Приключения менеджера. Схватка

Глава 3

вспоминал я в дороге стихотворение Киплинга, которое цитировали в культовом кинофильме 90-х годов Интердевочка. Но там еще, кажется, есть продолжение:

Но мы все передвигались верхом, и пыли зимой несколько поменьше, да и жары нет, а вот англичане должны хлебнуть африканских дорог и пыльного воздуха полной грудью. Да и недель им добираться не меньше пяти, если мы их не завернем, а мы обязаны их завернуть. Сидя на своем жеребце, Князе я нежился от солнечных лучей зимнего солнца, подставляя им свои щеки, пока мы тряслись на неровной дороге. За мной следовал мой невеликий отряд из девяти белых моих помощников и двоих черных. Негры жестоко страдали от тряски, привязанные к своим лошадям ремнями, и от потертостей на внутренней стороне бедер и на ягодицах, хотя им и подложили по одеялу. Ничего страшного, от этого еще никто не умирал, а вообще, вот вам еще один аргумент носить штаны. Лошадиный пот очень едок и плохо влияет на ссадины и микро раны. Я же без конца перебирал все свои тяжелые мысли и в очередной раз приходил к выводу, что пустынная местная природа, до сих пор, несколько пугала меня, причем не жара, жажда, не встреча с незнакомыми и опасными людьми, и животными, а пугало то, что в какой-то момент я начну испытывать какой-то иллюзорный и непонятный страх перед этой пустыней.

Завидев нашу кавалькаду, животные в ужасе разбегались в разные стороны, птицы взмывали к облакам, другие же наоборот стремглав неслись к земле и прятались в кустах. Бока наших лошадей лоснились от пота, но мы быстро и довольно монотонно продвигались вперед. Лишь иногда меня забавляли увиденные в дороге красивые сцены, наподобие сотни антилоп гну, что, нагнув головы и поджав хвосты, неслись по равнине, не видя ничего на своем пути, но я не позволял себе расслабиться и наслаждаться видами некогда богатой и щедрой африканской природы, от которой уже теперь остались лишь разрозненные куски, вытесняемые огромными стадами крупного рогатого скота принадлежащие фермерам-бурам. А толи еще будет, убийство животных англосаксами поставлено на промышленную основу: сейчас они добивают китов, которые служат источником жиров и масел для промышленности, вместо нефти, а потом примутся за слонов. Англичане будут уничтожать их по 30 тысяч особей в год, ради их клыков из которых будут изготовлять массу поделок, имитирующих изделия из пластмассы.

Пока же меня беспокоило то, что окончательного решения вопроса с английской армией пока не приходило мне в голову. Что толку знать, что лет через десять, тех же англичан разобьют даже негры зулусы? Смотрел я как-то старый фильм, который назывался, если я не ошибаюсь "Зулусский расцвет". Да там англичан было больше тысячи, кажется 1800 человек (да еще к ним 500 чернокожих), но зулусов то было 20 тысяч! Это же в девять раз больше. А вообще эта битва при Изалдване? Изалтсване? Тьфу ты, весь язык сломаешь, почему нельзя сказать по-русски " Место у маленькой реки", как и переводится это по зулуски, является классическим примером идиотизма, который здесь проявили обе противоборствующие стороны. Словно бы они соревновались в своем стремлении проиграть друг другу, и негры и тут уступили. Посудите сами, сам Зулуленд невелик, не больше нашего Оранжевого государства, это Вам не бескрайние Российские просторы. Все зулусские войны проходили, уже на протяжении последних пятидесяти лет, на небольшой территории и театр военных действий сторонами был досконально изучен. Обычно белые переходили пограничную реку Тугела и шли к столице зулусов Улунди, до которой было максимум 200 км (четыре дня для всадника). Зулусы же на этом промежутке собирали большую толпу и атаковали нападающих. Все дневки и стоянки уже белые войска должны были знать, эта самая Изолдвана находится не так уж далеко от места стоянки у Кровавой реки, где буры выиграли свою битву, воспользовавшись преимуществом огнестрельного оружия.

