Пришла война...

Глава 23

В прошлой реальности контрнаступление под Москвой, несмотря победоносный итог, было все-таки «учебным». Учились, в общем-то, все – от рядовых красноармейцев до всех краснознаменных полководцев и самого И.В. Сталина.

Ну и итоги, конечно, не радовали – большие потери и в людях, и в технике, более скромные, чем хотелось бы, результаты. А уж наступление, начавшее в январе 1942 года, успешным было лишь условно. Больше потеряли, чем получили.

«Сейчас, - несколько самодовольно думал попаданец, - на стороне СССР житель XXI века со своими знаниями. Не стоит, естественно, преувеличивать и того, и другого, там он был всего лишь скромный менеджер. Но мозги кое-какие были, да и интересовался он историей, хоть и на любительском уровне. Вот сейчас и посмотрим, что и как!»

Собственно, как только попал он в ХХ век (в прошлом будущем Сергей Логинович, в современном настоящем – Сергей Александрович), то сразу начались изменения, так что и реальность началась другая и чем больше, тем заметнее.

И в ходе войны так же. Ведь не рядовым воюет, уже генерал-полковник и главнокомандующий Западного направления! Но пока его действия были небольшие и сравнительно незаметные. А вот сейчас с контрнаступлением под Москвой, если, разумеется, оно станет успешным, реальность резко изменится. Только бы не ошибиться.

Своим генеральско-менеджерским умом Сергей Александрович нацелился не просто отбросить немцев, как это было в прошлой реальности. Нет, - как ему уже думалось однажды, -он хотел сделать фашистам классические «Канны», или даже второй «Багратион», только не в Белоруссии, а в Подмосковье.

Получится ли? По людям практически тютелька в тютельку. По танкам у немцев даже больше, почти на триста – у нас будет (еще только будет!) 1000 машин, у немцев уже сейчас 1300. это большой минус.

Зато значительный плюс – наша стратегическая инициатива и довольно неудачное немецкое положение. В ходе наступления немцы довольно плотно прижались к Москве. Очень уж им хотелось быть на столичных улицах. Этого, как известно, им не удалось, а вот войска оказались построено опасно – сильный центр и слабые фланги. И ничего, что там еще нет ни румын, ни итальянцев, то есть заведомо слабых союзников. Все равно фланги будут слабые, а вот у нас, наоборот, сильные (50% пехоты и конницы, 70% танков и САУ). Теперь надо первым делом разбить фланги и тогда центр группы «Центр» (ха-ха!) будет разбит.

Теперь, что он может сделать по пополнению и резервы? По людям, собственно, ничего. Только просить у И.В. Сталина, хоть это и нехорошо, как великому князю и как члену ЦК ВКП (б). даже раненых не удается вытащить, если они находятся в госпиталях, подведомственных центра. Раньше в этом отношении было вроде бы комфортно – под боком столица с его мощной базой первоклассных госпиталей.

Оказалось, нет. Раненых вылечивают, но обратно они все равно не возвращаются. Они даже с Г.К. Жуковым специально обращались к И.В. Сталину, как Верховному Главнокомандующему, просили прекратить такую практику.

Два крупных авторитета, семь генеральских звездочек на двоих, а не помогло. Лениво ему. В итоге, максимум, что добились – теперь раненые будут долечиваться во фронтовых и армейских госпиталях и, соответственно возвращаться в свое соединение. Но если раненый (случайно или по тяжести ран отравляется в тыл), то его, как правило, уже не увидишь. Фронтов много и отправляют почти поровну.

По технике, видимо, что-то еще было возможно. Собрались они как-то раз вчетвером (Главком Романов и три командующим фронта – Г.К. Жуков, И.С. Конев, К.К. Рокоссовский) и между делом решили:

- Для концентрации танковых и подвижных войск образовать танковые и механизированные корпуса, а при возможности – конно-механизированные группы;

- Новые танки и САУ отправлять в ближайшее время только в сводные танковые и механизированные объединения;

- создать цельную и единую ремонтную структуру от вводных и ротных зампотехов, на уровне танковых бригад – ремонтные роты, на уровне корпусов – заводов среднего ремонта, фронта – капитального ремонта. То есть теперь от передовой уже шли танки и САУ, ни к чему не пригодные;

- Организовать вывоз металла с передовой в тыл (ответственные – зампотехи бригад и корпусов), как отечественного, так и трофейного происхождения.

