Пришла война...

Глава 10

Трудности, которых Сергей Александрович, скрепя сердцем, ждал, начались еще до нашего долгожданного наступления. Что делать, противная сторона ведь тоже не сидела, сложа руки. Гот, паршивец эдакий, все-таки осмелел, очухался после неудачного наступления и начал новые, пока еще робкие попытки продвижения то там, то тут.

Сил у немецкого командующего все же был немного и сделать что-то полезное (для нас неприятное) он, в принципе, не мог, даже если бы горячо хотел. Проблема, однако, состояла в том, что и наши обороняющиеся части после Вяземского котла были немногочисленны, набраны из кого попало – в основном из уцелевших окруженцев и из слабых резервных частей.

Особенно тяжелое положение стало на Волоколамском направлении в 16 армии. Волоколамск уже немцы взяли и потихоньку шагали дальше, опьяненные близостью Москвой. И командарма, по сути, не было. Прежнего К.К. Рокоссовского взяли в группу, нового – А.П. Белобородова – еще вводили в курс дела.

Это ведь было такое тяжелое время – конец 1941 год – когда людские ресурсы уже в целом истощились, и приходилось пополнять их по крохам. А промышленное производство все полностью не налаживалось, ведь немцы понемногу, но двигались, оккупируя южную металлургическую базу с Харьковом, почти нейтрализовали центральную промышленную базу. При чем и завоевали-то не всю, включая Москву. Но пока эвакуировали, пока здесь проводили демонтаж, а здесь опять монтаж оборудование, время шло. Это только в начале 1942 года слегка облегченно вздохнули. А в последние месяцы 1941 года не хватало всего.

Штучные довоенные дивизии, взятые с Дальнего Востока, были еще ничего, а вот новые, честно называемые не дивизии, а бригады, на самом деле были слегка усиленные полки. И армии, также ослабленные, по 4-6 истощенных дивизий, еле-еле оборонялись на своих полосах.

Начальник штаба группы генерал-майор Г.М. Михайлов твердо посоветовал забрать часть сил из атакующей группировки. Иначе ведь произойдет непоправимое – Гот все-таки прорвет линию фронта и окажется в Москве!

Михайлов рассуждал логично и рассудительно, но попаданец Сергей Логинович знал и другое (Михайлов, разумеется, тоже) – атакующая группировка была и так небольшой. Ставка больше сил дать не могла, И.В. Стали не имел ни готовых, ни хотя бы невооруженных резервов. При этом попаданец знал – пополнение вскоре будет, но к началу декабря, и тоже небольшое.

Приходилось надеяться только на свои силы, при этом не из наступающей группировки. Как Г.К. Жуков в прошлой реальности, брать из неатакованных участков понемножечку – пополненный стрелковый взвод, батарею или даже отдельные орудия 45-мм или 76-мм, пулеметный расчет «максима» или зенитного ДШК.

Или уже сам проходил вплоть до передней линии, интересовался, как на учебных маневрах, зонами обстрела пулемета или ПТР, глубину гнезда или окопа. Наличие патронов или гранат, конечно же, режимом питания красноармейцев. И ничего что немцы зачастую начинали страшную пальбу из минометов и орудий или, хотя бы, из винтовок и пулеметов.

Волю в кулак и спокойно ходишь по траншее, бравируешь оглашенной храбростью. А чем еще бравировать бедному командующему, коли резервов у него совсем нет?

Однажды на участке инспектируемого полка немцы начали атаку. Вряд ли специально, атаки здесь шли непрерывно, поэтому и пришлось проводить визит командующего. И ведь немцев-то было немного – пять танков Т-II, Т-III, и скорее уж танкетки, а не танки – два пулеметных Т-I. И пехотная рота, явно неполная.

Но и в обороне было защитников немного – ПТР и ручной «Дегтярев» расчетами, десяток красноармейцев с «Мосинками» и двумя автоматами, то есть пистолетами-пулеметами Дегтярева (ППД). Командиром у них был тоже не в командирском (офицерском) звании. Простой младший сержант по фамилии Павлов. И мало ли что людей у него немного, участок-то обороны, почитай, ротный, а командир всего лишь младший сержант. Ладно, к ним явились командующий группы генерал-лейтенант и командир полка майор Касимов, настырный татарин, который упорно не хотел отставать от Романова, хоть топором его чеши!