Буры знали, что зулусы нападут на них на стоянке, не сегодня, так завтра, поэтому тщательно подбирали каждое место. С одной стороны их лагерь прикрывала река, причем место было на удивление глубокое, и зулусы принявшие переправляться, по привычке считающие, что почти все местные реки можно без труда перейти в брод, оказались неприятно удивлены, многие утонули. С других сторон лагерь был прикрыт холмами, поросшими колючим кустарником. В общем, зулусы атаковали только с одного направления, где было открытая местность, под оружейным огнем буров, пока не уперлись в укрепления, сделанные из сцепленных фургонов. Дальше они были вынуждены или пролазить внизу, подставляя свои затылки, или же протискиваться между фургонами по одному, поражаемые бурами. Буры стреляли, хватали запасные ружья, заряженные своими чернокожими слугами, снова стреляли, пока все зулусы не кончились.

Казалось бы, англичанам нужно было только повторить это же, и победа у них в кармане (особенно если учитывать что у них были современные казнозарядные скорострельные ружья). Но англичане не ищут легких путей. Они остановились рядом со старой стоянкой буров, но на голой равнине, ни о каких укреплениях не позаботились, понадеявшись на свои винтовки. Потом они разделились, и большая часть войска пошла вперед, в поисках зулусов. Они что решили, гонятся за теми по степи? Зулусы бегают наравне с лошадьми, британцы их бы все равно не догнали. Далее, ни кавалерийские патрули англичане не выставили, ни следопытов вокруг не разослали, так и сидели уверенные, что они в глубоком тылу и в полной безопасности. А зулусы находились рядом, скрытые за ближайшими холмами — практически это и было единственное их удачное действие, в остальном британцы победили себя сами.

Что делал бы на месте зулусов любой нормальный человек — попросту напал бы ночью и вырезал бы всех британцев в темноте. А потом также поступил с остальным английским войском и закончил эту войну. Кому еще атаковать в темноте, как не неграм? У белых ночью лица все равно немного светятся, поэтому им приходится их чем-нибудь мазать. Да и куда британцы бы стреляли — просто в темноту? В общем, при ночной атаке британцы были обречены. Но негры по ночам не воюют, им холодно, они боятся наткнуться на ночных хищников. Еще бы и для дня они придумали себе какую-нибудь отговорку, и было бы все совсем прекрасно. Что делаю эти гении? Вместо того чтобы подобраться скрытно, ползком и потом напасть на последнем этапе и вступить в рукопашную схватку, они собрались большой толпой и открыто издалека побежали к британским позициям. Англичане выстроились, как на параде, и начали истреблять бегущих негров. Возможно, что если бы они немного подождали, подпустили зулусов поближе для прицельной стрельбы, или бы интенданты их заранее снабдили хотя бы полусотней патронов на каждого человека, то зулусы бы, такими темпами, быстро закончились. Они ловко ловили все пролетающие пули прямо своей грудью.

Но англичане все же исхитрились и здесь проиграть. Задача у солдат была ни сколько истребить всех зулусов, сколько отогнать. Британские солдаты со страху быстро расстреляли все свои патроны из патронных сумок, а их там у них было штук по двадцать. Зулусов они почти ополовинили, но и сами остались с голыми руками. А дальше свое слово сказала британская бюрократия. Что бы получить новые патроны на отделение, сержант должен был выписать требование, послать одного гонца с ним к интенданту. Все сразу прислали своих гонцов, образовалось большая очередь, а тем временем зулусы уже беспрепятственно подбегали к лагерю. Интенданты не торопятся, пусть небо упадет на землю, но настоящий британец должен всегда оставаться невозмутимым, он и бровью не поведет. Интенданты смотрели: правильно ли заполнен каждый документ, соответствует ли подпись выписавшего требование, хранящемуся у них образцу. Может, вся эта бюрократия и могла иметь место в спокойное время, но не во время же сражения.

