Принцесса Иляна

Вместо эпилога

В том саду росли причудливые деревья, которых не встретишь ни в Венгерском королевстве, ни в Румынии, ни даже в турецких землях. Трава была всегда зелёная и, кажется, там царило вечное лето, но Влад ещё не убедился в этом окончательно, потому что прошло не слишком много времени. Да и, по правде сказать, его гораздо больше занимала не местная погода, а высокая белая стена, которая тянулась через сад, отгораживая одну часть от другой.

Стоило поверить, что можешь, хорошенько подпрыгнув, дотянуться руками до её верха, как это случилось, и вот Влад сначала уселся на эту стену верхом, а затем спрыгнул на другую сторону.

Оказалось, что там находятся такие же люди: мирно гуляют меж деревьев, срывают с ветвей плоды, а в этих плодах, как и в тех, что растут по другую сторону стены, нет сердцевины с косточками — одна сплошная мякоть. Можно съесть всё и не заботиться, куда выбросить остатки.

Влад тоже стал прохаживаться меж деревьев, притворяясь, будто и не перелезал через стену, а всегда находился здесь. Никто не спешил уличить его, но вдруг навстречу попался какой-то русоволосый человек лет тридцати с небольшим. Одет он был в кафтан почти такого же кроя, что и Влад. И сапоги казались похожи, и пряжки на поясах выглядели так, как будто куплены в соседних лавках.

— Постой-ка! Я тебя знаю, — сказал русоволосый, чуть сощурившись и задумчиво покрутив правый ус.

— Откуда? — удивился Влад.

— Я тебя видел, пока ты ещё был во плоти, — сказал русоволосый. — Ты — новый муж моей Илоны.

— Не хочу тебя обижать, братец, но она сейчас такая же твоя, как и моя, — ответил Влад, которому не требовалось отдельной подсказки, чтобы понять, кто перед ним.

Вацлав вздохнул:

— Это верно. Но она мне первому обещала, что будет здесь со мной.

Влад тоже почему-то вздохнул:

— Врать тут не принято, поэтому мне ничего не остаётся, как передать тебе её слова, что уговор в силе. А я буду только навещать её время от времени. Так что не беспокойся.

Вацлав приободрился и указал на каменную скамью, стоявшую неподалёку:

— Присядем? — а когда собеседники присели, продолжил спрашивать: — А как ты сюда попал? И почему так рано? Я думал, на тебе столько грехов, что в чистилище придётся провести лет эдак тысячу.

— Это у вас чистилище, — небрежно ответил Влад. — А для нас, восточных христиан, дело обстоит проще. Все хорошее и дурное, что человек сделал в земной жизни, взвешивают на весах. Вот и моё всё взвешивали. Качались-качались весы, а в последний момент перевесила чаша хорошего. Даже не знаю, почему.

— А зачем ты вообще умер? — сыпал вопросами Вацлав. — Надо было пожить ещё хотя бы года два, чтобы Илона меньше печалилась о твоей смерти. Я всё видел, что там было в Валахии. Ты мог бы ускользнуть и от Басараба, и от тех турок, если б постарался.

— Надеюсь, она скоро успокоится, — серьёзно произнёс Влад. — Ведь я успел оставить ей ребёнка. Даже двух.

Вацлав замолчал, задумался, снова начал покручивать правый ус и наконец произнёс:

— Эх, я б тебе предложил вместе выпить, но тут не наливают.

— А я знаю, где наливают, — оглянувшись по сторонам, признался Влад.

— Где?

— У магометан. Там хорошее вино.

— Да ну?

— Конечно, наливают не для нас, но если повезёт, то можно разжиться, пока они не видят. От них всё равно не убудет. Кувшины-то бездонные. Хочешь, покажу, как к ним пробраться? Придётся лезть через стену в мою часть рая, потому что я не знаю, есть ли у вас к ним проход. А дальше...

Вацлав ничего не ответил, но с готовностью встал со скамьи и оправил кафтан.