Приключения менеджера. Схватка

Глава 13

Два дня мы после резни на ферме Ван Клоссена отступали, скорее уже по привычке. Но нужно было решаться на сражение, уже оставалось всего 90 километров до Александерштата. У меня в последнем сражении было всего 2 убитых и десяток раненых, но и они тормозили наше движение, как и фургоны, хозобслуга, негры — работники и так далее. Сильно мы британцев не опережали. Конечно мы приходили на место первыми и получали и топливо и мясо в избытке, в отличии от британцев, только это все я получал за деньги, а британцы получали даром. К тому же наша скорость равнялась по самому медленному быку, самого медленного фургона. Прямо хоть вставляй быкам в задницы стручки красного жгучего перца, чтобы они быстрее шли.

К нам присоединились, еще до битвы на ферме: 70 человек Шульца, 30 буров наемников, 30 человек обслуги белых и тридцать негров работников. Всего сейчас у нас двигалась армада свыше 450 человек, кормить и снабжать ее было сущим мучением, к тому же сейчас разгар зимы, и к нашим раненым добавились полтора десятка заболевших.

Все текущие армейские дела я свалил на Фридриха Фон Весселя. Пусть организует маневры, укрепляет дисциплину и занимается всем тем, что делают военные командиры. Я же занимался только планированием предстоящей битвы, все-таки за мной предстоящий опыт почти полутора столетий войн, в которых военная мысль шагнула далеко вперед по сравнению с текущим моментом. Впервые то, что битвы можно выиграть оружейным огнем издали, а не выстраиваясь рядами друг против друга и после обмена несколькими выстрелами сходясь в штыковую в смертельной схватке, выяснилось во время американской войны за независимость.

А в прошедшей недавно Гражданской войне в США на полях уже безраздельно царила Ее Величество винтовка, потеснив с пьедестала бога войны — артиллерию. Еще бы винтовки уже сейчас нарезные и дальнобойные, а пушки все еще гладкоствольные. Так что радиус действия у них примерно одинаков, но из за того, что стрелок может спрятаться, а артиллеристы вынуждены стоять на ногах, то преимущество сейчас у стрелка. Конечно, делаются уже сейчас и нарезные артиллерийские орудия, но там возникают серьезные проблемы в корректировке огня. Пушки начинают палить на пределе видимости и попадаю они куда или нет, видно плохо. Из оптики сейчас есть бинокли или подзорные трубы, но и они не помогают. Можно разместить корректировщиков огня ближе к позициям врага, но полевых телефонов пока нет, а курьеров и вестовых после каждого выстрела посылать, так никаких курьеров не напасешься. Пытаются применять воздушные шары, но Вы представляете насколько неудобно, в походных условиях, еще и таскать с собой такую большую штуку, как воздушный шар?

В общем сейчас будет властвовать винтовка и так до самой Первой Мировой Войны. Тогда англичане попытались собрать на небольшом участке фронта всех своих метких стрелков-снайперов (а у британцев было много африканских и индийских охотников, они в колониях в основном этим развлекаются). Два дня немцы несли большие потери от меткого огня, а на третий перебросили на этот участок свою артиллерию и перепахали этот кусок фронта снарядами, смешав английских снайперов с землей. Времена изменились, появились и нарезные орудия, и полевые телефоны. С тех пор снайперы действуют в основном в одиночку или парами.

К середине первого дня у Шульца кончились отравленные колючки, и больше мы их не делали, и так потом трудится засыпать более двадцати мест на дороге. Фактически все сопротивление британской армии сейчас лежала на снайперском отряде Тома Рваное Ухо из 25 человек. За два дня они подстрелили (насмерть и нет) около полусотни английских солдат. Пора кончать эту комедию. Я настолько был уверен в своей победе, что, не теряя времени, послал трех курьеров, которые сообщали мои дальнейшие планы. Один ускакал в Александерштат, сообщить, что эвакуация отменяется, пусть опять делают водопровод, а через три дня основная наша армия будет дома и потом пройдется по западным землям, погромить старателей. Второй курьер отбыл к моему протеже претенденту на престол басутов Лутсие Первому, после нашей победы над британцами наш отряд в 70 конников прибудет к нему продемонстрировать мою поддержку а также при случае прищемит упертых сторонников Мошвешве, которым уже давно пора задуматься о будущем.