Зулусы без особого сопротивления со стороны англичан ворвались в британский лагерь и начали резать тех своими ассегаями, а у британских солдат не было патронов, хотя их было сколько угодно, но под замком в патронных ящиках. В общем, всех британских солдат вырезали, а патронные ящики после этого случая, англичане стали снабжать замками, которые можно было при нужде легко сбить прикладом. Как говорится: английский мужик задним умом крепок. Но и зулусы, после этой победы потом уже воевать не смогли, из за своих больших потерь. Самое смешное, что тогда зулусы убили среди англичан французского короля в изгнании Наполеона IV, сына Наполеона III, который бежал из Парижа после франко-прусской войны и Парижской коммуны в Англию. Наверное, они этим немного изменили европейскую историю. Об этом факте англичане крайне не любят вспоминать.

Какие выводы можно из этого сделать? Ночью тут не воюют, а мы будем. Британские же повозки с патронами нужно или взорвать или испортить, что бы англичане опять остались без зарядов. Все это хорошо, если бы, не британская кавалерия, которая после всего этого может нас легко и непринужденно догнать. А их как-никак четыреста человек. Значит и кавалерия нам у британцев совсем не нужна. Нужно что-то придумать.

Вечерами, проделав тяжелый и долгий путь по гигантской сухой равнине, наш маленький штаб в составе меня, Лотара, Клауса, Райна и привлеченного в качестве консультанта Лейфа обсуждали пройденный маршрут, выбирая заранее места для засад.

— Посмотрите на эту высокую траву, — горячился Райн, — на эти кустарники и перелески. На овраги и холмы. Да тут миллион мест, где можно спрятаться. Здесь целую армию можно укрыть.

Только если у англичан не будет впереди высланных кавалерийских пикетов, а то могут и наткнуться на нас, тогда засада не удастся — возражал ему я.

Так мы сидели у костра и спорили, потом пытали наших негров, на счет местности которую мы не видели, мало ли куда можно завести конных британцев в засаду? Так и проводили время до темноты и потом все ложились спать. На фермах мы старались на этот раз поменьше останавливаться, только для закупки продуктов, нужно было просмотреть как можно мест по пути, и все прочувствовать на своей шкуре.

Мои негры тоже решили принять участие в нашей игре, пару раз за день мы останавливались по их просьбе. Потом они долго шарили своими ладонями по сухой земле, касаясь ее своими пальцами и пересыпая ее из ладони в ладонь. Я едва сдерживал свое нетерпение, какого? Болот и трясин здесь нет, земля не поглотит британцев, а пути миграций местной живности меня не интересует. Впрочем, ничего полезного, мои чернокожие из своих остановок не сообщили. Я так и знал, они ненадежны как тень баобаба в жаркий день. Впрочем, наш специалист по ядам а по совместительству колдун и предсказатель, а звали его Йньока (Змея), может мне и пригодится — могут же лошади у англичан нажраться ядовитой травы, и я просил мне особенно указывать подобные места. (Как Вы догадываетесь, я сразу стал звать его Чингачгуком). Но помимо всего, он стал постоянно грузить меня своими бесконечными историями о обитающих на севере племенах каннибалов, регулярно устраивающих кровавые пиршества, о каждый год исчезающих сотнях женщин, которых затем приносят в жертву Элегбе — местной богине плодородия…Экзотика, но сейчас она явно не к месту, думал я, наблюдая тем временем как стаи птиц нескончаемым потоком пересекают голубое африканское небо….

Довольно Йньока, давай помолчим, говори только по делу — приказал ему я, и потом довольно таки долго после этого мы ехали молча, за перед нами, как нарочно, расстилалась совершенно плоская, лишенная всякого рельефа, равнина. Растительность вокруг редела на глазах. Теперь можно было ехать часами и не увидеть ни одного дерева, ни единой, засыхающей акации, печально свесившей ветви, и облако пыли, вылетавшей из-под копыт наших коней, становилось все плотнее и плотнее. Здесь засаду хоть извернись, но не устроить. Ладно, будут и другие места, а завтра будет и другой день. Сколько нам их еще осталось до границы четыре, нет, пять дней. Ехали до темноты, потом поужинали припасенными продуктами и сразу легли спать. Сегодня обсуждать было нечего, и все это понимали.

