Прима

Глава 7

День прошел относительно спокойно, мирно, что означало «я увидела Лестера только один раз и то мельком». Мы с гаденышем успели обменяться только парой колких рейтинг, который на самом деле не могли бы задеть и пятилетних. Но чертовски трудно придумать что-то стоящее на бегу.

Обед я провела в прежней «королевской» компании. Фелтон вернулся из своей внезапной поездки и снова прирос намертво к своей рыжей любви. Вот только взгляд у Полоза стал каким-то… странным. Хотя и неудивительно, подозреваю, я бы сама выглядела не лучше, если бы фамильный артефакт моей семьи угрожал безопасности людей.

— Кажется, тебя начали принимать всерьез на факультете? — осведомился Кассиус совершенно светским тоном.

Разумеется, меньше всего некроманта интересовали мои университетские успехи, но Фелтон старался держаться безукоризненно вежливо, как будто бы он являлся хозяином дома, в котором я гостила.

— По крайней мере, я близка к этому, — пожала я плечами с невозмутимым видом. — У вас здесь так сильно предрассудки. Но я сильней.

Максин закатила глаза, демонстрируя, насколько сильно я ее раздражаю. Какая же прозрачная девица… Каждая эмоция на виду. Но хотя бы не лицемерная, это в определенной мере плюс.

— Ты просто удивительная, — ясно улыбнулась мне Эшли. — Мало кто из наших девушек решился бы на подобное.

Слышать такую безыскусную похвалу оказалось до нелепости приятно.

— Эшли, учитывая, что именно ты творила сама… — покачала головой Ребекка. — Тебе ли говорить об отсутствии смелости у наших девушек?

Моя правая бровь непроизвольно поползла вверх, выдавая крайнее изумление. Фелтон и его невеста обменялись такими взглядами, что, кажется, все тут же почувствовали себя лишними. Все до единого.

— Но я бы никогда не решилась связать свою жизнь с опасностью, — тихо откликнулась огненная, стремительно заливаясь краской. — Да и не рискнула бы бросить вызов парню в спарринге.

Полоз тихо рассмеялся над словами девушки и ласково погладил ее по голове.

— Несущественно, учитывая, кому ты бросила вызов, — еле слышно шепнул он на ухо Грант, и я бы ничего не услышала, если бы не поистине лисий слух.

Сразу стало безмерно любопытно, против кого именно пришлось выступить Эшли Грант. И ради чего.

Тут у меня завибрировал мобильный телефон. Я бросила быстрый взгляд на дисплей и с оторопью увидела «Бьянка». Драгоценная младшая сестрица решила мне позвонить? С чего бы это вдруг? Нам нечего обсуждать последние несколько лет.

Я нервно передернула плечами и сбросила звонок. Слышать голос этой мелкой гадючки мне точно не хотелось.

Через пару минут телефон зазвонил снова, что не скрылось от внимания моих новых друзей.

— Кажется, с тобой очень сильно хотят переговорить, — отметил Полоз, недоуменно глядя на меня.

Подозреваю, мое лицо перекосило от злости.

— Возможно, стоит ответить, Катарина?

Я кивнула, подхватила свои вещи и двинулась к выходу. Общаться с Бьянкой лучше без свидетелей.

Ответила я только после третьего звонка, когда оказалась в замковом саду. Вроде бы это место никого, кроме меня не привлекло.

— Да? — раздраженно произнесла я в трубку.

Обожаемая сестра тяжело вздохнула.

— Кати, ну почему же ты так реагируешь? — ангельским голоском пропела Бьянка. И могла в точности описать выражение лица, с которым она произнесла эту фразу. Чертов папочкин ангелочек с золотыми локонами и голубыми глазами. А еще длинными темными ресницами, которыми Бьянка так мило хлопала.

— Позволь узнать, как же именно я должна на тебя реагировать, Бьянка? — прорычала я, даже не пытаясь сдерживаться.

Сестра пару несколько секунд помолчала, будто подбирая слова для ответа.

— Кати, может, ты вернешься домой? — спросила она осторожно.

Неужели нашей маленькой принцессе стало тяжело отдуваться сразу за двух дочерей? В любом случае, Бьянка бы не стала просить меня, если бы у нее не было собственной корысти в этом деле.