Все это, разумеется, происходило, не мимо Вождя. Структура управления и вообще в СССР, и в армии частности и даже на Западном направлении повернута так, что стоит только обобщать, то сразу выходишь на И.В. Сталина. Скажем, создание сводных корпусов сразу упиралосьв такой документ, как Устав Красной Армии, а его изменение не может не произойти без утверждения Верховным Главнокомандующим. Не говоря уже об экономике и о разных процедурных вопросах. Сам Хозяин, возможно, и не касается, особенно, если все решается благополучно, но через его аппарат все равно приходится проходить.

В бытность подготовки операции Сергей Александрович работал, как вол. Ладно еще, не приходилось выезжать в столицу, он и так сейчас был в ней. Но кошмар какой! И это ведь несмотря на многочисленный штаб Главкома, штабы фронтов, самих командующих фронтов. Наверняка, работали и нижестоящие штабы и командиры армий и дивизий. А все равно, крутишься, как грешник на раскаленной сковородке в аду, еле успеваешь отрабатывать все новые задачи главнокомандующего направления.

А ведь у Сергея Александровича были и другие заботы, и как человека, и как председателя Всеславянского Комитета. Он даже наивно пожаловался И.В. Сталину. Хозяину всего государства, считающего, что все задачи должны проходить именно через него. Причем не просто проходить, но и решаться им. И он великодушно сказал, что есть ведь и заместители, пусть работает.

Заместители-то работают. Попаданец вообще не видел, чтобы кто-то откровенно (и не откровенно тоже) в его окружении валял балду. Время еще было суровое, не брежневское, и сам глава партии и государства работал очень много и напряженно, и не любил, когда и подчиненные почему-то отдыхают.

И все-таки житель XXI века не понимал. Он-то думал когда-то, что именно в их столетии был пик напряженной работы. Ага, наивный такой, вот в ХХ веке, а точнее, в сталинские времена приходилось вкалывать! Вот, например, в этот тяжелый субботний день, ну хорошо, суббота в это время в СССР, в общем-то, рабочий день, грех жаловаться, все работают, особенно в период войны. Но ведь не с 5.00 до 01.00 следующих суток. Даже жена его Мария Федоровна, большая любительница подколоть и поругать бездельника мужа, как-то вдруг пожалела его. А это, между прочим, многого стоит!

И ведь ни на кого не сбросишь, все его личное:

- С 5.00 до 8.00 он занимается, как Главнокомандующий, военной документацией, в частности, проверяет и направляет грядущую наступательную операцию под Москвой;

- С 8.00 до 8.30 завтракает и заодно проверяет фронтовые газеты. Вообще-то это совсем не его, на это есть политуправления соответствующих фронтов, но надо!;

- С 8.30 до 14.00 с обедом работает в штабе с начальником штаба С.М. Штеменко и некоторыми другими командирами;

- С 14.00 до 18.00 занимался в сфере Всеславянского Комитета, хотя бы проверить, а зачастую направить работу. Он даже не ругал работников Комитета, понимал, что среди них только он знает все и поэтому должен координировать работу организации;

- С 18.00 до 19.30 – встречался с Андреем Шкуро генерал-лейтенантом еще ВСЮР. Вопросов с ним накопилось много, от наградных за прошлые сражения, до за будущие. Боролись белоэмигранты смело и смекалисто, это признавалось не только великим князем, но и сами верховными руководителями обоих сторон – от И. Сталина до А. Гитлера.

Сам Сергей Александрович с удовольствием наградил его «своим», «личным» орденом Суворова I степени, награда эта (Суворова трех степеней), так же, как Георгиевский крест четырех степеней не имела государственной значимости ни нынешнего большевистского государства (СССР), ни прошлого дореволюционного (Российской Империи). Великий князь давал их личные награды от частного лица (не Главкома!). И давал-то он их немного в рамках государства – всего-то несколько сотен, а вот поди ж ты популярны, особенно орден Суворова.