Третий курьер спешил в Блюмфонтейн, к президенту Бранду. Я извещал его, что на днях окончательно разобью англичан и потом огненным ураганам пройду по землям всех их союзников: старателей, басутов и португальцев. Я хочу что бы Британия у окружающих ассоциировалась с библейской хрупкой тростью, на которую нельзя опираться, так как она непременно сломается и до крови поранит руку. Я сообщал что пошлю 70 всадников (они съездят к Лутсие и поедут дальше), чтобы взять под свой контроль (имеется в виду Республики Алмазных Полей) португальский порт Мапуту. Президент Брант может присоединить к моим силам свой отряд, на условиях дальнейшего долевого участия в управлении портом (если он захочет), но главное для него, договорится с президентом Трансвааля Преториусом (который давно точит зубы на Мапуту) о наших совместных действиях.

Кажется, уже в этом году на севере, в Транваале, у реки Лимпопо будут найдены первые в Южной Африке золотые россыпи, намытые водой за сотни и тысячи лет из грунта. После открытия месторождений золота в Тати президент Преториус сразу издаст прокламацию, в соответствии с которой подвластная ему территория должна расшириться во все стороны: на запад и север так, чтобы захватить золотые месторождения и часть Бечуанленда, на восток до бухты Делагоа, на берегу которой находится город-порт Мапуту. Это расширение на восток являлось очередной попыткой буров получить морской порт. Однако тогда прокламация Преториуса была опротестована британским комиссаром, а также генеральным консулом Португалии в Южной Африке и буры тогда отступили.

Теперь такого точно не произойдет. Британцы после своего поражения в регионе лишних войск иметь не будут, а тамошних португальцев мы легко разобьем. Что там за португальское воинство: 200 босоногих солдат, вооруженных древними мушкетами? К тому же из них добрая половина мулаты, нам они на один зуб, они держатся там исключительно благодаря поддержке англичан.

Но теперь граница пройдет по реке Лимпопо и этот порт будет наш (Республики Алмазный Полей), совместно с Транваалем (ну и Оранжевой республики, если она захочет поучаствовать). Побуждаемые нашими щедрыми подарками зулусы помогут нам с юга, своим отрядом из тысячи или двух воинов. Пусть грабят португальские земли, мне не жалко. Заодно нагонят на местных жути и те будут ценить потом нашу защиту. Правда, скота у местных негров почти нет, там земледельцы и рыбаки, но что-то и там зулусы смогут награбить. Нет, так пусть наберут себе женщин или рабов.

А рабов и я у них смогу выкупить по дешевке, пусть отрабатывают потом у меня на прииске. А если кто-то из них не дай бог убежит, то я ему не позавидую. По обычаям зулусов, где бы он ни был, все племя будет преследовать беглого раба повсюду и заставит вернуться обратно. Хотя, скорее всего, просто убьет его, замучив до смерти. Да и преследовать, это тоже громко сказано, скорее всего, они обратятся к колдуну и тот наложит на раба заклятие, а раб когда узнает об этом, то на коленях приползет вымаливать прошение. Негры верят, что злые колдуны "Гри-гри" могут убивать на расстоянии даже в триста километров. Вот так они здесь интересно живут. Приблизительно так же, в странах Сахары держат своих чернокожих рабов в повиновении туареги ("люди скрывающие лицо") 21 века. А Вы прогресс, цивилизация, люди то не меняются. Эта древняя африканская традиция, которая еще жива…и будет жить еще сотни лет, когда остальное человечество будет осваивать другие галактики.

После того как я разделаюсь с этой британской армией, у меня будет как минимум полгода, в это время я могу резвится, как захочу, и нужно захапать себе за этот период как можно больше. Но сколько англичане смогут послать войск в следующий раз? Пять тысяч? Семь? Чтобы захватить Зулуленд хватило семи тысяч воинов. В конце концов, сейчас даже в главной колонии Великобритании Индии (вместе с Пакистаном, Бангладеш, Цейлоном и Бирмой) всего двадцать пять тысяч белых британских солдат (правда к ним еще триста тысяч местных полицаев — сипаев) и рисковать Индией, чтобы прижать меня здесь, никто не будет.

Конечно, плохая примета заранее планировать свои действия, но в своей победе я был уверен на 100 %. Англичане должны были попасть в очередную засаду, ни конницы, ни следопытов у них нет, и теперь их ничто не спасет. Пора платить по счетам, ресторан закрывается. Как сказал генерал Перовский завоевав Среднюю Азию: "Россия пришла не на день, не на год, а навсегда". Вот и сюда тоже мы пришли навсегда.

