Пришла война...

Глава 15

Сергей Александрович еле сумел уехать из Москвы к обеду. Комитет занял много времени. Многочисленные заместители постепенно улизнули, официально отозвавшись на своих должностях: Л.З. Мехлис стал, как и в прошлой реальности, просто немного позже, начальником Главного Политуправления РККА, М.М. Литвинов уехал послом в США. Очень, кстати, вовремя и эффектно, что тот, что другой, но оба за счет великого князя, который должен за них работать!

Остались работать, а не просто числиться в штате Комитета Г.Н. Королев и М.А. Шнеерзон (М.А. Шинельников). Трудились они в своей сфере хорошо (безопасность и финансы), но ведь, собственно это не профиль организации.

И еще Хозяин пошутил, классически, как в интернете. Хоть со своей супругой Марией Федоровной он обговорил уже тем же вечером, еще страдая с похмелья, легкомысленно подумав, что уж с женой он как-нибудь отбрешется. Но уже ранним утром (для И.В. Сталина – где-то около 10.00 часов) Вождь позвонил ему в особняк по «ВЧ» и поставил все железобетонные точки, пока он не удрал отдыхать на фронт (его самоличные слова). Великий князь Сергей Александрович, являясь не только не только командующим войсковой группы на Западном фронте, но и председателем Всеславянского Комитета, обязан не менее одних суток в неделю проводить в особняке в Москве и курировать работу организации.

На жалобный вопрос, как же он совместит не совместимое, ведь в сутках только 24 часа, а на обоих должностях забот на 15-20 часов каждой. Совсем не спать? И.В. Сталин милостиво разрешил не спать, а потом повторил:

- Товарищ Романов, я вам категорически говорю: по пять-шесть суток в неделю вы должны быть на фронте, понимаю, это сейчас самое главное. Но и работу Комитета вы подняли на такой уровень, что она стала у вас очень высоко. Причем, товарищ Романов, я вам подчеркиваю – не всего Комитета, а его председателя великого князя и члена ЦК ВКП(б), генерал-лейтенанта Красной Армии. Мне читали перевод иностранных газет. Что там о вас только не пишут, но в основном хорошее. Не ломайте свой авторитет!

Хозяин вроде бы хвалил его, но таким тоном, что читал прелюдию к обвинению Верховного суда о двойном (!) расстреле. Попаданец из XXI века это почувствовал сразу и четко. Хвалят и не Вождя, при чем не летчика, не балерину, в конце концов, даже не как генерала, хотя тут И.В. Сталин мог поспорить, но так, немножечко слегка. Но как политика! А вот это было уже не только Хозяину обидно, но и опасно.

Вот-вот, обидно будет ему, а расстреливать станут его! И ведь, что гадкое-то? Сам же И.В. Сталин и тянет в политическую сферу. И отнюдь не из каприза, а из объективных причин. А все почему? Он, своими руками, своей башкой, в конце концов, сделал для себя еще до войны такое блестящее реноме, что теперь хоть вешайся. Или вот топись, дайте мне мыло и веревку! Сам себе сделал замечательнейший цугцванг, где любой шаг становится гибельным, и даже тип казни выбираешь не ты, а конкретно тебе.

Вот же сука ты попаданец Сергей Логинович, называется житель XXI века, все знает или хотя бы важное в предыдущем ХХ веке. И зачем провалился? Комуняка хренов, полез, как Матросов, на амбразуру, полез грудью закрывать пулемет. Тебя зачем сюда прислали? Гм, но не для этого точно. Ты же почти интеллигент, черно-белая серо-малиновая кость. Головой думай, а не грудью. М-да, как-то не прилично подумал, по-женски. А, ну его!

Дальнейшие мысли были сбиты дорожным приключением. Автомобиль на высокой скорости влетел в небольшой, чисто зимний ухаб из прессованного снега и льда. Сам ухаб ничего, а вот скорость заставила машину взлететь вместе с содержимым.

Сергей Александрович так врезался в ее потолок, что твердо был уверен:

А) голова разбита в клочья или, хотя бы, смертельно сломана шея. Ему можно ехать только в госпиталь для последующей переаттестации в инвалиды;

Б) верх кабины разломан в дребезги, и автомобиль годится только в утиль на переплавку в чермет и отчасти цветмет.