— Зачем мне это делать? — холодно осведомилась я у сестры. — У меня все хорошо в Вессексе. Новые друзья, поклонники. Однокурсники приняли очень тепло. Я определенно собираюсь закончить обучение именно здесь.

Врала самым безбожным образом, но Бьянке точно не стоит знать о моих неприятностях. Он только позлорадствует, что великолепная Катарина не получила должного признания на чужбине.

— Ты нужна родителям, мне, — тихо произнесла Бьянка. — Возвращайся, пожалуйста, Кати. Зачем тебе быть там?

Кажется, младшая угодила в неприятности.

— Нам не о чем говорить, Бьянка, — оборвала я ее и бросила трубку.

А потом еще с полминуты успокаивалась. Мадонна, как же сильно она выводила меня из себя, эта маленькая лицемерка!

— Надо же, думал, ты все-таки разобьешь мобильный, — услышала я позади себя до боли знакомый голос.

Мне уже понемногу начинало казаться, что Фрэнк — это мое проклятие. Как хорошо, что мы с сестрой говорили на авзонийском и сопляк наверняка не понял, о чем речь.

— Лучше придержи язык! — шикнула я на мальчишку и резко развернулась.

Обычно мое плохое настроение внушало окружающим благоговейный трепет и страстно желание исчезнуть. Но Фрэнк только безмятежно улыбался.

— Кто была та женщина, с которой ты говорила? — спросил он.

Я насторожилась. Он же не мог знать моего родного языка, он в Вессексе не включен в обязательную школьную программу!

— С чего ты вообще взял, что я говорила с женщиной?

Водник пожал плечами.

— Бьянка. Ты называла собеседницу Бьянкой. А это точно женское имя.

Вот черт. Все действительно до смешного просто. Я так параноиком тут скоро стану.

— Так кто такая Бьянка и почему ты так разозлилась из-за ее звонка?

Ну, неужели этот мальчишка думает, будто я стану рассказывать ему нечто личное? Редкостная самонадеянность.

— Подруга? — попытался он попасть в небо. — Хотя нет, у таких как ты обычно не бывает подруг… Мать бы ты не стала называть по имени. Значит, сестра или кузина. Но для кузины слишком много злости… Поэтому мой вариант: Бьянка — твоя сестра.

Я замерла, ошарашенная его словами. Он перечитал детективов на досуге? И главное, ведь выводы были омерзительно точными.

— Так что, Бьянка — это твоя сестра, принцесса? — снова обратился ко мне Фрэнк, как всегда отказывающийся понимать намеки.

Пришлось обернуться и посмотреть прямо в его нахальные глаза.

— Это не твое дело, мальчик. Иди, займи себя чем-то.

Он не только намеков не понимал.

— Ничто не может меня так развлечь, как беседа с тобой, — пожал он плечами и продемонстрировал самую сияющую улыбку из всех, что мне доводилось прежде видеть. — Может, не стоило так разговаривать? Я имею в виду, настолько разъяренно. Все-таки речь о твоей сестре, члене семьи.

Мне так сильно захотелось его ударить, что одному богу известно, как не сорвалась. Ненавидела, когда доброхоты пытались давать мне советы по тому или иному поводу. Особенно те, у кого не было на это никакого морального права.

— Убирайся отсюда. Быстро, — процедила я, мечтая разорвать сопляка голыми руками. Только, чтобы он замолчал.

Подозреваю, выражение лица у меня было поистине зверским.

Казалось, будто Фрэнк просто пришпиливал меня взглядом к земле.

— Бога ради, Катарина, это твой сестра! Родная плоть и кровь! Ты не должна так обращаться с близкими!

Я метнулась к нему, собираясь как следует врезать. Все равно резерв был на нуле и ничего помимо грубой силы нахальному мальчишке я предоставить не могла.

Фрэнк сделал один небольшой, аккуратный шаг в сторону и просто ушел с линии атаки, а потом оказался за моей спиной и схватил за руки. Движения были очень простыми, экономными, но при это чертовски точными.

— Бить людей без причины нехорошо, принцесса, — в самое ухо проговорил Фрэнк, а потом, видимо, для большей убедительности в ухо еще и подул.