Словом, в среднем командиров в бое было достаточно, но это как средняя температура больных по больнице. У пятерых повышенная, у двоих нулевая, потому как мертвые. Зато средняя комфортная!

И первый номер расчета ПТР по фамилии Трофимов то ли испугался немецких танков, то ли нашего генерал-лейтенанта, только тупо дважды пальнул по лобовой броне. Ох! В начале войны этого было достаточно, побил бы. А сейчас немцы укрепили лобовую броню «тройки», пуля противотанкового ружья и бессильно отлетела, только жестяно звякнула.

- Смотри, - начал учить генерал-лейтенант, словно ему делать нечего, - лобовая броня танка Т-III уже крепкая, из ПТР не пробьешь. Зато борт по-прежнему слаб. Так стрелять!

Романов просто отобрал у рядового Трофимова ПТР резко налево и сразу выстрелил. Немецкий танк, так шустро шедший вперед, резко остановился. И хотя видимого эффекта не было, но остановка оказалась так неуклюжа, что и не профессионалу ясно – подбит! Противотанкист никак не обозлился, наоборот, старательно отдал ему следующий патрон.

А вот сам генерал-лейтенант был сильно недоволен.

- Черт! - выругался он, пояснив: - хотел было пояснить, как можно в борт подбить «тройку», а нечаянно подбил «двойку». О, а вот эта «тройка»!

Следующий танк, шедший за подбитый, действительно оказался Т-III. Как-то он оказался за «двойкой»? Впрочем, обозленному генералу было уже все равно. Он быстренько перезарядил, прицелился и снова выстрелил.

То ли Сергей Александрович настолько был зол, то ли ему повезло, только пуля из ПТР не только попала в борт танка и остановила его двигатель, но она еще подожгла бензин. Буквально моментом позже вся тушка Т-III пылала.

Вот! - уже удовлетворенно сказал Романов. Сказал, адресуясь Трофимову: - а если танк идет к тебе лбом, то либо жди поворота, когда он повернется борт, либо бей в гусеницу. Так!

Генерал-лейтенант перезарядил и метко выстрелил в гусеницу, в результате повредил ее. Механик-водитель то ли был неопытным, то ли оказался в стопоре, но двигатель все работал, и машину потянуло вправо. Этим-то и воспользовался Романов.

Едва танк повернулся, как он, вновь перезарядив, выстрелил в борт. Как и говорил командующий борт был легко пробит. Более того, пуля попала в боезапас, «Тройка» взорвалась изнутри и после этого так и осталась стоять, «куря» дымом. Из экипажа, по-видимому, никто не уцелел, поскольку люки оставались закрытыми.

- Бери, - протянул он противотанковое ружье, - нормальное ПТР. Ну-ка, покажи мне класс, подбери следующий танк.

Это был Т-II, устаревший даже к началу войны танк, так что немцы его и не особо модернизировали, только переделали в САУ. Но ведь и в него можно не попасть. Вот стыдоба то будет!

Трофимов долго целился, и, наконец, выстрелил. Ух, танк одномоментно встал, пораженный пулей ПТР.

- Молодец, так бей дальше! - похвалил Сергей Александрович первого номера и посмотрел поле боя в целом. Атака явно захлебнулась. Танки - броневой щит пехоты, – по большей мере были уничтожены, а оставшиеся были лишь Т-II и две танкетки Т-I. Их экипажи колебались и больше стреляли из 20-мм автоматической пушки (Т-II) и из пулеметов (Т-I). С дистанции метров 300-400 их деятельность оказалась малоэффективна.

Так что бой перешел в обычное противостояние стрелкового оружия. Немцев было значительно больше, но они наступали и были в поле. Тогда как русские находились в траншее и в окопах и били, как автоматическим оружием (пулемет и автоматами), так и винтовками.

В конце концов, вся решила инициатива младшего сержанта, по приказу которого красноармейцы начали бить залпами. А винтовочный залп – это немаломощная автоматная очередь и даже не огонь ДП. Когда же порядком измочаленная рота подошла уже близко, то достаточно был залпа «карманной артиллерии». Хватило несколько «лимонок», чтобы немцы покатились обратно.