На следующее утро небо на востоке начало светлеть и на его сероватом фоне появились изломанные очертания акаций, хлопковых деревьев и бесчисленных колючих кустов, что до этого были скрыты во мраке ночи. Тут было уже явно повеселее, и все приободрились, за завтраком мы много шутили и смеялись.

Затем, когда ослепительный краешек встающего солнца появился перед моими глазами, какая-то одинокая антилопа пересекла дорогу прямо перед нашим отрядом в невероятном прыжке, и сразу же скрылась из виду. И, как по сигналу, дюжины таких же антилоп начали выпрыгивать, почти перед мордами наших лошадей и удирали по равнине, подпрыгивая, будто резиновые мячики. Казалось, что они не касаются земли, а летят над ее поверхностью, отталкиваясь от воздуха, все двадцать видов антилоп (или сколько их здесь есть в Южной Африке), начиная с гордых импала с рогами в виде лиры, и заканчивая маленькими газелями, а также длинношеими геренуками и ориксами с саблевидными рогами. Названия этих коз нам тут же сообщил повеселевший Лейф, а так же научил их различать. Огненно-красные гризбоки, едва достигают роста козы; газели белые с рыжеватым оттенком; куду большие с неправильными вертикальными полосами и четырехугольными завитыми рогами; антилопы конеподобные, которых зовут так потому, что по величине они не уступают лошади; гаррисбоки черные, у них откинутые назад рога длиной не меньше метра имеют форму кривой сабли, а черная, как уголь, шерсть и развевающаяся грива придают этим животным весьма живописный вид; ориксы, же имеют длинные рога, заостренные, как копье, что позволяет им не бояться даже льва.

Великолепно они тут спрятались, нужно приметить это местечко. А хорошо было бы знать так много про каждое животное: его название и его привычки, а также хоть немного, про то бесчисленное количество птиц, поднимающихся в небо плотными стаями или бегущих вдали вдоль дороги наравне с нашими лошадьми: то были цесарки и красные фазаны, земляные голуби, стремительные длинноногие страусы, марабу с тяжелыми клювами, и еще десятки разновидностей, которых ранее я никогда не видел, и что постоянно отвлекали меня, заставляя смотреть в сторону от дороги, хотя, на самом деле, эту тропу, оставленную копытами лошадей, проехавших здесь раньше и порой исчезавшую в сухой траве, трудно было назвать дорогой.

Но все таки и местная африканская природа обладает какой-то своеобразной пронзительной красотой, заставляющий призадуматься о вечных ценностях. Человек должен же становится на лоне первозданной природы лучше? Тут едущий справа от меня Лотар громко произнес:

— Шённен шметтерлинг цвишен дэрцарпен фершевундер.

Тьфу ты, такое настроение мне испортил:

— Лотар, а можно не выражаться? Держи свои мысли при себе — заявил ему я.

Что Вы минеер, я только произнес любимые стихи: "Красивая бабочка скрылась между нежных цветов!" — смущенно улыбаясь заметил опешивший Лотар.

Надо же какие мы в душе чувствительные, а на вид типичный пруссак: чуть ниже среднего роста, массивный, всегда коротко стриженный, с военной выправкой. Ну, вот как так получается? На западе у нас германские языки и они неблагозвучны, с юга и востока — иранские и они тоже весьма грубы. Если читать прекрасную персидскую поэзию в оригинале, то это звучит как сплошной поток грязных таджикских ругательств. Русский язык родственен и тем и другим, но почему же, находясь посредине между ними он сохранил и благозвучие и красоту звучания? Непонятно, но мне пора подумать о своих делах.