Я извернулась и хорошенько пнула обидчика по голени. Если он думает, что воспользовавшись моей вспышкой, победил, то зря. Хотя и сильный стервец, и захват был вполне грамотным, легко не вывернуться.

— Убери руки, не то горько пожалеешь, — прошипела я, ужасно жалея, что магия мне сейчас в этом не поможет.

Выполнить мое требование Фрэнк и подумал.

— Только после того, как успокоишься, принцесса, — мягко проговорил мальчишка. — А то тебя посадят за мое убийство. А мы ведь этого не хотим?

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Это аффект. Аффект! Ты вывел меня из себя!

Железная хватка водника ни на мгновение не ослабла. Малолетний гаденыш! Он за этого поплатится.

— Я вывел тебя из себя тем, что напомнил о нормальном отношении к семье?

Нормальное отношение к семье? К Бьянке?! Да он ума лишился! И вообще, мои семейные проблемы — это не его ума дела! Наглый самоуверенный сопляк!

— Ты ничего не знаешь! — буквально прорычала я, пытаясь как следует пнуть Фрэнка.

Тот тяжело вздохнул, упорно продолжая меня удерживать. Злость понемногу иссякала.

— Да, не знаю. Так что тебе стоит рассказать всю историю, — спокойно произнес первокурсник. — Ты знаешь, сеансы психоанализа помогают в контроле гнева.

Никогда в жизни не подумала бы, что могу услышать нечто подобное от мальчишки, который меня младше лет на восемь.

— Отпусти меня, — потребовала я, чувствуя только усталость. — И ничего я не собираюсь тебе рассказывать, тем более о сестре.

Фрэнк на этот раз послушался и отошел в сторону. Сразу стало зябко: на улице похолодало, а я во время нашей борьбы слегка вспотела. Смотреть в глаза мальчишке, если честно, стало как-то… неудобно. Слишком сильная вспышка.

— Зря. Я хороший слушатель.

Я не мигая смотрела в наглые бесстыжие глаза.

— Ты слишком молод для того, чтобы практиковать как психоаналитик.

Намеками на возраст уязвить ходячее недоразумение не удалось.

— Ничего, возраст имеет свойство меняться, — весело отозвался стихийник. — Ну и чем тебя настолько сильно разозлила сестра?

И как тут не вздохнуть? Никак.

— Она врет. Постоянно всем врет. И эти меня злит, — процедила я раздраженно.

Солнце уже садилось, стоило бы вернуться в комнату и выкинуть все это недоразумение из головы. Да и стоит только надеяться, что никто не увидел меня с Фрэнком, да еще и то, как он меня скрутил. Как только умудрился? Талантливый, должно быть. Но тогда почему только стихийник? Не мог выбрать более престижной специализации?

— Принцесса, мне кажется, ты слегка… перегибаешь.

Я не считала, что перегибаю.

Бьянка стала кошмаром всей моей жизни с самого своего появления на свет. Сперва я была в ужасе просто от того, что появился второй ребенок. Затем сестрица начала подрастать и оказалась патологически лживой дрянью, которая могла подольститься к кому угодно. Она постоянно подстраивала пакости, но никогда за них не отвечала. Подчас просто сваливала вину на меня.

Мы были с ней разными совершенно во всем, начиная с внешности. Голубоглазый золотоволосый ангел по имени Бьянка и черноволосый демон, вырвавшийся из ада, по имени Катарина. Я никогда не пыталась казаться лучше, чем есть, и предпочитала говорить правду. Бьянка хлопала ресничками и старалась быть как можно более милой, используя меня в качестве контрастного фона.

Изначально именно Бьянка считалась возможной будущей женой Альберто Росси. Но стоило мне уехать из дома всего на пару-другую дней — как ситуация кардинально изменилась и к браку предстояло готовиться уже мне…

— Что бы между вами ни случилось, вы сестры. И, если она позвонила тебе, стоило хотя бы выслушать. Ты ведь взрослый человек.

Я взрослый человек, а вот он — нет. Поэтому я в итоге просто решила проигнорировать его слова и пойти своей дорогой. Не стоило позволять себе этой нелепой вспышки, тем более, при мальчишке. Теперь наверняка возомнит о себе невесть что.

— Могла бы и попрощаться, принцесса! — с досадой крикнул мне вслед водник, но я даже шага не замедлила.

Хватит на сегодня представлений.