Но нет, шофер, виновато глядя на именитого пассажира, быстро завел заглохший двигатель и поехал дальше. А голова, демонстративно какое-то время разваливавшая на части, через некоторое период сменила гнев на милость и почти перестала болеть. Таблетка же анальгина из персональной генеральской аптеки совсем выздоровела организм.

Зато думы резко перешли от тяжелого и сложного разговора со И.В. Сталиным на встречу М.И. Калининым. То же не простым, но не тяжелым, а местами даже веселым.

Вообще-то он хотел сюда заехать за наградами для женского зенитного расчета. Официальные бумаги были в порядки, сам подписал, за печатью войсковой группы сгонял буквально за вечер адъютант. Ну а что мелкие шероховатости в процедуре, так это повсеместно. Командующего группой, почти фонтом на важнейшем московском направлении можно простить.

Однако, не все оказалось просто и отнюдь не из-за наград девчонок. Там как раз было легко. Связываться пусть и с генерал-лейтенантом, зато с любимцем самого И.В. Сталина было очень чревато.

Так как день не был не наградной, то людей было мало. То есть посетители, конечно, были, кто на законной основе, кто по делам, а кто наобум, как попаданец. Хотя, как раз его подали из рук в руки быстро, он даже удивился. Сам «всесоюзный староста» М.И. Калинин, пропустив все необходимые процедурные вопросы, перешел к самому главному – наградам героя.

- Уважаемый товарищ Романов, - сказал он, перекладывая листки на столе и посматривая на Сергея Александровича, - как будем вас награждать?

Попаданец несколько заколебался. Он и без того не знал, как себя везти, а тут еще эти вопросы. Его никогда награждали орденами, ни в XXI веке, ни в ХХ. И Хозяин только мимоходом намекнул, что для него есть в Президиуме Верховного Совета небольшой сюрприз. Что он тогда не спросил? Проклятый коньяк! Что вчера было приятно, то сегодня весьма хреново, если не сказать хуже. Вроде бы только два ордена Красного Знамени – Боевого и Трудового? Хотя тоже сболтнул – только! Каждый орден для простого человека итог всей жизни – трудовой или боевой. Чиновники или генералы, те, конечно, увешены за реальные или мифологические достижения, но это другой коленкор.

- Как вам будет угодно, Михаил Иванович, - схитрил он, замаскировавшись под вежливого чела, - я готов пойти любые процедуры, лишь бы вам было проще!

Эти слова неожиданно вызвали у М.И. Калинина неожиданный смех. С пегой бороденкой, с жестяными очками, он походил на деревенского интеллигента ХХ века, чем на формального главу государства (очень формального, у которого реальной власти куда меньше, чем у любого всесоюзного наркома).

Отсмеявшись и не сказав, что его рассмешило, «всесоюзный староста» встал и весьма тожественным тоном сказал:

- Товарищ Романов! За полководческий талант и личное мужество в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками вы награждаетесь Орденом Боевого Красного Знамени. Поздравляю!

Уже обычным голосом негромко, как бы доверчиво добавил:

- Немцы до Москвы дошли и здесь, наконец, получили по зубам. И здесь, Сергей Александрович, прежде всего, ваша заслуга.

Он вручил в простенькой коробочке орден и попаданец невольно залюбовался им. Не, в общих чертах он его видел. В XXI веке и в исторических сериалах неоднократно видел, и в интернете смотрел в каких либо ракурсах. Но вот так в руках подержать, да еще свой, законно полученный, впервые.

Калинин, немного из вежливости подождав, перешел к другой награде, объявив:

- За высокую творческую деятельность и, в особенности, «Вставай, страна огромная» вы награждаетесь Орденом Трудового Красного Знамени. Еще раз поздравляю!

Вторая коробочка со знаком доблести. Теперь уже трудовой. Сделана, конечно, из простых металлов, ну да и здесь цена другая. Сергей Александрович посмотрел на орден, полюбовался, убрал пока в портфель. Собрался уходить. Как бы не так!

Председатель Президиума Верховного Совета с некоторым удивлением сказал:

- Что же вы, товарищ Романов, а я ведь еще не кончил! Есть еще высокий орден!