Опередив британцев на полдня, теперь я с запада от дороги, что бы солнце мешало британцам целится, готовил засаду. Ну, как засаду, разместил своих людей россыпью в небольших окопчиках, на одеялах, так как земля холодная. Хотя здесь уже сейчас очень популярны и гамаки и прорезиненные коврики — беречься от ночной сырости очень важно для здоровья. Для одного пулемета приготовил целый блиндаж, выкопал яму для 4 человек, сверху ее накрыли щитом из жердей, потом положили парусину и присыпали грунтом, ветками и сухой травой. Отлично, издали ничего не заметно. С обратной стороны было вырыто окошко, в которое смотрел наблюдатель, ему должны были показать, когда нужно отодвинуть щит, вылезти и стрелять. Итого 320 стрелков и два пулемета, свой лагерь, зулусов и остальных людей, я спрятал поблизости за одиноким холмом, что бы они никому не мозолили глаза. Второй пулемет должен был медленно ехать по дороге, отвлекая на себя внимание британцев, дуло его пока скрывала накинутая ткань. В японской военной "Книге пяти колец" сказано, что если один ваш воин может победить десять врагов, тогда сотня победит тысячу, а тысяча расправится с десятью тысячами, так что надежды на победу большие. Правда у японцев в основном проповедуется стратегия первого удара, второго удара не бывает. Но мы понемногу можем и продолжать, не ограничиваться только первым ударом, мы же не японцы, а вода, как известно, камень точит. Но вообще то засада, считается коньком именно англичан. В какой-то из своих книжонок британский писатель Киплинг заметил, что главная заповедь островной расы заключается в том, чтобы научиться отбрасывать прочь эмоции и, дождавшись своего часа, поймать чужака в ловушку.

Сидим, ждем, наблюдаем: облако пыли в отдалении, ползут британские захватчики потихоньку. Всем приготовиться и не отсвечивать. А видимость была прекрасной: огромное открытое пустынное бурое пространство под бескрайним небом, и только одинокий холм в стороне. Лучше место мне для моего стрельбища не найти.

Вот началось, показалась колонна:

— вспомнилась мне детская песенка про Джека и бобовый стебель.

Развязка неумолимо приближалась, но все пока еще так напоминало парад: чистое поле, мундиры весело блестят на солнце, вдали пылит обоз. Сухая трава при порывах ветра извивалась, прижимаясь к земле. Мирная картина, но скоро уже это местечко будет напоминать замечательный лагерь отдыха для американских морских пехотинцев в Северном Вьетнаме.

Подполковник Эдуард Саутдаун упорно вел свой отряд к намеченной цели. Ему говорили, когда отправляли сюда, что Южная Африка весьма приятное местечко: здесь можно было жить как лорд, не ударяя пальцем о палец, делать деньги (сколько вам хотелось) и не заниматься ничем, кроме как все время охотиться на диких зверей, сечь мужчин и охмурять женщин. Реальность оказалась немного иная. За два прошедших дня из 650 белых солдат около 50 были убиты или ранены из подлых засад, причем в обозе с больными и ранеными было уже более 60 человек, таким образом, в строю осталось всего 570 бойцов. Еще 15 сипаев выбыло за это время по болезни, но английским сержантам удалось пинками и тумаками поставить в строй 10 бойцов, ранее находившихся в лазарете. Так что число сипаев достигало 125, и еще 40 было больных. Сипаев подполковник не жалел, а презирал всеми фибрами души. Подлые трусы, пошедшие служить своим завоевателям за скудную пайку еды, может ли быть на свете что-то более жалкое? Где-то пятьсот пятьдесят пока остающихся при армии негров уже почти все были заняты переносками тяжести, ведь вьючные животные изрядно были изнурены тяжелой дорогой и недостаточным кормом.

У самого подполковника в обозе была своя повозка, целая деревянная комната на колесах, в которой можно было спать и есть, а грум, повар и кучер ехали, устроившись на крыше. Сам же подполковник решил немного подремать в дороге, и уютно устроившись внутри, прикрыл глаза.

Майор Бренфорд, пока старший по званию отдыхал, руководил движением колонны.

Впереди нас едет бурская коляска — доложил ему вестовой.

Ну и что, лошадей у нас почти нет, догнать ее не кому, разве что стрелять, но что это нам даст? — подумал майор устало переставляя ноги по дороге — едва ли эта колымага набита продуктами или боеприпасами, остальное меня не интересует. Не нравится мне эта равнина. Слишком открытое место, а у нас нет кавалерии.

Колымага между тем медленно катилась вдали, пока не остановилась. Сразу же на обочине дороги, по которой проходили британские солдаты, прогремело два внезапных взрыва, отлично сработали саперы. Почти сразу же зазвучали частые ружейные залпы слева. Тишина пустыни разлетелась вдребезги, священное равновесие природы рухнуло, грохот и смерть облетели равнину и отразились от ужаснувшихся небес. Обескураженные британцы, теряя многих людей, повинуясь командам своих командиров, пытались построится и открыть ответный огонь.