Когда солнце высоко поднялось над горизонтом, откуда-то появились несколько зебр, стадо антилоп гну с белыми хвостами и даже вдалеке от дороги лениво брело небольшое стадо не то буйволов, не то больших коров с огромными рогами, с такого расстояния я, как ни всматривался разглядеть так и не смог. Здесь место было явно неплохое. Нужно внимательно было осмотреть окрестности. Может, хозяин здешней фермы заболел или умер, раз дикие животные чувствуют себя здесь так вольготно. Может тут, какой источник и можно притравить безболезненно?

Так и продвигался наш путь, мы примечали необходимые нам места, иногда кружили по округе, стараясь разузнать все поподробнее, где и что тут есть, но сколь долго не продолжалось наше путешествие, но вот и граница. Теперь нужно радикально изменять свою внешность, иначе меня могут узнать. Для начала немного маскировки, по примеру Ипполита Матвеевича Воробьянинова, я скинул свой плащ и потоптался по нему, щедро присыпав его пылью: "Теперь он не будет выглядеть как новый". Далее в сапоги подложил дополнительные стельки из кожи, причем в правый на одну больше, теперь я при ходьбе буду немного хромать. В нашем путешествии я не брился, и попросил меня немного подравнять ножницами, но не ровно, а клоками, словно бы сам с похмелья я пытался привести себя в порядок у какого-нибудь ручья. Как там говорил главнокомандующий британской армией в Крымской войне Фицрой Джеймс Генри Сомерсет, фельдмаршал лорд Раглан: "Мне нравится, когда англичанин выглядит, как положено англичанину, — говорил Раглан, — а бороды — чужеземный обычай, да и служат рассадником для вшей. А значит, распространение бород является вредным". То же мне Петр Первый выискался! Предводитель вшивой банды захватчиков.

Интересно, а мыться этот лорд никогда не пробовал? Глядишь, и его животрепещущая проблема со вшами бы отступила. Да и остальные англичане тоже не образец чистоплотности, что-то я особо не помню, чтобы Шерлок Холмс и Доктор Ватсон часто посещали баню. Какой там день у них был в доме миссис Хадсон на Бейкер-стрит (улице Пекарей) банным, четверг? Кажется, нет, да и какая там может быть баня, если большинство англичан даже в 21 веке, умываются, заткнув раковину специальной пробкой, и плещут свою физиономию в грязной воде словно животные.

Правда справедливости ради, следует отметить, что и британцы внесли свой вклад в распространение гигиены. Так, в мое время большинство чистящих средств благоухали ароматом лимона. Это не просто приятный запах, еще лет сорок назад, в 1830-х годах англичане при помощи и воды и лимонов, вымывали свои корабли, привезшие негров-рабов в Вест-Индии. Лимонная кислота убивала все заразу, а запах лимона перебивал невыносимый смрад. Так потом и повелось.

Ладно, продолжим. За щеки я засунул себе два клока ткани, отрезанных мной от носового платка, два шарика воска были засунуты в ноздри, что бы немного изменить форму носа. Затем спичкой я попросил припалить мне одну бровь, стойко игнорируя небольшую боль. Немного грима из пыли было размазано по лицу, присыпано на старательно измятую шляпу, грязный шейный платок я поднял, чтобы он закрыл подбородок, теперь я поменяюсь лошадьми, и меня будет не узнать. На вид я немного теперь смахиваю на грязного бомжа, но британские старатели в основном выглядят именно так, они над своей внешностью много не заморачиваются. Разве, что меня кто хорошо знает в лицо, поэтому городок Колсберг мы объедем кругом, да и в Три Систерс то же показываться не будем, но в небольших местечках между ними, мы будем часами зависать в трактирах за одной кружкой пива, поджидая британское войско, что бы его хорошо разглядеть. А то что-то мне не хочется повстречать британские патрули на дороге, и отвечать на их глупые вопросы мне совершенно не интересно. Хотя это тоже не тайна, мы старатели из Алмазных Полей, убрались оттуда, чтобы попытать счастья в более цивилизованных местах. Раз, два и Рубикон пройден, мы на британской территории.