Пришлось остаться. Искреннее удивление, видимо было таким большим, что Калинин сам удивился:

- А товарищ Сталин сказал, что сам вам скажет. Я даже своим людям специально не стал говорить.

- Он сказал, я не понял, думал, речь идет о двух уже обозначенных наградах, - про то, что он к этому времени был сильно пьян и вообще не помнит о словах Хозяина, он решил не говорить. Не зря говориться, слово – серебро, молчание – золото. Ну, его итить!

- Нет, товарищ Романов, у вас есть еще награда. Если ордена Красного Знамени вручены вам за конкретные достижения, то третья награда – орден Ленина – вручается вам за большой вклад в начале разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Светские люди очень этому рады, и в каждом известии о победе обязательно стоит ваша фамилия. Рад за вас!

Калинин протянул руку для рукопожатия. Помня о предупреждение секретаря ни в коей мере не давить на руку товарища Калинина, попаданец пожал мягко, буквально коснулся.

Вот и все, пожалуй. Маша, Мария Федоровна, с которой он все-таки вчера разругался, и которая теперь демонстративно его не замечала, сегодня вначале его не видела. Смешная такая. Понимает, что постатусу его гораздо выше, но пытается показать, что и у нее есть свое мнение в семье. И она его не даст задавить.

И ведь какой повод? Муж позавчера был пьяным. И каким пьяным, пришлось ехать в Кремль к самому А.Н. Поскребышеву – секретарю Хозяина. То, что он с И.В. Сталиным и пил он так и не сказал. Сначала не решался, а потом оне с ним не разговаривают! Ну и пусть, все равно он скоро уедет на фронт.

А вчера он в спальне так же демонстративно снял гимнастерку, и начал молча действовать, не привлекая вербально ее внимания. Но одновременно очень таинственным лицом и общим видом сигнализировать – здесь будет происходить очень интересное действо.

Женщина от природы очень любопытна. Привлеките ее внимание, но не объясните, что вы делаете, и все – она ваша. Ну и особенно если вы перейдете к необычайным поступкам.

Он делал свое дело – возился с гимнастеркой. Она своим – кормила сына Дмитрия. Знаете, это из разряда женских штучек, когда жена пытается привлечь внимания мужа – только он собирается сладко посидеть, слегка отдохнуть, тут же начинается стриптиз (немного), потом кормление.

Но кормить маленького ребенка – занятие, в общем-то, быстрое. Заодно она его перепеленала. И все сын спит! Амуж продолжает возиться с гимнастеркой.

Мария Федоровна еще чуть-чуть подействовала в рамках политике игнор. Но это так не интересно, особенно когда твой самый близкий и, чего уж таиться от самой себя, любимый человек никак не реагирует.

Но тогда будет любопытствовать она. Она ведь тоже имеет право!

- А что это ты, гимнастерку порвал? – принял она на самый безопасный вариант, - так отдал бы девочкам, среди них, что б ты знал, есть прекрасные швеи.

- Ну что ты милая, гимнастерка в отличном состоянии. Я же не мальчишка с рваной рубашкой.

- А тогда зачем ты снял гимнастерку? - всерьез забеспокоилась она, - ты ранен и скрываешь это от меня!

- Да вот, - небрежно отмежевался он от нее бестолковых тревог, - медальки на днях вручили, одеваю перед поездкой на фронт. Нам же, военным, по уставу положено.

О-о-о, не вставайте между женщиной и волнующим ее предметом. Эта слабая дева собьет и втопчет в землю (в пол, в мебель и проч.), как дикий многотонный носорог или бегемот.

Сергей Александрович едва успел убрать руки, когда бурный поток, по традиции еще наименованный женой Марией Федоровной, ринулась к гимнастерке и к неприкрепленным орденам с любопытствующим возгласом:

- Дай посмотреть, что такой жадный!

По-видимому, она действительно хотела увидеть какие-нибудь медали, что-то там вроде «За доблестный труд» и поэтому ее захватил настоящий ступор, когда Мария Федоровна увидела на гимнастерке орден Боевого Красного Знамени.

- А-а, - бессильно сказала она, - как же это? Ты и такой высокий орден!

