Пришла война...

Глава 24

Зимнее, теперь уже осенне-зимнее контрнаступление под Москвой, знаменующий, несмотря не на что, начало перелома в войне, первоначально планировалось утром 7 ноября. Прямо-таки пример для советских учебников, праздник там, праздник тут.

Однако из заводов за следующую декаду обещали привести сразу 15 бронированных машин, где-то к 15 ноября. Да еще на базе КВ-1 и даже КВ-2. Последний, имея 152-мм гаубицу, в виде самоходного орудия был для начального периода войны идеалом бронетанковой машины.

А когда оказалось, что и боеприпасов к 7 ноября будет мало, Сергей Александрович, сначала позвонив Г.К. Жукову – тот решительно поддержал – приехал к Хозяину с «нижайшей» просьбой – отложить начало наступление на десять дней, до 17 ноября. Твердо и смело.

Попаданец ожидал, что И.В. Сталин будет ерепенится, даже сердится, но Вождь был неожиданно спокоен.

- Я позвонил ко всем трем командующим фронтов, готовящихся к наступлению. Вы-то, товарищ Романов, позвонили только Жукову, - обвинительно ткнул он трубкой попаданцу, - так вот, все трое стоят на такой же позиции. Что поделать, объективная ситуация, а командующие реалисты. Так что будем ждать 17 ноября, но вы, товарищ Романов, персонально будете отвечать, на тайну наступления, - он снова погрозил трубкой и тут уже Сергей Александрович увидел – Вождь просто шутит.

- Кстати, - сказал он далее, - а у меня ведь вам есть подарок, свежий кавалерийский корпус П.А. Белова. Хороший корпус, две дивизии, в каждой, кроме кавалерии, по артиллерийскому дивизиону, а в каждом из четырех кавалерийских полков дивизии три батареи, в том числе одна зенитная. И люди отчасти уже отвевавшие, будет на кого опираться. Всего до 10 тысяч человек.

- Замечательно, - согласился Главком, - теперь, после ухода Шкуро, на фронте снова будет два крупных кавалерийских соединения. У Доватора есть бригада САУ, я его постараюсь пополнить до 70% штата. Белову тоже дадим свежую бригаду самоходок. Правда в ней окажется только 40 машин, но и то сила.

Остановился. И.В. Сталин ведь говорил о неожиданно подарке. Это, значит, и попаданец может тоже что-то подарить.

- Товарищ Сталин! - взволнованно сказал Сергей Александрович, - войска Западного направления тоже дарит вам подарок – трофейный «Даймлер-Бенц», бронированный, с мощным мотором.

- Хм, - заинтересовано сказал Хозяин, - отдайте ее в кремлевский гараж, если водители разберутся, сравним с имеющимися.

Кажется, визит был удачным. А теперь надо спешить в Комитет, праздник 7 ноября все-таки!

Эти десять дней передышки попаданцу запомнились, прежде всего, чередованием активных действий в тылу и определенной пассивностью на фронте. В тылу были две точки приложения – митинги и визиты на заводы. Людские пополнения, в то числе женщин, и различная техника. Особенно ему порадовали два момента – укомплектованиние трех авиационных полков представителями прекрасного пола и приезд в СССР новой порции белоэмигрантов при чем со своей техникой.

Женщины рвались в авиацию в СССР давно и единицам это удавалось. Кто не знает, например, М. Раскину, В. Гризодубову, П. Осипову? Но массового продвижения не было даже в войну. Не сумел первоначально и Сергею Александровичу. Только получив прилюдную поддержку И..В. Сталина он это сумел.

А приезд 5 тысяч белоэмигрантов с несколькими тысячами единиц бронетехники (не только танки, но и бронетранспортеры) и автомобильной техники (грузовые и легковые машины), позволили практически с нуля создать конно-моторизованную группу. При этом, если советские конно-механизированные группы создавались путем механического соединения кавалерийского и танкового (механизированного) корпусов, то белоэмигранты создали вначале два конно-подвижных корпуса, а из них – конно-механизированной группы. Всего в ней было более 33 тыс. человек, 440 танков, 500 бронетранспортеров, 700 машин и подчинялась она непосредственно Главкому.

