не доверяя собственным словам. Ничего не может выдать вину больше, чем дрожащий голос.

— Я бы хотел, чтобы ты ускорилась, чтобы ты смогла взять на себя задачу, которую мы ставили перед Сто двадцать первой. Я хочу, чтобы ты проникла в банду Шестёрок. Есть женщина, ДжинжерМедлен. Она находчива, и её невозможно найти. Она организовывает этих людей. Прививает им ярость. Нам нужно позаботиться о ней до того, как проблема обострится.

Это, должно быть, шутка. Где-то на заднем плане подпрыгнул бы Эштон Катчер, и я бы поняла, что меня подставили. Или, может быть, тот пожилой чувак, как его там… Джейми Кеннеди?

— И, продвигаясь дальше, лучшее мы оставили на десерт, — произнёс отец. Он прошёл мимо нескольких клеток, остановившись у самой последней. — Видишь? Он крепко заперт.

По ту сторону стекла Кайл сидел на полу у дальней стены. Его колени прижаты к груди, голова опущена. Как и другие, он был одет в стандартные трико и белую футболку. Это заняло мгновение, но я узнала эту одежду, он был одет в неё в ночь, когда мы встретились.

— Привет, Кен, — произнёс отец, и мужчина, одетый в точно такой же облегающий костюм, как и люди, которые преследовали Кайла в лесу, появился позади нас. Он опустил вниз чёрный маленький кейс и достал из переднего кармана карту безопасности с красной полосой на лицевой стороне. — Уже время сбора?

Мужчина кивнул и провёл картой по устройству рядом с дверью Кайла.

— Не будешь возражать, если мы посмотрим? Я провожу для Дэзни небольшую экскурсию.

Кен неопределённо пожал плечами и поднял кейс, прежде чем проскользнуть в камеру Кайла.

— Время сбора? — спросила я, наблюдая, как дверь со свистом закрылась за мужчиной. Кайл все ещё не поднял глаз.

— Правление голосовало за то, чтобы его убить, но у нас дилемма. Девяносто восьмой, по правде сказать, редкий индивидуум. Его дар, конечно, очень опасен, но он также обладает скрытой способностью, в которой мы нуждаемся. Что-то в химическом составе его крови оказывает наШестёрок успокоительное воздействие и делает их податливыми. В отличие от современных наркотических средств, которые имеют мерзкие побочные эффекты и оставляют субъект в конечном итоге бесполезным на какое-то время, кровь Девяносто восьмого стирает любые тенденции к насилию и делает Шестёрок абсолютно послушными.

— Девяносто восьмой — интересный случай, — продолжал отец. — Мальчик с нами с младенчества. Он был выращен ещё одним нашим постояльцем и работал на Деназен всю свою жизнь.

— Я думала, ты говорил, что он не был работником.

Папа покачал головой.

— Раньше и был. Ему давали воинскую боевую подготовку и непрерывные физические тренировки. Мы использовали его только в самых важных миссиях. Но после неспровоцированной атаки и его побега, и, конечно же, твоего похищения, многие из нас чувствуют, что Девяносто восьмой не подлежит восстановлению в этом смысле. Что-то произошло, и теперь он сломан.

Как игрушка.

— Вы держите его живым, чтобы можно было бы обескровить его насухо? — Я старалась, но безуспешно, не дать ужасу проникнуть в мой голос.

Отец пожал плечами, будто бы не заметил мою реакцию.

— Мы пытались воспроизвести это вещество искусственно, но безуспешно. Мы увеличили количество сборов с одного раза в день до четырёх, на случай, если что-то случится, и нам понадобится умертвить его раньше. К сожалению, это поможет на протяжении короткого времени. Спустя несколько дней химикат в его крови становится пассивным и не может больше использоваться в сыворотке. Мы пытаемся усовершенствовать способ хранения, но до сих пор все безрезультатно.

Я снова повернулась к стеклу и наблюдала, как Кен поднял Кайла на ноги. Кайл поднял глаза, в первый раз заметив нас. Наши взгляды пересеклись, и земля ушла у меня из-под ног. Он был слишком бледен с синяками под обоими глазами и ушибом на левой щеке. Ему тяжело давалось стоять на ногах, дважды Кену приходилось поддерживать его против стены, чтобы не позволить ему упасть на землю.

— Он выглядит ужасно, — прошептала я. Я подумала, что это были наименее разрушительные слова. Отец наблюдал за мной. Не может быть, чтобы он не заметил мою реакцию.

— Он немного сопротивлялся в первый день после возвращения. Боюсь, некоторые наши работники были вынуждены вести себя грубо. Хотя ему уже намного лучше. Он почти стоит самостоятельно.

Гнев закипал внутри меня. Мне нужно вытащить его отсюда.

Отец кивнул на угол камеры. Вдоль стены несколько стаканов были выстроены в линию, словно солдаты, сплотившиеся для войны, все, заполненные жёлтой жидкостью. Апельсиновый сок.

— До сих пор он отказывался есть или пить.

Внутри клетки Кен укладывал свои оборудование в кейс. По пути к выходу он остановился и поднял один из наполненных стаканов, вручая его Кайлу. Тот принял его и повернулся ко мне.

— Он может слышать нас отсюда?

Отец покачал головой и шагнул, чтобы встретить Кена на выходе из камеры.

Кайл шагнул вперёд, когда я взглянула через плечо на отца. Тот беззвучно разговаривал с Кеном, игнорируя меня.

— Выпей, — одними губами произнесла я. К моему облегчению, он поднёс стакан к губам и проглотил весь сок. Я держала свои лицо повёрнутым от отца, засунув руки глубоко в карманы, чтобы не провести ими по стеклу. — Прости меня.

Выражение лица Кайла оставалось нейтральным, но его глаза передавали тоску, которая соответствовала моей собственной. Если бы я только могла коснуться его, хотя бы на минутку.

— Ты готова возвратиться? — Я подпрыгнула, когда рука отца легла на моё плечо.

БУМ!

Кайл бросил пустой стакан в стекло камеры прямо туда, где была голова отца. Крошечные капельки сока стекали по неповреждённому стеклу на пол.

Он вернулся в угол клетки, не спуская глаз с отца, с леденящей кровь усмешкой на губах.