Чувствовала я себя просто… отвратительно. Настолько, что оказавшись в своей комнате, просто приняла душ, переоделась и упала на кровать, заснув буквально во время падения. Так я обычно реагировала, когда что-то расстраивало слишком сильно. Еще бы понять, кто именно мне настолько досадил, сестра или прилипчивый Фрэнк.

Через какое-то время сквозь сон я услышала голос соседки.

— Нет, Дэн, ты не войдешь и Катарину не увидишь!

Рэйчел была решительно настроена постоять за мой покой, стоило бы поблагодарить ее утром за такое рвение.

— Ты мне врешь, Рэйч! Еще рано! Дай проверю! — упирался Лестер.

Если сейчас встану, то гарантированно его убью. Просто чтобы не мешал спать, мерзавец.

— Ты рехнулся?! — возмутилась блондинка. — Она спит. В ночной рубашке. И тут вламываешься ты, как принц в спальню Спящей красавицы! И я читала первоначальный вариант сказки, он ее не только целовал! Вон иди, Дэн, что бы ни случилось, это подождет до завтра!

И все-таки Рэйчел неплохая девушка, и даже с приличным чувством юмора. Но какого черта от меня понадобилось Лестеру? В любом случае, соседка права, до завтра подождет. А мне нужно спать… И желательно никого не видеть во сне.

Утро началось с полупустого резерва, легкой головной боли и желания не открывать глаза никогда. Вот так просто лежать и спать века три-четыре минимум. Но следовало оторвать свои мощи от постели, привести себя в порядок, и явить красоту миру.

Что меня радовало, так это то, что ни душевные терзания, ни физические нагрузки никак не отражались на моем внешнем виде. Ну, разумеется, если речь не о падении на брусчатку плашмя лицом вперед… Но тут, скорее, исключение из правил, такой казус кого угодно изуродует.

— Вчера Дэн заходил, — сообщила мне соседка, заметив, что я проснулась. — К тебе.

Как будто я могла этого не слышать. Вчера вечером я мечтала только о тишине и покое, а вот сейчас стало даже немного любопытно. Какого черта понадобилось от меня Лестера?

— Что хотел? — поинтересовалась я, стягивая ночную рубашку.

По расписанию был практикум по контактном бою. Последним занятием. Я прикинула, стоит ли одеться сразу подобающим образом… и махнула рукой. Нет уж, день я проведу в нормальном виде, а обмундирование для драки просто прихвачу с собой.

— Понятия не имею, — отозвалась с плохо скрываемой досадой Рэйчел. — Мне отказался говорить хоть что-то наотрез. А пройти к тебе я не позволила. Решила, так все будут целей.

А у меня сообразительная соседка.

— Но ты бы все равно у него уточнила, Катарина. Мне показалось, Дэн был слишком серьезен для очередной попытки флирта.

Я пожала плечами, не желая даже предполагать, какой черт понес Лестера ко мне. И вообще, мне куда приоритетней было пообщаться с Фелтоном, а не с его омерзительным кузеном.

— Хорошо, если будет время.

Рэйчел приняла такой ответ и больше не стала надоедать. Может, мы с ней даже уживемся в конечном итоге.

Времени оставалось как раз достаточно, чтобы перед завтраком привести себя в привычный вид. С волосами удалось справиться двумя отточенными заклинаниями, которое передавалось в нашей семье по женской линии. Полминуты виртуозной работы — и с такими локонами только на обложку модного журнала.

Соседка открыла рот, едва не зеленея от зависти.

— Научишь?

Очень захотелось сразу же категорично отказать, но…

— Посмотрим на твое поведение, — с полуулыбкой отозвалась я.

Нарисовать лицо было делом вообще десяти минут, результат отлично выражал мое сегодняшнее настроение: роковая женщина, готовая убивать. Вчерашний неприятный разговор с Фрэнком до конца забыть так и не удалось. Сопляк… заставил меня сомневаться! Непонятно, в отношении ли сестры или собственного поведения, но я почему-то начала ощущать некую неуверенность в собственной правоте. Мерзкое чувство.