Ее появление окончило план наступления. Сергей Александрович очень хотел, но не мог завершить его мощным ударом. Очень бы было здорово, но ни людей, не техники. И вот сподобилось.

Единственно, что попаданца огорчила, так это имеющая артиллерия. Сводные артиллерийские корпуса оказались действительно сводными – орудия и минометы собирали буквально по дивизиям и полкам. Кроме ИПТАБ, те просто вошли отдельными полками.

А после начала наступления приходилось раздавать артиллерию обратно, ведь наступать пехотой без поддержки хотя бы несколько орудий означало устилать каждый километр трупами.

И все-таки пошли! 17 ноября началось наше контрнаступление. Без преувеличения, с сонмом орудий и минометов, в котором легко узнавался «голос» морских 12-дм орудий. Эти великаны «работали» в интересах Западного фронта. Они ввели огонь где-то в районе Люберец и их хлесткие щелчки слышались по всей Москве, в том числе и в Кремле.

Впрочем, в этот день Сергей Александрович, как полководец, находился на НП Западного фронта, около командующего фронта генерала армии Г.К. Жукова.

Наступление происходило, так как это планировалось первоначально – главная роль отводилась Западному фронту, в его интересах «работала» и дальнобойная морская артиллерия, и почти вся авиация фронтов и ВГК. Немцы были обязаны понять, что Западный фронт главный, что русские, как варвары, эти глупые унтерменши, только и умеют, что наступать напрямую, под огнем их пехоты.

Г.К. Жуков в первые дни со всей энергией и жесткостью, как он мог, будет толкать войска фронта. Их у него немного, но они были безжалостно сконцентрированы на направлении главных ударов, так что на остальных участках было едва по несколько человек на 1 км фронта и одно орудие или миномет. Вздумай немцы контратаковать, русским пришлось бы очень туго, вплоть до катастрофы, ведь свободных войск оставалось очень мало – одна конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Шкуро, плюс еще некоторые части наверняка бы оставались у командующих фронтами. Но все равно было бы тяжко.

К счастью, немцам (их генералам и офицерам) было не до этого, ведь наступление шло активно и уже в первый день на направлении главного удара отметились успехи. А то! Сергей Александрович самолично шел в атакующих частях (но не в передовых цепях) и безусловно требовал применение техники при атаках.

Пушек было на Западном фронте в 1941 году мало, танков и САУ еще меньше, но и те и другие все-таки наличествовали. От командиров частей и соединений лишь постоянно требовались неимоверные порой усилия по потягиванию артиллерии и бронетанковой техники.

С этим приходилось быть построже, и даже командующего фронта генерала армии Г.К. Жукова однажды поправить. Тот в своих приказах все уделял внимание на быстроте пехоты. Главнокомандующий направлением в устной беседе указал – для командования продвижение будет проведено, если с пехотой обязательно пройдет артиллерия. Хотя бы мелких калибров где-то 45-мм или даже, в крайнем случае, ПТР.

В другом своем приказе для войск уже всего направление, он указывал, что пехота без артиллерии нередко оказывается совершенно беспомощной перед огнем ДЗОТов и ДОТов и несет огромные потери, что совершенно недопустимо.

Конечно кругом бездорожье, снег, а у нас боеприпасов мало, но с другой стороны, грязи уже нет, снега, несмотря на снегопады, еще мало. И боеприпасы все равно есть, хоть их и мало. Значит главное – лень и бестолковость командования. Вот я вас!

Усилия Романова были не бесплодны. Несмотря на опасения некоторых командармов, что таким образом темпы наступления замедлятся, на самом деле они увеличились. Волоколамск был взят на сутки раньше, а вообще продвижение стало как-то осознанным.