Вот и Шкуро принял с удовольствием награду и, кроме того, взял с десяток Георгиевских крестов разных степеней для нижних чинов и орден Суворова III степени для офицеров. Ордена Суворова I и II степени мог вручать только сам великий князь, увы! Но советское (большевистское, как говаривал сам А. Шкуро) звание генерал-полковника он все-таки не принял, хотя и с не таким неудовольствием, как раньше.

Потом поговорили о будущем. Участие бывших белоэмигрантов на стороне большевистского СССР против вековечного врага Германии было принято сначала сдержано, а потом, по мере описания зверств фашистов и героизма казаков, все теплее. В общем, добровольцев в корпус Шкуро шло все больше, что Сергей Александрович уже предложил на будущее создать конную армию или конно-механизированную группу.

Еле вложились в отведенное время, ведь впереди еще были заботы!

В 19.30-20.00, наконец-то, была небольшая передышка. Да и то это была не заслуга попаданца. Отдохнуть, а заодно и поиграть с сынишкой Дмитрием Сергеевичем настояла жена Мария Федоровна. Причем категорически и сердито, предупредив мужа, что если нет, то и амурных шалостей у них не будет. М-гм, а что делать? И сыном ведь надо заниматься!

В 20.00-23.00 был дипломатический раут. Эти вечерние посиделки за рюмкой чаем стали постепенно все чаще и чаще, пока не превратились повседневные. Сергей Александрович не очень-то это приветствовал, времени и так все не хватало, но неожиданно оказалось, что не только сталинские функционеры типа В.М. Молотова, но и даже американцы в лице Аверелла Гарримана предпочитают перетирать дипломатические трудности. При чем, если в разговоре будет участвовать Сергей Александрович, то это будет приветствоваться особо.

Американцы очень быстро почувствовали разницу между русскими. Если В.М. Молотов просто говорил НЕТ, и как бы предлагал собеседникам самим искать выход из тупика, то С.А. Романов говоря нет, одновременно сразу предлагал варианты выхода. Американцам лишь оставалось выбирать путь, ну и, конечно, подкорректировать цифры и темпы.

Попрактиковавшись так в советской действительности и выяснив, что такой способ лучше и эффектнее, проклятые империалисты ни много, ни мало взяли и сели на шею бедного Сергея Александровича.

Приветствовали это и отечественные бюрократы. Ведь одно дело тешить свои эмоции, а совсем другое – эффективно проводить работу. А так оказалось, что вечером за рюмкой горького русского, гм, чая под музыку Вивальди или под русскую народную песню американцы почти незаметно просмотрят все статьи очередного договора с веселым хозяином. А на завтра лишь остается формально подписать документ. Все рады, кроме, конечно, самого Сергея Александровича. Он-то зачем должен работать на чужого дядю?

Пожаловался жалобно Хозяину, мол, его, боевого генерала дергают совершенно не по делу. Тот, как всегда, барабаясь с трубкой, как с ребенком, улыбаясь, заметил:

- А почему, собственно, не по делу? Или не вы у нас заместитель наркома НКИД? Вячеслав, ты платишь ему жалованье?

И.В. Сталин, задав несколько вопросов, казалось бы, расставил всех по свои местам. Но попаданец упрямо решил, что поставит этот вопрос еще раз. На фиге козе баян?

А В.М. Молотов, поскольку вопрос был специально задан при нем, место того, чтобы радостно заявить, что да, Сергей Александрович работает по должности, ведь он числится в штате НКИД, начал мямлить и невнятно что-то говорить.

Это было так непохоже на прежнего твердого и каменного Молотова, что Хозяин остановил его и спросил попаданца:

- Товарищ Романов, вы деньги получаете в НКИД?

Тут попаданец мог ответить четко:

- Один раз получил зарплату в начале 1941 года, а потом перестал. Некогда!

- Но на коллегии-то вы ходите, товарищ Романов? - продолжал настаивать почему-то Хозяин на ведомственной принадлежности к дипломатам Сергея Александровича.