Мы с соседкой вошли в аудиторию одновременно: первое занятие вел профессор Бхатия для всего курса разом, так что я заранее готовилась потратить месячный запас терпения во время встречи с Лестером. Будь он неладен, мерзавец. Мне было только самую малость любопытно, по какой именно причине Дэниэлу понадобилось искать меня прошлым вечером. Да и все, что он может мне поведать, я способна узнать из других источников, менее нервирующих.

В аудитории я оказалось одной из первых и, разумеется, заняла первую парту. Надеюсь, мой вид не будет так уж сильно раздражать профессора Бхатию. Место рядом со мной быстро заняла Рэйчел, которая прежде предпочитала последние ряды. Вот же умница. Теперь у Лестера нет и малейшего шанса отравлять мне жизнь!

— Тортик? — уточнила я у блондинки.

Та милостиво согласилась на взятку.

— Тортик.

Когда Лестер все-таки явил свой лик перед самым звонком, его ждал крайне неприятный сюрприз.

— Рэйч? — недовольно поинтересовался у блондинки, намекая на то, что ей стоит уступить место.

Та с готовностью принялась изображать классическую девушку со светлыми волосами и принципиально не понимала никаких намеков. Когда же Лестер морально готов прямым текстом сказать, что именно ему было нужно, колокол прозвонил. А препираться перед лицом профессора Бхатии наглости не хватило даже у Лестера.

Рэйчел мне хитро подмигнула, и ее рейтинг в моем личном списке приятных людей значительно вырос.

— Итак, студенты, — начал профессор и многозначительно кашлянул. — Эй, Ричардс, Уотс, Симмонс! Убрали карты! Не под стол, а в сумку! Я все вижу!

О, Мадонна… Ну, вот скажите мне, кому могло прийти в голову играть в карты на лекции преподавателя, которому в конце года государственный экзамен сдавать?

Профессор Бхатия, тем временем, что-то принялся бормотать себе под нос, подозреваю, это были мантры.

Лестер устроился на свободном месте, довольно далеко от меня и Рэйчел, и я уже надеялась на тишину и покой, но гад и тут нашел способ напомнить о себе. Мне на колени приземлилась бумажная птичка. Дожили, мне теперь еще и записки подбрасывают, словно снова вернулась в школу.

Я украдкой развернула эпистолу и прочла «На перемене нужно поговорить. Очень нужно».

Замотивировало ли такое послание для встречи? Однозначно нет.

Уже через пару минут я озадаченно увидела, что вторая птичка опускается уже на стол профессора Бхатии… И вот это выражение лица преподавателя стало аргументом в пользу предложения Лестера пообщаться. А уж когда профессор еще и посмотрел на гада и кивнул, словно бы отвечая на какой-то вопрос…

Проклятье! Как же сложно играть в одиночку против уже сложившихся коалиций!

До конца занятия я с огромным трудом изображала себя приличную студентку, внимая каждому слову преподавателя и записывая абсолютно все. Мыслями я была… далеко. Резерв восстанавливался, причем на порядок быстрей обычного, как будто бы сама моя суть была возмущена постоянным похищением магической энергии и стремилась как можно быстрей восстановить баланс.

Когда прозвенел колокол, я начала собираться настолько медленно, как только можно было, ожидая того же и от Лестера. Он и профессор Бхатия поступили также, как и я, старательно делая вид, будто ничего между нами троими не происходит.

Рэйчел попыталась было окликнуть сперва меня, а потом и Дэниэла, но мы оба отмахнулись от нее, выдав правдоподобные предлоги для задержки. Но Лестер все равно запер дверь, когда последний студент вышел в коридор.

— Что с вашим резервом, мисс Сфорца? — спросил декан факультета стихийной магии.

Я заметила растерянный взгляд однокурсника.

— Резерв?

Видимо, это стало для Лестера новостью.

— Половина. И быстро восстанавливается, — ответила я, передернув плечами.

Преподаватель подошел вплотную и сделал несколько пассов, после чего задумчиво нахмурился. Тут впору было паниковать, уж слишком многозначительно молчал профессор Бхатия.

— Что со мной? — спросила я, содрогаясь от ужасных догадок.

Мужчина успокаивающе похлопал меня по плечу.

— С вами все в порядке, юная леди. Кем бы ни был ваш реципиент, сейчас он действует куда аккуратней.

Слегка замутило. Реципиент. А я, следовательно, донор. Отвратительно.