На третий день наступления Западного фронта перешли в наступление и фланги – Калининский и Брянский фланги. Приданная артиллерия и авиация немедленно перешли на их полосы. Пока, впрочем, их задачи не выходили за рамки общевойсковых. На первом этапе фронты должны были разгромить противостоящие им группировки. Это было естественно и серьезно вражеское командование не встревожило бы.

Правда, Сергей Александрович уже на этом этапе серьезно обращал внимание, а попросту приказывал при уничтожении ближайших войск максимально продвигаться на Запад, как бы окружая. Эту задачу они обязаны выполнить – войск и боеприпасов у них достаточно. А вот на втором этапе уже главным образом полагаться на смекалку и ум. Ведь соотношение войск в любом случае остается равным, а кое в чем немецкие войска даже превосходят.

Вот принципиальный момент – если наши войска сумеют сравнительно незаметно продвинутся на флангах, а немецкое командование не обратит внимание (не увидит) хотя бы на трое – четверо суток, что русские опасно загибаются в тыл группы армий «Центр», то цель будет выполнена – немцы будут окружены под Москвой всей группой.

На это Сергей Александрович всегда обращал внимание. Главное не просто окружение, обычное выталкивание немцев максимально на Запад мало что даст. Да, захватчики потеряют некоторую площадь (не всю, скорее всего даже не к началу операции «Тайфун»), естественно, некоторое количество солдат и офицеров, техники. Ну а потом с помощью резервов они остановятся, а наши истощенные войска вынуждены будут остановиться, в общем-то, недалеко от Москвы.

Вот чтобы этого не произошло, войска Калининского и Брянского должны чисто окружить немцев, а войска Западного фронта вцепится в противостоящие им войска и даже отвлечь их. Аи потом раздавить немцев в окружении, перебить, а частью пленить. Это максимум.

Великий князь подчеркивал, что, с учетом окруженных и наступающих, он не настаивает на сто процентов уничтожения. Какое-то количество частей, возможно, прорвется. Но командующие фронтов и армий, командиры дивизий и полков обязательно должны проследить, чтобы при этом немцы понесли максимальные потери.

И.В. Сталин, кстати, был категорически вначале против такой мысли. Если уж окружать, то затем полностью уничтожить, иначе зачем? Затем, после того, когда Сергей Александрович показал, что советские войска от красноармейцев до генералов еще не готовы к такой операции, а одного желания мало, он выступал против ее опубликования даже среди командующих фронтов и армий.

Удалось уговорить, все же для мужчин логика всегда выше чувств. Если хочется, но нельзя, то в большинстве мужчины все-таки сдерживаются. А слабодушные в руководстве партии и государства, как правило, не встречаются.

В итоге окружение удалось. Пока Западный фронт настоятельно двигался, уничтожая, а в большинстве все-таки выдавливая, фланговые фронты – Калининский и Брянский – стремительно выдвинули свои подвижные группы – все же кавалерийские корпуса, пусть и сравнительно максимально насыщенные танками и САУ, даже орудиями 45-мм и ПТР, а не конно-механизированные группы. Они должны были, окружив, создать внутреннее кольцо.

За ними более медленно шли стрелковые соединения. Двигались они практически по бездорожью, рокадных дорог, соединяющих шоссе, почти не было даже в центральной России. К счастью до нас, немцы, не готовые к такой погоде и к такому пути, двигались еще куда медленнее беспорядочно.

А потом у них частично кончилось, частично было уничтожено горючее, Сергей Александрович специально нацелил авиацию на транспорты с горючим и на склады с аналогичными грузами.

Это привело к двойственным результатам: с одной стороны, исчезли передовые моторизованные дозоры, а, на будущее, у немцев не стало ни продовольствия, ни, особенно, боеприпасов. И если перед наступающими войсками Западного фронта немцы еще палили вовсю, даже больше перед своим уходом, то на Западном фасе стрельба заметно притихла.