Вот так, без меня точно бы оставили позицию, а потом их как-нибудь наказали бы. Неизвестно как, но весьма радикально и больно. А со мной победили! – возгордился попаданец, - какой я блистательный. Жаль только сам себя не наградишь. А вот остальных можно, ха!

- Товарищ майор, соберите красноармейцев, - попросил он Касимова, - кроме часовых, понятно дело.

Командир полка хоть и в бою не блистал, но видел все и всех, в том числе и самого Романова и его стрельбу. Приказ-просьбу командующего он выполнил охотно и быстро.

Кроме двух часовых, остальные участвующие в бою собрались в блиндаже. Генерал-лейтенант не стал тянуть кота за хвост.

- Товарищи, все вы видели, как шел бой, я не буду повторяться. В основном он оказался правильным, ну а об ошибках проведут беседу командиры. Я же на правах командующего войсковой группы награжу отличившихся. Майор Касимов! - вдруг вызвал он командира полка, который и не собирался выходить на сцену, так постоит рядом с командующим, если тот разрешит. Всего-то лишь воевали его бойцы, а сам он почти никак не участвовал в бою.

Но командующий думал иначе, и Касимову пришлось выйти перед красноармейцами.

- Товарищ майор! - холодно сказал ему командующий группой и командир полка вытянулся, понимая, что очень даже вероятно его выпорют за просто так, за своих дурных подчиненных, - прошедший бой показал, что полк на хорошем уровне, в чем, разумеется, есть и ваш вклад. В связи с эти поздравляю вас с очередным званием подполковника.

И уже обычным тоном: - удостоверение вы можете получить в штабе армии или через штаб дивизии. О самом повышение я скажу начальнику штаба группы. Завтра документы будут самое позднее.

- Служу Советскому Союзу! - сказал немного зашибленный командир полка положенные слова и встал слева от командующего – отходить от прошедшего. Шел ведь за наказанием, а в итоге получил долгожданное повышение. Первое за годы войны!

А генерал-лейтенант вызвал уже следующего – младшего сержанта Павлова.

- Товарищ Павлов! - сказал он прямо, - не положено это по уставу – младший сержант и командовать ротой. Надо или снимать или в звании повышать. Я видел вас в бою и решил: на первое время командуй ротой в звании младшего лейтенанта. А там уже и командир полка решит, повышать тебя или нет.

Пожал руку ротному, теперь уже точно не временному, в то страшное время младший лейтенант на этой должности. Просто думать будут, как повысить в звании, а не как убрать, если бы был в прежнем звании младший сержант. Ведь тогда его никто и не назначал. Командиров не стало, вот он и стал ротным по итогу. Поэтому, как только появятся свободные командиры, так и кончится твоя должность.

Теперь нет, шалишь, ротный младший лейтенант – это прямая дорога в следующие звания, если, конечно, не убьют или, что еще реже, не проштрафишься.

Поэтому Павлов непрерывно лыбился, понимая это, и даже генерал-лейтенант не останавливал. Сегодня праздник на вое улице, парень, а я лишь воссоздаю общее положение, когда один командир (позже офицер) должен быть хотя бы на роту.

И посмотрел на Трофимова, на первого номера нащего краснознаменного ПТР (шутка). Но он воспрял духом, загнал трусость куда-то в самый дальний уголок тела ведь уничтожил два вражеских танка. И это уже не шутка, а самая обыденная реальность.

Потом Сергей Александрович взял из своего сокровенного внутреннего кармана медаль «За отвагу». Ничего что коробочка, в которой была награда, заметно поломала, оказалась деформирована. Коробочкой не награждают, торжественно дают медаль. Награда 1941 года! Очень скромное, но воистину бесценное вознаграждение.

Новая реальность в этом отношении, похоже, очень тождественна с прошлой. В начале войны верхи скупы на ордена и медали. И из-за общей обстановке – армия отдала тысячи километров своей земли. И из-за банальной технической неурядицы. Процедура индивидуального и эксклюзивного награждения и выдачи награды мирного времени оказалось никак не подходит на массовую выдачу в военные годы. Несколько лет до этого дошли, пока переустраивали всю систему награждения!