— То есть вы считаете, у меня кто-то осознанно забирает магическую энергию…

Лестер мрачно рассмеялся.

— Кто-то… Оно. Темное Писание. Проклятый артефакт.

Я озадаченно посмотрела на парня.

— Значит, вот сейчас ты можешь сказать мне хоть что-то конкретное.

Так сложно было поделиться со мной хоть крупицей информации раньше? Если он уже подозревал, что ко мне… присосался артефакт. Мерзость какая.

— Не нужно на меня рычать, Сфорца! — перешел в глухую оборону Лестер. — Я не мог ничего сказать без благословения Касса. Это не моя тайна. А Фелтоны сейчас моя единственная семья.

Очень хотелось отвесить очередную колкость по поводу отца гаденыша. Но это бы наверняка убило настроение для дальнейшей беседы.

Я смотрела на Лестера многозначительно и угрожающе, ожидая продолжение.

— Это только предположения, мисс Сфорца, — тихо произнес профессор Бхатия.

Мне начало казаться, что Лестер просто попросил преподавателя присутствовать во время разговора, понимая, насколько сильно я не желаю оставаться с ним наедине.

— Предположение, — нервно рассмеялся Лестер. — Да я уверен! Уверен в том, что проклятое Темное Писание здесь! В замке! Оно пытается убить меня! И забрать магию у Сфорца!

Темное Писание… Странное название для артефакта. У меня голова кругом шла.

— Писание? Это что, книга? — спросила я, пытаясь переварить все услышанное. — Я имею дело с книгой?

Профессор Бхатия обменялся с Лестером короткими напряженными взглядами. Кожей чувствовала, эти двое знали что-то еще, что-то, утаиваемое от меня. И, кажется, речь шла о чем-то действительно важном.

— Проклятье, о чем вы так выразительно молчите?! — воскликнула я, чувствуя как внутри поднимается привычная боевая злость.

Преподаватель только плотней сжал губы, демонстрируя явное намерение молчать и дальше.

А вот Лестер внезапно решил проявить словоохотливость.

— Поклянись, Сфорца, что не расскажешь ни одной живой душе, — потребовал он, подойдя ко мне так близко, что я могла перечислить все ноты в его парфюме.

Дать клятву? Тогда ведь ее придется держать… Пусть это только условность, но Сфорца держат клятвы, это часть семейной чести, семейной гордости.

К тому же, если речь идет о семейном артефакте Фелтонов, то и тайна также касается именно Семьи Фелтон. В таком случае, слова Лестера говорят о том, что он не совсем пропащая душа и заботится о друзьях. Или тех, кого он считает свой последней оставшейся семьей?

— Хорошо, Лестер. Я клянусь, что бы ты ни сказал, это останется между нами.

Тот кивнул, как мне показалось, с искренним облегчением.

— Это не просто артефакт. Это человеческая душа, которую сделали артефактом. И этот артефакт существовал несколько веков. А теперь тот обрел свободу, тело и… и черт его разберет, что ему нужно!

Я тихо проникновенно выругалась, оценив, в какую передрягу умудрилась попасть. Искусственный интеллект можно вычислить, заметить какую-то неправильность. Но если на самом деле мне довелось с человеком, то… то проблема куда больше, чем казалось сперва. Одна большая проблема для всего университета.

— Подозреваю, он или она просто пышет злостью. После нескольких веков в виде артефакта, — пробормотала я.

Профессор Бхатия неопределенно пожал плечами. Между его бровей залегла глубокая складка, словно бы мужчину терзали сомнения.

— Разумеется, он совершенно свихнулся! — воскликнул Лестер.

У меня возникло впечатление, будто однокурсника в любой момент может разорвать от ярости. Как еще дым из ушей не пошел?

— Он пытался убить Касса! Чуть не отправил на тот свет Эшли! Это монстр без единого признака совести!

Следовательно, Лестеру довелось лично столкнуться с Темным Писанием. Иначе бы он так не брызгал слюной во все стороны. Но даже если Дэниэл и не совсем объективен, то это не отменяет того факта, что человек, превращенный против воли в артефакт (добровольно на такое ни один идиот не согласится), точно не будет отличаться дружелюбием.

— А хуже всего, что мы не знаем, как он сейчас может выглядеть. Спустя год, — обреченно добавил однокурсник, потирая виски так, словно у него внезапно началась мигрень.