Потом дорога раздвоилась и та, что уходила направо, вела к кучке грязных хижин, расположившихся вдалеке на склоне холма, а еще дальше можно было разглядеть пастуха, он гнал перед собой маленькое стадо коз. Так, прямо это в Колсберг-Сити, нам туда не надо, поэтому поедем направо, а там спросим, как нам выбраться обратно на главную дорогу, но уже за городом. Нагнав пастуха, мы узнали дорогу и не заезжая в деревню поскакали по высохшей степи, минуя редкие заросли кустарника и скудные поля между ними. Что тут у них росло? Кукуруза (или как говорят местные маис?), или сорго? Что-то не похоже, но не важно, главное сейчас не заблудится. Потом мы проехали еще около часа, и кажется, все-таки заблудились, нужно было или возвращаться обратно или же спросить путь еще у кого-нибудь другого. Вот, вдали виднеется большая группа негров, и они идут приблизительно в нашем направлении, у них мы и узнаем дорогу.

Немного позднее мы и приблизились к этой группе чернокожих, в небольшой долинке между двух холмов. Она вся заросла кустами и седой травой, похожей на полынь. Встреченная группа негров была человек в пятьдесят. Пришли наниматься в работники на ферму? А может, они идут к нам на прииск? Или к английским старателям, им рабочие руки тоже нужны? Встреченные нами чернокожие были с котомками на палках, но одеты для негров работников очень хорошо, и почти у всех открыто виднелось оружия — копья, топоры, ножи."А это что?" — спросил я у Лейфа. "Это черные, басуты, идут на войну". То есть по приглашению английского правительства эти басуты идут на войну с нами, и вот мы столкнулись с ними нос к носу на британской территории, только начав свою разведку.

Так, спокойно, без паники, местность здесь довольно таки безлюдная, я подъехал поближе и узнал дорогу на Три Систерс, чернокожие и сами шли примерно туда же избегая оживленных дорог. Они показали нам направление. Вроде все обошлось, но они станут много болтать про нас. Я вернулся к своим и громко сказал: "Передохнем десять минут, лошади устали", но рукой сделал знак всем приготовиться. Равнодушные басуты прошли мимо нас дальше, они совсем не ожидали нападения на британской земле. А вот это Вы зря. Я внезапно выхватил револьвер и выпустил все пять зарядов в спины опешившим чернокожим. Меня поддержали мои остальные товарищи. Басуты (да и наши негры тоже) не успели опомнится, как все было кончено. Оружейный дым рассеялся, и я увидел, что все басуты лежат на земле, но нет, меньше десятка из них, со всех ног удирала к ближайшему холму. А вот это явно лишнее, упустить мы Вас здесь не можем, и так порядочно нашумели. Я крикнул:

— Лейф, Йньока добейте раненых, Фриц, Райн проконтролируйте, но сильно не шумите, остальные не дайте неграм уйти — и мы поскакали за ними. Нужно не дать чернокожим юркнуть в кусты, а тем более забраться на холм, тогда нам придется оставить наших лошадей, а бегать за босыми неграми в сапогах, так проще выиграть Олимпийские игры у ямайских бегунов. Но ружья нам в помощь, не беги от пули — умрешь усталым, зазвучали частые выстрелы, фигурки начали падать, вот теперь точно все.

Никого не ждем, делаем контроль сами, можете стрелять, все равно уже громко выступили, так что нужно подальше от сюда сматываться — закричал я, и сам первый показал пример, подъехав к сваленному мной басуту и выстелив ему в спину из своего ружья. Дергавшийся на земле басут сразу же затих, вокруг раздались еще выстрелы, минута, и все покончили с делами и собрались вокруг.

Теперь ходу отсюда, нам в том направлении — я показал рукой и мы быстро покинули место бойни, на которой оставалось лежать полсотни остывающих трупов басутских вояк.

Через час мы выбрались на главную дорогу за Колсбергом, а проехав по ней еще полчаса мы заметили придорожный трактир, который держал для проезжающих местный фермер. Теперь мы не куда не торопимся, а то влетим с разгона в британские посты, посидим здесь и немного осмотримся, узнаем новости.