- Нет, товарищ Сталин, не успеваю, фронт отбирает все время, - с грустным вздохом сказал Главком, но никак не дипломат.

- Вячеслав? - обратился Хозяин уже к наркому НКИД, - ты что ответишь?

Опытный Молотов уже почувствовал его нарастающее недовольство, попытался сманеврировать:

- Товарищ Сталин, начале войны, согласно вашему приказу о прекращении сумятицы и волокиты, из наркомата были уволены все товарищи, которые толькочислятся, но не работают. Товарищ Романов, - Молотов виновато улыбнулся Сергею Александровичу, - как ушедший на фронт был тоже вычеркнут из списков наркомата.

- Вот хе! - искренне удивился Хозяин, - я его считаю не только в наркомате обороны, но и в НКИД, посылаю его на переговоры с Гарриманом, а он уже и не дипломат уже. А ведь переговоры он провел на все 200%, если посмотреть на результаты. И ведь хуже, с Гарриманом он будет работать дальше, мы даже хотим американца с послами – американцем и англичанином – послать на фронт именно к товарищу Романову. И что теперь?

И.В. Сталин требовательно и несколько сердито посмотрел на Молотова. Тот, хорошо зная своего товарища, молчал. Знал, что лучше уж так, чем разговаривать на эмоциях. К чему еще тот приведет в таком случае?

- В общем так, - деловито сказал Хозяин, одновременно резко обозначив жестом попытку возразить великого князя, - приказ по НКИД в отношении товарища Романова ликвидировать тем же числом. А вы, товарищ Романов, даже не думайте возражать. А на бюрократически формальности вы, так и быть, можете и не обращать внимания.

Хм, а что делать? Извините уж, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Хоть по заседаниям нужно не ходить.

Кстати, а вот последний отрезок рабочего дня – 23.00-01.00 – связан как раз с И.В. Сталиным. Хозяин любил, прошу прощения, за вульгарный термин – поболтать на закате своего дня. У других-то уже глухая ночь, а у этой совы только относительный закат тоже длинного рабочего дня.

Вот и сидели, болтая, что черти на язык нанесут за чашкой чая. То есть И.В. Сталин действительно мог говорить, что душе угодно, а вот попаданец поостерегался даже в усталом и хмельном виде.

Положительный итог для Сергея Александровича, конечно был. Так, именно на этих посиделках он, в конце концов, сумел продавить у Хозяина сводные танковые и механизированные корпуса. Тот вообще-то был не против, но считал, что сейчас не время. Вот начнут создавать больше танков и САУ, научатся их использовать, тогда может быть…

Правильно, конечно, но ведь без концентрированного использования танков победить не получится и в 1941 году. Сумел-таки убедить. Или вот в этот вечер, хоть и спьяну (пусть и не сильно), убедил создать в рамках Западного направления образцовые артиллерийские корпуса. Пусть хоть немного, но есть. С тем и расстались.

А помимо так сказать плановой организации были еще глубокие, но краткие поездки (больше не было), главным образом, на Урал. Пару раз приезжал по заводам Народного Ополчения, ну, и за одним заезжал на другие заводы (И.В. Сталин порекомендовал).

Видно было, что к концу осени советская экономика уже перестроилась на военный лад, но еще не полностью. Да, все предприятия и заводы, даже небольшие производили военную продукцию – стрелковое оружие, танки, самолеты, боеприпасов и так далее. Или около военную, но очень для фронта нужную – продовольствие, одежду, обувь, даже медикаментов.

Но столько же еще было недостатков! От слабости целых отраслей, хотя бы даже алюминиевой, до банального отсутствия экономических связей. И здесь не ругать надо было, помогать местным руководителям.

Одним срочно нужен был обычный речной песок. Его возили за полтысячи километров, что при огромной нагрузке НКПС приводило к сильному дефициту. Песок был рядом, но было не известно, пойдет ли он по ГОСТу. разрешил, пусть ругаются! А глина, а мрамор для обжига, руда, уголь?

И все-таки к началу наступления темпы прироста военной продукции значительно выросла, одних САУ выпустили около 70 машин! А потом войска Западного направления перешли в наступление!