С другой стороны, оставшись без тяжести – немцы, подорвав, лишились большинства складов, техники, даже раненых оставили на милость победителей – и пошли быстрее.

Сергей Александрович, узнав об этой новости, огорчился. Дело было даже не в провианте и в технике, которые могли бы приходится в СССР, даже боеприпасы бы так или иначе подошли. Но самое главное, окруженные войска были еще под командованием, выполняли приказы, а не шли, как стадо коров (быков). Если они окажутся такими перед западным кольцом окружения, то, скорее всего, сумеют прорваться. Само по себе с потерями, а как иначе, но уйдут, сохранив офицерский костяк и опытных ветеранов.

Но на этот случай у Главнокомандующего был заветный резерв – конно-механизированная группа и, ха-ха, три интербригады, уже соединенных в корпус генерала Л. Свободы. Белоэмигранты были правых взглядов, причем нередко крайних, интербригадовцы преимущественно левых.

Сергей Александрович, честно говоря, опасался драк между ними, да еще с применением огнестрельного оружия и вначале обязательно старался ставить между ними советские части.

Но это получалось не всегда и, к удивлению попаданца стороны смирились. Все-таки борьба с общим врагом и западный уже менталитет, даже у белоэмигрантов. И великий князь стал даже ставить их вместе. Ведь чуждые они советским порядкам, правда, одни с правой стороны, а другие с левоевропейской, но все равно не свои.

Вот и теперь две эти силы наносили общий заключительный удар – конно-механизированная группа впереди, корпус интербригадовцев чуть поодаль – чтобы окончательно раздробить, а потом уничтожить/пленить окруженных немцев. Финита, так сказать, комедия!

Нет, попаданец не впал в розовый оптимизм. Это была задача максимум. Но он понимал, что свежие силы с достаточным количеством техники и сильным боевым духом сильно изменит положение. Хана вам, ребята!

Командующие фронтами, все три, – генерал армии Г.К. Жуков, генерал-полковник И.С. Конев, генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский, приезжали к Главнокомандующему Западного направления. Посоветоваться с Главкомом и, наверняка, сподобить его попросить хоть какие резервы.

У самого Сергея Александровича не просили. Он громогласно объявил, что раздает все имеющие силы, дабы у них удар сначала же был мощным. Берите и не скулите, что еще надо!

Однако, сил всегда бывает недостаточно, тем более, полученные резервы были весьма скудными и малочисленными. Вот и приехали генералы за дополнительными, мотивируя это тем, что иначе никак врага не разгромить.

Вместо этого главнокомандующий сразу же объявил о грядущем ударе свежими силами. Новость была приятной и оптимистической. Даже Г.К. Жуков, под большим секретом узнавший о резерве и сразу же предупрежденный, что Западному фронту ничего не обломится, и тот не знал об ударе.

А уж И.С. Конев и К.К. Рокоссовский в миг узнавшие и о сильном резерве и о мощном ударе, были просто в ступоре. Главком еще недавно деливший полки и дивизионы под соусом «Это последнее, больше нет даже у товарища Сталина!», оказывается, имел такой сильный резерв. И ведь не поругаешься с ним, скопидомом этаким.

Во-первых, начальство все-таки, пусть и с небольшим званием, но любимец товарища Сталина. Во-вторых, сами полководцы и весьма талантливые, они оценили красоту и мощность самого удара.

Еще недавно и сами окруженные немцы, и советские генералы, их окруженные, дружно считали, что окружение удержится или не удержится 50 на 50. И уж хоть часть сил сумеет вырваться. Все-таки целая группа армий «Центр», самая сильная, у которых только танковых групп две! А сдерживать ее можно только кавалерийскими корпусами, путь и наполненными танками и самоходками. Ха, пройдут и не заметят! То есть, конечно, потери будут, но не принципиальные.

А теперь с такими силами и с таким ударом немцев из группы армий «Центр» можно считать бывшими! По полям и лесам в кольце окружения ходят живые мертвые.