Вот еще ордена, - предусмотрительно сказал он, показывая на стол. Жена видела коробочки с орденами Ленина и Трудового Красного Знамени и была в тот момент буквально раздавлена.

Эти ордена она, между прочим, прикрепила, все три теперь висят на гимнастерке. М-да, что-то он зацепился за прошлое, хотя надо за будущее, или, хотя бы, за современное.

По пути в штаб он хотел буквально на пять минут заскочить в женский зенитный полк – один из семи подразделений, укомплектованный представительницами прекрасного пола. Это была только первая очередь. И женщин надо было обучать военным специальностям и вообще военным порядкам, и генералов приучить к таким необычайным солдатам, то есть, конечно, пока красноармейцам. Но ничего, как показал зенитный расчет красавицы Федоровой, сила солому ломит. Сбитый немецкий самолет хорошо обнаружил и смекалку и обучение женщин и девушек. Хотя, конечно, была здесь и определенная удача.

Но поскольку удача была в нашу пользу, то попаданец не возражал, хе-хе. Можно подумать, если бы он возразил, что-то бы изменилось!

986 зенитно-артиллерийский полк оказался свежей формации, буквально еще доукомплектовывался. Но поскольку он был трехдивизионного состава – дивизион зенитных счетверенных пулеметных установок, и два дивизиона 37-мм зенитных пушек, то генерал Романов благоразумно приказал построить только дивизион пулеметных установок.

Полк был, как уже отмечалось женским, но с мужскими вкраплениями. В том числе командиром данного дивизиона был старший лейтенант Акимов. Пока расчеты нервно суетились, генералы здесь явно появлялись не часто, командир дивизиона, как только приехавший генерал немного отвлекался в сторону, напускал грозную мину на лице, пугая подчиненных. Но как только поворачивался к командиру, тот сразу становился приветливым. Субординация!

- Давно полк формируется? - спросил Романов, чтобы хоть немного отлечь Акимова от этого безобразия.

- Девять суток, товарищ генерал! - молодцевато ответил бравый старший лейтенант, стараясь хоть собой прикрыть довольно бестолковый женский состав.

- Однако! - удивился, нет, даже изумился генерал, - и вас таких не только отправили на фронт, но и поставили на боевое дежурство?

- Генерал-лейтенант Громадин сказал, что сейчас у него нет совсем обученных войск, и поэтому обучаться будем параллельно с военными действиями. Да вы не беспокойтесь, товарищ командующий, мы просто все силы бросили на обучение стрельбе и технике, а шагистику забросили. Вот они и строятся, откровенно говоря, как коровы. Но стрелять уже умеют, сами выдели, товарищ генерал-лейтенант, а?

Генерал-лейтенант Романов, конечно, был не очень-то рад этим коровам в строю, но стреляли он действительно неплохо, и, может даже, спасли его.

Он вздохнул и вызвал… командира дивизиона. Старший лейтенант Акимов очень удивился, но ноги уже сами несли. Все-таки он был профессиональный военный!

- Старший лейтенант Акимов, за доблесть и профессионализм ваших подчиненных, проявивших при воздушном налете, когда зенитный расчет рядовой Федоровой одной очередью сбил немецкий истребитель, повышаю вас до звания капитана. Поздравляю.

Первый раз красный командир Акимова, служащий уже почти десять лет, смутился и покраснел. От командующего он ожидал всякого, но не этого. И мало ли, чтоего пигалицы почти трех аршин ростом сбили самолет. Так даст от «хорошего настроения»!

Но голос был ровный молодцеватый:

- Служу… Советскому… Союзу!

Зато уж расчет пулеметной установки рядовой Федоровой удружил, мялись и толкались они, идя, как коровы!

Романов вроде бы не видел, или не обратил внимания. Наградил: командира установки Федорову и наводчицу – орденом Красного Звезды, остальных девиц Кириллову и Извозчикову – медалями «За отвагу».

Но потом громко и ядовито сказал:

- Товарищ капитан, разрешаю вам присвоить военнослужащим звания: Федоровой – старший сержант, Перминовой – сержант, Кирилловой и Извозчиковой ефрейтор. Но после того, как они научатся ходить в строю. А то форменные безобразия, а не красноармейцы!