Попаданец сам намучался, пока получил вот эту медаль для выдачи «тому парню» и под свое мнение. Сколько пришлось мозолить язык, объясняя, сколько извел бумаги, выполняя формальности. И это ведь несмотря на поддержку самого И.В. Сталина, правда, несколько неуверенную и понимание людей, от которых это зависело, что процедуру надо менять.

Зато как засверкали глаза у Трофимова, когда он понял, что это ему дают! И не только за подлинный героизм, но еще законно, «по поручению и от имени Верховного Совета СССР». Где это и, честно говоря, что это скромный первый номер ПТР никогда не узнает. А медаль вот она – весомо блестит под скупыми огнями фронтовой землянки!

- Поздравляю! - практически искренне сказал Сергей Александрович, - два уничтоженных танка – это на первых многого стоит.

- А вам, товарищ генерал-лейтенант, что-то дадут? - тихонечко спросил, стесняясь, награждаемый, - вы ведь еще больше, чем я, уничтожили вражеских танков!

- Ха! - удивился даже самому неожиданный вопрос. невнятно ответил, на ходу создавая пояснение, - мне, мой дорогой товарищ, по положению необходимо. Ведь не зря дали генеральское звание.

Объяснение было так себе, ни что такими вопросами не задавался – сколько положено уничтожать вражеской бронетехники генералам и какие награды за это получать. Да и, если по честному, и за последующие годы войны, этот вопрос не станет злободневным. Генералам совсем другие были и будут даны полномочия.

Остальным награды были выданы поскромнее. Большой глоток водки из генеральской фляжки да кусочек солдатского сухаря из запасов того же генерал-лейтенанта.

И еще нотацию оного же генерала:

- Зарубите на носу, товарищи красноармейцы и командиры, отступать нам больше некуда, позади Москва! Как это произошло и кто в этом виноват будем разобраться позже и, скорее всего, после войны, когда разгромим проклятущего гитлеровца. А пока упритесь рогом в землю и держитесь!

Сказал и ушел, но не в безопасный тыл, а в соседний полк, посмотреть, как там стоит передний рубеж. И, наконец, разделался с Касимовым, нечего ему по чужим полкам шататься, командир полка все-таки!

Радовался ненадолго, пока не встретился с другим командиром полка, на чью территорию он пришел. Капитан Сергеев, звание небольшое, но еще тоже довоенное, профессионал!

И на этот раз немцы сподобились встретить гостя, показать ему, что идет война и нечего ему проводить экскурсии. Едва только пришел, и Сергеев даже не успел доложить, что в полку все в порядке, как немцы ударили по позициям. Били все же небольшим количеством стволов – где-то примерно батареей 105-мм гаубиц и одновременно с другого места – тоже батареей 81-мм минометов. Зато боеприпасов им ихнее начальство дало много, батареи передвигались вдоль полка и садили густо и часто.

А вот ответа им наша артиллерия не давала. Сергей Александрович вспомнил, что и как бы в предыдущем полку он не увидел помощи пушек или, хотя бы минометов. Поинтересовался между залпами врага в полковом блиндаже. Так-то и НП и штаб были поставлены чуть поодаль от врага, но кое-какие убежища от огня неприятеля и от холода были и на передовой.

Оказалось, есть в дивизии стволы и даже мощные! Дивизионные пушки – французские гаубицы аж времен Первой мировой войны и целый противотанковый полк зенитных 37-мм орудий! Почему они не открывали огонь во время последней атаки немцев он не знает, все-таки не его полк. А сейчас почему не открывают огонь? Скорее всего, из недостатка боеприпасов. Откуда их возьмешь, гаубицы-то старые, да еще иностранные.

Объяснение показалось попаданцу слабеньким, на троечку, но он тут же подумал, что командир стрелкового полка не должен знать всего по дивизии. И особенно положение по артиллерии. Тут, скорее, он сам расскажет. Дивизия была сверхплановой и поэтому ей дали, что было в резерве на складах ГАУ. А не стреляют… копят, наверное, на случай прорыва врага.

Ничего, ребята, начало нашего наступление уже скоро, время в часах измеряется. А там, как бы оно не началось, но немцам будет не до своей атаки!