Тра-та-та-та-та — зазвучал частый огонь с повозки по дороге — скашивая британских солдат целым роем свинцовых пуль. Ему сразу же ответила подобная огненная очередь слева. Майор Бренфорд этого уже не видел, его поразила меткая пуля снайпера. Вывалившийся при звуках взрывов из своей повозки подполковник Саутдаун попал сразу в огненный ад: звучали частые залпы, британские солдаты падали, поражаемые лавиной свинца. Вдали по дороге сзади, побросав свои кули и тюки на землю, бодро убегали чернокожие. На местах взрыва была мешанина из окровавленных людей, сверху падали новые убитые и раненые. Не прошло и минуты, а уже было убито и ранено около 400 человек. Остальные сразу сообразили, что к чему и ругнули на землю, кто где стоял, пытаясь укрыться от ураганного огня, особенно много таких сметливых оказалось в обозе, спрятавшись среди телег и фургонов и используя туши убитых животных в качестве укрытий.

В первую минуты некоторые храбрецы успели сделать два десятка ответных выстрелов, теперь же около сотни британцев открыли ответный огонь куда-то в сторону противника. Но противник продолжал поливать разбитую британскую колонну валом огня из трех с половиной тысячи выстрелов в минуту, которые убили и ранили еще полторы сотни солдат. Скоро ответный британский огонь почти совсем стих. Подполковник Саутдаун, скрючившись за своей повозкой, лихорадочно прикидывал, сколько у него осталось людей: где-то двести пятьдесят да плюс еще полсотни раненых вполне могут сражаться. Теперь минусы: полсотни индусов имеют старые винтовки и чтобы зарядить ружье им нужно встать, а они этого ни за что не сделают, так и будут лежать, пока их не возьмут в плен. Еще такие же ружья у трех десятков обозников и они тоже пока вне игры, у трех десятков раненых из лазарета и новых совсем нет оружия и они, укрываясь, ждут непонятно чего. Так что он может рассчитывать в перестрелке всего на менее чем две сотни солдат, некоторые из которых ранены. Слишком быстро стаяло его войско, словно кусочек льда, который окунули в кипяток.

Спустя две минуты темп огня резко спал, британцы лежали, лишний раз боясь высунуть голову, на первом из моих пулеметов пулеметчик был ранен ответным огнем и кучер торопился отвести повозку от греха подальше, нахлестывая лошадей, одна из которых также была ранена, но как то ковыляла на трех ногах. Второй пулемет тоже перегрелся и затих, солдаты быстро устраняли неисправность, а большинство моих стрелков просто не видело перед собой целей, и перестали стрелять. С моей стороны огонь продолжали вести десяток снайперов и три десятка самых метких стрелков, их стрельба была результативной, но дело продвигалось крайне медленно. Ничего подождем, британцев еще сотни три и в лихие атаки нам идти незачем мы так можем спокойно продолжать и оставшиеся пять часов до темноты.

Прошло полчаса, от огня противника у британцев выбыло еще 70 человек, помощи ждать было неоткуда, они находились в глубинах вражеской страны, конец неумолимо приближался. Периодически просыпался пулемет и щедро осыпал разбитую английскую колонну пулями, убивая обозных животных и прекращая всякое трепыхание раненых. В сердца остальных британцев это наводило настоящий ужас. Храбрецы, пытавшиеся раздобыть или поменять ружья, или хотя бы разжиться патронами, часто становились добычей противника, поэтому всякое шевеление у англичан само собой затихло, но и противник не атаковал, и только размеренные и часто результативные выстрелы, сменяемые пулеметными очередями, действовали солдатам на нервы.

Подполковника Саутдауна кто-то дернул за сапог, оглянувшись, он заметил раненого британского солдата, с залитым кровью рукавом, который показывал ему что-то впереди. Подполковник присмотрелся и заметил, что к ним вдали бегут маленькие фигурки чернокожих воинов. Приблизившись на полкилометра, они стали намного осторожней, ползком перебираясь от укрытия к укрытию. Так неторопливо, но неумолимо они приближаясь к лежащим английским солдатам. Вроде бы их немного, чуть более полусотни, но пока они подберутся поближе, то и англичан останется человек сто тридцать, половина из которых будут раненые (или безоружные). Так что эти негры пойдут в атаку, а если британцы попытаются высунуться, что бы сопротивляться, то по ним снова ударит волна огня. Так что это просто наживка. Но делать нечего, так и так, но им крышка, пора сдаваться, и подполковник Эдуард Саутдаун, британский офицер и джентльмен, во все свое горло закричал, сам не узнавая своего голоса":

— Не стреляйте, мы сдаемся, кто-нибудь выкиньте белый флаг!

В ответ ему закричали:

— Отбрасывайте свое оружие в сторону и выходите с поднятыми руками, только без глупостей.