Собственно говоря, я уже знала это… Но все равно лишний раз услышать, что враг чрезвычайно неизвестен и может таиться в любой щели, выбирая удачный момент для нападения.

— Дэниэл, вам стоит успокоиться, — утихомирил студента профессор Бхатия. — Я не склонен демонизировать Темное Писание. Как только оно получило тело, его перестали интересовать мистер Фелтон и мисс Грант. Да и за весь год оно никак не давало о себе знать.

Лестер опустил голову и как будто бы выругался. По крайней мере, его неразборчиво бормотание имело характерную такую интонацию.

Преподаватель уставился на гаденыша и с очень уж угрожающей интонацией поинтересовался у темного:

— Вы что-то сказали, молодой человек?

Оказалось, у самоуверенности Дэниэла Лестера все-таки имеются пределы: перед профессором он спасовал и поспешно заверил, что он совершенно ничего не сказал. Мое уважение к декану стихийников росло в геометрической прогрессии с каждой минутой. Выдрессировать такого типа как Лестер — это подлинное искусство.

— Вы считаете, что это не артефакт устраивает все… безобразия? — задала я вопрос профессору Бхатии.

Мужчина покачал головой.

— Слишком уж простое решение, чтобы я мгновенно в него поверил.

Лично у меня шла кругом голова.

— Тогда кто оттягивает магическую энергию у Сфорцы? — и не подумал успокаиваться Лестер. — Кому это могло понадобиться еще? Он же с нее кормится, как кормился когда-то с Грант!

Я снова ощутила сильнейшее омерзение, из-за которого не сразу уловила новую деталь этой дикой истории. Темное Писание использовало Эшли Грант в качестве донора. То есть случай не единичный.

— Дэниэл, вы любите паниковать попусту, — снова воззвал к здравому смыслу Лестера профессор Бхатия.

Я уже понемногу начинала подозревать, что вывести из состояния равновесия декана стихийников если и возможно, то очень, очень сложно.

Преподаватель, тем временем, продолжал подозревать как ни в чем не бывало, полностью игнорируя то, что его собеседник, едва зубами не скрежещет.

— Не забывайте, что, когда Писание поглощало магическую энергию мисс Грант, оно находилось непосредственно в ней. К тому же, я видел энергетические линии мисс Грант, после общения с Темным Писанием они были едва ли не изодраны. У мисс Сфорца и близко нет подобных проблем.

Я похолодела, ужасаясь тому, что со мной могло произойти.

— То есть… — глубоко вздохнув, выдавила я. — То есть эта тварь могла меня все эти дни увечить… Но никто мне ничего не сказал?!

Только поняв, что могло мне грозить по мнению Лестера, Фелтон и, скорее всего, профессора Бхатии, я испытала страстное желание убивать. И если интуиция тонко намекала, что лучше не связываться с преподавателем, то вот размазать гаденыша… Так заманчиво!

Половина резерва? Да мелочи!

Я сделала два стремительных шага к однокурснику… и меня повели инстинкты: удар в солнечное сплетение, когда наклонился — по хребту, а как кода — еще и хорошенько наступил шпилькой на ногу Лестера.

Парень тихо застонал только потому, что после удара в грудину громко не заорешь, вдохнуть толком не получается.

Мне стало немного легче. Самую малость, но все-таки.

— Мисс Сфорца, мне кажется, вы излишне эмоциональны, — чуть озадаченно произнес профессор Бхатия и быстро передислоцировался так, чтобы между нами оказался стол. — Идите, вы опоздаете на следующее занятие.

Я еще несколько секунд полюбовалась на корчившегося от боли Лестера. Вот же сволочь.

— Мне действительно стоит поспешить, профессор, — произнесла я и двинулась к выходу.

Когда я уже переступила порог и почти закрыла дверь, до меня донеслось:

— Как вы уживаетесь с Даф?

Даф? Дафна Гринхилл?

Профессор Бхатия снизошел до ответа:

— Дафна снисходительна к несчастному калеке и не распускает руки.

— Нет, на увечье я совершенно точно не готов.

Даже если бы он совсем ног лишился, и то ему не грозило бы мое внимание и моя снисходительность.

По дороге до аудитории я размышляла над тем, как мог выглядеть сейчас древний артефакт, который пытался убить Полоза и Грант. Как он мог вести себя, чего мог желать… Что он видел в той, другой жизни, то того, как его сделали вещью. Почему вообще с ним так обошлись?

Одно для меня не подлежало сомнению: это существо вряд ли приобрело за годы своего нового состояния доброту и всепрощение. Возможно, действительно именно Темное Писание похищало мою магическую силу, но тогда со мной обходились как-то слишком уж аккуратно и мягко. Не очень похоже на воплощение зла.

А если Темное Писание — это Фрэнк? Хорошо бы… Тогда его можно сдать на опыты с чистой совестью. И он перестанет так безумно раздражать своей мерзкой манерой появляться рядом тогда, когда видеть именно его совершенно не хочется.

Помечтать об избавлении от прилипчивого первокурсника мне толком не удалось: помешал коллоквиум по общей теории магии, внезапный, как удар пыльным мешком из-за угла. Как только зазвонил колокол, преподаватель изящным жестом разослал по столам листы с заданиями. Я только поморщилась украдкой, не любила настолько уж откровенное позерство. Мог бы и старост погонять, а то чего они прохлаждаются.

Когда мой листок лег передо мной, дверь аудитории открылась с издевательски громким скрипом, и себя явил Лестер, подрастерявший половину своего самодовольства по дороге. Рэйчел, которая великодушно заняла мне место, вопросительно на меня покосилась. Соседка, похоже, ни капли не сомневалась, что между мной и предметом ее грез что-то произошло. Когда же гаденыш похромал по проходу, блондинка быстро проверила, во что я обута.

— Ну, ты зверь, — пробормотала она еле слышно.

Я пожала плечами. Лично мне казалось, что ничего особо чудовищного с Лестером я не сотворила, да и, вообще, он заслужил все от начала и до конца.

Когда до конца коллоквиума оставалось еще около двадцати минут, я вдруг ощутила нечто странное, словно бы по спине провели холодной ладонью. Я вздрогнула и начала осматриваться, пытаясь понять, что именно вызвало у меня тревогу. Ну, не имелось у меня склонности паниковать на ровном месте. Но ничего не происходило. Однокурсники продолжали старательно выдавливать остатки знаний на бумагу, преподаватель что-то читал, прикрываясь документами. И никто, вообще никто не волновался. Кроме меня.

Неужели померещилось?

Мне почти удалось уговорить себя, что все дело исключительно в разыгравшемся воображении, когда зазвучал голос. До боли знакомый голос, стоит сказать.

— Катарина, — тихо окликнул он меня.

Никто не отреагировал. Вообще никто, даже несмотря на то, что говорил незнакомец достаточно громко. Черт, голоса в голове — это уже по-настоящему плохо. Сны — дело одно, но наяву…

— Катарина, уходи отсюда, — требовательно приказал мне человек из моих снов. — Немедленно уходи!

У меня голова кругом шла. Мадонна и все святые, как поступить? Нельзя вот так запросто уйти с коллоквиума! Тем более, из-за того, что тебе мерещится всякое.

Я вздохнула и опустила глаза на листок с заданием. Нужно было закончить. Нужно.

— Катарина, немедленно убирайся из аудитории! — практически орал на меня человек из сна.

Голову словно стиснуло стальным обручем, и я заскрежетала зубами от боли.

— С тобой все в порядке? — забеспокоилась Рэйчел, заметившая неладное.

Какого черта?.. Ну вот за что мне это все? Это шизофрения? Или все-таки нет…

— Собралась и вышла, Сфорца! — никак не желала униматься голос в моей голове. — Немедленно!

И тут у меня пошла из носа кровь. Перед глазами поплыло. Но — вот парадокс! — я обрадовалась. Обрадовалась тому, что это явно не галлюцинация.

— Профессор, Сфорца плохо! — испуганно завопила Рэйчел, глядящая на меня как на привидение. — Катарина, только не в обморок!

Да не дождутся.

Преподаватель посмотрел на меня и коротко велел убираться. Рэйчел попросилась довести до лазарета свою «подругу», и сдала свою работу. Ей разрешили. Каким образом за нами увязался еще и Лестер, лично я не поняла, вообще, в голове помутилось и думать не получалось.